Ледовый дворец без фигуристов и Чита с бомжами - в обзоре краевых СМИ

Исповедь советского ребёнка

Знаковая дата в отечественной истории. Двадцать лет назад, 17 марта 1991 года прошёл Всесоюзный референдум о сохранении СССР. Результат его оказался знакомым и вполне предсказуемым. Более 77 процентов проголосовавших выступили за сохранение Советского Союза, как федерации равноправных республик.

Подлинная цена народного волеизъявления стала ясна уже через полгода. В августе-сентябре 1991-го процесс распада Советского Союза стал необратимым, а под занавес года в 74-летней истории великой страны была поставлена точка.

Для поколения последних советских пионеров, родившихся с 1976 по 1982 годы, к которому принадлежит автор этих строк, развал Советского Союза ознаменовал конец беззаботного детства.

В 1991 году мы все стремительно повзрослели. На смену безоблачному советскому детству с октябрятскими значками, радостью от вкуса отечественной «Пепси-колы», первых жвачек и трепетному отношению к фильму «Гостья из будущего» пришло совсем другое время. Начиналась эпоха ежедневно растущих цен, железных дверей, неудержимого уличного криминала и нежелания осознавать, что Крым, где живёт родня, - это теперь иностранное государство.

В 80-х, когда СССР находился ещё в зените своего величия, мы все усиленно познавали мир. Главным средством мироизучения был телевизор. Мы смотрели запоем не только детские, но и взрослые передачи. Вернее, самую главную из них – программу «Время». Желание выглядеть старше и умнее заставляло нас, словно губку, впитывать малопонятные слова: «перестройка», «гонка вооружений», «центнеры с гектара», «бюрократия».

Фильмы были двух видов. Либо хорошие, под рубрикой «Фильм – детям», либо про войну. Великая Отечественная на экране была заидеологизированна, схематична, а оттого казалась совсем не страшной.

Выбор продуктов, за которыми мы по поручению родителей бегали в магазин, был скуден и практически неизменен во всех магазинах и городах. Молоко в треугольных пакетах; хлеб по 16 или 22 копейки за булку; кефир в бутылках с зелёной крышкой; чёрного цвета макароны читинского производства.

А потом страна затрещала по швам. Детская среда тоже открылась всеобщему хаосу. Весной 1991 года из школьных расписаний исчезли традиционные политинформации. Потом стало постыдным носить пионерские галстуки, некоторые даже рисовали на них фашистские свастики. Потом отменили школьную форму.

В какой-то момент мы своими 9-15-летними мозгами поняли, что страны, где прошли самые светлые годы нашего детства, больше нет. А есть некая условная одна шестая часть суши. Вместе со взрослыми мы начали учиться жить в новой стране. Покойся с миром, Советский Союз. Мы, дети Перестройки, тебя помним...

Материал историка и журналиста Александра Баринова о Всесоюзном референдуме и его последствиях читайте на 4 странице.

Алексей Будько, редактор, «Эффект», №11

Фигуристы без катка

Фигурное катание как вид спорта в столице Забайкалья появилось в 1956 году – тогда на стадионе «Труд» открылась первая секция танцев на льду. Во время тренировок на огромном катке не было свободного места. Фигурное катание стало по-настоящему любимым увлечением горожан, а на просторах Сибири заговорили о перспективных спортсменах из Читы.

Хороший старт

Леонид и Людмила Маркины пришли в секцию фигурного катания на коньках в 60-х. Спустя некоторое время пара начала показывать хорошие результаты сначала на городских, а потом и на региональных соревнованиях. Победы окрылили фигуристов, и тогда они осознали, что хотят связать со льдом свою жизнь. С этого и началась известная в Забайкалье тренерская династия Маркиных.

В 1974 году осуществилась мечта тренерской четы – в Чите открылась первая (и по сей день единственная) школа фигурного катания. Небольшое, но комфортабельное здание с хорошо оснащённым спортивным залом и двумя открытыми катками в своё время казалось пределом мечтаний для спортсменов. У руля встал Леонид Маркин. Он взял на себя все административные дела, а Людмила целиком погрузилась в тренерскую работу, вскоре к ней присоединились и обе дочери. Воспитанники школы участвовали в соревнованиях Сибири и Дальнего Востока и возвращались домой хоть с небольшими, но победами.

Первые преграды

В 80-х годах в Новосибирске и Томске появляются первые в Сибири катки с искусственным льдом. Это не могло не отразиться на уровне подготовки местных фигуристов. Такой каток позволял отрабатывать навыки фигурного катания в любой сезон. В Забайкалье даже с его суровым климатом заниматься на льду можно только 4-5 месяцев в год. Читинские спортсмены резко потеряли позиции на сибирском направлении. Однако на востоке шансы на пьедестал у наших фигуристов ещё оставались.

На строительство искусственного катка даже в 80-е требовались немалые деньги, которых не было ни у города, ни у области. Тем более, что в проекте существовал ледовый комплекс место в котором тренерской династии пообещали ещё тогда.

