Распад СССР: землетрясение, которое до сих пор содрогает мир — в обзоре западных СМИ

25 декабря 1991 года, когда западный мир отмечал католическое Рождество, в Москве над Кремлём был спущен красный флаг с серпом и молотом, а вместо него поднят российский триколор. Это всего лишь один из символов свершившийся на огромном евразийском пространстве геополитической катастрофы, которая изменила ход мирового развития, поступательное движение истории вперёд.

Для западных элит распад СССР означал их победу в «холодной войне». События такого масштаба, когда равный по военной силе и экономическому потенциалу непримиримый идеологический противник капитулировал без единого выстрела, ещё не случалось в мировой истории.

Даже через двадцать лет Россия, как правопреемница Советского Союза, представляется для Запада проигравшей стороной. Отношение к нашей стране выражается в древней формуле Vae victis! (Горе побеждённым!).

Запад выстраивает свою политику так, чтобы на пространстве бывшего СССР никогда больше не возникло нового конкурента, новой сверхдержавы, нового цивилизационного проекта.

Двадцатилетие распада СССР находится в фокусе внимания западных средств массовой информации. Естественно, что это событие подаётся с точки зрения владельцев СМИ и тех кругов, мнение которых эти СМИ отражают.

«Распад СССР: землетрясение, которое до сих пор содрогает мир»

24 декабря на сайте mysinchew.com, принадлежащем медиа-группе Media Chinese International Limited, зарегистрированной на Бермудских островах в форме общества с ограниченной ответственностью, опубликована статья под названием «Распад СССР: землетрясение, которое до сих пор содрогает мир».

Статья начинается с утверждения, что катастрофическое крушение двадцать лет назад Советского Союза – империи, которая на протяжении семидесяти лет соединяла республики от Европы до Азии, ощущается и сегодня в виде череды развязанных конфликтов, нестабильности и бедности.

После года протестов и экономического кризиса 25 декабря 1991 года Михаил Горбачёв покинул пост президента страны, страны, которая уже прекратила своё существование, страны, от которой уже откололись союзные республики. В ту же ночь красный флаг был спущен над Кремлём.

Это был конец одной из самых необычных империй в мировой истории, которая победила нацистскую Германию, отправила первого человека в космос, но также привела к гибели миллионов людей от сменявших друг друга тиранических лидеров.

Распад СССР оставил большую часть из пятнадцати бывших союзных республик независимыми первый раз в истории, они до сих пор сталкиваются с проблемами национальной идентичности, устойчивости своей экономики, а также с другими проблемами, которые ещё предстоит решить.

Россия, впервые лишённая в наше время статуса империи, изо всех сил стремится приспособиться к своему новому положению отдельного государства и жаждет возрождения сверхдержавы, которая исчезла с окончанием холодной войны.

Спустя два десятилетия после распада Советского Союза, в декабре нынешнего года в стране впервые произошла волна народных протестов, когда десятки тысяч людей вышли на улицы в знак протеста против озвученных результатов парламентских выборов.

Ностальгия по СССР по-прежнему сильна. Недавний опрос, проведённый независимым «Левада-центром», показал, что 53% россиян (на самом деле – 58%) выражают сожаление по поводу распада СССР, хотя это меньше чем в 2000 году, когда о распаде Советского Союза сожалели 75% опрошенных.

Сильный лидер Владимир Путин дал ясно понять, что он скорбит о распаде этой страны, сказав, что в последние месяцы существования СССР его лидеры должны были «последовательно, бесстрашно и упорно бороться за территориальную целостность нашей страны».

Нет другого выбора

Похоронный звон по Советскому Cоюзу прозвучал морозным вечером 8 декабря 1991 года, когда президент Российской Федерации Борис Ельцин согласился (так в тексте) со своими украинским и белорусским коллегами заменить СССР на содружество, которое не будет являться государством.

Горбачёв сердито жаловался (так в тексте), но у него в эти дни не было иного выбора, кроме того как согласиться на распад СССР и объявить о прекращении существования Союза Советских Социалистических Республик как субъекта международного права с 31 декабря 1991 года.

«Идея управления из центра так сильно скомпрометировала себя, у республик не было иного выхода, кроме как выбирать свой собственный путь развития», - написал в своих мемуарах Ельцин, скончавшийся в 2007 году.

Учитывая масштаб события, конец Советского Союза прошел удивительно спокойно. Но через годы после его кончины мир увидел конфликты, в которых погибли тысячи людей, когда правопреемники СССР и сепаратистские движения боролись за новые границы.

Гражданская война прокатилась по Таджикистану, Армения и Азербайджан вели ужасающий конфликт вокруг Нагорного Карабаха, Кремль вёл две военные кампании против сепаратистов в Чечне, а Грузия стремится подавить сепаратистов в Абхазии.

