«Тайны истории»: Первый губернатор Забайкалья, при котором «Чита росла, как гриб»

В этом году исполняется 170 лет со времени образования Забайкальского казачьего войска и Забайкальской области с центром в Чите. Первое было создано по императорскому указу 17 марта 1851 года. Вторая образована указом правительствующего сената, утверждённого императором 17 июля того же года. Оба решения сыграли огромную роль в развитии Забайкалья и Читы.

Первым военным губернатором (а до 1917 года Забайкальской областью руководили именно военные губернаторы) был Павел Иванович Запольский (1797–1860), возглавлявший огромную территорию в 1851–1855 годах. О нём, его окружении и его времени и сегодня известно достаточно мало. Больше всех о нём поведал, пожалуй, человек, претендовавший на звание его «тайного советника» или «серого кардинала», живший в ссылке в Чите декабрист Дмитрий Иринархович Завалишин. Однако его мемуары, вне всякого сомнения, весьма субъективны.

Но вся та информация, что была наработана уже в постсоветский период историками и краеведами, позволяет более объективно взглянуть и на первого губернатора, и на его «адмирала».

«Запольский был старый служивый, — писал о нём Дмитрий Завалишин. — Он прослужил 40 лет в военной службе, из которых последние 12 лет командовал Бутырским пехотным полком, приведённым им, по свидетельству самого государя, из самого расстроенного в самый блестящий вид, и был послан в Сибирь по выбору великого князя Михаила Павловича как лучший знаток военного дела.

Он вполне знал и военную службу, и военную администрацию, и военно-судное дело, тогда как ни Муравьёв и никто из его приближённых ничего тут не смыслили. Поэтому очень понятно, что при преобразовании и устройстве военной части в Восточной Сибири Запольский был человеком необходимым; а что он делал всё дело хорошо, это и Муравьёв должен был засвидетельствовать, и по его представлению Запольский получил награду даже высшую, чем сам Муравьёв (Запольскому дана была Анна с короною, тогда как Муравьеву — просто)».

Теперь можно «расшифровать» этот пассаж. Родился Павел Иванович Запольский в 1797 году, то есть в 1851 году, когда он прибыл в Читу, ему было 53 или 54 года. Завалишин был младше его на семь лет, но тоже для новой столицы Забайкалья был стариком, так как средний возраст чиновников и служивых казаков, составлявших большинство жителей Читы, был тогда примерно 24 года.

Образование Запольский получил в Дворянском полку. С 1814 года был унтер-офицером, участвовал в заграничных походах в Европу, когда окончательно были разгромлены войска Наполеона. В 1831 году, уже будучи офицером, участвовал в подавлении польского восстания. В официальных биографиях сказано, что до 1849 года он командовал Бутырским пехотным полком. Но вот в списках командиров этого полка он… не значится. Называется три полковника и два подполковника, командовавшие 66-м Бутырским пехотным полком в 20–40-е годы 19 века. Дольше всех командовал им (с 1819 по 1830 годы) полковник Фёдор Фёдорович Дуров.

В родословной Запольских можно найти информацию о том, что Павел Иванович Запольский, будучи подполковником, служил в Московском пехотном полку, но тоже не командиром. Откуда Завалишин взял приведённую информацию, можно только гадать. В 1849 году Запольский был назначен командиром 3-й бригады 24-й дивизии, дислоцированной в Восточной Сибири. Её штаб располагался в Иркутске, в то время как штаб дивизии находился в Тобольске. Все её четыре батальона были разбросаны по территории огромной Восточной Сибири (от Красноярска до Камчатки).

Его-то по предложению генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева (ещё не Амурского) и назначили первым военным губернатором только что созданной Забайкальской области. Более того, именно ему довелось огласить для немногочисленных жителей Читы императорский Указ об образовании области и придании их деревушке статуса города и центра этой области. Это подробнейшим образом было описано Дмитрием Завалишиным, который и тут не преминул подчеркнуть свою особую роль в этом событии.

