По данным Забайкалкрайстата, ежемесячно население Забайкальского края из-за миграции сокращается примерно на 500 человек. С января по март 2017 года миграционная убыль составила около 1,5 тысячи человек, и это на 11% больше, чем в первом квартале прошлого года. Больше всего уезжающим нравится соседняя Республика Бурятия, на втором месте стоит Иркутская область, тройку замыкает Краснодарский край. Москвы в списке приоритетов у тех, кто покидает регион, нет – следом за Приангарьем в списке идут Новосибирская область, Санкт-Петербург, Красноярский и Хабаровский края.
Много ли это или мало – сокращение населения на 500 человек в месяц в регионе с населением в 1,1 миллиона? Вообще-то мелочь, да и количество уезжающих с 2011 года постоянно сокращается – в 2016 году, по данным Забайкалкрайстата, миграционная убыль составила 34 тысячи человек, это минимальное значение за 5 лет. Разница между уехавшими и приехавшими (в 2016 году в регион прибыло около 28 тысяч человек) в прошлом году составила около 6,5 тысячи человек - не в пользу приезжающих. Но этот показатель всё равно на 3 тысячи человек меньше, чем в 2011 году, когда из региона начали выводить войска уничтоженного 1 декабря 2010 года Сибирского военного округа.
Чтобы лучше понимать, что происходило в регионе в 2010-х, нужно вернуться на десятилетие назад.
Миграция населения в 2000-2016 годах
Create line charts
С 2000 до 2007 года количество как уезжающих, так и приезжающих безостановочно падало. Если в 2000 году в регион приехало около 26,7 тысячи человек, то в 2007 – только 18,7 тысячи. То же самое с уехавшими: 33 тысячи в 2000-м и 22,3 тысячи – в 2007-м. В 2008-2009 годах тренды колебались около нижних значений, а потом оба резко пошли вверх. Это было связано с началом передислокации войск Сибирского военного округа в 2009 году – накануне его ликвидации в конце 2010 года. Сразу после этого миграционная убыль достигла максимального значения с начала 2000 года – 9,3 тысячи человек: в 2011 году регион покинули сразу 34,7 тысячи человек (на 10 тысяч больше, чем годом ранее), а приехали только 25,4 тысячи (только на 6 тысяч больше, чем годом ранее). Регион покидали военные. Ещё один всплеск в числе прибывших зафиксирован в 2014 году – 29,3 тысячи приехавших против 27 тысяч годом ранее. Больше будет только в 2015 году – 30 тысяч приехавших. Этот пик – эхо войны на востоке Украины: в регион приехало несколько тысяч переселенцев.
Но дело тут не только в абсолютных величинах. С каждым годом всё больше усиливается впечатление, что ни региональная, ни уж тем более муниципальная власть не знают, как отбить у уезжающих стремление покинуть регион. Федеральной власти это вообще не интересно – избирателей тут мало, лозунги об опорных регионах на восточных рубежах Родины появляются лишь к выборам и дальше ёмких фраз Владимира Путина и Дмитрия Медведева пока не уходят.
У региональной власти стараниями губернатора Константина Ильковского не осталось структуры, которая занималась бы изучением демографических процессов. В ходе реформы правительства в 2013 году соответствующее подразделение министерства труда и демографической политики кончили вместе с самим министерством. Ни у региона, ни у муниципалитетов, судя по всему, нет практических решений по противодействию оттоку населения из региона, а в правительстве края нет структуры, которая бы за это отвечала.
Но власти края эту проблему видят. В апреле губернатор Наталья Жданова давала интервью правительственной газете «Забайкальский рабочий». Формат явно постановочный – глава региона даёт заранее подготовленные ответы на заранее подготовленные вопросы, и понятно, что организаторы процесса выбирали наиболее актуальные с их точки зрения темы. Миграция в этом списке есть: Жданова со ссылкой на неназванные опросы говорит о том, что порядка 29% планирующих уехать из Забайкальского края, готовы остаться, «если для них будут созданы условия». «Свою задачу вижу предельно конкретно и чётко: такие условия создать, - говорит губернатор, упоминая уже известное нам сокращение уехавших в 2016 году на 3 000 человек. - Это немного, но это уже хороший, позитивный показатель».
Жданова использует удобные для выбранного контекста показатели. Да, количество уехавших в 2016 году сократилось на 2 777 человек по сравнению с 2015 годом. Но и количество приехавших сократилось на 2 024 человека. Да и миграционная убыль в прошлом году выросла почти на 1000 человек по сравнению с 2015 годом, в котором она сократилась на 465 человек по сравнению с 2014-м.
Создание условий, о которых говорит Жданова, – задача непростая. Для этого нужен содержательный анализ того, кто именно и почему уезжает. Но мы уже знаем, что его просто некому проводить. Без исследований можно предположить, что людям, у которых есть деньги на переезд в другой регион, нужна хорошая работа, развивающаяся социальная и транспортная инфраструктура, ощущение стабильности в обществе, чистые города и посёлки, доступное и эффективное здравоохранение и образование, которое может обеспечить будущее детям.
