Самолёт, посаженный без стекла, и что будет с военными гостиницами - в обзоре краевых СМИ

Оборотни у Вечного огня

Налюбовавшись на Мемориале у Вечного огня бравыми ребятами в парадной военной форме с погонами «ПК» (почётный караул) и девочками с белыми пышными бантами, готовых ангелочками взлететь ввысь, зайдите в школу. Здесь вы увидите обратную сторону медали: тех же ребят и девочек, равнодушно взирающих на драки пацанов, доходящие до милицейских разборок...

Вместо строгой школьной формы, настраивающей на деловой лад, - дорогие шмотки, вызывающие зависть у тех детей, родителям которых не по карману одеть своё чадо по последнему воплю моды. Увидите выпускниц в белых ажурных фартуках и формах длиной по самое «не могу». Наклонись за упавшей на пол тетрадкой или перчаткой на улице, и это самое «не могу» выставляется на всеобщее обозрение. Не с этим ли связано увеличение количества пьяни, нагло и настойчиво рвущейся в школьные двери? Не с этим ли связано увеличение числа 15-летних мам? Мода на «мини» пришла к нам с Запада. В России же издревле считалось – чем короче юбка женщины, тем больше эта женщина развращена.

Неустойчивая психика подростков склонна к поискам способов самоопределения, выражения своего «Я». Вспомните «стиляг», «панков», «металлистов»... Всё это оттуда, с Запада. После открытия «железного занавеса» в Россию лавиной хлынул поток разной нечисти.

Панки, металлисты и стиляги уступили место сатанистам. Не только в умах детей, но и на одежде, в школьных стенгазетах. Некрофилия, тяга к черепам, гробам и покойникам – это тоже попытка самовыражения, но только уже больной подростковой психики, перешедшей из пограничной стадии неустойчивости в психическое заболевание. Оскаленные волчьи морды, черепа на спинах курток, кости скелета на детских перчатках... Почему не ракеты, звёзды, Винни-пухи и Пятачки, вызывающие добрую улыбку? Сатанисты делают деньги, производя и реализуя свою продукцию, которую вы покупаете для своих детей и внуков, разрушая их психику и укрепляя волчий (психически больной) бизнес.

Вместо аккуратных причёсок у девочек вы увидите патлы распущенных до плеч и ниже волос, паранджой закрывающие нежные и милые девичьи лица. Для девочек средних классов в школе была запланирована экскурсия в парикмахерскую. Дело, конечно, нужное в плане профессиональной ориентации. Вернулись девочки с экскурсии радостные, счастливые, но с такими замысловатыми нагромождениями на головах, что воспроизводить их ежедневно не под силу не только девочкам, но и их мамам. Неделю продержались эти причёски (жалко было их разрушать), и всё вернулось на круги своя – к «паранджам». Видят ли что-нибудь сквозь них девочки в книжках и тетрадях? Ничего не могут предложить парикмахерские школьницам из деловых, аккуратных и модных причёсок?

На просьбу поднять бумажку с пола школьного коридора вы увидите брезгливую гримасу: «А почему я?! Это не моя бумажка!» Пусть учителя поднимают, им за это зарплату платят? И учителя собирают на переменах с пола мусор, иначе школа превратится в помойку.

В школьном коридоре во время уроков вы услышите нечеловеческие вопли, визги, ржание, завывание и топот вернувшихся с Поста №1, приводящие в ужас родителей, ожидающих окончания уроков своих малышей. Свиноферма, обезьяний питомник, джунгли вспомнятся вам за время пребывания в школьном коридоре...

Как избавляется загаженная наша планета Земля от нечисти? Катаклизмами: пожарами, наводнениями, землетрясениями. Всё это мы видим на экранах телевизоров, в средствах массовой информации и в нашей с вами жизни. Идёт активное очищение планеты на физическом и энергетическом уровнях. Вспомните события 30-40-летней давности: так ли часто и сильно трясло Землю, как сейчас?

Дети войны помнят голод, разруху, неимоверные усилия своих отцов и матерей, восстанавливающих Страну Советов после Победы. И если в годы войны призыв «Всё для фронта, всё для Победы!» поднимал на подвиги в боях и в тылу, то послевоенные годы украсил лозунг: «Всё лучшее – детям!» Голодное, ободранное, разрушенное военное детство, колючая проволока концлагерей сформировали в людях стойкую мечту о том, чтобы их детям жилось лучше, не довелось испытать такие страшные лишения. Теперь мы пожинаем плоды.

