«Собрали тревожный чемоданчик, помогаем беженцам». Как живут забайкальцы, переехавшие к границе с Украиной до СВО

Они уехали из Забайкалья в поисках лучшей жизни. Добрались до Центральной России, поселились в Крыму, Белгороде, Ростове, строили планы на будущее, мечтали, растили детей. Но год назад размеренную жизнь прервала спецоперация. Что изменилось за это время, возникло ли желание уехать подальше от границы с Украиной, вернуться на родину? Или жить там с тревожным чемоданчиком лучше, чем в Чите?

Ксения родилась в Борзе, после 20 лет переехала в Читу за мужем-военнослужащим. Еще спустя 10 лет отправилась за ним в Крым.

— Анализирую сейчас прошедший год. Наверное, жизнь менялась в каких-то моментах, в каких-то точках. Внутреннее состояние и окружение практически не изменились, даже морально к началу СВО я была готова. В информационную повестку была погружена, понимала, что происходит, и мы знали, что когда-то это произойдет. Конечно, первые месяцы было очень тяжелое время. Такое внутреннее замирание у всех вокруг, у меня в том числе. Здесь тысячи военных, столько же техники.

Такие моменты, конечно, выбивали из колеи, выводили из себя, из привычной нам зоны комфорта. Было страшно. Крым отличается от всех регионов тем, что здесь в каждом доме, в каждой семье есть близкие родственники по ту сторону границы. И это переживалось в моем окружении страшнее всего, когда люди не просто ссорились, а переставали разговаривать. Очень страшные истории происходили.

В общем, со всех сторон это окружило. Я понимаю, что местные люди всё это переживают очень тяжело. Я не нахожусь в таком состоянии. У меня есть клиенты, которые для меня как семья, я несу перед ними определенные обязательства. У меня есть команда, которая работает и в таком же тяжелом состоянии находится. Мне как человеку очень прагматичному принять всё это было проще. Я взяла на себя ответственность, что надо быть сильнее, чтобы чуть вывести людей из этого состояния. Просто замереть навечно невозможно. Поэтому мы продолжили работу, сотрудничество. Я за этот год ни с кем не расторгла договоры, потому что закрылся бизнес или кто-то ушел в депрессию, или что-то еще. Все люди, с которыми я сотрудничаю, продолжают работать. И всё в принципе практически так же, как было до начала СВО.

Переломный момент, наверное, был в начале апреля, когда эвакуировали наконец левобережную часть Мариуполя, когда российские военные вывозили людей из подвалов сюда, в Крым. А я как волонтер столкнулась с волной мариупольских беженцев. Почему-то для меня это стало знаком. Людей было много, они рассказывали, в каких жили условиях, что видели и что там происходило. Этого ни один канал не покажет и не расскажет. Это настоящие ужасы войны, по-другому не назовешь.

Мне потребовалась, наверно, неделя, чтобы просто прийти в себя. И хотя бы поспать нормально, не плакать постоянно. Всё становится глупым, когда военные действия касаются тебя, все твои ценности вообще пересматриваются. Больше не переживаешь за какие-то материальные блага, за то, что вдруг там что-то полетит. Люди такое пережили. Слава богу, что они живы. И это меня абсолютно перенастроило на другой лад, и я стала сильнее, здоровее и активнее, потому что я волонтер и мой волонтерский опыт нужен людям.

А потом наступило лето, лето в Крыму совсем другое. Всё краше, всё спокойнее кажется. Хотя здесь были взрывы прямо совсем рядышком. Ну да, мы прифронтовая территория, понятно. Наверное, крайней точкой был подрыв Крымского моста, тогда очень многие уехали из Крыма. Я для себя подумала: «Ну а куда я поеду?» Если что-то произойдет, здесь нужны активные и продуктивные волонтеры, которые готовы будут помочь людям. Это как медицинская клятва, ты даешь обещание самому себе, что всегда будешь помогать.

Да, есть понимание, что Крым — это прифронтовая зона. Но мы за год научились жить в новом мире, этот мир реален, жить надо, несмотря ни на что. Нет депрессии, нет негатива. Присутствуют по Крыму абсолютно разные мнения, есть подпольные организации, которые в телеграм-каналах шлют всякую жуть. Но все это делает сильнее, если ты пережил, остался человеком, то становишься лучше и веришь, что всё будет хорошо.