Со всем этим у власти проблемы. Нельзя сказать, что вообще всё стоит на месте, но, во-первых, деньги у правительства края в настоящий момент есть в основном на зарплату бюджетникам, а, во-вторых, если они появляются на что-то другое, власть не может донести до населения важность происходящих точечных перемен. Формат общения с обществом определён ещё во времена Равиля Гениатулина, попытки изменить его при Константине Ильковском закончились плачевно, и сейчас это фактически медийная муха, застывшая в янтаре. Общество и его настроение стремительно меняются даже в медленно деградирующем Забайкальском крае, а скучные пресс-релизы и отчётные репортажи в стародавних форматах не дают ощущения движения вперёд.
Взять то же образование. Очень жирным маркером его успешности в регионе является ключевой вуз – Забайкальский государственный университет. Но неизбежное (судя по тому, что нам говорили) объединение технического вуза с педагогическим университетом сыграло в минус итоговому ЗабГУ. Такое впечатление, что не осталось ни того, ни другого, что новая власть из старого «политена» свысока смотрит на педагогических пришельцев, происходит какая-то возня с ректором, его родственниками и зарплатой под 4 миллиона рублей, преподаватели получают совсем не миллионы и берут взятки… Всё это так или иначе отражается на конечном результате. Из вузов ощущение кузницы профессиональных кадров сохраняют разве что узкоспециализированные медакадемия и ЗабИЖТ. Единственный экономический вуз – нархоз - лихорадит. У выпускников школ, которые благодаря ЕГЭ практически никак не ограничены в географии выбора, остаётся всё меньше поводов для того, чтобы получать высшее образование дома.
Но самое главное, что власть, по-моему, давно боится ставить конкретные цели, ограничиваясь в условиях бюджетного дефицита пространными декларациями. Вот Жданова говорит о том, что нужно создать условия. Но совершенно не ясно, о чём именно идёт речь. Это как очередь в детские сады – все губернаторы намерены «решать проблему». Они её, конечно, как-то «решают», но получение места в детском саду в Чите – это давно уже эдакий народный мем, повод для грустных шуток и фундамент для развития частных детсадов. Последние в условиях резкой диспропорции спроса и предложения бьют граждан по голове совершенно зверскими тарифами и условиями оплаты, что само по себе – отличный повод подумать об отъезде. Никто из губернаторов не может сказать – проблема с местами в детсадах будет решена, например, к 2022 году после того, как мы сделаем следующие конкретные шаги, плюс то-то произойдёт с количеством детей. Создаётся впечатление, что на эту конкретику у региональной власти нет ни денег, ни желания проводить точные расчёты. В итоге все они вынуждены бормотать всякую очевидную беспомощность. И так почти во всём. Как бы всё понятно, но настроение от этого не улучшается.
Наиболее неприятен для власти и общества (а для региона откровенно опасен) отъезд квалифицированных рабочих кадров, интеллигенции и представителей среднего класса. Среди этих людей много тех, кто мог бы стать основой для развития в крае не только коммерции, но и производства. И вот тут кроме конкретики типа детских садов и ремонта площадей важна и идеологическая составляющая. Проблема ведь ещё в том, что уезжающие часто делают это публично, не скрывая неприязни к происходящему в регионе и активно демонстрируя неопределившимся преимущества жизни на новом месте: красивые зелёные газоны, современные торговые центры, автострады – новые, в общем, невероятные возможности. Власть пока не может противопоставить этой демонстрации ничего, кроме пафоса – мол, мы сами местные, никуда не поедем и землю эту любим. Это всё зажигательно, но как насчёт того, что «там» просто «лучше», пусть даже это «лучше» весьма условно? Единственная запомнившаяся идеологическая акция «Я – забайкалец, мы – Забайкалье» в 2016 году окончательно выдохлась на следующий день после того, как Наталья Жданова выиграла выборы. Ну вот есть ещё приятная статистика миграции, но неизвестно, какое на неё влияние оказало правительство, да и статистика – штука сложная: в вопросах пропаганды и просвещения традиционно используются появившиеся в том числе и случайно приятные показатели, а неприятные замалчиваются.
И это я всё про Читу – самое приятное для большинства граждан место жительства в Забайкальском крае, куда медленно стекается население из ветшающих районов. Вряд ли уже сейчас есть в муниципалитетах хотя бы один населённый пункт, который мог бы похвастаться желанием своей молодёжи возвращаться домой после столичных вузов. Да, единицы приезжают, но все остальные спят и видят новые горизонты. Что будет даже с районными центрами через 1-2 поколения – представить себе довольно страшно. И вот эту-то тенденцию изменить гораздо сложнее, чем параметры миграционной убыли на уровне всего региона.
Самая большая проблема в настоящий момент заключается в том, что власть к миграционным процессам подходит, как плохой журналист в командировке – выдирает из контекста какую-то ерунду и тем успокаивается. Миграционными процессами необходимо заниматься. Для начала нужно разложить общие числа на составные части. Говорится о 34 тысячах уехавших в 2016 году, и губернатор оперирует этими данными. Но ведь внутри этого числа сидит миграция за пределы страны, за пределы региона и внутри региона. В этих данных необходимо вычленить сезонных рабочих, военнослужащих, разобраться с миграцией из СНГ и других стран. Но эту работу никто не проводит.
Анализ миграционных процессов должен быть основанием для корректировок в работе органов госвласти – министерства здравоохранения, образования, администрации губернатора, даже представительства региона при правительстве России в Москве. Но пока вот мы гордимся тем, что в прошлом году у нас якобы уехало на 3 тысячи меньше человек – тезисом, объяснения которому в Забайкальском крае, судя по всему, ни у кого нет.