Дети, проучившись в школе по 9-10 лет, так ничего и не поняли из основ дисциплины, поведения в обществе. И если в 1-2-х классах они ещё помнят о культуре, то к 9-10 классу она сводится к нулю. Сравните, например, на начальную школу №32 (в 4-м классе которой мне пришлось участвовать в проведении классного часа, посвящённого детям войны) с любой средней школой. Шум на перемене – не выходящий за пределы дозволенного, отсутствие мусора в классах и коридорах школы, форма хоть и не стандартная, как 30-40 лет назад, но строгая, деловая – светлый верх, тёмный низ, без вычурных и аляповатых швейных «прикидов».

Не кощунство ли – допускать к Вечному огню Мемориала подростков, практикующих в обычной школьной жизни гитлеровское приветствие? Не осквернение ли это памяти героев, отдавших свои жизни за мирное небо над нашими головами в борьбе с фашизмом? Не глумление ли над душами детей, которые учатся рядом, не нравственный ли вандализм в своей истинной, не прикрытой даже для элементарного приличия форме?

Не лучше ли собрать из всех школ города единицы наиболее достойных на неделю дежурство у Вечного огня перед празднованием Дня Победы, чем толпы конкурсантов, марширующих в никуда?

В целях активизации работы по военно-патриотическому и гражданскому воспитанию в детских и юношеских коллективах образовательных учреждений необходимо обратить особое внимание на целесообразность этой работы. Дети и подростки, входящие в состав Поста №1, не понимают смысла и значения своих действий. Зациклившись на строевой подготовке, конкурсах, в погоне за призовыми местами, подарками и тортами они не осознают слова поэта:

«Это нужно не мёртвым.

Это нужно живым!»

Ребята не понимают, что эта работа проводится не для «галочки», не ради строевой выправки, конкурсов и призовых мест. А для воспитания на примерах героев войны таких качеств характера, как смелость, решимость, мужество; для готовности в критической ситуации прийти на помощь, защитить тех, кто рядом.

Остановить разогнавшегося по коридору школы бегуна, забывшего в спешке, куда и зачем пришёл (эти «кроссы» нередко заканчиваются травмами). Напомнить непослушному ученику о том, что приказы директора и учителя – законы, которые надо уважать и выполнять не только тогда, когда они стоят рядом. Разнять разбушевавшихся одноклассников, не доводя дело до милицейских разборок. Поднять с пола чужую бумажку... С этих простых действий начинается Человек.

Если мы не воспитаем в подростках высокие качества, то где гарантия того, что равнодушно взирающий на проблемы школы ученик не будет после её окончания так же равнодушно взирать на проблемы общества, государства?

Я не хочу называть номер школы, в которой в течение одного учебного года я проводила эти наблюдения, неоднократно предпринимала попытки как самостоятельно, так и с помощью педагогов и родителей уменьшить негативное влияние разнузданных «постовых» на остальных учеников, особенно начальных классов, с благоговением глядящих на подростков в парадных мундирах с погонами и жест в жест повторяющих их скачки по школе, ржание и топот.

Должна сказать: работа по военно-патриотическому воспитанию в школах ведётся. Педагоги отдают детям все силы, время и здоровье. Но сама система образования мотивирует всех на печальный результат – получение призовых мест в конкурсах, а не на воспитание активной гражданской позиции и ответственности за свои слова и поступки.

Ольга Ивкина, читательница «ЧО», «Читинское обозрение», №48

«Ингода» не продаётся

Что ждёт военные гостиницы и кафе в Чите?

В последнее время в Чите муссировались слухи о том, что кафе «Ингода» в связи с упразднением СибВО будет продано. Корреспондент «Экстры» выяснил, что ждёт данное заведение на самом деле. А также узнал судьбу одноимённой гостиницы.

Как нам стало известно, кафе «Ингода» находится в собственности ОАО «Управление торговли Сибирского военного округа».