Сегодня в Крыму идет снег, первый за год, прекрасная погода. Всё хорошо. В Крым мы переехали, потому что это был обычный плановый перевод. Это нормальный распорядок жизни нашей семьи. К Крыму относилась спокойно всегда. Севастополь очень полюбила, это мой любимый город. И Забайкальский край люблю, скучаю.

Я уехала именно в тот момент, когда хорошо начала развиваться система государственно-частного партнерства, когда появилась площадь Декабристов, отремонтировали площадь Ленина. Это так радовало меня, что наконец Чита преображается. Я всем рассказывала, что сюда стоит ехать, что в этот город можно и нужно влюбляться. И до сих пор с таким теплым чувством к Чите я живу. Наверно, я когда-то приеду. Хотя родни там уже нет, остались только знакомые, друзья и коллеги. Я бы запросто прилетела, но аэропорты у нас пока закрыты.

Переехав в Крым, мы покатались по городам. Жили в приграничном городке Армянске, это очень маленький город с населением 10 тысяч, дальше переехали в Джанкой, тоже маленький город. Сейчас он является пунктом временного проживания беженцев. Потом переехали в Симферополь. Учитывая, что весь Крым можно объехать за 3 часа, такие переезды вообще ни на что не влияют. Тем более что я к родителям из Читы могла ездить на машине 400 километров чуть ли не каждые выходные вообще спокойно. А тут максимальное расстояние между городами — не более 100 километров. Многие удивляются, что крымчане, живущие в Джанкое, никогда не были в Севастополе. Потому что им далеко, а это всего 150 километров.

Когда мы переехали сюда, не было вообще ни одного контакта. Конечно, было тяжеловато. Мы сибиряки с огромной распахнутой душой, которые привыкли к такому же отношению. Ждали, что будет, как дома. Менталитет тут другой. Люди закрыты, делятся часто по компаниям. Я продолжаю здороваться в магазинах, говорить при покупке спасибо. И иногда вижу такие удивленные взгляды. Адаптация была длительная.

Сейчас моя работа по компетенциям не отличается от того, чем я занималась в Чите. Хотя в Армянске и Джанкое я как специалист экономики и аналитики была не востребована. Те знания, которые есть у меня, были не нужны. Для них этого было слишком много. Потом я перешла в бизнес-окружение, где я говорю с людьми на одном языке. Сейчас я, наоборот, повысила уровень компетенции благодаря структурам господдержки, проходила курсы повышения квалификации. Теперь у меня своя компания, которая занимается маркетингом, SMM-продвижением, аналитикой продаж. У меня небольшая команда специалистов: эсэмэмщиков, маркетологов, копирайтеров, дизайнеров. У нас много проектов, всё прекрасно.

Потребовалось больше 1,5 года, чтобы меня начали узнавать. Сейчас я нашла своих людей и уже чувствую себя крымчанкой. Мы придумали с друзьями фразу: «Есть такая профессия — Крым любить». И мы очень активно работаем по этой профессии. Несмотря на то что Крым покрыт этой аурой прифронтовой зоны, у нас всё фактически работает. Работают все отели, гостиницы, экскурсионные маршруты. Все рады гостям. Крым влюбляет.

Елена переехала из Читы в Белгород одна с тремя детьми, сменила сферу деятельности и купила дом.

— Наша жизнь после начала спецоперации особо не изменилась. За исключением того, что все дети учатся дистанционно. Мы всё так же работаем, ходим в магазины, кинотеатры или как-то еще проводим досуг. Кто-то уехал или отправил детей из наиболее близлежащих приграничных районов, кто-то уедет лишь в крайнем случае. Мы, например, планируем пристройку к дому возводить в этом году. Почему-то есть некая уверенность, что хуже не будет. Да, летают иногда над домом ракеты ПВО, да, громко порой и страшно, вспоминаешь, всё ли положила в тревожный чемоданчик, но это проходит. И просто живешь, строишь планы дальше.

