Поздняков: Люди пишут Путину, а надо депутату

В сентябре 2016 года забайкальцам предстоит выбрать депутатов Госдумы от региона. «Единая Россия» 22 мая провела праймериз, по итогам которого стало понятно, что от правящей партии баллотироваться в нижнюю палату Федерального собрания будут те, кто находится в ней сейчас. С оппозиционерами пока не всё так очевидно. Но сторонники тех и других вряд ли сегодня понимают, что именно делают депутаты Госдумы, кроме того, что разрабатывают законопроекты, выносят их на рассмотрение и решают, принимать или нет. Что за законопроекты, насколько парламентариям удаётся лоббировать интересы представляемых регионов, какие вообще у них полномочия, и готовы ли они решать наши проблемы, действующий депутат Владимир Поздняков рассказал корреспонденту ИА «Чита.Ру».

- Многие удивлены, что вы стали чаще ездить в регион, и связывают это с предстоящими выборами в сентябре. Действительно связаны?

- Когда стали задавать вопросы, почему вы не бываете в районах и не встречаетесь с людьми, я был в недоумении – как же так? Я же каждый месяц ездил и продолжаю ездить, только раньше я не делал никаких отчётов, информацию не давал, всё, что необходимо было передать, я передавал первому секретарю крайкома партии, потому что он составлял мой график. Я ездил, куда необходимо было, и не придавал этому значения, потому что высший контролёр – это совесть, разум, честь и прочее. Позже я стал после каждой поездки готовить отчёты о работе в крае – о том, что сделал здесь.

- Что, например?

- Вот поездка в конце апреля в Новокручининскую школу по невыплате зарплаты весной. Ко мне обратился глава администрации Новокручининского поселения, попросил приехать. Я учителей поддержал телеграммами министру образования Дмитрию Ливанову и губернатору: «Вы до чего доводите?». И учителя денежки получили. А сейчас вот летний отдых начался, там тоже свои проблемы – арестованы счета. А тут меня подхватил руководитель администрации Новокручининска, мол, суд требует с него 2,5 миллиона рублей многодетной семье, а у него всего 24 миллиона в бюджете. Он меня попросил помочь привлечь деньги.

- В том, что вы начали ездить в районы активно только к концу 2015 – началу 2016 годов, вас обвинял горком партии. Насколько вообще у вас получается выстраивать взаимодействие с ними и с фракцией в заксобрании?

- В самом начале моей деятельности я предложил собрать всех депутатов Госдумы в группу с неформальным названием «Депутаты Забайкалья» или «Родное Забайкалье», и, конечно же, главенствующей там должна была стать группа депутатов-коммунистов. Позже Николай Мерзликин появился, Сергей Сутурин, Сергей Белоногов, Владимир Иванов (депутаты заксобрания Забайкалья - ред.). Мы стали встречаться, они рассказывали о проблемах региона. Тогда была тяжёлая ситуация с военными городками – Минобороны передавало имущество муниципалитетам, котельные без угля, квартиры без ремонта. Мы общими силами – губернатор Гениатулин по своей линии, я – по своей, решили проблему. Вот, один яркий пример взаимодействия из того времени.

Сегодня мы с региональными депутатами сотрудничаем, если рассматривается бюджет, согласовываем какие-то моменты. В ноябре 2015 года Забайкальский край получил 1,1 миллиарда рублей дополнительного финансирования. Уже в этом году, 18 апреля из федерального бюджета направили 25 миллионов рублей – это субсидии и бюджетные трансферы, 21 апреля - 26 миллионов рублей. Есть трёхсторонние комиссии, которые получают от правительства региона, депутатов заксобрания и Госдумы требования, вопросы, предложения. Это тоже работа для края.

- Имеете вы полномочия по контролю за расходом этих средств?