- Кафе «Ингода», расположенное в Чите, осуществляет свою деятельность в обычном режиме. Продажа или иное отчуждение кафе в настоящее время не планируется, - сообщил генеральный директор ОАО «Управление торговли Сибирского военного округа» Сергей Брыкин.

Между тем все военные общежития, в том числе и гостиницы, которые находятся в Чите, сейчас в стадии передачи ОАО «Славянка» – компании, головной офис которой расположен в Москве. Её филиал будет работать и в Чите.

Об этом нашему корреспонденту рассказал пресс-секретарь СибВО Валерий Щебланин. По его словам, ОАО «Славянка» создано специально для обслуживания военнослужащих по социально-бытовым вопросам, за исключением жилья.

Отметим, что в Чите находятся две гостиницы, ранее принадлежавшие СибВО, - «Ингода» и «Волна».

- Что будет с «Ингодой», я пока не могу точно ответить, но скорее всего её будут восстанавливать, также как и «Волну», однако не исключена возможность её продажи установленным порядком – через аукцион, - добавил наш собеседник.

Для справки: ОАО «Славянка» осуществляет свою основную деятельность в области управления специализированным жилищным фондом военных городков Министерства обороны РФ, а также эксплуатационного содержания и комплексного обслуживания казарменно-жилищного фонда и сетей водоснабжения военных городков Минобороны России.

Напомним, президент РФ Дмитрий Медведев подписал Указ о создании в России вместо шести военных округов четырёх, впоследствии преобразованных в объединенные стратегические командования (ОСК).

После 1 декабря 2010 года, когда будет ликвидирован Сибирский военный округ, 29-я общевойсковая армия, которая входит в состав Восточного военного округа, примет в свой состав все войска, дислоцированные на территории Забайкальского края.

Андрей Белокопытов, «Экстра», №47

Прерванный рейс

Как в Чите посадили самолёт с выбитым стеклом.

21 октября в читинском аэропорту приземлился самолёт Ан-24РВ, у которого в пилотской кабине по неизвестной причине вылетело стекло. Краевое управление МЧС, очевидно для того, чтобы успокоить жителей Забайкалья, сообщило об инциденте, как о «посадке самолёта с трещиной на стекле». Между тем произошедшее оказалось гораздо серьёзнее. Самолёт и пассажиров спасли лишь профессиональные действия пилотов.

Хлопок за облаками

Рейс Хабаровск-Благовещенск-Чита-Иркутск в тот день проходил в штатном режиме. Экипаж воздушного судна Ан-24РВ с номером RA-47804 иркутской авиакомпании «ИрАэро» вёл самолёт по заранее проложенному курсу в заоблачной выси. Рейс в тот день обслуживали командир воздушного судна Владимир Верхозин, 2-й пилот Константин Поздняков, штурман Александр Прохоров, бортмеханик Александр Разумовский и бортпроводница Даниэла Можаева. В салоне своими делами занимались 33 пассажира.

Обстановку можно было описать популярным газетным штампом: «Ничто не предвещало беды».

ЧП произошло на границе Амурской области и Забайкальского края, в 90 километрах от Могочи, когда самолёт шёл на высоте 5400 метров. По правому боковому стеклу в кабине пилотов сначала пошла трещина, потом кусок 12-миллиметрового закалённого плексигласа просто выдуло наружу.

- Произошла разгерметизация самолета. Давление резко сравнялось с забортным, произошел резкий и сильный хлопок, - рассказывает командир воздушного судна Владимир Верхозин.

Хлопок вылетевшего стекла был слышен по всему самолету. Бортпроводнице посыпались вопросы о том, что произошло. Она успокоила пассажиров, сказав, что полёт происходит в штатном режиме и ничего страшного на борту не произошло.

Экипаж в это время выводил самолёт на безопасную высоту, где разгерметизация всего салона была уже не страшна. Буквально за 2 минуты борт 47804 «провалился» на два километра вниз, заняв сначала эшелон 3600 метров, а потом уйдя на 3000 метров.

- В кабине заметно посвежело. Особого холода мы не почувствовали, поскольку обогреватель продолжал работать, но воздух свежий пошёл. Нас спасло то, что в этот день погода была на редкость тёплой. Температура за бортом была всего минус 12 градусов. Через разбитое окно вниз улетели наушники, шторка и папка с полётной документацией.