Защитить естественный лёд от раннего таяния Леонид Александрович предложил с помощью строительства над существующим катком ангара. Конструкция закрыла бы его от солнечных лучей и продлила сезон катания на коньках ещё на 4 месяца. Именно так решили проблему отсутствия искусственного льда в Ачинске и других сибирских городах. Благодаря несложному и недорогому сооружению на коньки там встают с октября, а заканчивают в мае.

В конце 80-х по заказу тренерской династии был создан проект строительства ангара, а администрация города дала согласие оплатить затраты на возведение. По тем временам монтаж конструкции бюджету обошелся бы в 80 тысяч рублей. На территорию школы уже начали завозить опоры и стройматериалы, но осуществить мечту Маркиным помешала перестройка.

Начало конца

90-е годы члены семьи Маркиных вспоминают с содроганием. Школа фигурного катания осталась один на один со своими проблемами. О региональных соревнованиях спортсменам пришлось забыть. Теперь важно было просто выжить – сохранить школу и ее многолетние традиции.

Справились Маркины и с этой задачей. К 2000-м в России спорт стал возрождаться. На волне популярности активного образа жизни в Чите началось строительство крытого катка с искусственным льдом. По этому поводу в краевой столице прошёл большой тренерский совет при комитете физкультуры и спорта. На нём определялся перечень спортивных секций, которые получат места в новом комплексе. В него вошло и фигурное катание, преподавать которое сразу пригласили известную в Чите тренерскую династию.

Запуска Ледового дворца в старенькой школе фигурного катания ждали с нетерпением, но безуспешно. В 2003 году вступил в строй первый искусственный каток. Однако для читинских фигуристов места там не нашлось. Несмотря на это, его открытие воспитанники Маркиных украсили масштабным ледовым шоу. Надежда на собственный искусственный каток тогда ещё не умерла. Тем более, что решить проблему со льдом пообещал не кто-нибудь, а губернатор Равиль Гениатулин.

- Мы хорошо запомнили этот момент, - рассказывает Людмила Николаевна Маркина, заслуженный тренер Читинской области. – На открытии Ледового дворца Равиль Фаритович проехал с нашей юной воспитанницей крут почёта и во всеуслышание заявил: он сделает всё, чтобы возродить фигурное катание как спорт. По его словам, на втором катке ледового комплекса место и время для юных фигуристов обязательно найдётся.

«В Чите фигурного катания нет»

ПРОБЛЕМА фигурного катания как спорта в Чите и правда вскоре решилась сама собой. В 2004 году школу Маркиных лишили статуса спортивного учреждения, переведя ее в разряд дополнительного образования. Естественно, для хобби-группы в Ледовом дворце места не нашлось. Оба крытых катка достались отделению хоккея с мячом читинской школы олимпийского резерва.

Все последующие попытки добиться нормальных условий для тренировок юных фигуристов заканчивались ничем. За последние пять лет Маркины и родители начинающих спортсменов прошли все инстанции от городской до краевой администрации, писали письма губернатору, обещавшему в 2003 году помощь, и министру физкультуры и спорта. Однако во всех инстанциях им отвечали: в Забайкалье фигурного катания как спорта нет.

- «Зачем нам развивать направление, которое не приносит результатов», - неоднократно заявляли нам чиновники из минспорта края, - делятся наболевшим родители воспитанников тренерской династии. – А как наши дети смогут показывать достижения, если им негде по-человечески тренироваться? Как им соперничать со сверстниками из других городов?

По всей Сибири дети тренируются на искусственном льду и имеют возможность кататься на коньках круглый год.

У читинских фигуристов такую возможность тоже никто не отнимал. Только в отличие от коллег из соседних городов за час катания в Ледовом дворце им придётся выложить 3500 рублей. Учитывая, что даже начинающему фигуристу нужно кататься как минимум по 2 часа три раза в неделю, соответственно 12 раз в месяц, сумма получается впечатляющая.

- Чтобы выйти на уровень фигуристов Сибирского федерального округа, нам нужно тренироваться в равных с ними условиях, - рассказывает Ирина Маркина. – Спорт высоких достижений – это во многом гонка технологий, а от нас требуют показывать высокий результат на катке, построенном практически 40 лет назад. Чудес не бывает – любой вид станет бесперспективным, если его не развивать. В министерстве спорта арифметика простая: нет достижений – нет поддержки, а если нет поддержки – о каких достижениях может быть речь? Замкнутый круг. А выход из него мы уже отчаялись найти.

P.S. Оказалось, мир не без добрых людей. Когда материал готовился к выпуску, положение дел читинской школы фигурного катания изменилось в лучшую сторону. Одно из писем защитников школы достигло цели. В ближайшее время вопрос о возможности бесплатных тренировок в Ледовом дворце для юных спортсменов всё же должен решиться.

Анна Хвостова, «Эффект», №11

Наталья Гантимурова: «… в Чите я была миллион раз!»