- Нет. Имеет только Счётная палата. Депутаты имеют право подать заявление в Конституционный суд на проверку конституционности того или иного закона, для народа или против него. Ещё мы можем обращаться в Счётную палату, чтобы она проконтролировала расходование бюджетных средств тем или иным органом. Ещё мы можем собирать подписи. Например, в прошлом году, отсюда я увёз несколько тысяч подписей за отставку Михаила Лазуткина (экс-министра здравоохранения региона, - ред.) из-за реформ, сокращения медперсонала и повышения смертности. Это как раз сила депутата от оппозиции – в том, что он на эти узловые точки может обратить внимание, и на него власть не может воздействовать никоим образом. Депутат от власти всегда голосует так, как ему подсказывает власть. Например, Говорин голосовал за повышение акцизов на бензин, а я – против.

- Давайте ещё поговорим о законопроектах. Ваша партия продвигала закон о детях войны, против повышения акцизов на бензин, участвовала в создании законопроекта о территориях опережающего развития. Какие для вас важные, какие будете пробовать продвигать дальше?

- Меня сейчас больше всего интересует, конечно, капитальный ремонт, дети войны и акцизы на бензин. У нас очень плохо живут пенсионеры, дети войны – особенно, не получают никаких льгот. Им даже предлагаемая нами 1 тысяча рублей очень важна. В деревне средняя пенсия у нас в стране где-то порядка 11-12 тысяч рублей, а в забайкальских сёлах - 5 тысяч рублей.

- А дети войны – почему? Это потому что большинство ваших избирателей люди пенсионного возраста?

- Плохо живут люди – 23 миллиона человек в стране как дети войны не имеют никаких льгот. Здесь, в крае, есть скидка на проезд в общественном транспорте. Как пенсионерам, а не как детям войны.

- Дети войны – это люди, которые родились после какого года?

- Это люди, рождённые в период с 22 июня 1928 года по 3 сентября 1945 года, так прописано в законопроекте, разработанном нашей фракцией. Говорин вот говорил, что пиарятся коммунисты. Да мы три раза вносили законопроект в думу ещё до выборов, сейчас четвёртый раз внесли. Всё осложняется тем, что когда законопроект вносится повторно, то он должен быть изменён - поэтому там запятую можно переставить, может быть год изменить. И вот приходится каждый раз лавировать, ставки менять, например.

- А вы считали, сколько вообще в России на сегодняшний день людей, которые подходят под категорию «дети войны»? Готов ли бюджет федеральный понести такие затраты?

- Готов. Надо деньги бюджетные не давать банкам, не плодить долларовых миллиардеров. Они (миллиардеры, - ред.) должны деньги не для личного обогащения получать, а на социалку тратить. Скажем, у какого-нибудь олигарха яхта стоит 100 миллионов долларов – этих денег достаточно, чтобы на год обеспечить всех детей войны.

- Вы принимали участие в разработке каких-либо законопроектов, которые напрямую касались Забайкалья?

- У меня несколько десятков законов. Например, о капремонте. Есть такая категория – прибавочная стоимость, которая создаётся трудом. В советское время она уходила в фонды национального потребления и оттуда – шла на бесплатное образование, медицину, жильё. Сегодня прибавочная стоимость в нашей стране при нынешнем режиме идёт капиталисту. Власть заставила нас приватизировать жильё. А у собственника уже совсем другие налоги. В жилищном кодексе прописано, что государство, прежде чем отдать жильё на приватизацию, должно его отремонтировать.

Сегодня пострадавших от пожаров селят в полуаварийное жильё в более-менее нормальном состоянии, и начинают собирать деньги на ремонт, который объявляют через 30—40 лет. Мы предлагаем 85% обязательств по ремонту оставлять за государством, оно должно обеспечить этот жилищный фонд. И только 15% должен платить собственник. Человеку, например, 70 лет, а они цинично берут с него деньги на ремонт, который начнётся через 30 лет. Так вот, 70-летнего человека надо вообще освободить от всех налогов, и от сборов за капитальный ремонт тоже. Вот это основные житейские вопросы. Я горд, что я принял участие в этом голосовании.

Мы сейчас вносим закон, скажем, о прогрессивном подоходном налоге. Сегодня налог в стране - 13%. А по прогрессивной шкале надо повышать ставку. Сколько зарабатываешь – столько и плати.