О нештатной ситуации на борту был поставлен в известность аэропорт Читы. Как и положено, туда прибыли пожарные, спасатели и несколько карет скорой помощи. Через 10 минут с запущенными двигателями в аэропорту стоял поисково-спасательный самолёт Ан-26, готовый в случае обострения ситуации немедленно подняться в воздух.

Штатная посадка с внештатными обстоятельствами

К счастью, всё это не потребовалось. Аварийный борт приземлился в Чите в 16 часов местного времени в штатном режиме с опозданием от графика всего на 15 минут.

Пассажиры, большинство из которых летели дальше, в Иркутск, узнав уже на земле о причине ЧП, отнеслись к произошедшему с пониманием. Ни одного отказа от билетов в читинское представительство «ИрАэро» не поступило.

Домой пассажиры борта 47804 вылетели уже через три часа. За ними пришёл другой Ан-24 иркутского авиаперевозчика, закончивший рейс Новосибирск-Улан-Удэ.

Для расследования причин инцидента была создана специальная комиссия под эгидой Восточно-Сибирского управления Государственного авиационного надзора. Осколки стекла были направлены на экспертизу для установления причин произошедшего. Удивительно, что это произошло на самолёте, который меньше года прошёл глубокий капитальный ремонт.

- Я хоть и летаю уже 24 года, но назвать даже приблизительную причину, по которой у самолёта вылетело стекло, рассчитанное на колоссальные нагрузки, затрудняюсь. Да и вообще, пусть этим специалисты занимаются, - философски отмечает Владимир Верхозин.

22 октября в Читу из Иркутска прилетели авиационные техники и привезли с собой новое стекло. Ещё через день экипаж поднял самолёт в воздух и вылетел к себе на родину. Практически сразу борт 47804 вернулся на рейс Иркутск-Хабаровск. Воздушная драма 21 октября стала историей. И только коллеги дружески подтрунивают на экипажем «безстекольного» Ан-24-го: «Научите проветривать кабину».

Алексей Будько, «Экстра», №47

Урбанистический холст – стена

Оборванный кусок обоев, из-под которого виднеется грязно-белого цвета стена. Мне этот кусок в углу за кроватью в детстве казался удобным местом для «увековечивания» облаков и солнца. Я брала карандаши и рисовала украдкой свой пейзаж. Думаю, такие задумки приходили в детстве каждому. Любой из нас может вспомнить момент, когда он брал в руки мел и что-нибудь выводил на стене, или ловил себя на мысли оставить след в истории наскальной живописи. У кого-то это желание прошло со временем, а для кого-то стало настоящим искусством, которое он с удовольствием привносит в жизнь.

С украшения вагонов – до наших дней

Квадратные метры кирпича и бетона во всех городах стали полотном искусства для райтеров (мастеров граффити), которые возвели баллончик краски до уровня кисти.

Граффити как искусство улиц родилось в Нью-Йорке в 60-х годах прошлого века. Хотя первые надписи и рисунки на стенах (от итал. graffiare – царапать) в первоначальном значении сатирического и карикатурного характера были обнаружены ещё на античных памятниках и древних сосудах. Граффити заинтересовало многих художников, стремившихся освободиться от условностей и стереотипов. Работы Джоана Миро и Пауля Клее близки по стилю «картинам» уличного творчества. Пикассо ценил в граффити «предельный лаконизм, использование минимального количества графических элементов для обозначения лица, фигуры человека». Слово «рок» (в смысле, «судьба»), начертанное по-гречески на стене Собора Парижской богоматери, сподвигло Виктора Гюго на написание знаменитого романа. Нечто подобное встречается и в пещерах древних людей, а также в Египте и Греции. Американские индейцы (племена майя) также увлекались росписью плоских поверхностей.

Сегодня граффити ассоциируется, в первую очередь, с альтернативной формой городской культуры. Не стоит путать уличное искусство с надписями на заборах и стенах типа «Доброе утро, солнце» или «Коля классный чувак» - это всего лишь послания, в большинстве своём вандализм.