Победительница конкурса «Мисс Россия-2011», обладательница крупного денежного приза, гранта на обучение в любом высшем учебном заведении мира и короны, выполненной из белого золота, украшенной 2358 бриллиантами общим весом 62 карата и 14 уникальными жемчужинами, рассказала корреспонденту «Забмедиа.Ру» о своих забайкальских корнях.

- Наташа, где ты сейчас учишься? Чем планируешь заниматься после окончания вуза? Как давно в модельном бизнесе?

- Мне 19 лет. Двадцать исполнится 14 августа. Учусь на третьем курсе Российского государственного гуманитарного университета на отделении международных отношений. Чем буду заниматься после учёбы, ещё не решила. В модельном бизнесе недавно. Просто было интересно попробовать себя в чём-то новом.

- Как в университете отнеслись к твоему участию в конкурсе «Мисс Россия-2011», ведь пришлось пропустить целый месяц занятий? Кстати, это был твой первый конкурс?

- Отпустили на конкурс и сейчас очень рады за меня. Правда, из-за конкурса я не успела закрыть сессию – остался один зачёт, но я уверена, что скоро его сдам. В этом году я представляла РГГУ в городском конкурсе «Мисс Студенчество», который проходил накануне Татьяниного дня – Дня студентов. Это одно из наиболее масштабных событий студенческой жизни Москвы. В отборочных турах принимали участие более ста высших московских учебных заведений. Я победила в номинации «Мисс FASHION» и получила право стать ведущей на FASHION TV – Russia.

- Наташа, победа в конкурсе даёт возможность обучения в любом престижном вузе мира. Воспользуешься такой возможностью?

- Конечно, воспользуюсь, только пока не решила, где буду учиться.

- Чем занимаешься в свободное время?

- Зимой катаюсь на сноуборде. Всегда много читаю.

- Ты была уверена в своей победе?

- Об уверенности говорить не буду. Но, тем не менее, я шла на конкурс не просто так, а за победой и действительно верила в свои силы, тем более что у меня была по-настоящему мощная поддержка со стороны родных и друзей. Они очень меня поддерживали и переживали.

- Расскажи о своих близких. Ведь у тебя есть забайкальские корни. Дед твой, Юрий Носырев, был в Забайкалье человек известный…

- Да, мой дед Юрий Иванович Носырев – горный инженер, ветеран золотодобывающей промышленности. Работал на рудниках Забайкалья, прошёл путь от горного мастера до директора рудника «Вершино-Дарасунский» и заместителя генерального директора объединения «Забайкалзолото». В последние годы был руководителем компании «Южуралзолото». Бабушка, Нина Гавриловна, работала экономистом в забайкальской геологоразведке. Мама, Светлана Юрьевна, родилась в селе Калга, а моя старшая сестра Катя – в посёлке Вершино-Дарасунский.

В Москве я живу с мамой, и своей победой обязана только ей, ведь всё, что я имею, дала мне она. Тем не менее, свою победу я посвящаю своему дедушке, которого очень люблю, и всегда буду помнить – он много времени, сил и нежности отдал не только мне, но и всем своим внукам.

- Наташа, а ты сама бывала когда-нибудь в Чите?

- В Чите была несколько раз, в детстве. Была тогда маленькая, почти ничего не помню, но родные рассказывали столько, что складывается ощущение, что в Чите я была миллион раз!

- Ты такая высокая – рост 181 сантиметр. Твой молодой человек, наверно, ещё выше?

- У меня есть друг, зовут его Яша. Мы встречаемся уже два с половиной года. Кстати, он тоже высокий. Переживал за меня, поэтому я попросила не приезжать его на финал, чтобы не очень нервничать. Так что он смотрел трансляцию через Интернет.

- Говорят, во время конкурса участниц посадили на жёсткую диету? Чем кормили?

- Нет, диета была не такой уж строгой, ограничили в сладком, жареном и жирном. Кормили овощами, фруктами, паровой пищей из нежирной рыбы, мяса, индейки, лёгкими супами. Конечно, были строго запрещены алкоголь, шоколад и сдоба.

- Правда, что вам было запрещено общаться с внешним миром?

- С внешним миром связь была – мобильные и Интернет никто не в силах запретить, но встречаться с близкими лично, конечно, было нельзя.

- Какие самые яркие впечатления от подготовительного заточения?

- Много работы. Мы попали на месячные курсы обучения – так можно назвать подготовительный этап, который начался за месяц до финала. Проходили профессиональную подготовку в постановке дефиле, активно занимались физической подготовкой, пластикой, хореографией. В фотосессиях с нами работали профессиональные fashion-фотографы, а на финальном шоу мы демонстрировали вечерние наряды от Валентина Юдашкина.

- Кто был в жюри конкурса?

- В жюри конкурса была Алена Долецкая – главный редактор журнала «Vogue», Химена Наваретте – «Мисс Вселенная-2010», певец Дмитрий Маликов, ресторатор Аркадий Новиков, гимнастка Ляйсан Утяшева. Церемонию вели Вера Брежнева и Александр Ревва, а в перерывах между появлением на сцене моделей выступали Влад Топалов, Глюк`Ozа и группа "Звери".

