Озеро имени Пироля, дом-ровесник мэра и официальный запрос к руководству ЗабЖД – обзор краевых СМИ за 4 – 11 марта

С послевыборными текстами в среду вышли практически все краевые газеты, но самыми исчерпывающими стали пять строчек в «Читинском обозрении».

Во врезке к материалу Николая Черняева чёрным по серому значится «Почувствуйте разницу»: «41,05% читинцев, обладающих правом голоса, пришли на избирательные участки 1 марта 2009 года. 35,36% избирателей приняли участие в выборах мэра г. Читы и депутатов Думы городского округа в 2005 году».

«Внимание, двери закрываются!» - корреспондент «Экстры» Татьяна Белокопытова на себе проверила отношение ЗабЖД к своим пассажирам.

Речь в материале идёт о разнице между вагонами в электричках повышенной комфортности: «Стоимость проезда в вагонах 1 и 2 классов ощутимо различается. Тем не менее, если пассажир заплатил за билет меньше, это никому не даёт права унижать его человеческое достоинство. А именно это произошло со мной в минувшие выходные»

Мы узнаём, что в 17.30 Татьяна, как и немногочисленные пассажиры на перроне, ждала прибытия экспресса №812, следующего по маршруту Петровский Завод – Чита, на станции Харагун: «В моём билете значился вагон №4, но прибывший поезд остановился так, что ближайшим ко мне оказался только вагон №6. Двери открылись только в моём вагоне, куда ринулись ещё два пассажира. Бросившись за ними (время стоянки - одна минута), я с ужасом поняла, что в районе вагона №5 перрон закончился, дальше тянулась полоса щебня. Подбежав к своему четвёртому вагону, я обомлела: нижняя ступенька находилась на уровне моего подбородка (мой рост 160 см). Пока я соображала, как туда взбираться с двумя нелёгкими сумками, девушка-студентка сумела «покорить вершину» и стала помогать мне. Наши руки едва дотягивались друг до друга, да и затащить ей меня в одиночку было нереально».

Когда Татьяна увидела, на что ей придётся опираться руками, чтобы хоть немного подтянуться, её едва не стошнило: «Все три ступеньки, по которым я елозила руками, локтями и всей шубой, были в плевках, вмёрзших в них окурках и ещё в чём-то жёлтом (боюсь даже предположить в чём). Но время неумолимо шло, поезд вот-вот тронется, а я ещё не в вагоне. В тамбур запрыгнул молодой парень, и они вдвоём с девушкой втянули меня наверх через все загаженные ступеньки. На последних секундах провожающие успели закинуть наши сумки, и двери закрылись, едва я убрала голову из проёма. Машинист и его помощник, наверное, падали со смеху, видя, в зеркало заднего вида, наши нелепые попытки взять высоту. Может быть, у них такое развлечение? Ведь двери других вагонов, находившихся напротив перрона, так и не сдвинулись с места...»

«Оказавшись в вагоне, - пишет Белокопытова, - я почти плакала и чувствовала себя маленьким ребёнком, которого очень жестоко обманули. От Харагуна до Читы ехать три часа, билет стоит 370 рублей - вполне приличные деньги, которые я заплатила за комфортный проезд. Вместо этого я получила грязные руки, оттирая которые позже, я истратила упаковку влажных салфеток, и испачканную одежду. А ещё унижение, которого я не испытывала никогда... Уже сидя на своем месте, я представляла, как бы в этот вагон забралась старушка или грузная женщина. Наверняка им не оставалось бы ничего другого, как проводить взглядом удаляющийся поезд».

Данный материал редакция газеты «Экстра» просит считать официальным запросом к руководству ЗабЖД: «В экспрессе всего 6 вагонов, а перрона хватило всего на электровоз и 1,5 вагона. Неужели нельзя на станциях бросить ещё пару-тройку бетонных плит, чтобы пассажиры всего состава могли комфортно подняться в свои вагоны? Неужели нельзя открывать другие вагоны, чтобы можно было по-человечески подняться в любой вагон, а потом перейти в свой? Если начальнику Забайкальской железной дороги г-ну Иванову или его заместителям есть что ответить на данный материал - милости просим. Ваш официальный ответ можете направить в адрес редакции».

