«Всё, в эту ночь я замёрзну, а утром меня сковырнут...»

В этой статье мы хотели рассказать вам о сообществе анонимных алкоголиков. Какие 12 шагов проходят его участники, каких 12 правил они придерживаются. Но в процессе поняли, что лучше и правильнее всего будет показать 12 историй от тех, кто был на дне, но сумел вернуться. В этих историях мы сохранили принцип анонимности, но если вы попробуете найти какие-то совпадения со знакомыми вам людьми, значит, вас и вашей жизни проблема алкоголизма коснулась тоже. В этом случае знайте, что нет ситуации настолько трудной, что нельзя было бы её улучшить.

Небольшое, 4 на 6 помещение в офисном здании в центре Читы. Окрашенные голубой эмалью стены, щербатый потолок, потёртый линолеум. Вдоль стен внешним кругом расставлены грубые тяжёлые лавки, а внутренним кругом — стулья. В углу старый открытый шкаф с чаем и посудой. На подоконнике стоят чайник, чашки, конфеты. Простые, знакомы всем слова на стенах: «Начни с себя», «Живи проще», «Первым делом — главное», «Слушайте». И ты начинаешь слушать...

«Меня зовут [...], я алкоголик. Восьмой класс я закончил, выпускной, и началось. Сразу бурно пить начал и полетел. Так мне всё это понравилось — взрослый, смелый стал. И вроде всё так у меня сначала хорошо было. Молодой, здоровья вал, полночи пропил — с утра встал на работу, после работы поехал опять пить, и всё это долго-долго продолжалось. Временами остепенялся, то девушка появится, скажет, не пей. Ну не пью, чтоб не ругаться. Потом мне алкоголь стал мешать здоровско. Я уже работал, стойки варил. И у меня на работе по неделе, по две начало всё колом вставать. А люди-то спрашивают, машины стоят. Давай искать какой-то выход. Только в руки себя возьму, то какой-нибудь праздник, то какая-нибудь проблема, то кто-то поднёс. Короче, отказаться не могу. Закодировался, вроде всё пошло в гору, всё под контролем. Но трезво жить не могу. Наркотики появились. Сначала лёгкие. Покуривал — понравилось. Потом где-то украли тяжёлых наркотиков, и как я туда сразу с головой, мама дорогая... Короче, когда они закончились, я ещё не понимал, что по уши застрял. На второй день ближе к вечеру я понимаю, что, блин, я попал, я уже ногами и руками, по уши. Дальше уже употреблял только, чтобы плохо не было. Год, второй, третий... Уже ни работы не было, домой уже не пускали. Глубокая осень, вот-вот снег пойдёт. Я на литье (литьё здесь —китайские резиновые тапки — Р.Ш.), в трикушках, футболке мало-мальской. Понимаю, что всё, вот в эту ночь я просто замёрзну, утром меня сковырнут. Короче, так получилось, что через неделю я остановился на какое-то время. Начал пить опять. Пил, пил. Опять закодировался. Тут наркотики изменились, появились другие, я за наркотики. Потом наркотики бросил, опять пил. Туда-сюда, туда, сюда. Последняя эпопея длилась год, всё в хлам, всё кончилось. Я сижу в бане и понимаю, что это последнее место, куда я могу прийти. Никому я не нужен. Себе не нужен. Делать ничего даже начинать не пытался, всё заканчивалось очередной дозой. И пил параллельно. Потом попал на программу и видел людей, с которыми вместе употребляли. Пухленькие, розовенькие, какие-то у них предприятия, всё у них хорошо. И я начал...»

«Меня зовут [...], я алкоголичка. Мне всегда было скучно жить — каждый день одно и то же. Пыталась развлекать себя, но безуспешно. В 31 год, чтобы «повеселить себя», родила ребёнка. Но со временем стало ещё хуже, смысл в жизни потерялся окончательно. Раньше я напивалась просто на праздники, а тут — маленький ребёнок, а я его и бросала, лишь бы выпить. Могла уйти в месячный загул, не понимая, как он ел, спал. Хорошо —родители помогли. Иногда я терялась из дому дня на 3-4. Но всё равно это был сдерживающий фактор. Жила бы я одна — точно бы под забором умерла. И как-то случайно по радио я услышала номер телефона, позвонила. Но пьянки, всё это сумасшествие длились ещё два года. Потом всё-таки пришла на собрание. В содружестве я уже десять лет. И главное, что у меня поменялось отношение к жизни. Мне бывает грустно, но не бывает скучно».

«Меня зовут [...], я алкоголик. О программе я услышал в 1994 году. Собирались тогда в филармонии, ну я в дверях постоял, послушал — программа-то американская, это не для меня. И ушёл дальше свою программу делать — пить продолжать. А когда в 1995 году меня тряхануло, что я оказался на обочине жизни, вокзальный бич на стадионе «Труд» — сейчас там святое место — я задумался. Проснулся один раз под кустом, посмотрел, а народ бежит по беговой дорожке, сердце у меня сжалось. Ну я же не предназначен для такой жизни! Воспитывался в интеллигентной семье. И я взмолился — боже, помоги мне! Я остаюсь атеистом, у меня свой бог. Меня несколько раз убивали, а он сохранил мне жизнь. И потом я познакомился с программой через врачей-наркологов, которым я всегда говорю спасибо, что они не дали мне умереть физически. В духовном плане я давно был трупом. Но тогда, в 1995-м, я попал в первую группу, мы начинали это движение. С первого дня моего знакомства с программой я не выпил ни капли спиртного».