- Вы упоминали Николая Говорина с акцизами, а он когда-то говорил о том, что инициатором первого перевода времени в Забайкалье были вы.

- Вот бы мне такую силу на самом деле! Проводить в Забайкалье все, что я хочу. Николай Васильевич сказал, что это вы перепутали, журналисты. Я вам расскажу, как было: Медведев проводит очередную реформу – перевод времени, администрация края поддерживает эту идею. Заксобрание тоже поддерживает, готовит документы, Госдума рассматривает – принимает. Потом, когда пожили, тогда практика показала – нет, это тяжело. Начали подписи собирать, и в том числе КПРФ подключилась очень активно. Заксобрание принимает решение поручить мне работу с этим законопроектом. Всё нормально, готовим, прорабатываем. Вдруг депутатом Государственной думы становится Говорин, и краевой парламент решает поручить лоббирование перевода ему. А он идёт к комитету по охране здоровья. Я обращаюсь туда, а мне говорят – так он член нашего комитета, он будет докладывать. Он доложил – я прямо на заседании к нему подошёл, руку пожал, поблагодарил за поддержку коммунистов.

- Возвращаясь к вопросу взаимодействия. Вы представляете оппозиционную партию, Говорин и Кобзон - правящую. Как вы координируете усилия для того, чтобы продвигать интересы региона?

- Ну, вы знаете, мы всё-таки поддерживаем некоторые вопросы, которые проводит «Единая Россия». Допустим, они не так давно внесли законопроект о повышении минимального размера оплаты труда – чуть-чуть добавили. Мы против такой маленькой суммы, но хоть что-то. Поддерживаем это дело.

Сегодняшняя Госдума и правительство, власть на всех уровнях не будут решать социальные вопросы для развития государства. Более того, в Забайкалье власть делает всё для того, чтобы освободить территорию. И я в этом глубоко убеждён.

- Как освободить?

- Докажу на таком примере: у нас сегодня в Забайкальском крае средняя плотность населения по площади вдоль железной дороги – 22 человека на один квадратный километр, в районах, прилегающих к Китаю и Монголии - 0,2, а в целом – 2,3 человека на квадратный километр. И люди с катастрофической скоростью уезжают отсюда, им негде, а молодёжи особенно, приложить свои усилия и сделать что-то: ни промышленности нет, не развивается модернизация железных дорог, особенно в эти годы, нет сельского хозяйства. Предыдущий губернатор предлагал больше трехсот тысяч гектаров отдать в долгосрочную аренду Китаю, идёт растранжиривание.

А смотрите, что происходит у нас с лесами. Не только местные жители траву сжигают. Деловой лес жгут, чтобы продать горельник, а на деле получить большие проценты, откаты за проданную древесину.

- Насколько, по-вашему, эффективна деятельность партии здесь, в регионе? Насколько она оппозиционна на уровне края?

- В отставку отправлен Ильковский (экс-губернатор региона, - ред.). Сбор подписей вела только КПРФ. Потом уже объявили, что он заявление написал. Провалилось якобы расселение ветхого жилья... Я не знаю, не присутствовал при этой договорённости, но подписи КПРФ, по-моему, повлияли на судьбу Ильковского. Не удалось тогда с помощью подписей добиться отставки министра здравоохранения, а потом после отставки губернатора и его не стало в правительстве. Практически мы добились того, чего желал народ. То есть партия КПРФ выразила интересы народа.

- Есть такое мнение, что на федеральном уровне на партии КПРФ и ЛДПР оказывает влияние правящая партия и президент. Например, во время выборов вы в регионах не выдвигаете каких-то кандидатов по договорённости, или проводите дублирующие законопроекты. Справедливо это утверждение?

- А я говорю о другом мнении. Единственный, кто не пошёл поздравлять Путина с победой на выборах, это – Геннадий Зюганов. Все остальные побежали к нему на полусогнутых.