Каждый из этих конфликтов является ещё во многих отношениях нерешённым – исламисты представляют угрозу для стабильности Таджикистана, вопрос о статусе Нагорного Карабаха не разрешён на фоне опасения новых конфликтов, российский Кавказ страдает от новых атак повстанцев (так в тексте).

В самом последнем конфликте в постсоветское время Россия пресекла попытку грузинских войск в августе 2008 года вернуть в состав Грузии мятежную Южную Осетию, в результате чего в этом регионе установилось очень шаткое перемирие.

«Двадцать лет независимости стали очень тяжёлым бременем для многих постсоветских государств», - сказал Андрей Рябов из Московского Центра Карнеги.

Новый СССР?

Для России, которая всегда была центром СССР с момента его создания, крах империи было очень трудно пережить. Попытки проведения либеральных реформ в западном стиле в эпоху Ельцина были очень непопулярны, и страна с нетерпением смотрела обратно в прошлое, когда бывший агент (так в тексте) КГБ Путин пришёл к власти.

Только теперь, после двенадцати лет его правления, напоминающим авторитарный контроль советского лидера, власть Путина была оспорена вспышками протеста, а власть обвинили в подтасовке результатов парламентских выборов.

Спустя двадцать лет после распада СССР, в 2011 году Россия сделала смелые попытки повторно соединить в одно целое расколотые части. Предложенный Путиным «Евразийский Союз» напоминает Европейский Союз для бывших советских республик.

Только три страны Балтии вступили в Евросоюз, и однозначно связали своё будущее с Западом, а у других бывших республик может возникнуть соблазн вернуться в орбиту Москвы.

Украина, которая лингвистически разделена на Западную, которая презирает Россию, и Восточную, которая с нежностью вспоминает о советской власти, сталкивается с историческим выбором между Евросоюзом и повторного объединения с Москвой.

Бедность по-прежнему царит в таких странах как Молдова и Таджикистан, расположенных в разных концах бывшего Советского Союза, в которых доля валового внутреннего продукта страны на душу населения, согласно данным Всемирного банка, составляет всего 1 810 и 800 американских долларов в год, соответственно. Многие из жителей этих стран уехали в Москву в поисках работы.

Странами Центральной Азии правят сильные лидеры, некоторые из них остаются на своих постах с 1991 года и готовы принять самые решительные меры в отношении угрозы исламизма в своих мусульманских, но светских государствах.

«Да здравствует Homo sovieticus»

10 декабря на сайте журнала «The Economist», редакция которого традиционно придерживается позиций классического либерализма, была размещена статья «Да здравствует Homo sovieticus».

Статья была написана «по свежим следам» прошедших в России парламентских выборов и общественных потрясений, случившихся после этого, которые показали, пишет автор статьи, «как трудно стране через 20 лет после краха системы избавиться от советского прошлого».

Автор статьи проводит сравнение сегодняшней России с Советским Союзом, пишет, что в современной России нет утомительных политических споров, у граждан имеются довольно широкие личные свободы, в магазинах полно еды. Автор задаёт вопрос «разве это не то, чего тогда хотели люди»?

После распада Советского Союза оказалось, что «советское психологическое программное обеспечение» намного прочнее, чем казалось 20 лет назад. В 1989 году группа социологов под руководством Юрия Левады стали изучать то, что они называли «Человек советский», они определили, что Homo sovieticus - это «искусственная конструкция, которой свойственно двоемыслие, патернализм, подозрительность и изоляционизм». Тогда социологи думали, что «Человек советский» - умирающий тип. В результате двадцатилетних наблюдений социологи поняли, что Homo sovieticus мутирует и воспроизводится, приобретая, в ходе изменений, новые черты, такие как цинизм и агрессию. Это не является генетическим наследием, это результат институциональных ограничений и перекосов экономических и моральных стимулов.

Когда коммунистический режим рухнул, пишет автор, всюду царило ожидание, что Россия будет впитывать в себя западные ценности и присоединится к цивилизованному миру. Но эти ожидания не учитывали «разрушенной экономики, истощение и исчерпание человеческого капитала, той умственной и нравственной вмятины, которая была сделана за 70 лет советской власти». Снятие идеологических ограничений не внесло моральной ясности.

В частности, интеллигенция, как движущая сила развала Советского Союза, была застигнута врасплох. Когда их «безнадёжное дело» (распад СССР) стало реальностью, быстро выяснилось, что в стране не хватает ответственной элиты, способной и готовой создать новые институты (речь идёт о политических институтах).

Имевшееся советское прошлое и его институты не были должным образом изучены. Вместо этого всё советское наследие стало предметом насмешек, само слово «советский» было сокращено до презрительного «совок». Отказ от советского прошлого не был разумно мотивированным, а было легкомысленным и игривым. Легкомыслие быстро закончилось, когда российское правительство отменило государственное регулирование цен, в результате чего многолетние сбережения советских граждан превратились в ничто, когда Борис Ельцин столкнувшись с вооружённым сопротивлением, открыл огонь по российскому парламенту в 1993 году.