«Меня зовут [...], я алкоголичка. Я всегда считала себя сильным человеком. Проблемы с работой решала легко, потому что я парикмахер, а парикмахерских в городе много. А с семьёй решить никак не получалось. Во время очередной влюблённости было решено идти в ЗАГС. А до этого мы пошли в церковь, и я попросила батюшку, чтобы он помог моему будущему мужу. Батюшка на меня посмотрел и сказал - деточка, начни с себя. Когда я впервые попала к анонимным алкоголикам, я прочитала и вспомнила там те же слова. Но в первый раз я проходила программу для отвода глаз. Мне нужна была справка, чтобы вернуть детей, которых забрали органы опеки. Тогда я не до конца осознала, что я больной человек. Естественно, я сорвалась и загуляла. Ещё год я гуляла, между срывами были перерывы сперва в четыре месяца, потом в три, в два, потом — в один месяц. И я взмолилась, начала просить о помощи и снова начала программу. Сейчас остаюсь трезвой два с половиной года».

«Меня зовут [...], я алкоголик. Я рад всех видеть. Но не всегда в моей жизни были радостные времена. Когда-то я даже готовился примерить деревянный макинтош. Но с божьей помощью мне удалось выкарабкаться из того болота. Первый раз я пришёл на собрание, чтобы посмотреть, что это за секта и вывести её на чистую воду. Но тут сидел один человек — Андрей, когда-то мы были собутыльниками. Мы поговорили, я у него выпросил 10 рублей на проезд, хотя сам тогда думал, что на эти деньги можно и выпить. Моя тяга к алкоголю тогда не имела никаких границ. И я пошёл домой пешком, но у дома понял, что меня не тянет купить бутылку. Так с первого собрания у меня появилось отвращение к алкоголю».

«Меня зовут [...], я алкоголичка. Я трезвая уже 9 лет и 2 месяца. В первый раз на группу меня привели буквально силком — я боялась, хотя знала об анонимных алкоголиках. Однажды со мной практически случилась клиническая смерть. Из запойного состояния меня вытащили врачи, и я попала на группу. И первое, что меня зацепило, это слова о том, что не сделаешь первой рюмки — не будет второй. На тот момент у меня ничего не было. Не было телефона. Шапка была пропита. Я была в старенькой материной дублёнке. А рядом сидели хорошо одетые люди с дорогими телефонами. И я думала - да какие они алкоголики, чего они рассказывают. И когда меня попросили рассказать о себе, я только и подумала, что терять мне нечего — даже шапки нет. Рассказала, и как-то всё само собой пошло. Но понимание того, как это работает, пришло, наверное, года через четыре. Слава богу, что я сейчас не испытываю того унижения, потому что для женщины алкоголизм — это страшная вещь. На мужика не так обратят внимание, как на женщину. В пьяном угаре я могла заразиться чем попало, меня могли убить, просто могла потеряться. Слава богу, сейчас я сытая, одетая, и дети мои сытые, и им не стыдно за меня».

«Меня зовут [...], я алкоголик. Первый раз я попробовал в 7 лет. К 14 я нормально так уже бухал. Я слышал про анонимных алкоголиков — как в кино, собираются, плачутся, хлопают. Настоящее знакомство началось, когда я начал регулярно заезжать в наркологический диспансер. В 2015 году я попал к анонимным алкоголикам и увидел, что они совершенно не такие, какими я их себе представлял. Всё, что я мог тогда оставить после себя — это продавленный диван и маму-пенсионерку. Даже грузчиком на работу меня уже не брали. И я был убеждён, что я неудачник, что даже здесь у меня ничего не получится. Но я начал ходить, и понимать, что вот уже как полгода, год я трезвый. И качество жизни изменилось — я ли это? Теперь у меня другой круг общения, жена, дети, квартира — когда-то я об этом даже перестал мечтать».

«Меня зовут [...], я алкоголичка. У меня был алкоголик-отец. Отчим-алкоголик. И когда я составляла своё генеалогическое древо, я не нашла ни одной семьи, где бы не было алкоголизма. Самое интересное, что когда я начала выпивать где-то лет в 15, у меня была какая-то одержимость — мне было вкусно, хотелось много. Но за рамки не заходила. Когда я выходила замуж в первый раз, я думала, что у меня никогда не будет мужа-алкоголика, у меня будет всё чётко. Но с первым мужем я развелась — для меня это была трагедия. И через год я нашла себе алкоголика. Причём я понимала, что он алкоголик. Вылечим, оденем, отмоем, научим, заставим. После этого за 12 лет я прошла все круги ада, чего я только не делала — с ним, с собой. Моё абсолютное презрение к алкоголикам достигло апогея, но при этом я настолько расписалась в своём бессилии, что начала сама пить. Но здоровья у меня не так много, меня хватило ненадолго. Максимум, сколько я могла пить — это 4 дня. И я всё чаще понимала, что внутри меня — дыра, что я не здесь, что меня окружают не те люди, а вокруг — уроды. Но именно алкоголизм, за что я ему благодарна, привёл меня домой. Сейчас я забыла про алкоголизм, всё испарилось. Я на месте. Не пью 2 года и 4 месяца».