- В сентябре будут выборы губернатора Забайкальского края. Как вы вообще оцениваете шансы представителей фракции КПРФ? В соседней Иркутской области губернатором стал ваш однопартиец Сергей Левченко. Реально в Забайкалье увидеть главой региона коммуниста?

- И в первом, и во втором туре голосования я работал с Левченко. Мы людям там прямо говорили – судьба ваша в ваших руках. Люди выразили своё мнение, избрав его. А какие выборы проходили в Забайкалье в 2013 году? Путин прислал – Путин поможет. И что? У людей по отношению к региональной власти зашкаливает ненависть в последние годы – куда ни приедешь. Те 70%, что поддерживали Ильковского в начале его работы, через три года превратились в 70% ненавидящих.

- Вам не кажется, что люди сегодня в принципе скептически относятся к любому приходящему на пост губернатора Забайкальского края человеку?

- Я во время выборов губернатора работал здесь, мы тогда выдвигали Мерзликина. И даже в его родном Краснокаменском районе он не получил даже трети голосов. Одним словом, было плохо. И сегодня, конечно, Мерзликина вновь выдвинут. Мы решим окончательно на своём съезде 24-25 июня, который утвердит и одномандатников депутатов, и "списочников". Но избиратели могут опять поддержать того, кого сюда «назначили».

- Вы как считаете, есть шансы у Николая Мерзликина?

- Один мудрый человек говорил: неважно как голосуют, важно - как считают. Вот, к сожалению, в этих словах есть глубокая сермяжная правда. Мы настаиваем – давайте жить честно. Что у нас сейчас получилось с этим праймериз «Единой России»? Загоняли людей на избирательные участки. Я бы на их месте сказал – нет, голосую, за кого хочу. И вот если это настроение сейчас будет реализовано, я бы прогнозировал, что не меньше трёх — пяти человек от КПРФ будет в Забайкальском крае выдвигаться.

Сегодня во фракции КПРФ в Госдуме работают 92 человека. Нам надо, чтобы было в три раза больше. И мы задачу ставим. Тогда мы сможем принять закон, который нужен народу. Тогда мы сможем поправить и полномочия правительства, дать больше прав Думе, чтобы её не распускали по соображениям каким-то.

- Возвратимся к полномочиям. Законопроекты – это основная, но не единственная деятельность в Госдуме. Можете всем вашим избирателям объяснить, в чём ваши полномочия, на что они распространяются, а чем ограничиваются? Насколько вы готовы решать проблемы региона? Как это происходит, какие-то силы здесь аккумулируете?

- Законопроекты, о которых мы только сейчас с вами говорили, в советское время формировались и формулировались снизу. Сегодня законопроект формируется исполнительной властью. Чтобы продвинуть, провести разумный проект, у нас недостаточно голосов.

Помимо законов работаем с письмами, обращениями граждан. Это очень серьёзный пласт, на основе которого можно анализировать положение населения.

- По каким вопросам чаще всего обращаются?

- Обманутые дольщики обращаются, по поводу капитального ремонта, постоянно идут по начислению пенсий обиды. Очень много обращений против решения судов, жены осуждённых, задержанных в СИЗО…

- В Забайкалье настолько актуальна проблема с судами?

- Да, очень много идёт. Прокуратура, следственные органы, работа приставов - тут и смычка идёт, и бесправие какое-то...

Я консультирую, узнаю, куда человек обращался. Если обращались везде, я беру все копии и направляю своё обращение в профильные органы. Одно дело – обычному гражданину ответ дадут, а другое – депутату Госдумы. Ответы чиновников я отправляю человеку, который ко мне приходил. Он смотрит и говорит, дурят или не дурят меня. Я повторно обращаюсь в орган, не удовлетворяет напрочь ответ – обращаюсь в более высокий орган. И, в конце концов, мы получаем ответ. Ну, менять закон нужно, что тут сделаешь.

- Всё обычно решается на каком уровне? После первого вашего обращения, на который приходит ответ, или как?