- Слухи о подковёрных интригах – правда? Битое стекло подруги в туфли не подсыпали?

- Нет, это не правда. Отношения со всеми девочками были спокойные, дружелюбные, конфликтов ни с кем не было. Я успела подружиться с Машей Тюриной из Нижнего Новгорода и Олей Грибовой из Владивостока. За них «болела» в финале.

- Наташа, а корона не тяжела? Ты успела ощутить бремя славы?

- Корона не тяжела, бремя славы пока не давит, жизненных изменений пока не ощущаю.

- Какие теперь планы? Участие в конкурсе «Мисс Вселенная»?

- Титул «Мисс Россия» несёт с собой немало обязанностей: я буду в течение всего года участвовать в различных гуманитарных проектах, вести пропаганду здорового образа жизни и, конечно, учиться. Ну и, конечно, должна представлять Россию на Всемирном конкурсе «Мисс Вселенная-2011».

- Как решила поступить с призовыми выплатами?

- Пока не знаю. Конечно, пожертвую и на благотворительность. Надеюсь, что эти деньги смогут кому-нибудь помочь.

- Наташа, читинцы гордятся тем, что ты носишь одну из самых древнейших и известнейших забайкальских фамилий – Гантимурова. Твои пожелания забайкальцам?

- Я желаю Забайкальскому краю процветания, а всем забайкальцам – здоровья и счастья!

Кстати

Впервые конкурс «Мисс Россия» провели девятнадцать лет назад, в 1992 году. Критерии отбора конкурсанток с тех пор остаются прежними. Претендентка на звание «Мисс Россия» должна быть не замужем, в возрасте от 17 до 23 лет, ростом от 172 сантиметров, стремиться к получению хорошего образования и блистать отсутствием вредных привычек. Ирина Баринова, «Экстра», №11

Прогулки по родному городу с краеведом Александром Лыцусем

Улица Пушкина

Имя великого поэта было увековечено на карте Читы одним из первых. Мемориальная доска на углу улиц Ленина и Пушкина в честь 200-летия со дня рождения Александра Сергеевича появилась в 1999 году. Её автор - архитектор Л.В. Кулеш.

В стародавние времена читинцы коротали зимние вечера при свечах. Зажиточные горожане встречались на городских общественных собраниях, которых в то время было два. Здесь они приобщались к искусству. Декламация Пушкина была особо популярна. Семейства Зазовских, Лангоцких, Игнатьевых и другие по субботам встречались на Амурской – в Первом собрании (ныне здесь здание №68; в 1912-м его, двухэтажное с потолками в 4,7 метра, перенесли на современный адрес – ул. Журавлёва, 28).

К 100-летию поэта в 1899 г. городская Дума под предводительством Ивана Александровича Колеша решение о наименовании улицы приняла единогласно.

Нынешняя улица имени Пушкина коротка, не проезжая, но заметна в нашем городе. С правой стороны у неё ограждение парка ОДОРА (изначально он носил имя поэта Жуковского). Это ограждение тоже примечательно: скоро ему сто лет, сооружено в успешный для городского хозяйства, как и для всей империи, 1913 год. С левой – административно-жилая застройка. Мало кто знает, что от Большой (Ленина), где было её начало, она встречалась с Бульварной (Бабушкина). Здания поликлиники для пограничников тогда ещё не было, а на его месте с 1914 г. стояло здание краеведческого музея Забайкальского отдела Русского Географического общества. Оно-то и было обращено фасадом на Пушкинскую. Мемориальная доска А.С. Пушкину, укреплённая на торце здания краевой федерации профсоюзов, как раз и гласит о начале «именной» истории улицы.

В разные годы на этой улице жили известные деятели. Среди них военный министр и главнокомандующий Народно-революционной армии (в 1921-1922) Дальневосточной республики Василий Константинович Блюхер, будущий маршал Советского Союза, командующий Особой Краснознамённой Дальневосточной армией.

В доме по ул. Пушкина, 3, долгое время размещался трибунал ЗабВО, затем прокуратура СибВО. Рядом, в здании постройки 60-х годов прошлого века, было популярное кафе «Бирюса».

В доме №7 жили ответственные партийные и советские работники (9-этажное здание имеет две мемориальных доски) – в частности, председатель Читинского облисполкома Николай Иванович Дмитриев. На его долю выпало сложное время руководства областью в 1961-1983 годах. Он оставил о себе добрую память. В 2007 году на доме появился Памятный знак о нём работы архитектора В.И. Кулеша.

Имя другого жителя дома известно не меньше. Василий Иванович Балябин – советский писатель. Почётный гражданин Читы. Он прожил 90 лет, сотворил знаменитых «Забайкальцев», «Голубую Аргунь». Со своей женой Викторией Геннадьевной они коротали здесь последние годы. В 2010 г. скульптор Валерий Баширов запечатлел в металле облик писателя и дозорного забайкальца-казака.

