«Когда-то здесь было море». Как одно из самых крупных предприятий Забайкалья добывает медь, золото и железо

Быстринский ГОК находится неподалеку от села Газимурский Завод. Добраться сюда от Читы можно только двумя способами — самолетом и на машине. При этом первый вариант — это не авиалайнер какой-нибудь, а обычный кукурузник, который при ветре в 20–30 метров в секунду предпочитает остаться в аэропорту по понятным причинам. На машине ехать тоже неприятно, в пути придется быть 8–10 часов, часть пути трясясь по грунтовке, что утомит даже самого выносливого водителя. В общем, доехать непросто. Стоит ли оно того?

Немного вводной информации для начала. Быстра — это дочерняя компания «Норникеля». История Быстринской площади тянется с царских времен, тогда, правда, считали, что запасы здесь не особо большие, поэтому добывать медь, золото и железо не торопились.

В 2005 году «Норникель» купил лицензию и начал уточнять запасы. Прорыли первую скважину в 500 метров, и, к удивлению геологов, она сразу прошла через руду. Долгое время инфраструктуры здесь не было, пока в 2014 году не построили железнодорожную ветку, а в 2015 году не начали строить фабрику. Постепенно инфраструктура начала обрастать офисами, столовыми, котельной, появился вахтовый поселок Таежный.

Сейчас Быстринский ГОК — одно из крупнейших в Забайкалье горнодобывающих предприятий. Здесь добывают больше 11 миллионов тонн руды в год, перерабатывая ее в железный, медный и золотой концентрат. Выручка Быстры, по данным сервиса «Контур.Фокус», по итогам 2023 года составила 110 миллиардов рублей, это лишь на 18 миллиардов рублей меньше, чем бюджет всего Забайкальского края. Более свежих данных пока нет. Чистая прибыль организации при этом составляет 83 миллиарда рублей и с каждым годом растет. Цифры внушительные, но, как это происходит на практике, объяснить сложнее.

Сейчас в разработке у компании два карьера: Верхне-Ильдиканский и Быстринский-2. В первом, по прогнозам, руду можно будет добывать еще 30 лет, на нем мы в качестве туристической группы из блогеров и журналистов и были. В планах у компании заняться еще двумя карьерами, но сейчас там идет геологическая разведка. Добывают и планируют добывать только открытым способом. Так безопаснее.

Мы — журналисты и блогеры — вместе с сопровождающими встали рано, выехали из рабочего поселка Таежного в 07:00. Обычные рабочие делают это еще раньше, причем на пару часов. Общежития здесь выглядят цивильно, их можно сравнить, например, с номерами в курорте «Кука», только там дизайн лучше.

Спустя 20 минут и два контрольно-пропускных пункта, во время прохождения которых необходимо дышать в рамку — так проверяют работников на алкоголь, — мы добрались до АБК (административно-бытового комплекса). Он находится на площадке вспомогательных цехов, где в числе прочего размещены гаражи, площадка для транспорта, ремонтные мастерские и автомойки.

Где-то час был посвящен исключительно инструктажам по охране труда. Меня ругали каждый раз, когда я забывал держаться за перила. На нас надели СИЗы — это специальная одежда для таких работ, выглядит как сине-зеленая форма, в комплект входят рабочие ботинки с уплотненным носочком и каска с шапкой. Забегая вперед, скажу — одежда действительно защищает от ветра, от пыли и даже глины, прилипающей к ногам на карьере килограммами. Благодаря светоотражающим жилетам мы стали заметнее, но заодно перестали выделяться.

После нас повезли на Верхне-Ильдиканский карьер. Нас сопровождал главный геолог Иван Савинов. Мужчина взял с собой молоток. Говорит, привык его носить на карьер и это чисто профессиональное, к тому же вдруг мы — журналисты и блогеры — захотим расколоть породу и посмотреть, что внутри.

— Когда-то здесь было море, — начал он рассказ о версиях образования руды.

Если кратко, вся территория в прошлом была затоплена морем, потом, спустя миллионы лет, благодаря тектоническому движению плит образовались сопки, в них же сформировались вкрапления меди, железа и золота. Есть и другие минералы, но Быстру интересуют именно эти.