И прежде, чем перейти к описанию этого исторического события, несколько слов о наградах. Завалишин либо не знал, либо сознательно вводил будущих читателей в заблуждение, когда написал, что тому была «дана была Анна с короною, тогда как Муравьеву — просто».

Орден Святой Анны с короной был 2-й степенью этого ордена. Так вот, Николай Муравьёв-Амурский был награждён всеми тремя степенями этого ордена — в 1829 году 3-й степени, в 1838 году — 2-й и в 1850 году (то есть ещё до назначения Запольского губернатором) — 1-й. А вот в 1854 году генерал-губернатора Муравьёва наградили одним из самых высших орденов империи — Святого Александра Невского, пожаловав в 1856 году алмазные знаки к этому ордену. Запольскому награда такого уровня и не снилась.

Итак, сенатский указ об образовании Забайкальской области с центром в Чите был подписан 17 июля 1851 года. Предполагалось, что за пару месяцев курьер доставит его на место. И в начале сентября генерал-губернатор Николай Муравьёв лично прибыл в Читу, как написал Завалишин, «открывать новоучреждённые город и область». Предполагалась сделать это 21 сентября. Почему именно в этот день? Чтобы, по словам опять же Дмитрия Иринарховича, высоко оценивая роль и значение для этого события именно Завалишина, провести это в день его именин (не путать с днём рождения, который у Завалишина был 13 июня).

Но доставка документа запаздывала. И генерал-губернатор, прождавши «понапрасну в Чите указа Сената», вернулся в Иркутск, поручив провести церемонию только что назначенному военному губернатору Ивану Запольскому.

Церемония прошла 23 октября в Михайло-Архангельской церкви (Церкви декабристов). Там Иван Павлович и огласил это исторический для нашего края и города документ. «После обедни и молебствия военный губернатор со всем штабом отправился для открытия присутственных мест (так назывались в те времена государственные учреждения — авт.), а оттуда со всеми военными и гражданскими начальниками и с тремя своими адъютантами приехал ко мне, — со скромной гордостью писал Завалишин, — для поздравления; вместе с ним явилось и духовенство и пропело мне многолетие».

Как завершился этот день, автор мемуаров уже не описал. Следующий абзац был посвящён его прозвищу, которым бывший морской офицер явно гордился.

«Закипела в Чите необычайная деятельность, — писал Завалишин и в подтверждение цитировал письмо генерал-губернатора, — «Дмитрий Иринархович делает просто чудеса, — писал Муравьев к Казакевичу. Чита растёт, как гриб; ваш адмирал умеет как-то ставить всё сразу на своё место». И это действительно была правда…»

Будущий контр-адмирал Пётр Казакевич (1814–1887) был подчинённым легендарного Геннадия Невельского и соратником Муравьёва-Амурского. Позже он стал военным губернатором Приморской области.

Будущий морской офицер Дмитрий Завалишин был сыном генерала Иринарха Ивановича Завалишина. С 1803 года тот служил в Астрахани, где в 1804 году и родился Дмитрий. Отцом будущий узник гордился.

«Я родился 13 июня 1804 года в Астрахани, именно в то время, когда отец был в самом апогее своего значения и доверия, — так начинал он в «Воспоминаниях» главу «Детство и отрочество». — Он был не только главным военным начальником в Астрахани и инспектором всей казанской инспекции от Каспийского моря до Чёрного и, по особому доверию государя, покровителем всех торговых людей и организатором быта и управления калмыков. Ему не было ещё 30 лет, когда он был уже генералом, шефом полка, называвшегося по его имени и пр., а в эпоху моего рождения имел уже и орден Анны 1-й степени, что всё было тогда большой редкостью».

Детство у него прошло в имении их семьи в Казанской губернии. В 1816–1819 годах Дмитрий обучался в Морском кадетском корпусе. В 1817 году как один из лучших воспитанников корпуса совершил своё первое морское путешествие — по Балтийскому морю на бриге «Феникс». С 1819 года мичман Завалишин стал служить на Балтийском флоте. Самым ярким событием в его «додекабристской» жизни стало кругосветное плавание на фрегате «Крейсер» в 1822–1824 годах.