Следующая пятиэтажка – в распоряжении Забайкальского регионального пограничного управления ФСБ РФ по Забайкальскому краю. Знаменитый Забайкальский пограничный округ был создан в 1930 году и пережил три реорганизации. Бурятия, Алтай и Тыва ушли из зоны его ответственности несколько лет назад. Теперь управление отвечает только за монголо-китайский участок российской границы в пределах края. Этот участок – старейший в России. Сформирован ещё в XVII веке и с тех пор не изменялся, что подтверждено многими договорами с сопредельными государствами. Правда, последняя демаркация российско-китайской границы внесла свои коррективы. Самым печальным её итогом была утрата острова Даманский, где в 1969 году погибли наши парни, в том числе забайкальцы: Сергей Гладышев из Читы и Виталий Шамсутдинов из Борзи.

Особая тяжесть на долю погранцов выпала в 30-40-е годы. После конфликта на КВЖД (Китайской восточной железной дороге) в 1929 году, когда и возникла необходимость создания региональной пограничной структуры, стражи границы надёжно охраняли рубежи от происков японо-китайских милитаристов. В 1939 сводный батальон пограничников под командованием майора Булыги принял активное участие в завершающей августовской стадии сражения у реки Халхин-Гол. Успешно. Из пятисот бойцов и командиров пограничники потеряли чуть более тридцати товарищей. Хотя тот же 127-й и 93-й стрелковые полки 57-й дивизии, состоявшие из призванных резервистов, потеряли более половины личного состава. Боевая выучка тогда значила многое. Адрес управления пограничников: ул. Чкалова, 101-а, но фасадом здание выходит на ул. Пушкина. На нём имеется мемориальная доска в честь 106-й стрелковой дивизии, сформированной из пограничников и сотрудников Читинского управления НКВД. Дивизия принимала участие во взятии Днепра, освобождении Польши и взятии Берлина. Удостоена орденов Красного Знамени, Суворова 2-й степени, наименования Забайкальско-Днепровская. Среди Героев Советского Союза дивизии - Иван Матюгин, забайкальский пограничник, именем которого названа улица в посёлке Атамановка.

Здесь же пограничники устроили свою аллею славы. На стендах портреты Героев Советского Союза и Российской Федерации, совершивших подвиги при защите рубежей Отечества, в годы войн и вооружённых конфликтов. Так, Андрей Туркин был посмертно удостоен звания Героя России за спасение своих товарищей и за¬ложников в печально знаменитой школе №1 в Беслане…

Во дворе управления в бывшем «пограничном» магазине в 2000 г. Был открыт Музей пограничников по проекту архитектора Юрия Шаликова. Это осуществилось благодаря усилиям сотрудников краеведческого музея под руководством Виктора Колосова, тогдашнего заместителя командующего Олега Есаулова и первого начальника музея Ирины Борисовой. Строили музей на средства личного состава округа. Многие экспонаты уникальны.

В 2001 году напротив парка ОДОРА по ул. Чкалова был открыт памятник «Пограничникам Забайкалья». Авторы проекта – Виктор Воинов и Юрий Шаликов. В 2004 году территория, прилегающая к памятнику, получила название «площадь Пограничников».

«Читинское обозрение», №11

Как стать «Учителем года»

«Школе нужен молодой, умный, амбициозный педагог»

Недавно в Чите закончился конкурс «Учитель года в Забайкалье-2011». За несколько дней в нём приняли участие 29 педагогов. В заочном туре участвовали 65 педагогов.

О том, легко ли стать «Учителем года», кто идёт сегодня в педагогические вузы и почему учиться не модно, рассуждает победитель конкурса Полина Желиба, учитель истории и обществознания села Кадая Калганского района.

Прошлое определяет будущее

- Полина Ивановна, как вы попали на конкурс?

- Мне всегда хотелось поучаствовать в конкурсе «Учитель года», но в Калганском районе этот конкурс впервые прошел осенью 2010 года.

Я стала победителем только в номинации «Самый лучший урок», но это дало мне право участвовать в краевом конкурсе. Увидев жёсткие условия, чётко прописанные правила, решила, что стоит попробовать. На самом деле в ходе конкурса очень часто никакие домашние заготовки не спасают, требуются знания и опыт.

О победе только мечтала, но даже и не предполагала, что смогу её одержать. Не было предварительной оценки (объективной) моих профессиональных качеств.

Выиграть гранд Фонда Форда, пожалуй, было даже проще.

- Кто же такой «Учитель года»?

- Каждый участник конкурса был достоин звания «Учитель года Забайкалья-2011». Это удивительные люди. За 5 дней я не разу не почувствовала с чьей-либо стороны хотя бы капельку злости или иронии. Мы все были коллеги, ищущие истину (каждый свою). Ещё раз осознала, насколько важно быть добрым.

Участники конкурса – люди, чья профессиональная деятельность выходит за пределы урока или занятия. Школа для них – часть жизни.

Могла стать журналистом

- Почему вы выбрали именно профессию учителя, а не юриста и экономиста, как это было модно в 90-е годы?