О невероятных приключениях уникального геологического проекта в Чарской долине пишет в «Забайкальском рабочем» Анатолий Снегур: «Четверть века назад в долине, сжатой крупнейшими забайкальскими хребтами Кодар и Удокан, появилась структурная скважина №126. Пробуренная сквозь земные толщи, она ярко показывает, какими были Удоканская геологоразведочная экспедиция и её рабочий коллектив, каким был ликвидированный Советский Союз и каковой становится реформируемая Россия».

Керновый материал, что добыла с глубины Долинная партия Удоканской экспедиции во главе с начальником Фаридом Исхаковичем Еникеевым, позволил сделать вывод, сообщает Снегур, что «среднегодовая температура в долине изменялась от +18 до –18 градусов (сейчас она равна –6 градусам).Температура ниже –10°С приводила к оледенению, а выше – к межледниковью».

«В озёрных осадках, - рассказал Снегуру Еникеев, - есть горизонты на глубине 900 м, полностью сложенные обгорелыми стволами деревьев. Можно представить, какие пожары хлестали от хребта до хребта, чтоб плавающая древесина легла на дно в центральной части акватории озера полуметровыми слоями. Пожары были редкие, но ужасные. Лес из кипариса, елей, пихты, тсуги, дубов, лип, клена, сосен разнообразных, многочисленных ореховых, включая грецкие, и т.д., рос до приличной старости (судим по диаметру стволов) и прочищался огнем для нового цикла озеленения. А сейчас пожаров за год не пересчитать, да и лес - разреженная светлохвойная тайга, почти лесотундра. Это во впадине, а в горах тундра точно».

«Участники тех событий (речь идёт о 1982 годе, годе начала проекта – Е.Ш.) утверждают, что они, Фарид Еникеев и скважина №126, не могли быть в долгой разлуке, что они не могли быть друг без друга. Он живёт, трудится, уже подготовил докторскую, где, как и в кандидатской диссертации, отдает должное и долине, и скважине. Она же, сделанная, как и задумывалось, на века, умерла, её угробила реформируемая Россия, угробила безжалостно, издевательски. Очевидцы говорят, что он, человек жестких принципов, плакал над останками скважины», - пишет Снегур.

В «любимой газете родного города» «Жизнь» с пометкой на обложке «Улан-Удэ - Чита» слова «Чита» нет даже в программе телевидения, зато журналист Леонид Шахов откликается на недавнее предложение Сергея Шойгу ввести уголовную ответственность за отрицание Победы СССР во Второй мировой войне: «Эта инициатива не наказуема. Напротив, можно только поддержать её. Правда, я за всю жизнь не встретил человека, кто отрицал бы победу СССР во Второй мировой войне. И, признаться, даже не подозреваю, кого собираются судить «чрезвычайный министр» и генеральный прокурор (с такой же идеей выступил и Юрий Чайка – Е.Ш.). Ну, если только Президента Украины или мэра Таллинна – так они неподвластны. Как и некоторые американские уроды, политики и историки, навязывающие миру мнение, что это, дескать, не СССР, а Соединённые Штаты сломали хребет фашизму».

«Так зачем же Шойгу ломится в открытую дверь? Не знаю, честно, - пишет Шахов. – Больше того, при всём уважении к заслугам министра подобные заявления нахожу чрезвычайно вредными. Вы говорите, что наша Победа неоспорима и очевидна. Как солнце, как небо, как дождь. И я так считаю. При этом вы требуете суда над теми, кто отрицает это очевидное. Значит, вы и сами не очень-то верите в это. Разве не так? Так не ставьте сами Победу под сомнение».

За два месяца до годовщины Победы в Великой Отечественной войне Алексей Мясников поднимает в «Читинском обозрении» тему Георгиевских ленточек: «Планируется, что акция пройдет с 24 апреля по 12 мая под лозунгом «Я помню, я горжусь». Организаторы мероприятия намерены бесплатно выдавать Георгиевские чёрно-оранжевые ленточки всем желающим для ношения на рукаве, лацкане пиджака, сумочке. Ленту также привязывают к автомобильной антенне. Тем самым участники акции выражают уважение ветеранам и отдают дань памяти погибшим воинам».

