«Не исправишь двойку — не выйдешь неделю гулять». Почему советских детей воспитывали лучше

Напротив меня в маршрутке девочка лет 7 смотрела в окно. Она увлеченно болтала ногами, что пару раз своими босоножками задела мои светлые брюки. Рядом с ней сидела мама и что-то читала в телефоне, а мне приходилось следить за ногами ребенка. Сейчас не рекомендуется делать замечания чужим детям, но и с мамой взаимодействовать тоже не хотелось.

Вот в наше время… Фраза, которая набила оскомину похлеще кислого яблока. Да, в наше детство какая-то чужая тетенька хлестанула меня полынью за то, что мы с подружками открыли колонку и поливали машины, зажимая пальцем струю воды. Мы выросли в той среде, когда ребенка воспитывали все. Мог даже сосед дядя Миша воспитать после того, как у него на потолке начинала качаться трехрожковая люстра. Дядя Миша не интересовался психологией, не читал труды Януша Корчака. Психологией не интересовались и наши родители.

Сегодня же детей воспитывают со словами: «Ребенок — это личность!» Никто не разбирался в определениях к слову «личность», но детям перестали делать замечания, потому что все кругом стали психологами. И юристами. Детей стали водить туда, где собираются взрослые. Однажды в ресторане две личности дошкольного возраста резвились вокруг столов, прятались за колоннами, пока старшие члены общества что-то отмечали.

Вот в наше время… В наше время нас бы в такое заведение не взяли. Оставили бы дома перетирать вафельным полотенцем бесконечный хрусталь в серванте. Нас брали в лес за ягодой, мы стояли в очереди за дефицитом, ходили в гараж.

– Не исправишь двойку по математике – не выйдешь неделю гулять, – говорили мне.

— Получишь в четверти пятерку — купим мопед, — говорят сейчас.

Нынешних детей уже давно не мотивирует монпансье в жестяной коробочке. Конечно, они свободнее разбираются в гаджетах и нейросетях, но не знают, зачем пираты украли у Алисы миелофон. Да, у другой Алисы современные дети спросят, что такое миелофон. Электронный голос из колонки расскажет столько нового, что эту информацию мы во дворах получали бы месяцами. Но она не научит делать свистульку из акации.

Индезиты стирают, роботы убираются, мультиварки готовят плов, рефераты пишет интернет. Что делать ребенку? Да ничего. Прочитал в «Брифли» (сайт, на котором публикуются краткие пересказы произведений. — Прим. ред.) «Преступление и наказание» за 11 минут и пошел мочить монстров в интернете, пока индезиты стирают, а мультиварки готовят плов.

Как-то в нашем школьном чате обсуждали тему уборки класса. Включили голосование: надо ли привлекать детей к генеральной уборке.

— А как же клининговые компании? — спросила одна мама.

Учительница поспешила закрыть вопрос.

Изменились не только дети. Изменились родители, которые не захотели, чтобы ребенок мыл полы после уроков. Сейчас даже в колхоз ребенка не отправить. Не дай бог, он уронит на ногу кочан капусты. Объясняться придется всем. И капусте в том числе.

Однажды для объяснений меня вызвали в полицию. Я не поняла за что, ведь в травмпункт ребенок поехал из школы. Так и написала: «Вынуждена отправлять сына в школу, как того требует Конституция РФ. Обязана обеспечить детям получение основного общего образования».

Участковый сказал, что так писать неправильно. Со мной провели беседу, чтобы я провела беседу дома о правилах поведения в школе.

А в наше время... Только получи в дневнике запись: «Бегала на перемене». Родители вечером листали дневник, учителя на следующий день проверяли их роспись.

Девочка третий раз задела меня ногами, оставив грязную полоску на светлых брюках. Мы встретились глазами с мамой.

«Извините», — должна была сказать она. Но не сказала. Я стряхнула грязь с брюк и серьезно посмотрела на девочку. Сейчас не рекомендуется делать замечания чужому ребенку, но строго смотреть никто не запрещал.

Разное поколение, извечная проблема отцов и детей, где мы, совковые дети и современные личности, одинаковы в одном. Мы одинаково не любим манную кашу и теплое молоко с пенкой.