- В 17 лет хочется романтики – и я решила стать журналистом, поступила на отделение журналистики в Иркутский государственный университет. Спустя год я поняла, что это не моё и перевелась на исторический. Спустя 20 лет на встрече с Владимиром Познером услышала подтверждение своему решению. Необходимо найти себя в чем-то, стать, прежде всего, профессионалом.

Лихие 90-е – время реформ, когда рухнуло всё, что существовало раньше. Тогда в нашей жизни всё определялось не нами, а жизненными обстоятельствами. И после окончания университета я пошла учить детей, чтобы зарабатывать на жизнь.

- Вы поразили конкурсное жюри своим необычным подходом к интегрированным урокам. А детям это интересно?

- Ребёнок не задумывается, интегрированный урок или нет.

Интерес – реакции на подобные уроки. Интерес, мотивирующий к обучению. Американский философ и педагог Джон Дьюи заметил однажды: «Школа – это жизнь, а не подготовка к будущей жизни». Школьный день должен давать нашим детям ответ на какой-либо жизненный вопрос на уроке или перемене. Поэтому на моих уроках отдельные знания о мире связываются в одно целое, меняется содержание урока, внеклассного мероприятия, увеличивается информативная ёмкость урока. Но для этого необходима ломка менталитета учителя, готовность педагога самому учиться на протяжении всей жизни.

В каждом ребёнке – мир

- Вы помните, какими школьники были 15 лет назад, знаете, какие они сейчас. Большая разница?

- Дети разных лет отличаются, прежде всего, воспитанием. Родители учеников 90-х воспитывались советской системой, у них была своя система ценностей, которую частично они смогли передать детям. С учеником 90-х можно было восхищаться поэзией Петрарки, читать Хемингуэя, Ремарка, ходить хоть каждый день в походы. В жизни сегодняшнего ученика есть компьютер – и это, с одной стороны, не так уж плохо. Кроме того, сегодняшний ученик не терпит никакой фальши. В случае чего – начинает протестовать.

Дети разные – и в каждом свой мир.

- По вашим наблюдениям, учиться сейчас модно?

- Учиться всегда было модно, но не все и не всегда понимают, что есть истинная образованность. Что оценка в школе или вузе – это далеко не единственный и не главный критерий образованности. Задача учителя как раз и состоит в том, чтобы развить в ребёнке желание учиться, познавать, искать ответы. То есть найти в нём личность и помочь ей раскрыться.

- Бытует мнение, что в педагогические вузы идут по остаточному принципу? Вы с этим согласны?

- Нет. Просто не идут те, у кого есть призвание, потому что профессия учителя не престижная. Это данность, которую трудно изменить.

В школу должен приходить молодой, умный, амбициозный учитель, получающий с первых месяцев работы зарплату, которая стимулировала бы его к творческому поиску и развитию. В противном случае школа потеряет оставшиеся кадры.

Рабочие места будут заняты, но реализацию намеченных грандиозных планов в образовании невозможно представить без грамотного, чуткого, культурного учителя, носителя общечеловеческих ценностей. Сегодня такие люди редко приходят в обычную школу.

Досье

Желиба Полина родилась в Кадае в 1967 году. В 1990 году окончила Иркутский государственный университет. Победитель пятого конкурса Международной программы стипендий Фонда Форда (2005 г.) В 2006-2008 годах обучалась в государственном университете – Высшей школе экономики в Москве в магистратуре на факультете политологии.

Елена Лоскутникова, «АиФ - Забайкалье», №11

Чудеса родного края

Алханай и «Дворцы», пещера Хээтей и Чарские пески, красночикойские кедровники и Даурский заповедник, «Ламский городок» и... Вот тут-то и хотелось бы назвать «Семь смертных грехов».

Этот удивительный регион, протянувшийся в Сретенском и Могочинском районах Забайкальского края вдоль берега реки Шилки, был широко известен в XIX веке, но почти забыт сегодня. А напрасно.

Не только цена вопроса

120 лет назад, в 1891 году был создан проект так называемого «южного направления» Великого сибирского железнодорожного пути. Речь шла о необходимости соединения Транссиба от Читы до Владивостока либо через Маньчжурию, либо по русской территории через Сретенск, Благовещенск и Хабаровск, вдоль берегов Шилки и Амура. Выбрали, как известно, вариант строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). На русской территории «камнем преткновения» стали «семь смертных грехов».

Мотивов для избрания китайского варианта было, как минимум, три. Во-первых, такой путь был на несколько сот километров короче. Во-вторых, строительство КВЖД стало серьёзным шагом по колонизации Северного Китая и созданию «Желтороссии». И, наконец, в-третьих, это было дешевле. Насколько? Подсчитали – на 75 миллионов рублей. Для тех лет – колоссальная сумма.

К слову сказать, об этой проблеме предупреждал ещё князь Петр Кропоткин, бывший в 60-х годах XIX века сотрудником Забайкальского военного губернатора, а позже ставший идеологом анархизма.