- Да, на первом уровне, как правило. Я не знаю, как у других получается, но я, видимо, уже какая-то персона у них – не получу нормальный ответ, буду обращаться ещё и ещё раз. Ну, а дальше я СМИ подключаю – это огромная сила. Органы власти и контроля этого боятся. И хорошо, что пока ещё боятся общественного мнения.

Я со всем почтением и уважением отношусь к первому лицу государства. Президенту пишут многие. Но я им говорю: «Чего вы туда пишете? Туда миллионы пишут! Уж, давайте, пишите на меня. Для меня это, конечно, нагрузка. Но это быстрее и проще. Эффективнее».

Зато люди, когда уходят, они уходят с благодарностью и часто приходят с моим письмом, которое они получили на основании этих же обращений.

- Помимо обращений, что ещё?

- Ещё одно направление - конкретные дела по вопросам региона, акции благотворительные, точечная помощь.

- Вы занимаетесь разными вопросами, та же установка верстовых столбов в регионе по пути следования декабристов. Вы это каким-то образом проводите через региональные структуры, через департамент туризма, или всё это делаете автономно? И если автономно, то почему?

- Я делаю такие вещи сам из-за смены власти. Но по идее, должны региональные ведомства заниматься. У нас были договорённости раньше, теперь мы, получается, шагнули на шаг назад и вынуждены опять ждать встреч и разговоров с новыми людьми, их подключать. Потому что у нас преемственности власти не существует. Это очень печально.

- Какие, на ваш взгляд, основные проблемы в регионе необходимо решать, помимо энергетики и тарифов, и озвученных вами неоднократно проблем детей войны, капремонта и акцизов?

- Развивать промышленность. Например, из-за снижения мировых цен на молибден в Жирекене закрыли горно-обогатительный комбинат, принадлежащий Олегу Дерипаске. Люди поехали искать другое место жительства, а молибден нужен не Западу, он нам нужен. Надо капиталы того же Дерипаски, раз это его комбинат, вкладывать сюда – в ткацкое производство, сельское хозяйство, в лесную промышленность.

Строится сейчас Амазарский комбинат. Всё хорошо, но его продукция уйдёт в Китай, и налоги – тоже. Это неправильно.

- Почему так плохо в регионе с промышленностью? Это региональные власти не могут или федеральные не хотят?

- Не заинтересована федеральная власть. Местным чиновникам это интересно, так как развитие промышленности вызовет увеличение сбора налогов и процветание края. Почему не работает центральная власть? Да в отставку правительство надо отправить. У нас сегодня в стране другой акцент – растёт количество миллиардеров. Надо это менять. Менять, в первую очередь, правительство. Мы за правительство народного доверия, за коалиционное, а не однопартийное, которое будет состоять из профессионалов. Вы посмотрите на председателя правительства – вы хоть какую-нибудь умную мысль от него слышите? Он отчитывался в Государственной думе о своей деятельности. И чего он говорил? Он говорил о цене на нефть, и он говорил о рубле по отношению к доллару. При чём тут цена на нефть? Канада живёт за счёт нефти, Ближний Восток – нефтедобывающий, однако они живут не за счёт того, что продали, а за счёт того, что произвели.

Настолько губернатор и Законодательное собрание способны, скажем, самостоятельно влиять на благосостояние региона? Или всё зависит от федеральных властей?

- Это бюджетная зависимость. Оставалось бы больше налогов в регионе – было бы проще действовать самостоятельно.

- Получается, что принадлежность губернатора к какой-либо партии не изменит ситуацию в регионе, потому что он дотационный?

- Да. Я вот Левченко сейчас не завидую. Даже Ждановой не завидую, потому, что через какое-то время придётся отчитываться перед избирателями. Если такая политика по отношению к регионам продолжится – не завидую им.

- Многие регионы находятся в том же положении. Есть ли шанс у оппозиционных партий выбиться во власть, в правительство?

- Есть. На фоне большого затяжного кризиса люди устали от «Единой России». В Иркутской области за Левченко голосовали Иркутск, Братск, Усть-Илимск, Ангарск – все промышленные города. Там, где люди сами зарабатывают на жизнь. Они сказали – хватит, мы хотим развиваться.