«Некоторые граждане стали использовать их вместо шнурков, обвешиваться ими. Во многих городах, в том числе в Чите, владельцы магазинов додумались украсить ленточками бутылки с водкой, вином, коньяком. Естественно, такие способы выражения «патриотических чувств» вызвали недоумение и возмущение тех, для кого Георгиевская лента - не просто красивый символ. В Интернете появились сайты, создатели которых призывали защитить честь Георгиевской ленты. По их мнению, георгиевские награды и ленты - знаки воинского отличия - нельзя крепить на бутылки, автомобильные антенны и ошейник любимому псу (случается и такое). Оппоненты настроены не менее критично. Некоторые из них даже призывают объявить фашистами всех, кто не носит Георгиевской ленточки...», - рассказывает Мясников об обращении с символом воинской доблести и Победы.

И поясняет, что вопрос, «что или кто остановит кощунство?» волнует власть: «Недаром на днях в Чите состоялось координационное совещание по подготовке акции «Георгиевская ленточка - 2009». В нём приняли участие представители общественных организаций, властей края, журналисты, бизнесмены».

«Я строю озеро». Материал с таким заголовком выходит в праздничном номере «Забайкальского подворья», на обложке которого – 11 женщин в цветах, кабачках, кошках и море зелени. Галина Фомичёва рассказывает о предпринимателе Михаиле Пироле, прошлым летом начавшем строительство водоёма в Глухой пади рядом с Курортом Дарасун: «Когда-то это место украшало большое озеро. Но золотари и курортовские канализационные стоки сделали своё дело – заболотился райский уголок. По этой причине исчез и летний пионерский лагерь».

«Сначала пришлось лопатой покопать. Вместе с сыном Вадимом и его другом Владимиром отвели застоявшуюся воду. А уж сколько грунта бульдозером передвинули – считать не пересчитать! Зато и результат виден – чаша бассейна такая огромная, что трактор в ней игрушечным кажется», - рассказывает журналист о масштабах работ.

«Далеко не каждый верил, что Пироль просто так, ни за что свою технику гробит и деньги собственные на солярку тратит, - сообщает Фомичёва. – Даже ко мне, заезжему человеку, обращались с просьбой выяснить, что этот предприниматель за посёлком роет и почему ему аж три миллиона администрация выделила?!»

Глава администрации Роман Скурыдин в ответ Фомичёвой смеётся: «У меня весь бюджет в пять миллионов не укладывается, что я ему могу выделить?! Решение об отводе земли под место отдыха жителей приняли поселковые депутаты. Дали обещание помогать Михаилу хотя бы соляркой. Но дальше обещаний дело не пошло, и пока он один там работает».

«Мне больно смотреть на то, как моё село вымирает, - объясняет герой материала. - Помощи ждать нам неоткуда. Надо хоть что-то создавать. Очистил я бывшее озеро, теперь надо отсыпать берега камнем, сделать сливы. «КамАЗа» у меня нет, но надеюсь, что всё-таки землянки не останутся в стороне. Главное – начать! А если и не помогут, то всё равно сделаю водоём, и будут в нём жить караси и сазаны. В конце мая в нашей речке Туре ленки и хариусы проплывали – за кои-то годы появились, чувствуют, видно, что для них озеро делаю. А может, и моим именем когда-нибудь это самое озеро назовут».

Тому, что директор «Радио Сибирь» Лилия Украинцева «любит ром, экстрим и мужчину... своего», посвящает полосу «Эффект».

«Вот уже полгода, как наша героиня почти ежедневно пропадает из дома до самой полуночи. И любимый мужчина прощает её, ибо знает: таинственные исчезновения, в конце концов, приведут к тому, что, как Золушка, она явится миру сказочной принцессой. А все дело в том, что Лилия (это имя выбрал для любимой дочери отец, хотел, чтобы была красива, стройна, благоуханна, как цветок, чтоб дарила радость людям)... Так вот, эта самая Лилия, почтенная мать двух взрослых сыновей, каждый вечер - вы не поверите - пропадает на катке. Тренируется, причём до изнеможения. Ведь последний раз она стояла на коньках третьеклассницей», - тайну Золушки раскрывает редактор «Эффекта» Марина Жукова.

«Зачем ей это надо? Экстремалка по природе, она - одна из солисток ледового шоу, которое в ближайшее время обещает потрясти воображение зрителей. А что? Чита - тоже столица. И потому собственное ледовое шоу теперь тоже фирменный знак Забайкалья, ведь пройдёт оно уже во второй раз», - заодно анонсирует «Эффект» «фирменный знак Забайкалья».