- Эта часть сибирской железной дороги, - писал он о том районе, - если когда-нибудь её проложат здесь, обойдётся в страшно большие деньги…

Когда, после окончания русско-японской войны решили всё же построить Амурскую железную дорогу, которая соединила Транссиб по российской территории, её повели значительно севернее, оставив в стороне и Сретенск, и Благовещенск.

- Дело в том, что постройка рельсового пути на левом, русском, берегу Амура от станицы Стретенской до Хабаровска, представляет собой почти неодолимые затруднения как в тех¬ническом, так и впоследствии – эксплуатационном отношении, - писал в 1908 году полковник Генштаба Михаил Грулев, - ...от посёлка же Покровского до станицы Черняевской нет почти никаких населённых пунктов: вся населённость Приамурья на этом участке ограничивается лишь семью почтовыми станциями, известными под названием «семи смертных грехов».

С мрачным юмором

Почему их так назвали?

- Потому, - отвечал Грулев, - что в былое время, - да и теперь, пожалуй, - проезжающим, застигнутым здесь мелководьем Амура или распутицей, угрожала часто голодная смерть при отсутствии собственных продовольственных запасов.

- Действительно, эти станции вполне заслуживают такого названия по тем всевозможным неприятностям, которые встречает здесь зимой каждый проезжающий как относительно помещения, так и относительно почтовых лошадей, содержимых крайне небрежно и едва способных волочить свои собственные ноги, а не возить путников», - писал и побывавший в этих местах в 1867 году путешественник Николай Пржевальский.

- Многие проезжающие, застряв на какой-либо из этих станций, обречены сидеть по нескольку суток без провизии и малейшего признака какого бы то ни было комфорта, - вторил им амурский казачий офицер Дмитрий Пешков, совершивший в 1889-1890 годах поход из Благовещенска до Петербурга на забайкальском коне по кличке Серый и оставивший потомкам дневник этого путешествия.

Однажды в такой некомфортной обстановке на одной из этих станций застрял даже приамурский генерал-губернатор (полпред императора тех лет, которому подчинялась и Забайкальская область) барон Андрей Корф.

Ходили тогда и более мрачные байки. В одной из них рассказывалось о жуткой истории

о том, как в 1860-е годы, застигнутые осенней распутицей на одной из «греховых» станций, нижние чины Николаевской местной команды из-за голода съели сопровождавшего их молоденького юнкера.

Как же они назывались?

Исследователи и путешественники, упоминавшие о «семи смертных грехах», обычно отмечали, что они располагались между посёлком Покровка на востоке и селом Горбица на западе. А вот как именовались эти семь почтовых станций, долгое время выяснить не удавалось. Повезло, когда во время командировки в Благовещенск приобрел изданный там в 2008 году двухтомник «Амурские казаки». Во втором томе были опубликованы «Путевые заметки (дневник)» уже упоминавшегося Дмитрия Пешкова. С 23 по 26 ноября 1889 года он проехал этот участок в востока на запад, поминая все семь почтовых станций.

Вот они: Утёсная, Поворотная, Караган, Аникино, Часовая, Соболевая и Воскресенская.

26 ноября, добравшись до Горбицы, он с удовлетворением записал: «Сегодня, слава Богу, миновал «Семь Смертных Грехов».

Забытое «чудо»

Пешков, описывая своё путешествие, упомянул, что в то время там проходил не только почтовый, но уже и телеграфный тракт. Почтовый же тракт появился значительно раньше и именовался Екатерининским. А вскоре после того, как в крае побывал цесаревич Николай Александрович, его переименовали в Романовский..

Прошли десятилетия. Сегодня сёла Аникино и Часовая превратились в своего рода дачные посёлки жителей Могочи, а остальные пять «смертных грехов» играют роль охотничьих и рыбачьих заимок для жителей Могочинского и Сретенского районов. Но есть и те, кто считают Екатерининский тракт именно на участке «семи смертных грехов» одними из чудес Забайкалья. Самым активным сторонником этой идеи является забайкальский краевед, смотритель музея локомотивного депо Могоча Александр Пономарёв. Именно он в 2010 году предлагал включить Екатерининский тракт в районе Шилки в список «семи чудес Забайкалья». Сегодня можно сделать поправку – «чудом» считать «семь смертных грехов», которые могут порадовать своей суровой красотой любых любителей настоящего туризма и экстремальных путешествий.

Кстати

Грехи смертные, то есть делающие человека повинным в смерти души, в Православии:

1. Гордость, презирающая всех, требующая себе от других раболепства.

2. Сребролюбие, жадность к деньгам, соединённая большею частью с неправедными приобретениями.

3. Блуд, прелюбодеяние (то есть супружеская измена), распутная жизнь.

4. Зависть, доводящая до всякого возможного злодеяния ближнему.

5. Чревоугодие или плотоугодие, не знающее никаких постов.

6. Гнев непримирительный и решающийся на страшные разрушения.

7. Уныние, леность ко всякому доброму делу.