Вернёмся к истории, то есть, к Нью-Йорку, ведь именно там зародилось граффити как новая культурная волна со своей техникой, стилями и слэнгом. Первым райтером, которому в 1971 году была посвящена газетная статья в «Нью-Йорк Таймс» под заголовком «Таки вызвал волну последователей», стал TAKI 183. Это был подросток из района Вашингтон Хайтс в Манхэттене. Его тэг (стилизованный «автограф», или авторский логотип) TAKI 183 состоял из его имени Деметриус (Деметраки – Таки) и номера улицы, на которой он жил – 183. Таки подрабатывал курьером, поэтому ему приходилось часто ездить на метро. Куда бы он ни ездил, всюду оставлял свои тэги (это напоминает нашего Васю/Колю или ещё кого-нибудь, кто пишет, что он «был здесь»).

Потом молодые люди подхватили это и начали оставлять на стенах свой след заковыристым шрифтом. Создавались своеобразные команды, которые расписывали стены, заборы, мусорные баки и мосты. Затем райтеры стали спускаться в подземки и украшать поезда. Юные творцы забирались в отстойники, и наутро поезда выходили оттуда «обновлёнными».

Граффити обрело скорость. Оно стало мобильным и отныне не ограничивалось стенами школ и туалетов. Послание, начертанное на вагоне подземки, могли увидеть в разных районах многомиллионного города. В 1975 году глазам удивленной публики предстало «полотно» размером в целый вагон, а год спустя – с состав. Властям все это пришлось не по нраву, и в середине 80-х «подземное» начальство выжило «вагонных художников» из своих владений.

Но, как мы можем убедиться, они существуют и сегодня. Непонимание и гнев властей не привело к полному уничтожению искусства улиц. Граффити украшают урбанистическую жизнь. Стараниями райтеров граффити не только используются на внешнем облике города, но и в клипах, оформлении клубов, дискотек и журналов. Разрисовывать ночные клубы или делать декорации для видеоклипов – это для граффитчика не только возможность привносить красоту, но и шанс получать за это вознаграждение.

Что касается граффити в России, то первые серьёзные отечественные рисунки на стенах начали появляться в середине 90-х, одновременно с модой на брейк-данс. И это вполне естественно, ведь и то и другое – часть хип-хоп-культуры. В это время по стране волной прокатились break-фестивали. Декорации к ним доверили оформлять первым райтерам, которые, несмотря на свою незрелость, при помощи баллонов с автоэмалью просто творили чудеса.

В России Закон не запрещает это искусство, однако отношение к нему у населения преимущественно негативное. Как сложится история этого движения в столице нашего края, мы с вами ещё сможем понаблюдать, а вот о том, что оно собой представляет на данном этапе, попытаемся узнать, поговорив с одним из представителей урбанистического арта в Чите.

На волне хип-хопа

Основатель школы граффити в Чите Алексей Литвинец (Acsel) рассказал нам о том, какие стены самые привлекательные для райтеров и почему он выбрал каменный холст для своего искусства.

Acsel рисует с детства. В пятилетнем возрасте оставил на стене свой первый рисунок в доме его бабушки.

- Я забрался на комод, взял мелки и разрисовал в яркие цвета обои и потолок. Бабушка очень сильно ругалась: «Больше так не делай!», - улыбаясь, вспоминает детство Алексей.

Напутствия бабушки отвлекли юного художника, он перешёл на обычные листы бумаги, завёл тетрадь, в которой делал зарисовки. Не имея художественного образования, рисовал то, что приходило ему в голову. Но со временем бабушкино «не делай так» позабылось, и в 2005 году, когда он гулял по микрорайону Северный с баллончиками краски в сумке, Алексею пришла мысль украсить попавшуюся на глаза серую невзрачную стену.

- Это были невразумительные рисунки, как и у всех начинающих. В то время меня привлекал хип-хоп, и я хотел быть полностью на его волне, - вспоминает молодой человек. – Граффити является одним из ответвлений уличной культуры. Рисуя, ты как бы погружаешься в волну хип-хопа. С другой стороны, граффити – это один из способов самовыражения. А стена – полотно для выражения своих эмоций, чувств, настроения, это полотно хип-хопа. Город должен быть ярким – это цель граффитчиков.

Граффити, по мнению Алексея, - это отдушина для художника. Настроение, изображённое на стене, - это настроение райтера. Город – большой поток эмоций, и граффити способны отразить настроение каждого.