Запасы ориентировочно составляют 292 миллиона тонн руды, периодически их уточняют, поэтому цифра меняется. Сейчас изменили границу добычи.

— Причем мы изменили именно глубину, если раньше она у нас была 500 метров от поверхности, то сейчас у нас до 18 метров в Балтийской системе высот. То есть мы сейчас стоим на поверхности (на смотровой площадке. — Прим. ред.), вот где-то на километр запасы уходят вниз, — сказал Савинов.

Фабрика перерабатывает около 11,3 миллиона тонн руды в год, и ее мощность планируют увеличить до 20. Отдельно есть запасы, где нет железа, есть только медь и золото, ее планируют обогащать иным способом. Но к обогащению мы еще вернемся, сейчас карьер.

Перед тем как бурить и добывать, на карьере проводят геологическую разведку. Этим занимается подрядчик Быстры «Русбурмаш» — дочернее предприятие «Росатома». Сейчас на карьере работает одна буровая установка. Пробуривают сопку на 150 метров, смотрят, какая там порода. В результате получается специальный цилиндрический камень, его называют керн. Именно по нему и смотрят, какая руда есть, в каких объемах.

Иван Савинов уточнил: чтобы узнать, есть на какой-то площади руда или нет, не обязательно рыть полсопки, достаточно сделать несколько отверстий. Как именно это происходит, он начертил молотком на снегу.

После в нужных местах начинают взрывать, из-за этого, конечно, смещается порода, но благодаря искусственному интеллекту Быстра моделирует, как поведет себя руда и как эффективнее ее добывать после взрыва.

Пустую породу после взрыва с помощью огромных экскаваторов 180-тонными самосвалами увозят на отвал. Лишь затем начинают добывать руду, ее увозят на фабрику. Делают это и ночью и днем, и зимой и летом.

Начальник рудника Андрей Залесов отметил, что, помимо прочего, здесь есть так называемое золото дураков. Это минерал под названием пирит, который выглядит как золото, блестит как золото, но не золото. Из-за внешней схожести во времена золотой лихорадки люди тащили его в пункты сдачи, чтобы заработать, но возвращались ни с чем, потому что не такое уж оно и дорогое.

Буровая установка выглядит волшебно. Вокруг нее всё в тягучей глине, она прилипает к ботинкам и практически не дает ходить. Отчасти почва здесь такая липкая из-за специального раствора, который заливают в скважину, чтобы охлаждать сверло. Внутри всё шумит, трясется.

Отдельный шок у любого человека, который никогда не видел карьерных самосвалов, вызовут именно они. Одно колесо больше человека раза в два. И вот такие самосвалы подъезжают к карьеру каждые минут 10. Пока экскаватор загружает один, в пути уже другой.

Кстати, Быстра планирует внедрять искусственный интеллект и в эту сферу. По словам руководителя группы по инновациям Дениса Жалнина, ближайшие два года хотят оснастить четыре самосвала специальным оборудованием, которое позволит управлять ими без водителя. Вместо этого движение будет контролировать оператор.

Если лечь на краю кратера и сделать фотографию на его фоне, чувствуется, насколько человек мал по сравнению с этим промышленным гигантизмом.

Если вы когда-либо задавались вопросом, как выглядит руда, то вот ответ — визуально это просто камень. В ней содержатся все минералы для добычи, но в небольшом количестве. Допустим, меди там всего на несколько копеек, поэтому Быстра и перерабатывает ее миллионами тонн.

Отдельно стоит поговорить о быте вахтовиков. Они работают в ночную и дневную смены, из-за этого в вахтовом поселке, в административном бытовом комплексе и даже на карьерах есть столовые, в которых можно поесть в любое время суток. Каждому выделяют определенное количество денег — чуть больше 800 рублей, чего хватает, чтобы полноценно поесть три раза в день. Остается еще на шоколадки для коллег или на гостинец детям.

