«В бой ушел из казенного дома, так давайте его из родного дома проводим». Как выглядят в Забайкалье похороны участников СВО

Ледяной ветер треплет цветы и ленты траурных венков. После коротких речей главы района и представителя военкомата раздается пронзительный выстрел — он кажется чужеродным на тихом степном кладбище, и люди невольно вздрагивают. Но это традиция — воинский караул специально прибывает из ближайшей воинской части. Так в одном из районов похоронили моего друга, добровольно отправившегося на СВО. Примерно так же это устроено везде в Забайкалье.

На похороны приезжают представители администрации, военкомата и военнослужащие, в том числе салютная группа. Гроб, памятник, оградку и остальное закупают родственники, но расходы затем компенсируются. Памятники, как правило, готовят типовые — на них наносят портрет военнослужащего и изображение ордена Мужества, если погибший был награжден им. Это странно звучит, но с фотографиями бывают проблемы. В век повсеместного распространения смартфонов снимки оказываются не очень удачными.

В целом организация похорон не вызывает проблем. Координатор штаба общественной поддержки СВО «Забайкальский фронт», экс-глава Балейского района Сергей Гальченко отмечает, что в свое время решал все вопросы с военными.

— Если надо, везли гроб с телом бойца до села, если нет — до райцентра. Дальше уже святая обязанность главы доставить до дома. Возможностей и рычагов для этого достаточно, вплоть до задействования внебюджетных средств. Самое простое, сказать, что денег нет на эти цели, но так быть не должно.

Инцидентов с транспортировкой бойцов, отдавших жизнь за Родину, немного, но они есть. В одном из районов военнослужащие попросили районную администрацию забрать тело земляка из соседнего райцентра — якобы для экономии времени. Власти возмутились не столько из-за своих ограниченных возможностей, сколько из-за нарушения порядка. Тело в итоге доставили без участия военных, и история не вызвала конфликт. Хотя, как признается в беседе с «Чита.Ру» сотрудник муниципалитета, разговор с родными был очень неприятный.

— Для людей очень важно, чтобы этим вопросом занималось государство. Чтобы погибшего доставили военные, на военной машине, с сопровождением. Дело не в том, что у родных или у администрации нет возможности, а в том, что это обязанность государства. Любое отступление от устоявшихся правил в этом случае вызывает у населения, так скажем, дополнительные разговоры.

Мы заметили, что гибель в СВО воспринимается не так, как обычная смерть. Да, потеря родственника — это всегда очень болезненно, но в случае с военнослужащими это как-то иначе. Гибель мужчин в боевых действиях тяжелее воспринимают не только родные, близкие друзья и соседи, а даже чужие люди, односельчане чувствуют горе. Население совершенно иначе относится, — говорит собеседник агентства.

Такое отношение к погибшим вызывает определенные неловкости при уведомлении родных.

— Часто семья узнает о гибели военного первыми. Им звонят сослуживцы или земляки-военнослужащие, которые раньше узнали. Сотрудники администрации приносят похоронки уже позже, через несколько дней или даже недель. Может быть, это к лучшему — нас с похоронками принимают проще. Но в каждой семье всё индивидуально, — уточняет сотрудник администрации.

Также он указывает на появление в списках погибших бойцов ЧВК — явление, доселе неизвестное и просто невообразимое.

— Их доставляют так же, как военных, представители тех подразделений, в которых они служили. Доставляют так же до дома. Но хоронят без караула, без салютной группы. Население к этому относится с пониманием. Не было инцидентов из-за этого. Мы стараемся никакой разницы не делать между добровольцами, мобилизованными и мужчинами из ЧВК.

Изначально повелось так: мы с родными обговариваем, как они хотели бы провести похороны. Обычно хоронят из дома. Бывает так, что родители живут в одном селе, а мужчина из-за работы или женитьбы переехал в другое. Тогда в одном селе тело выносят из дома, а во втором гроб подвозят к школе или к клубу, чтобы земляки могли попрощаться. Но непосредственно в учреждении гроб не ставим — вынос всегда из родного дома. Иногда бывает, что похоронная процессия проходит мимо школы и ученики выстраиваются для прощания, — рассказывает сотрудник муниципалитета.

Массовое прощание местных жителей с погибшими — не редкость. В городе Петровске-Забайкальском с помощью группы во «ВКонтакте» собирали желающих присоединиться к колонне и создать живой коридор для встречи тела военнослужащего.

