Юрий Шевчук: «Не мы выбрали рок-музыку, а она нас»

После выступления лидер группы пятидесятидвухлетний Юрий Шевчук пообщался с читинскими журналистами в гримёрке краевой филармонии.

О себе как о прародителе русского рока

- Брехня это всё. Легенда, прародитель, дед, дядя, племянник...

О стилях музыки

- Вы же слышали сегодня. Я в разных стилях играю, есть и мейнстрим – джаз и рок. Вообще у нас нет шор – играть, например, хардрок. Поэтому у нас много песен. Мы же почти три часа играли. Кроме того, я хочу сказать, что нет какого-то стиля у меня в башке, чтобы так работать.

Какую-то молодую группу ставишь - первая песня, вторая, третья. К пятой – тоска уже. Другие времена, и постмодерн заканчивается, но остаётся суп, который варит современная музыка. В одном только Питере тысяча групп, из них сотни две прекрасных. В каждом городе десятки. Сейчас музыка... Она немножко другая. Она разной становится. Не просто – «Хай», или ещё что-то. Она становится музыкой. Это мне нравится, это хорошо. Это не скучно.

О войне в своих песнях

- Войны нет никакой. Один в Хабаровске нам говорит: «Вы к войне, что ли призываете?» Ну просто дурачок. Потому что война пока существует в этом мире. Ещё Гераклит сказал: «Мир есть война». Можно спорить с этим выражением, можно не спорить, но борьба добра и зла-то она точно идёт, сколько живо человечество. Как нас выгнали из рая, пинками, и так далее. Поэтому петь о войне очень важно. И нужно, чтоб её не было. По крайней мере, это слова не мои, а слова Астафьева. Я был в Овсянке у него. Классное место. Маленький домик такой. Рядом новые русские – жалко убивают эту деревню, гармоничную Овсянку.

Ну, вот война, ненависть, смерть, жизнь, борьба какая-то, одиночество, коллектив. Помните, у нас альбом был такой – «Мир номер ноль». Там вообще в основе альбома я поставил борьбу местоимений – я, мы, он, они. Борьба идёт между этими двухтонными фонемами. Попса о любви поёт. Они гуманисты больше. Ни про войну, ни про что они не поют. Просто всё про любовь.

О попсе и жёлтой прессе

- Я сам слушаю всё. Попса сама лезет из всех щелей. От неё не спрятаться, не скрыться. Поймите, я никогда не боролся с попсой. И это всё придумала жёлтая пресса, которую, я, кстати, уважаю.

Жёлтая пресса нам нужна, чтоб ты вёл себя прилично. Потому, что та же попса говорит: «Нас вот опять напечатали с пьяными рожами». А нефиг так ходить. И всё. Будь человеком. Веди себя прилично, раз ты общественный человек. Но дело в другом. Понимаете, попса - это принижение. Это ниже плинтуса. Сейчас масса народа ходит на фонограммные концерты и получает от этого удовольствие. Скоро они удовольствие будут получать от поющей ж..., которую покажут пять раз по телевизору, разрекламируют и люди будут приходить также и хлопать поющей ж... Извиняюсь за грубое слово, но оно верно. Это же ужас до чего вкус народа опустился. Кошмар. И попса - это понижение языка, культуры. Понижение понимания личности человека, которая есть огромная штука. Совмещение материи и духа, которые в нас живут, пляшут, негодуют, любят, страдают.

А тут вот просто кошмар – кровь-морковь, спать-кровать. Мы поём о другом, конечно. Потому что рок и рок-тексты - это, конечно, другое. Вы можете приобрести мою книжку стихов и прочитать внимательно.

О внутренностях гармонии

- Световое шоу – новое. Мы работаем, чтобы свет, песня, музыка, слово жили. Чтоб всё было максимально театрально, напряжённо и органично.

Вообще, мы, ребята, работаем над новой программой. Написалось много новых песен этой ранней весной. Штук 15. Мы штук пять-шесть показали вам, остальные нет. Не стали мучить публику. Потому что публика от нового начинает так немножко кемарить. Ну, тяжело ей.

С другой стороны, всё-таки показываем. И работаем сами над новой программой. Ведь должна быть гармония какая-то. А гармония тоже вещь такая... Как я пою: «Гармония прекрасна, если не знать, что кричит у неё внутри». Снаружи-то прекрасна, а внутри масса напряжения, антагонистических вещей, дуализма, противоречий. И всё это составляет такую как бы гармонию. На самом деле, борьба большая внутри любой гармонии, любого коллектива, любой музыки. Мы везде репетируем очень долго и нудно. И здесь на вашей площадке мы репетировали часа три-четыре. Это очень важно для нас. То есть всегда работа-работа-работа. Мы не чёсовая группа. Мы не поём только свои боевики. Мы пришли в рок-музыку не для того, чтоб зарабатывать деньги. Понятно, семьи – кормить надо. Но всё это до сих пор, надеюсь, не главное для нас, а главное всё, что вы сегодня видели, и где мы с вами находились.

О забайкальской природе

- Замечательно. Мои глаза растеклись просто по вагонным стёклам. Все окна раскрыли, какие было можно, и сутки стояли около них. Тайга перешла в лесостепь. Потом степь, Монголия начинается уже. Интересно.