Рисунки он придумывает сам. На его творение большое влияние оказывают работы уже известных в кругу граффитчиков мастеров уличного искусства.

- Смотришь на них и учишься, - говорит Алексей. – В граффити много различных стилей, да и у каждого человека тоже есть свой стиль. Я пытаюсь попробовать всё в поисках своего. Пока не могу сказать, что у меня есть свой стиль, в котором работаю.

Лучше всего нашему художнику рисуется в дневное время, несмотря на то, что многие прохожие на это реагируют отрицательно.

- Если стена «легальная», то без проблем можно работать баллончиком, а если «нелегальная», то люди возмущаются, что неудивительно. В Чите с пониманием граффити проблема: люди не знают, что это такое, что оно означает. В основном это относится к пожилым, им непривычно видеть яркие непонятные каракули на стенах, их это пугает.

Влияние города на граффити

Каменные и кирпичные стены вызывают у Алексея желание творчески преобразовать квадратные метры. Хотя среди граффитчиков есть и табу, которое не позволяет осуществлять это желание на памятниках, зданиях, представляющих историческую ценность, на фасадах административных зданий, а также уважающие себя райтеры не рисуют на машинах и на работах других художников.

- Рисовать на таких площадках – вандализм. Мы к этому относимся с презрением. Так же непонятны надписи типа «Здесь был Коля» - это уродование города.

В Чите уличное искусство находится на начальном уровне.

- У нас в городе всё плохо с искусством граффити. Я даже не могу, если честно, выделить какую-нибудь работу. Я знаю всего четырёх художников, которые активно этим занимаются с 2009 года. Причин, почему в Чите на таком уровне находится граффити, много. Во-первых, заниматься этим сложно, нужны деньги на краску, которую опять же нельзя найти в городе. Спасение – Интернет. Во-вторых, нужно решать вопрос о легальности или нелегальности стены. У нас нет даже площадки, специально отведенной под граффити. Понимание окружающих тоже влияет, вернее, непонимание. Хотя, знаете, в последнее время молодёжь стала к этому тянуться, шаги к развитию есть.

Огромный вклад в это развитие, безусловно, внёс наш герой – он создал собственную школу уличного искусства.

- Всем, кто хочет заняться граффити, для начала нужно понять, что это такое, прочитать историю, понять, почему люди этим занимаются и для чего. Затем уже брать карандаш с листочком и делать наброски, зарисовки, - говорит Литвинец. – Я, к примеру, когда учился, брал чужие работы и срисовывал их на листочек, пока со временем не наработал желаемые формы, которые стал видоизменять под что-то своё. С этого и само по себе началось «накручивание» собственного подчерка. Нужно разрисоваться, набить руку, а потом пускаться на украшение урбана. А дальше принцип таков: чем больше работаешь с баллоном, тем больше опыта.

Надежда Медведкова, «Забайкальский рабочий», №221

День простоять да ночь продержаться

Далеко сегодня разносится стук молотков и шум бензопил в коллективном хозяйстве «Беклемишевское». Здесь идёт к завершению строительство телятника, рассчитанного на 500 голов.

- Раньше на этом месте, - рассказывает директор предприятия Анатолий Данилович Холмогоров, - телятник стоял. Но в 2007 году рука варвара и завистника не пощадила строение, и он был сожжён дотла. Что пришлось пережить коллективу, пришедшему на пепелище, и животным, оставшимся без крыши над головой, остаётся только догадываться.

Три года телята ютились вместе со взрослым стадом, испытывали неудобства и работники предприятия.

- Новый телятник, - замечает Анатолий Данилович, - будет автоматизирован. Навозоудаление, подача воды, кормов – на этих участках труд человека заменит машина. Цена вопроса – порядка семи миллионов рублей. Спасибо губернатору, средства были выделены из губернаторского фонда непредвиденных расходов.

Озвучивая эти факты, Анатолий Данилович с тревогой поглядывает в небо: по информации синоптиков, ожидается похолодание и резкое ухудшение погоды. На небесную канцелярию, говорит он, давно уже нет надежды. Пример: невероятно сложные погодные условия и небывалое обилие снега прошлой зимы. Кстати, и они не помешали коллективному предприятию «Беклемишевское» провести зимовку без потерь.