Глава Кыринского района Любовь Сакияева — одна из самых горячо поддерживающих российскую армию глав. Она говорит о полном отсутствии каких-либо проблем в щепетильном вопросе прощания с погибшими.

— Тела наших героев довозят до места. Военные, военкомат и администрация принимают участие в похоронах. У нас в районе есть погранслужба, и они отдают воинские почести, дают салют. Вагнеровец это или мобилизованный — без разницы. Погиб в СВО. Точка.

Некоторые прощания у нас проводят в Доме культуры. Но вагнеровцев родные сами хотят хоронить из дома — не знаю, почему так. С ними тоже прощаются под российским флагом, выступают с речами. Сейчас не время людей делить — кто штрафбат, а кто контрактник, — говорит Сакияева.

Ее дальний родственник тоже погиб в СВО, и с ним родные прощались из дома, где он давно не был.

Любовь Сакияева вспоминает цитату из интервью с Сергеем Бодровым: «Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они неправы».

— Кончится всё, и будем обсуждать — кто прав, кто не прав, где так, где не так. Сейчас надо думать о том, как победу одержать А любые распри — это брожение в умах и только вредит общему делу, — подытоживает Сакияева.

Источник, знакомый с ситуацией, говорит, что глава Кыринского района может послужить примером в урегулировании подобных задач. С его слов, она использует все рычаги, свой авторитет и помощь определенных жителей района.

— Отношение к погибшим — это очень тонкая материя, у родных и так нервы оголены, и поэтому дипломатизм чиновников должен быть на уровне. Конечно, не будет никакого социального взрыва или массовых протестов в селе из-за неправильного прощания, но это в нынешней обстановке очень важно, чтобы не было недовольных.

Уже где-то в новостях была формулировка: мужчина в бой ушел из казенного дома, так давайте его из родного дома проводим. Это, как мне кажется, наиболее правильная позиция. Не потому что он плохой и преступник, а потому что он домой хотел вернуться из тюрьмы. Не в клуб, не в школу, а домой — к жене, к маме. А где-то просто необходимо сказать: человек, каким бы он ни был, уже мертв и нет смысла его за прошлое судить, — подытожил собеседник «Чита.Ру».

Священник Димитрий, настоятель Свято-Иннокентьевского прихода Читы ранее много лет занимался тюремным служением, а осенью 2022 года съездил с духовной миссией в зону СВО.

На вопрос о церковной точке зрения в этом вопросе он отвечает словами из Библии. Первый человек, попавший в рай, — это рецидивист. Его распяли рядом с Христом, которого судили как преступника, и за раскаяние казненный разбойник удостоился царствия небесного.

— Есть термин «оправдание», — продолжает батюшка. — Что он значит? Снятие обвинения с человека, который понес ответственность за свое преступление. Когда человек отбыл наказание, ответственность с него снимается. Вагнеровец, перед тем как попасть в бой, нес наказание, чтобы пережить лишения, осознать свое преступление и прийти к исправлению. Но тюрьма не всегда к этому приводит.

Когда я ездил на СВО, я много общался с бойцами «Вагнера» в госпиталях. Это люди, которые воровали, грабили, убивали. И они говорят: если бы не война, то после отсидки вышел бы, и не было бы мыслей о том, как исправить свою жизнь.

Насколько я знаю, Евгений Пригожин призывая этих людей в свои ряды, говорит: вы своей кровью смоете преступление, если останетесь живы. Если останетесь живы — это главное. Вагнеровцы — это добровольцы, которые сами согласились отдать свою жизнь за нас. Человек отдает жизнь свою за други своя. В момент смерти с него снимается вина. Многие этого не понимают, — говорит отец Димитрий.

Препятствия в похоронах бойцов ЧВК и вообще разделение погибших на условные касты он называет неуважением и непониманием обстановки.

— Вагнеровцам на самом деле надо поклониться в ноги. Потому что сейчас они делают самую сложную работу — оттягивают на себя элитные подразделения украинской армии. Думаю, что так и решается судьба спецоперации. За счет бойцов ЧВК многие мобилизованные могут сохранить свои жизни, — отмечает батюшка.

Заканчивает он тоже цитатой из Библии: «Когда к Христу привели блудницу, он велел кинуть в него камень тому, кто без греха».