По возвращении на Родину принял участие в деятельности Русско-Американской компании, сблизившись в то время с Кондратием Рылеевым. Однако членом ни одного декабристского общества он не стал. Не участвовал не в одном восстании. Но, проявив гордыню, заявил на допросе, что был согласен с «умыслом цареубийства». В итоге и оказался на каторге.

Понятно, что он тяготился своим положением ссыльного, а потому и активно участвовал, пусть и неофициально, во многих административных делах, особенно после того, как Чита стала столицей новой области.

Иван Запольский сблизился с ним, что вызывало недовольство части чиновников и офицеров, близких к генерал-губернатору. Они, писал Завалишин, «желая разрознить Запольского со мною, старались задеть его самолюбие, называя меня в его присутствии, если случалось говорить обо мне «Ваш начальник штаба, ваш вице-губернатор» и пр., то Запольский, выведенный из терпения, сказал им наконец: «Эх, господа, что вы это притворяетесь?

Для меня слишком много было бы чести и пользы, если бы в самом деле Дмитрий Иринархович мог быть у меня начальником штаба или вице-губернатором. Вы думаете задеть моё самолюбие, приписывая ему эту роль и намекая на то, что я подчиняюсь ему. Но если уже приписывать Дмитрию Иринарховичу какое-нибудь звание, то зачем тогда скрывать правду? Назовите его уже настоящим именем, наместником, потому что сам генерал-губернатор подчиняется ему и не только без его указаний ни в чём обойтись не может, но даже служит ему вместо полицейского десятника».

Понятно, что Завалишин всё это мог записать со слов самого Запольского. А вот действительно ли тот этот говорил — это вопрос. Ведь он мог тем самым навредить своему сыну, служившему адъютантом генерал-губернатора Муравьёва.

Служба Ивана Запольского военным губернатором Забайкальской области пришлось на стык не просто двух правлений (Николая I и Александра II), но двух эпох в российской истории. Именно в эти годы шла активная подготовка к тому, чтобы присоединить к России Дальний Восток.

Именно с этой целью и было создано Забайкальского казачье войско. А пополнить его можно было за счёт того, что, благодаря горному инженеру Ивану Разгильдееву, который применил на золотодобыче новую технику, освободилось большое количество рабочих.

А кроме того, было добыто большое количество золота, что позволило организовать в эти же годы два сплава по Амуру. Правда, как известно, не обошлось без трагедии. Эпидемия тифа унесла в 1850–1851 годах большое количество жизней. За это либеральная общественность всячески заклеймила Разгильдеева. А вот то, что в 1853 году тиф уносил жизни в Чите, как-то забылось…

А когда в 1853 году началась Крымская война, которую некоторые историки называли самой первой мировой войной, генерал-губернатору Муравьёву потребовалось организовать оборону Камчатки и других территорий Дальнего Востока. В боях там участвовали и забайкальские казаки.

Но и золото, и амурские сплавы, и оборона Дальнего Востока — это были дела Муравьёва. А что же первый забайкальский военный губернатор? Содействовал укреплению вооружённых сил, которых тут было немного, а также только созданного Забайкальского казачьего войска.

Ну, и следуя советам Завалишина, как-то развивал Читу. «Одной из главных строек было возведение дома губернатора, — констатировала историк Татьяна Константинова в книге «Губернаторы Забайкалья. 1851–1917гг.», — П. И. Запольский не стал теснить уже имеющиеся жилые дома, которые окружали Михайло-Архангельский собор. Он выбрал новое место — ныне там построен корпус железнодорожного техникума.

Другие нужные строения, необходимые для войскового правления, областного правления, здания полиции стали строить вокруг пустыря, на котором был устроен плац. Впоследствии этот плац стал именоваться Атаманской площадью».

В настоящее время здесь находится кафедральный собор Казанской иконы Божьей Матери. А в те годы уже «через два-три года были отстроены деревянные дома и для других учреждений».