Мы с друзьями и знакомыми друг друга спрашиваем иногда: «Уезжать не собираетесь?» Кто-то, как и я, поедет только из-за детей и с детьми; кому-то некуда бежать; третьи из принципа чести, долга и любви к своей земле ни за что не покинут дома, будут защищаться до победного.

В Читу я приехала из солнечного горного города Ош, что в Республике Кыргызстан. Там я родилась, выросла, вышла замуж. Муж ездил в долгие командировки в Тунгокоченский район, и чтобы быть поближе, мы решили перебраться на ПМЖ в Читу. До сих пор помню свое удивление, когда попробовала в Забайкалье в конце осени виноград со вкусом яблока. Спустя 12 лет наши с мужем пути разошлись, и я стала задумываться о том, чтобы переехать в более теплые края — я страшный мерзляк, и длинные холодные зимы меня просто огорчают. Два года думала, всё никак не решалась, всегда находились какие-то «но» или «если».

Старшая дочка заканчивала 9-й класс, надо было решать, идти в 10-й или колледж. В один из майских вечеров мне звонит подруга, и мы с ней болтаем минут 10. Обсудили школьные проблемы, взвесили все за и против 11-летки и колледжа. После этого звонка я уже твердо знала, что мы уезжаем. И знаете, что самое интересное? Тут же началась цепочка удачных совпадений: на следующий день я продала машину и всякие другие мелочи. Две недели мы выбирали в интернете город для переезда. Особых предпочтений не было. Понятно, что Москву и Питер мы не потянули бы, ну, может быть, когда-нибудь позже, да и то, если я вдруг полюблю большие города. Ясно было одно (а нет, два): там должно быть тепло и это должно быть где-то в Центральной России, чтобы до моря было проще добраться на любом транспорте, ну или там в волшебный Питер сгонять на выходных по-быстрому.

В общем, выбор строился исключительно на отзывах из интернета: просмотрели мы городов 30 и остановились на Белгороде. Отзывов было много разных, хороших и плохих, но сердце подсказывало: едем туда. Несмотря на близость к границе и предостережения, обязательное двухнедельное нахождение на карантине и собаку, которую в обсерватор не пустят и девать некуда, мы выкупили целое купе и начали потихоньку готовиться к отъезду. Отсутствие каких-либо связей, родственников или знакомых нисколько не пугало, наоборот, добавляло некой остроты ощущений в и так льющийся через край адреналин.

Дальше предстояла скучная бумажная волокита с документами: забрать, выписаться из поликлиник, ничего не забыть; и эпопея с объявлениями о продаже того, чего забрать с собой не получится. В итоге собрали мы семь больших дорожных сумок и чемоданов на четверых людей и собаку: только самое-самое необходимое в первое время и то, что прям жалко оставлять. И вот пять дней дороги. Я, трое детей и собака. Едем в незнакомый город, квартиры нет, знакомых нет. Никого нет. Три дня я ищу квартиру. Совсем ничего подходящего. Но есть же цепочка удач, помощи Вселенной, называйте как хотите, и чуть ли не в последний момент я нахожу квартиру без посредников. Договаривалась уже на вокзале Белгорода в 9 вечера!

Кстати, именно с первого шага на перрон я влюбилась в этот город моментально, в этот воздух, да просто так. Это не объяснить. Это просто мой город теперь. И надо как-то обустраиваться. Самое интересное было ходить по городским улицам и видеть во дворах домов вишни, абрикосы, тутовник, валяющиеся на земле яблоки. Я будто приехала на свою малую родину. Я приехала на юг! Во дворах бегают по вечерам огромные ежики. Весь город уложен тротуарной плиткой, засажен газоном, цветами. Каждый вечер ездят поливалки и смывают пыль с дорог. Фонарики, спокойствие и южная благодать.

А дороги! Я сейчас уже смутно помню, какие петли я нарезала, гоняя в Чите таксистом и объезжая ямы на дорогах, но я помню совершенно точно своё восхищение ровными белгородскими городскими дорогами. А детские площадки! Современные комплексы со спортивными полями стоят в каждом дворе — мы с сыном не успевали все облазить за вечер. Только не хватает нашего читинского соснового леса в Северном. И багульника. И солнца. И бурятских поз, и китайской кухни. И моих друзей. И ледяных горок на площади. Но обратно я не поеду. Разве только в гости когда-нибудь или зачем-нибудь.