- А вы как считаете, отличается ли чем-то электорат в Забайкальском крае от избирателей других регионов?

- Мне кажется, забайкальцы очень спокойно встречают назначенцев, а к выборам подходят осторожно. Я не могу в принципе плохо говорить о людях. Но видна пассивность жителей региона, если судить по явке на избирательные участки.

- Ментальность?

- В Забайкальском крае все опустили руки ещё при первом губернаторе, или ещё до него. Ментальность такова, что люди сами не защищают себя - преступники в Могзоне задавили местную власть в своё время, в Аксёново-Зилово сегодня действует АУЕ (криминальная субкультура, - ред.).

- Раз вы часто ездите по районам, и наблюдаете, то как считаете, АУЕ – это действительно глобальная проблема для всего Забайкальского края сегодня или нет?

- Не буду однозначно говорить. Проблема есть и требует дополнительного изучения и профессионального вмешательства правоохранительных органов.

- Вы же в Госдуме представляете не один регион, ещё Амурская область. Насколько активно там действуете? Какие проблемы схожи с Забайкальским краем, какие – нет?

- Здесь вот какой момент. В предыдущем составе Государственной думы V созыва так же был избран по большому списку депутат Дмитрий Новиков, уроженец той области. Оба мы были избраны в думу VI созыва. Он в основном работает там, я большую часть времени здесь. Я бываю в Приамурье, но не так часто, потому что территория довольно трудная, но письма на меня идут, заксобрание просит что-то пролоббировать. Вообще, Амурская область более развита, сравнивать её с Забайкальем не совсем корректно.

- Вы как депутат Госдумы, замечаете, стали ли федеральные власти, может быть, охотнее или больше прислушиваться к проблемам регионов в последнее время? Если да, то с чем это связано?

- Нет, не сказал бы так, больше - вынуждены. Потому что, если загонять людей… Федеральные власти дают средства, чтобы не было волны народного возмущения. Они тратят деньги на Сирию, лезут на Украину. А своим регионам дают, чтобы подавить волнения.

Вот ещё одно качество у депутата-коммуниста - я могу говорить правду, а депутат от правящей партии не может её сказать.

- Это отражается при голосовании о принятии законопроектов?

- Да, вот «единоросс» - он тычет в эту кнопку, закрыв глаза, чтобы не видели бессовестности, с которой он совершает преступление против своего народа. Или вообще не голосует – у нас новая технология теперь. Можно просто не нажимать кнопку. Таким образом депутат не воздерживается, а просто не голосует, многие этим пользуются. Так законы и принимаются. Депутат должен выразить свою позицию, «не голосовать» - это не позиция.

- Вы готовитесь к сентябрьским выборам?

- Готовлюсь.

- А не стало для вас неожиданностью возвращение Кобзона, ведь он говорил, что он не будет баллотироваться? Зачем ему идти в депутаты снова?

- Многие привыкают. Но с чем он приезжает сюда? С песнями? Мы находились одновременно в Краснокаменске, просто вот совпало. У него аудитория - 500 человек в ДК «Металлургов», ему туда этих людей пригласили, он хорошие песни поёт, прекрасные песни поёт. Я тоже пошёл бы на этот концерт, но ко мне на приём пришли 10 ветеранов. Мошенничество – 500 и 10. Ну, приедет с концертом, и всё.

- Как вы думаете, депутат Госдумы должен представлять родной регион? В вашу сторону много выпадов было – вы, как у нас модно говорить, из «варягов».

- Необязательно родной. Может быть, я несколько крамольную мысль скажу: депутатам, которые работали только здесь, будет сложно работать в Госдуме, во всяком случае, в первый созыв. Нужно сначала понять, что такое федеральная власть. Вот пример: у нас один человек просидел несколько месяцев и говорит: «Я вообще не понимаю, для чего здесь нахожусь». Он попросился, чтобы его вернули в свой край, рекомендовали там в заксобрание.