О читинской публике

- Мы не о-жи-да-ли. Видать, долго нас ждала читинская публика. Мы ведь здесь никогда не были. Совершенно не знали. И когда публика засвистела, захлопала, я думаю: «Ну надо же ё-моё. Мы просто у себя дома». Так концерт на «ура» и прошёл. Просто публика была теплейшая, знающая наше творчество и хорошо к нам относящаяся. Это сразу мы почувствовали.

И как-то стрём, который, слава Богу, всегда есть перед концертом, сразу прошёл. И когда вырубился свет, мы, слава Богу, не растерялись, поиграли какой-то джаз. То есть всё было хорошо. А это всё публика – доброжелательность была колоссальная. А если бы публика была мрачная, я не знаю, сыграли бы мы этот джаз.

Бывает, такие снобы приходят и сидят – интересно, что они нам любимым покажут? То ли надо такую публику раскачивать, то ли не надо. И начинаешь думать, что с ней делать. Разговаривать? Вообще не разговаривать – мрачно отыграть. А сегодня публика была – друзья просто. Серьёзно. Замечательная. Мы удивились. Зашли в гримёрную после концерта, говорим себе: «Надо же какие люди здесь. Рок-н-ролл! Всё отлично!»

Нет поклонников. Нет звёзд. Всё это попсовые штуки. Звёзды – в небе. А я вот считаю зрителей собеседниками, с которыми происходит диалог. И когда горят телефоны и зажигалки – это модель звёздного неба. Устроят её в зале и прекрасно.

О границах творчества

- Этого никто не знает. Не мы выбрали рок-музыку, а она выбрала нас. Мы не говорили, как говорят сейчас: «Я буду рок-музыкантом». Нет. Она нас выбрала, затянула в этот омут.

Как Сева Новгородцев пишет: «Рок-музыка - это репей на ниве большой музыкальной культуры». Этот репей вырос где-то под забором. Это рок-музыка, да. Как чертополох. И он растёт, где попало, блин, и как ему угодно. И его не выполоть. И мы – репей вот этот на ниве высокого, чистого, прекрасного, светлого, гуманистического. Репей. Ну и что? Репей так репей.

Про источники творчества

- Это юмор, шутки. Секс, драгс, рок-н-ролл. Все, кто хотели, все умерли от этого. Кто от СПИДа, кто от героина, кто от цирроза печени. Все, кто хотел, все умерли. А кто не захотел – те живы. И мы ловим кайф абсолютно трезвыми. Во время работы ничем таким не занимаемся. Этого не нужно. Вот за эти два-три часа ты так убиваешься на этой сцене, что приползаешь в номер и всё. И до следующего концерта собираешь себя по кускам.

О мэре Магадана

- Я много общаюсь с людьми. Мне очень интересно, как люди живут. Как вы живёте здесь. Как в Чите-то? Как у вас мэр? Нормальный, нет? Коррупционер, да? В Магадане хвалили. Там мэр ездит на велосипеде по утрам. Без охраны. И объезжает объекты ЖКХ. Например, уголь привезли - не привезли. Ему докладывают, а он говорит: «Я всё видел. Спасибо». То есть нормальный мэр, а где-то есть ненормальный. Везде по-разному.

О съёмках на мобильные телефоны

- Я разрешаю всё. Ничего не запрещаю. Мне просто жалко было этого чудака, который сел с камерой, и ни похлопать ему, ни встать ничего. У нас нет никаких запретов. Единственное, что мы требуем, чтоб в зале был мир, какая-то деликатность. Но у нас, в принципе, никогда не бывает каких-то таких эксцессов. Хотя наша музыка бывает такой армагеддонистой, жёстокой, но слова-то, вы понимаете, они про другое.

О позитиве

- Сейчас модно кричать «позитив, позитив», а он поверхностный, ни на чём не основанный позитив. Это – целлофан. А когда через тяжесть, понимание жизни, через лишения, через какую-то злобу, сквозь себя протащишь добро и выживет горсть этого добра... Выстраданный позитив – это ценно. Поэтому у нас публика выходит с концертов, по-моему, немножко одухотворённой. Это самая большая радость для нас. Хотя у нас много песен и социально жёстких таких. Но это важно.

О Марке Шагале

- Любимый. Один из самых любимых. Марк Шагал. Наш художник по свету и мой товарищ Володя Дворников сам смонтировал Шагала на эту песню, которую я написал «Когда ты была здесь». И вообще мы с ним любим Марка Шагала, знаем практически все его работы, были и на его родине в Белоруссии, были и в Америке, в Чикаго, где стоят стены с его росписями. Последний период его творчества.

Шагал он такой, знаете... Много в его работах провидения. Есть там и реальный рай. Я много видел, и могу вам сказать – очень похоже. О живописи Шагала у меня стихотворение есть «Вещие картины». Много небес в его картинах, очень много снов, которые, может быть, станут для нас, когда мы ласты склеим. Если, конечно, нас туда пустят.

Знаете анекдот? Писатель, пьяница и бандит попали в чистилище. Потомили их троих пару сотен лет. Потом алкоголика и бандита, раскаявшихся, отправили выше. А писателя в ад. И он говорит: «Как так? Бандита, с алкоголиком отправили наверх на лифте, а меня в ад. За что?» А ему отвечают: «А тебя до сих пор читают».

Егор Захаров

Обсудить на форуме