В поселке Таежный, помимо столовой, есть еще магазинчик с названием «Дом тыквы». Кто ему дал такое название и почему, никто не знает или держит в строжайшем секрете. Также есть футбольное поле, площадка для воркаута и полноценный ФОК с баскетбольной/волейбольной площадкой, где различные подразделения соревнуются друг с другом. На днях должны были сыграть механики с офисом.

Еще есть полноценный фитнес-зал с тренажерами. От мужиков здесь несет тестостероном, и не потому, что помещение проветривается плохо, а потому, что мужики тягают железо.

В административно-бытовом комплексе для всех желающих найдутся полезности — есть комнаты с бильярдом, настольным футболом, а также сауны, душевые и фотарий — солевая пещера. Как говорит администрация, большая часть работников именно в бильярдной проводит свое обеденное время, фотарий же практически заполнен. Особенно полезен фотарий ночникам, они же всё-таки большую часть дня спят, а благодаря солевой пещере могут получить витамин D и загар.

Про алкогольные рамки на каждом контрольном пункте я уже говорил, но стоит отметить, что они гиперчувствительные. Сделаны специально, чтобы никто не попал в опьянении на производство, это, как обычно бывает, чревато. Теоретически, если выпить вечером, даже немного, такая рамка загорит красным. Работник будет уволен и отправлен домой. С безопасностью тут всё строго. Есть шесть кардинальных правил, нарушение которых сразу грозит увольнением. Просто потому, что при нарушении есть большие шансы умереть. К ним относится высотная работа без страховки, нахождение под грузом, ремонт включенного оборудования и другое.

— Задача — вернуться домой здоровым, невредимым. Мы и своих парней настраиваем всегда, что если работа небезопасна, то от этой работы надо отказаться, — сказал Иван Савинов.

Проверяют работников не только алкогольные рамки, но и, например, камеры на фабрике. Если зайти в цех хотя бы без одного из элементов СИЗ, то работника ждет неприятный разговор с руководителем — камера быстро вычислит, что кто-то без каски или без очков. Всё это делается для профилактики травм.

Фабрика — это нечто. Она состоит из огромных лабиринтов труб, проводов и огромных механизмов, сотрясающих всё вокруг себя.

Если хотите узнать технологический процесс вкратце, то с карьера, который я показывал раньше, сюда привозят руду, протаскивают через две дробилки, одна из которых шаровая (в ней буквально шары), затем начинают извлекать концентрат.

Золото делают за счет центробежной силы — в специальных резервуарах разгоняют концентрат до 3,5 тысячи оборотов в минуту, из-за чего он остается на стенах.

Дальше эту практически жидкость отправляют в цех по извлечению меди. Там в специальных чанах за счет смеси реагентов, температуры и прочих параметров вокруг медных песчинок образуются пузырьки, их снимают, и получается медный концентрат.

Примерно то же самое происходит с железным концентратом, но без пузырьков. После различных процессов магнитит снимают с помощью магнитов, а после, если это зима, отправляют на сушку, если теплое время года, то на склад.

Сушить его нужно потому, что концентрат получается влажный, а складируют его сплошной горой, отправляя затем вагонами. Вся эта смесь в вагоне может примерзнуть, достать ее будет сложнее.

Медный концентрат хранят в специальных упаковочных пакетах по 2 тонны каждый, так называемых бигбэгах. Пакеты используют, потому что его меньше, чем железного концентрата, но он и дороже. А как хранят золотой концентрат, нам не показали, исходя из соображений безопасности.

Стоит отметить, что в каждом из цехов с непривычки тяжеловато дышать. Есть стойкий запах железной или медной пыли в зависимости от цеха.

Железный и медный концентраты продают в Китай, это выгоднее, чем отправлять его в западные регионы России для дальнейшей переработки. Просто рядом фабрик, способных на это, нет. Так как золото дороже, его всё-таки увозят в Заполярный филиал «Норникеля» для дальнейшей переработки.

Вообще, если смотреть на работу Быстры со стороны, возникает странное ощущение, будто всё это знакомо — смены, какие-то традиции работников. Будто оказался в детском лагере, но для взрослых, и в нем нужно работать.