Своего сена не хватило, его привозили не только из соседней Бурятии, но и из Нерчинска и Приаргунска.

- Содержишь животных, нельзя их пускать на погибель. Падёж нельзя допускать, - говорит Анатолий Данилович.

Хорошо здесь помнят и 2005 год, когда выпавший в августе снег разом погубил три четверти урожая, В тот год руководитель ПК «Беклемишевское» с полным основанием мог рассчитывать, что стадо в 6 тысяч голов крупного рогатого скота кормами будет обеспечено. Но собрать успели лишь четвертую часть урожая.

Сегодня стадо КРС около 5 тысяч голов, есть небольшой гурт овец. В зимовку животные идут с кормами, однако по осени посевы не вызрели, и пришлось всё сложить в силосные ямы. В целом, по словам директора, в хозяйстве год от года теряются племенные качества животных, падает их продуктивность: привесы, надои. А если к этому добавить такую острейшую проблему, как отсутствие современной техники, картина совсем получается нерадостная.

В этих условиях, говорит Анатолий Данилович, всё труднее держаться на плаву, выдавать на-гора продукцию. А она, в свою очередь, в полном объёме идёт в переработку на Читинский молкомбинат. В год КП «Беклемишевское» сдаёт три тысячи тонн молока. И если эта молочная река иссякнет, Забайкалье полностью перейдёт на молочку, произведённую в других регионах.

- Этого допустить нельзя, убежден Анатолий Холмогоров. Но и особых перспектив в обозримом будущем директор не видит. Те пять процентов от себестоимости продукции – именно столько сегодня, по оценкам специалистов, вкладывает государство в развитие животноводства, он считает мизером. На сельское хозяйство из бюджета края выделено лишь 300 миллионов рублей. Это в два раза меньше, чем в прошлом. Отсюда и изменения в субсидировании, которые, по мнению Анатолия Даниловича, негативно скажутся на экономике предприятия.

Выход из ситуации специалисты краевого минсельхоза видят в постепенном улучшении породы, хотя бы путём искусственного оплодотворения. Важен и переход на новую систему кормления, где, кроме сена, будут фигурировать и витаминно-минеральные комплексы.

Но на это снова нужны средства, а их сегодня в хозяйстве нет. Здесь давно уже живут по принципу: день простоять да ночь продержаться.

Анатолий Квасов, «Забайкальский рабочий», №224

Добро пожаловать, господин Толоконский!

Ах, какой пассаж! – так и хочется воскликнуть вслед за гоголевскими барышнями. Как некстати рвануло теплотрассу поздно вечером 22 ноября на улице Красноармейской. Без тепла и горячей воды остались 80 жилых домов, 12 медицинских учреждений, несколько детских садов и лицей.

А ведь ровно год назад именно в этом месте город уже имел техногенную катастрофу районного масштаба. Затем всё лето и осень рабочие ТГК вели тяжёлые и продолжительные бои в окопах реставрируемых теплотрасс. Сейчас думаешь – лучше б они выкопали такую могилу, которая исправила бы всех горбатых главарей в банде под названием «Черная ТГКошка».

Хотя на самом деле не смешно. Уехавший не так давно в цивилизованный Красноярск мой коллега и приятель журналист Женька Буханцев сказал: «Я уехал, потому что этой зимой Чита может повторить участь Борзи. Будет этакая Борзя -2». Ох, не эти бы слова Богу в уши, но если кто-то уж послал дурака ему молиться, то лоб он разобьёт не только себе.

На прошлой неделе в краевом законодательном собрании генеральный директор ТГК-14 Васильчук имел весьма бледный вид, попав под перекрёстный допрос вменяемых депутатов, у которых душа болит не только за свет и тепло в своих домах. В частности, Сергей Белоногов, возглавляющий завод горного оборудования и поэтому имеющий представление о теплоснабжении, задал несколько вопросов, на которые главный теплотехник не смог ответить. А ведь совсем незадолго до этого он осмелился попросить из краевого бюджета 50 миллионов рублей. Причём сделал это, тонко намекая на толстые обстоятельства толщиной с трубу теплотрассы. А обстоятельства таковы: не будет денег – могут полететь внутриквартальные сети. И это при том, что согласно финансовому отчёту, только на благотворительность в 2009 году ТГК потратила 56 миллионов рублей. Тех самых рублей, которые отрывают от своих жидких бюджетов большинство забайкальских семей и клянут словами благодарности мудрое руководство, узнав об очередном повышении тарифов.