В газете последовательно перечисляются достоинства «команды» Лилии – «Радио Сибирь» - и почти с рождения рассказывается история девочки, которая сумела такой её создать: «Хотела девочка встать в будущем в один строй с отцом - теперь полковником в отставке. Да тоже ближние отсоветовали: ходить тебе всю жизнь в зелёном. А уж такого однообразия творческая натура Лилечки никогда бы не вынесла. Да и устала колесить со своим военным семейством по белу свету - из Самарканда в Москву, из Германии в Бурятию... Мечта о своем собственном доме, где будет свет и тепло, прочно поселилась в душе девушки. Может быть, поэтому поступила она на теплоэнергетический факультет читинского политеха. Но бродяжьей участи не избежала. Десять лет в Жирекене стали для нее испытанием на прочность. Рая в шалаше с милым не получилось. Даже на курсы водителей приходилось убегать от мужа тайком. Не признавал за женой самостоятельности. И развода вначале не давал. А тут еще и перестройка ударила».

«Пришлось из инженеров в «челноки» переквалифицироваться. Изящная и хрупкая, таскала огромные «рисовки» с товаром, торговала, - вслед за Жуковой впору поражаться жизнеописанию Украинцевой. - Купила и машину, и квартиру. Работала менеджером на радио, стала, пожалуй, первым самостоятельным рекламным агентом в Чите, даже таксовать приходилось. А как иначе? Самостоятельная, независимая, набиралась от жизни мудрости выше крыши. Домой приходила чуть живая. Но, тем не менее, Лилия всегда говорит: «Я счастливая! У меня есть свои родные и любимые мужчины». Дома её ждали горячий ужин и уже приготовленная тёплая ванна - Роман и Павел позаботились о маме».

В «Эффекте» публикуется и «Монолог рассерженного пенсионера»: «Спасибо, господа-товарищи. Спасибо за новогодние подарки. Наш брат пенсионер рад за вас. Только вот не ошиблись ли вы, подняв тарифы с января. Пенсии-то обещают повысить только в марте. Вы, однако, когда утверждаете тарифы, ориентируетесь на свой карман. Наш-то куда тощее. А задержка повышения некоторых тарифов до марта - прекрасная акция в канун городских выборов. После выборов наш карман сразу потощает на ту самую недобранную сумму. Чего теперь-то проявлять заботу об электорате».

«Новогодние подарки больней всего ударяют по старшему поколению. Постояли бы власть предержащие в очередях по оплате услуг ЖКХ — много бы интересного о себе узнали. Но зачем им это? Прожиточный минимум не для них. А мы толчемся у окошек сберкасс и почтовых отделений, платя за услуги, которых у многих и нет. Если дома температура 10-15 градусов, вода из кранов почти всегда грязная, то кто кому должен платить? Господам, утверждающим тарифы, это не приходит в голову?» - риторически вопрошает автор письма.

Дом, в котором живёт рассерженный пенсионер, старше «господ, утверждающих тарифы», и мэра города: «Нашему дому 60, а где ремонт? Уже дважды у нас должны были заменить системы отопления и водоснабжения, перестлать полы, заменить оконные рамы, заново оштукатурить стены и потолки, заменить двери. Хоть один факт такого ремонта у нас в городе есть? У нас за 60 лет не сделано ничего. Наши полы на деревянных балках давно стали зыбкими. Аккуратно ходить еще можно, а вот собраться компанией, да, не дай Бог, еще потанцевать захочется... Это может кончиться плачевно».

«И ещё об одном больном, на мой взгляд, вопросе не могу не сказать. Звонишь порой в какую-нибудь контору для консультации, а они отсылают на свой сайт. Да большинство стариков и слова-то такого не знают. Все эти файлы, сканеры, принтеры, браузеры, интерфейсы способны только давление поднять у бабушек и дедушек. Компьютерный век разобщает поколения. Мы говорим на разных языках. Наш брат-старпёр не понимает молодёжного жаргона, а молодые не хотят понимать нас. Неужели никто из власть предержащих не вспомнил о знаменитом советском ликбезе? Чем не пример. Даже аббревиатуру менять не надо: ли - ликвидация, к - компьютерной, без - безграмотности. Скажут, компьютерных курсов много, иди, куда хочешь. Денег на это хватит, а на еду уже не останется. Зато можно будет тихо скончаться, сидя за «клавой» и бродя в интернете», - такое письмо от 75-летнего Сергея Романова оказалось в редакции «Эффекта».