«Меня зовут [...], я алкоголик. Когда я пил, я не видел в этом ничего плохого. Даже когда я расстался с супругой, не видел в этом никакой своей вины. Просто думал, что весь мир против меня. Первый приход в содружество анонимных алкоголиков для меня закончился запоем. И только в момент, когда я очнулся в канализационном люке с бомжами, я очнулся во всех смыслах. Но тогда я думал, что свой шанс уже упустил, и что у меня нет другого выхода, кроме как пить до конца. Умереть у меня не получалось. В какой-то момент я начал творить безумные поступки. Угнал автомобиль со стоянки. Пришла хозяйка и начала обвинять меня, а я ничего не помнил. Потом, когда она ушла вызывать полицию, у меня в голове мелькали, как вспышки, воспоминания. Тогда я испугался себя по-настоящему. Потом, после пьяной драки, оказался в первой городской (больнице). И тогда мне выпал второй шанс. Но уже с полной готовностью идти. И я скинул с себя всё».

«Меня зовут [...], я алкоголичка. Помню когда-то ходили с девчонками в ресторан, мне было 35 лет. Я тогда была медработником. И наутро девчонки принесли мне спирт и заставили меня похмеляться. С тех пор я начала опохмеляться, мне было легче. А когда прошла кодировку, я стала пить неделями. Как медик я откапывалась и после могла не пить несколько месяцев. Потом какая-нибудь ситуация стрессовая... Ну кто поможет? Конечно, единственное лекарство — это рюмка. Я пила от бессилия. Мой отец умер от цирроза печени, и как медику мне было понятно, что я умру от цирроза, если я буду пить. И я стала искать выход. О программе я узнала давно, ещё в 1989 году, когда я проходила метод Шичко. Потом меня уговорили на кодировку. И через 7 месяцев я снова сорвалась. Сейчас как психолог я понимаю, почему мне ничего не помогало. Потому что вместо бутылки мне ничего не дали взамен. А здесь дают бога, как ты его понимаешь, и шаги — это очень сильная самоактуализация».

«Меня зовут [...], я алкоголик. Детство было безупречное. Перед глазами постоянно трезвые родители и живой пример алкоголизма — любимый дед. Он пил каждый день, но никогда не выходил пьяным на улицу — тихушник. До этой стадии я потом тоже докатился. Когда я начинал пить, то даже не пьянел. Потом — пьянки каждый день. Это сейчас я понимаю, что всегда сам находил причину. Да, в армии все пьют. Это был только повод. Кто тебя-то заставлял? Кто тебя заставлял напиться 23 февраля на дежурстве, выступать и нарваться на замкомандующего? Кучу работ сменил. Обращался к врачу — сам понимал, что со мной что-то не то, там же таблички нарисованы. Я уже знал, что у меня вторая стадия алкоголизма. Никто не помогал, везде говорили, что нет, что всё нормально. Ну а дальше всё страшнее... Вот уже год и восемь месяцев я не пью. Как это случилось, я не понимаю».

«Меня зовут [...], я алкоголичка. С 14 до 20 я пила и мне было весело. Для меня было нормой по 2–3 дня пить, но при этом работать, учиться, ещё что-то. В 20 меня закодировали и с 20 до 25 я училась пить — помаленьку, помаленьку, собственно и доучилась до помойки. В промежутке, пока я училась пить, куда только не обращалась — дацаны, бабушки, наркологические центры. У меня были болезненные запои, по 7, 10 дней, промежутки между ними становились всё короче, а запои всё дольше. Я всё время искала причину, по которой можно выпить. И не находила ни одной причины, по которой мне не надо пить, то есть алкоголь для меня стал всем. Я довольно рано потеряла отца, которого очень любила. И в компании с его портретом могла бухать по несколько дней. Потом сестра уехала в армию — ещё один шикарнейший повод. Допилась до того, что могла залезть в карман к маминым подругам, своим подругам, стащить спирт на работе. Ради алкоголя я была готова на всё. Теряла работы одну за другой, друзья от меня отворачивались. Потому что, как только начинался запой, я обязательно залазила к кому-нибудь в карман. Два моих последних запоя длились два и два с половиной месяца. Они привели меня на группу анонимных алкоголиков, когда мне было 26 лет. Сюда я пришла с помойки, мама к тому моменту меня уже выгнала из дома, из которого я тащила всё, что можно пропить. Когда я пришла на группу, то ничего не понимала, но услышала несколько фраз. Например - привет, мы тебе рады. Так постепенно я начала учиться жить. Я трезвая уже 14 лет».