Вообще, ситуация напоминает какой-то порнографический паноптикум. Всё лето рабочие копали, варили, соединяли и укладывали. А потом, как у Жванецкого: включили – не работает. Ближе к началу холодов руководство ТГК стыдливо призналось ещё в одном девичьем грешке. Если температуру теплоносителя повысить с нынешних 90 до необходимых 130 градусов, то теплосети просто разорвёт к ядрёной матери. Но при этом оно, опять же руководство, стыдливо умалчивает, что оплата за предоставленные половинчатые услуги взимается в полном объёме, и упаси Бог (вот это бы ему в уши сейчас) задолжать могущественной «банде». Карательные санкции последуют моментально.

Правда, временами правосудие заступается и за простых смертных. Недавно суд, с подачи управления Роспотребнадзора, обязал ТГК повысить температуру горячей воды в доме № 16 по улице Красной Звезды. Но пока это единственная «болевая точка», которая подверглась терапии. Но и тут тепловики собираются подать апелляцию. Апеллировать же будут опять к изношенным сетям, на ремонт которых денег нет. Тех денег, которые никак не хотят дать нехорошие депутаты. А может, и правда – откуда взяться им, денежкам, если энергетики, начиная с верховной кучки менеджеров, денно и нощно вкалывают на благо региона, затянув пояса верности своему долгу и перебиваясь с хлеба на чуть тёплую воду, которая сегодня бежит из кранов в большинстве квартир Читы.

Так ведь нет. По подсчётам независимых экспертов, содержание всех этих верхушечных иногородних придатков обходится компании в …120 миллионов рублей в год. Пресса уже неоднократно писала об аренде квартир за 50 000 в месяц, о двухмиллионных джипах, о жёнах-сёстрах-любовницах, устроенных на работу на нехилые зарплаты. О бесконечных полётах бизнес-классом в Москву и прочих безумных тратах, несовместимых с жизнедеятельностью теплородного забайкальского органа. А значительную часть времени аппарат ТГК тратил не только на воплощение в жизнь неосязаемых пока инвестиционных проектов, но и на борьбу со СМИ. В частности, с информационным агентством Чита.Ру. В течение нескольких месяцев, в ответ на объективную публикацию про положение дел в ТГК, топ-менеджеры с настойчивостью Паниковского канючили: дай миллион, дай миллион! В такую сумму оценили они компенсацию нанесённого им некоего морального вреда.

К счастью, в этот раз суд вынес объективное решение, отказав в иске униженным и оскорблённым. Позицию исполнительной власти уже надоело сравнивать со страусом, прячущим голову в песке. Уже пора понять, что нет никакого песка. Есть бетонный пол, и каждый раз, стараясь спрятаться от очевидных проблем, влекущих за собой катастрофу, можно просто отбить у себя умение мыслить по-государственному. Останется только, улыбаясь, вести пустопорожние разговоры с экранов телевизоров да гонять шайбу по льду. Благо, льда в городе скоро может оказаться предостаточно.

Между тем, при сумасшедших тратах на обеспечение собственного комфортного труда и быта, в течение двух лет ТГК не вложила ни рубля в обновление изношенного оборудования. И вот, когда жареный (свежемороженый) петух уже заходит на посадку, спасая свои ж...железные нервы и трубы, компания пошла по пути шантажа: не будет денег – не будет тепла.

А вот в соседней Бурятии компания ведёт себя совсем по-иному. Там в реконструкцию уже вложено 3 миллиарда рублей. Там активно осваиваются угольные месторождения (кстати, деньги на это вытягиваются, по сути, из карманов забайкальцев). Очевидно, президента Бурятии Васильчук уважает не пример больше, чем… сами знаете кого. И остаётся нам вместо хлеба-соли подносить представителю президента порванную теплотрассу. Добро пожаловать, господин Толоконский!

Борис Ветров, «Вечорка», №27 (48)