«Редкие огоньки обычно пустующего зимой дачного поселка Забайкалец, фары машин провожающих - всё это казалось нестерпимо ярким в сравнении с бледно-голубым светом налобных фонариков», - в ночь на 23 февраля 26 человек совершили переход на лыжах.

О том, что идею перехода позаимствовали у соседей-иркутян и воплотили в жизнь Павел Зазуля и Андрей Калашников - инструкторы краевого детско-юношеского центра туризма, что самым старшим участником был 64-летний Томас Селезнёв, что в дорогу благословлял председатель областного совета ветеранов Иван Печенин, можно прочитать в «Эффекте».

«Маршрут их брал начало у подножия горы Арача в поселке Забайкалец, дальше путь пролегал к реке Никишиха, а затем через пост ДПС на трассе Чита - Чернышевск направлялся к Высокогорью - финишу, где спортсменов уже ждали автобусы. Дорога предстояла не из лёгких - в лесу, по бездорожью, да еще с многочисленными подъёмами и спусками, по темноте. Передвижение в кромешной тьме, лыжи и холод к беседам не располагают, да и природа брала своё - нещадно хотелось спать. «Разговорчики в строю» появлялись только во время коротких привалов и остановки на ночной «обед». Преодолев все «тяготы и лишения», участники финишировали ранним утром 23 февраля», - пишет Анна Хвостова.

«Надо было Медведеву на полгода в Читу приехать. Да еще по районам края поездить, посмотреть, как селяне прозябают. Глядишь, деревни бы наши ожили, и школ новых понастроили бы, и осенью хороший урожай овса да пшеницы получили. К президенту бы министры прилетали, помогали решать насущные вопросы. И так до конца президентского срока: в одном городе поживёт, в другом. Ну, а в отпуск, можно и в Москву», - видимо, подслушал каких-то «забайкальцев» городской обозреватель «Эффекта» Игорь Кукушкин. «Всё это, конечно, шутка, но доля правды, как говорится, в ней имеется», - заключает он.

Три вопроса знахарке, которая почитает лам и лечит женщинам грудь медвежьей лапой, успевает, не задерживая очередь, задать корреспондент «Экстры» Сэржуни Дашижапова.

Женщину по фамилии Перминова, к которой люди идут со своими болезнями печалями, в Агинском, по информации Дашижаповой, знают все.

«Моя бабушка, уроженка Агинского, Татьяна Афанасьева прожила до 105 лет и была известной в округе знахаркой, - отвечает Надежда Михайловна на вопрос, как она стала лечить людей. - А моя мама была ярой коммунисткой. И когда я была маленькой, помню, бабушка молитвами меня лечила, мама же была против молитв. Не знаю, как ко мне пришло всё это... В 15 лет уехала учиться в Читу, поступила в кулинарное училище. У учительницы на глазу выскочил ячмень, и я ей сказала: «Дайте молитвами его заговорю». И через короткое время ячмень исчез. Директор училища вызвал меня и строго-настрого запретил заниматься «ворожбой». С этого времени я гадаю, ворожу. По мужу я Карымова, но меня все зовут по девичьей фамилии. Сорок лет проработала в Агинской окружной больнице поваром и помню время, когда, тайком от врачей, меня вызывали в детские палаты родители, чтобы я там помогла больным ребятишкам».

Перминова рассказывает, что она дружит с ламами, которые нередко направляют к ней людей, например, погрязших в алкогольном запое: «Не вру - бывали случаи, когда после моей молитвы человек не пил четыре года подряд».

А также объясняет, что для каждой болезни или случая есть молитва и другие средства: «Неважно, какой человек веры, какой национальности, всем помогает старинная икона, которая по наследству от бабушки ко мне перешла, также мне достались от бабушки тигровый клык и медвежья лапа. Медвежьей лапой я многим женщинам вылечила грудь. Заговариваю детский испуг, припадки, грыжу, чирии, снимаю порчу пчелиным воском. Приходят ко мне, и когда потерялся человек, или хотят узнать, найдут ли они пропавший скот».

Обзор подготовила Екатерина Шайтанова для ИА «Чита.Ру»

Обсудить на форуме