Две недели ушло на определение детей в школы и сады. В сад взяли сразу как многодетных. С работой проблем тоже не возникло. Правда, испытала я небольшой стресс из-за размера зарплат: та же должность в той же конторе, но в белгородском филиале стоила на 12 тысяч меньше. Поэтому я пошла в другую стезю, за год я попробовала себя в пяти разных сферах. Остановилась на строительстве, куда меня звали сразу по приезде практически моментально появившиеся знакомые, впоследствии ставшие друзьями и коллегами.

Через месяц купила первую машину в кредит, через два также в кредит купила прекрасный маленький двухэтажный домик в тихой местности подальше от городской суеты, но в 10 минутах езды от города. Через год — вторую машину уже не в кредит. Занимаюсь любимым новым делом, узнаю кучу нового, знакомлюсь с интересными людьми. В общем, здесь начался новый этап жизни, который меня вполне устраивает.

Валентин родился и до 24 лет жил в Забайкалье, переехал в Ростов-на-Дону из Москвы 2,5 года назад.

— Принципиально жизнь за почти год СВО никак не изменилась. Разве что у меня всё тот же недоделанный ремонт, начатый еще в конце 2021-го. Если спецоперация и забрала что-то из моей жизни, так это определенность и способность планировать что-то далеко наперед.

В самом городе в целом безопасно. Конечно, периодически летают ракеты и самолеты, что-то иногда падает. Но пока падает не в самом Ростове. Городская жизнь тоже особо не изменилась — как и раньше, открываются новые кафешки, бары и магазинчики. Люди гуляют с детьми. Людей в форме больше стало, полицейские ходят с автоматами и в бронежилетах — все уже привыкли.

Как журналист, конечно, чувствую дискомфорт и угрозу собственной безопасности, учитывая законы, которые приняли наши парламентарии, и идеи, которые вложили в головы нашего народа. Всё-таки мы продолжаем работать так, как считаем нужным и правильным, и наша прямота многих (самых разных людей) раздражает. Но к этому ощущению угрозы я тоже в целом привык.

Родился я в Краснокаменске, в Чите жил с 17 до 24 лет, с перерывом на службу в ВМФ. Оставаться в Чите никогда не собирался, но по-настоящему задумался в 2019 году. Читу как город не любил никогда, хотя Забайкалье и Краснокаменск образца моего детства обожаю.

Переезд особо не обдумывал, но из «Чита.Ру» ушел очень аккуратно — предупредил Катю [Шайтанову — главреда «Чита.Ру»] и Андрея [Козлова — гендиректора «Чита.Ру»] более чем за два месяца до ухода. Спокойно работал, чтобы мне могли найти кого-то на замену. Потом купил билеты и полетел в Москву. Собирался устроиться в «Яндекс» редактором образовательных проектов, но там всё сорвалось. Поэтому нашел другую работу — на третий день в городе. Полгода проработал редактором в NEWS.ru. Во время локдауна получил предложение стать главным редактором в Ростове. Согласился, прошел все собеседования и переехал после первой волны пандемии.

Ростов лучше Читы, отличается примерно всем. Жить в Ростове в целом удобно и приятно — недорого, есть куда сходить и что посмотреть, под боком — Черное море, Кавказ, да и до Москвы недалеко. Раньше работал один из лучших в стране аэропортов, и можно было вообще куда угодно улететь, но с 24 февраля он закрыт. Главная проблема именно для жизни в городе — гигантские пробки на окраинах. Летом бывает жарковато, но здесь повсюду есть кондиционеры. Сейчас я к городу привык. И совершенно не пожалел о своем решении перебраться.

Пару месяцев назад забрал из Читы маму и бабушку, поэтому веских причин возвращаться нет. Но, конечно, хотел бы кого-нибудь повидать, ну и покататься по краю, например, заехать в Агинское, на родной юго-восток, в Каларский район и даже на банальные Ивано-Арахлейские озёра. Но именно Чита мне точно не снится.