«Отличную возможность представить Читу того времени, — писала архивист Татьяна Константинова, — даёт отчёт П. И. Запольского, по которому значится: «в 1855 году казённых деревянных домов было — 5, частных — 152, торговых лавок деревянных — 28, церковь деревянная — 1, лазарет — 1, гауптвахта — 1, погреб — 2, цейхгауз — 1, денежная кладовая — 1, полуэтапное помещение — 1, магазинов деревянных провиантских — 3, хлебных — 1, винных — 1, соляных — 2, заводского ведомства — 1, питейный дом — 1, кузнеца — 4».

С его участием удалось добиться для столицы Забайкалья первых льгот, благодаря которым лица «свободного состояния» могут приписываться к городу Чите в купцы, мещане, ремесленники или цеховые с сохранением преимуществ по прежнему месту жительства. Кроме того, благодаря этим льготам для постройки домов и заведений отводились земли с «особою платою», право свободного торга на неопределённую сумму, как в самой Чите, так и в Забайкальской области.

«Адмирал» Завалишин оказывал всё большее и большее влияние на Запольского, даже вмешиваясь в его частную жизнь. Он даже изгонял из его дома… любовниц губернатора, о чём с сам же с гордостью писал в мемуарах. Болевшая жена Запольского в Читу не поехала, а он был «слаб до женского пола». По мнению Завалишина, и некоторые кадровые назначения были сделаны губернатором неудачно.

Почему же тот вообще слушал Дмитрия Иринарховича? О главной причине рассказал сам Завалишин.

«Муравьёв, — писал он генерал-губернатору, — по связям своим и по положению, не принадлежал к высшему кругу, к хорошему, как говорится, обществу. Его круг был круг выслужившегося чиновничества… Между тем многие родные наши (декабристов — авт.) принадлежали именно к высшему и влиятельному кругу; если они не могли ничего сделать собственно для нас, то могли делать, однако же, очень много для таких ещё малозначащих людей, как Муравьёв».

И подзуживаемый своим «серым кардиналом», которого «недооценил» Муравьёв, военный губернатор Забайкалья всё больше и больше выходил из подчинения генерал-губернатора.

«Губернатор Забайкалья, генерал-майор П. И. Запольский, тоже приноровился не исполнять распоряжения Н. Муравьева, пытался противодействовать им, — писал современный писатель, автор романа «Муравьёв» Александр Ведров. — Резкий и острый на язык, он не уживался с иркутским губернатором Зариным и со штабом Муравьёва, был не слишком гож в гражданском управлении, хотя и полезен в военном образовании Забайкальского войска. Следовало также разбить союз Читинского губернатора с декабристом Д. И. Завалишиным, отношения с которым у генерал-губернатора обострились.

И опять полномочий для отстранения Запольского от должности у генерала не имелось. Но могла ли помешать такая мелочь? П. Запольскому, имевшему признаки расстройства здоровья, поступила записка от заботливого Н. Н. Муравьева с предложением ему об отпуске для продолжительного лечения и о сдаче дел М. Корсакову «без всяких предварительных объяснений». Если не уволен, так отправлен на бессрочное излечение».

А вот как описал отставку первого губернатора Дмитрий Завалишин: «Муравьёв всё-таки побаивался Николая Павловича (Николая I — авт.), и действовать против Запольского при покойном государе было тем труднее, что сам же Муравьев превозносил перед ним Запольского как отличного генерала губернатора. Но когда вступил на престол Александр Николаевич, то Муравьёв решился воспользоваться тем, что новому государю многое из прошедшего не было известно, и дал такой оборот делу, что расстроенное здоровье Запольского требует непременно его увольнения от должности, им занимаемой…»

Победу в этом конфликте одержал Николай Муравьёв. Запольский 12 июня 1855 года был отозван из Читы и отправлен в резерв. Он отправился в родовое имение в Калужской губернии, где в 1860 году скончался. Его преемником стал ближайший соратник Николая Муравьева Михаил Семёнович Корсаков. Он не стал делать Завалишина своим «тайным советником», а потому и получил свою порцию «компромата» в мемуарах «адмирала Читинских сопок».

Но это уже другая история.