Надежда на чудо была заменена на разочарование и ностальгию по советскому прошлому. Опросы господина Левады показали, что люди вовсе не хотели вернуться в советское прошлое. Но они жаждали порядка и стабильности. Свои надежды народ возлагал на армию и спецслужбы, а не на политиков.

В 1999 году человек, соответствующий ожиданиям людей, был найден. Им стал Владимир Путин, выбранный Борисом Ельциным. Молодой Путин, трезвый, голубоглазый и спокойный, разительно контрастировал с пожилым российским лидером. Два фактора сделали его популярным в народе: рост экономики (последствия экономического кризиса 1998 года ликвидировало правительство Евгения Примакова), что позволило премьер-министру Путину погасить задолженности по зарплате и пенсиям, а также война в Чечне (так называемая «Вторая чеченская война»). Оба этих фактора в глазах людей символизировали укрепление государства.

«И хотя господин Путин использовал ностальгию по советскому прошлому и восстановил советский гимн, у него было намерения восстанавливать Советский Союз ни экономически, ни географически». Сам он неоднократно повторял, что «тот, кто не жалеет о распаде Советского Союза, не имеет сердца, тот, кто хочет вернуть его – не имеет мозгов».

Как бывший сотрудник госбезопасности, Путин полагал, что демократия и гражданское общество является лишь идеологическим прикрытием того, что имеет настоящую ценность, будь то на Западе, будь то на Востоке – власть и деньги. И именно это были вещи, которые он собирался закрепить.

Страна в то время устала от идеологии, и Путин не стал ничего предлагать. Всё, что он обещал россиянам (и в основном с этим справляется), – было повышение доходов, восстановление чувства стабильности как в советскую эпоху, больше потребительских товаров и больше возможностей путешествовать.

Так как эти вещи полностью удовлетворяли большинство жителей страны, россияне с радостью согласились на просьбу Путина, что они должны оставаться вне политики.

То, с какой лёгкостью господин Путин устранил оппозицию, свидетельствовало не о его силе, а о слабости политических институтов в России. Ельцин, который ненавидел коммунизм, отказался подвергать цензуре средства массовой информации и вмешиваться в работу судебной системы. Для Путина таких ограничений не было. Сначала он взял под свой контроль телевидение, затем нефть и газ.

Игорь Малашенко, который помог создать НТВ – первый частный телеканал в России, говорит, что он думал, что «уже нет достаточного количества молодых журналистов, которые хотели бы вернуться в стойло. Я был неправ».

Далее автор пишет, что при «Ельцине олигархи были защищены от конкуренции посредством их политического влияния. Господин Путин просто перевернул эту формулу, превратив владельцев капиталов в вассалов, которым разрешено сохранить своё имущество по его усмотрению. С этого момента власть, которая гарантировала собственность на активы, была у бюрократа, а не у её владельца. При этом связь между политической властью и собственностью никогда не нарушалась, как это и должно быть в действующей демократии».

Среди других советских стереотипов, взятых на вооружение Владимиром Путиным, стал образ крепости, со всех сторон окружённой врагами. Господин Левада писал, что хотя сейчас в России нет «железного занавеса» и даже есть безлимитный интернет, «как будто невидимая стена до сих пор проходит между «нашим» и «иностранным».

Теперь любого, пишет автор, кто критикует российское правительство, называют пособником врага. «Такая тактика не имеет под собой никакого благородного мотива, а содержит один лишь цинизм. В этом постсоветская Россия разительно отличается от Советского Союза. Коммунистическая партия могла быть склеротичной и репрессивной, но её никогда не называли «партией жуликов и воров». Советские лидеры не были циничными – они говорили серьёзно и брали ответственность на себя. В советское время невозможно было представить, чтобы главный советский идеолог писал бы анонимные романы, разоблачающие пороки системы, которую он сам создал, как сделал Владислав Сурков, главный стратег Кремля (Владиславу Суркову приписывается авторство романа «Околоноля»).

Далее автор пишет, что на самом деле многие политики в Кремле считают себя «прогрессивными западниками», которые противостоят отсталому инертному населению, не имеющему ни вкуса, ни навыков для демократии. Они предполагают, что люди проглотят всё, что угодно, пока их доходы растут. «Но когда Кремль решил открыто сфальсифицировать результаты голосования, ярость людей вскипела».

После десяти лет «стабильности», завершает автор свою статью, Россия выглядит уязвимой для ударов, как Советский Союз в конце своих дней. Но сегодняшние обстоятельства отличаются от реалий двадцатилетней давности. Очевидно, что если русские создадут систему, которая поощряет честность, открытость, терпимость и инициативность, то это освободит страну от объятий (в статье используется борцовский термин «grip» - «захват») советского прошлого.