Из воспоминаний

Петр Кропоткин, ученый, революционер:
Любителю природы не сыскать лучших видов, чем по нижнему течению Шилки и на верхнем Амуре, где широкая и быстрая прозрачная река течёт между горами, поросшими лесами, спускающимися к воде высокими, крутыми скалами, тысячи в две футов в вышину. Но эти самые скалы делают сообщение с берегом крайне затруднительным. Проехать можно только верхом горной тропой. Это я испытал наличном опыте осенью того же года. В Восточной Сибири зовут последние семь перегонов по Шилке (около 180 верст) «семью смертными грехами».

Николай Пржевальский, путешественник:

Вскоре мы прибыли в казачью станицу Горбицу, откуда до слияния Шилки с Аргунью тянется на протяжении 200 верст пустынное, ненаселённое место. Для поддержания почтового сообщения здесь расположено только семь одиноких почтовых домиков, известных по всему Амуру под метким именем «семи смертных грехов».

Эспер Ухтомский, востоковед:

11 июня «Вестник» (пароход, на котором по Шилке путешествовал цесаревич Николай Александрович - А.Б.) проходя последовательно станции грехов, довольно уже поздно подошел к посёлку Горбиченскому, где назначен был ночлег.

Антон Чехов, писатель:

Берега у Шилки красивые, точно декорация, но увы! чувствуется что-то гнетущее от этого сплошного безлюдья. Точно клетка без птицы. Александр Баринов, «АиФ - Забайкалье», №11

Анатолий Михалёв: «Мы предложили им работу, крышу над головой…»

Согласно информации городского управления внутренних дел, сегодня в Чите проживают около 1500 лиц без определенного местожительства. Способно ли государство помочь этим людям вернуться к нормальной жизни? Почему граждане остаются за бортом цивилизации, так ли всё зависит от них? Во время недавнего итогового отчёта мэра краевого центра тема была озвучена вновь. Эмоции, которые выражали некоторые СМИ в связи с известным высказыванием градоначальника, схлынули. А проблема осталась. И её необходимо решать. Кто бы что ни говорил. Мы попросили мэра Читы, Анатолия Михалёва, поделиться мыслями, какой, всё-таки, выход из ситуации способно предложить руководство города.

- Анатолий Дмитриевич, проблема возникла не вчера. Отслеживают ли городские власти то, по какой причине человек становится бомжем?

- Рост численности лиц без определённого местожительства в стране пришелся на 90-е, когда были отменены законы Советского Союза, ограничивающие бродяжничество, тунеядство. Причины, которые приводят людей на этот путь, различны. Некоторые попадают на улицу из-за чёрных риэлторов. Но основную массу бродяг дают граждане, злоупотребляющие алкоголем, или наркоманы. Люди оставляют семью или семья оставляет этих людей, а дальше – улица, подвал. Вдобавок они лишаются работы, потому что из-за своей зависимости уже не в состоянии трудиться.

- Какую помощь государство может предложить человеку, оставшемуся без определённого местожительства?

- Если бомжу необходима медицинская или иная помощь, общество его не оставляет без внимания в надежде на то, что в дальнейшем он адекватно отреагирует и попытается вернуться в социум, к нормальной жизни.

В конце прошлого года при подготовке переписи населения-2010 мы решили восстановить документы тем лицам без определенного места жительства, кто их потерял. Задействовали УВД и миграционную службу, затратили определённую сумму из горбюджета. Не для того, чтобы отчитаться перед статистикой, мы надеялись, что они, получив документы, смогут устроиться на работу, постараются изменить свою жизнь. У нас в городе требуется много низкоквалифицированных рабочих, в том числе и в ЖКХ. Мы прекрасно понимаем, что за годы, проведённые вне общества, эти люди потеряли профессию, квалификацию, вот и для начала готовы были взять их на самую простую работу.

Управляющие компании могли принять бомжей дворниками, подсобными рабочими. Муниципалитет – предоставить кровати для ночлега этим людям в общежитиях. Ни один, получив паспорт, не пришёл и не устроился.

Вот почему я все больше прихожу к мысли, что бродяжничество – определённый образ жизни, который нравится этим людям. Спирт выпил, вогнал себя в дурман, и весь день свободен.

- Вывод ясен. Он сделан на основании какого-то исследования?

- Из 145 человек, которым выдали документ, на путь истинный не встал ни один. Мы предложили им работу, крышу над головой, но они не вернулись. Ушли туда, откуда пришли: в свои подвалы и на помойки. И ещё. Подобная перепись дала возрастную картинку этого слоя общества. Бродяжничество сегодня молодеет. Самый старший из тех, кому мы выдавали паспорт, 58-го года рождения. Самые молодые – 80-х годов, то есть самый работоспособный возраст.

И хоть бомжи определённым образом обособлены от остальных граждан, общество не может оставаться без внимания к ним. Во-первых, это люди, наши граждане, которые обладают теми же правами, что и все остальные. Бомжи зачастую тесно связаны с криминальным миром, нарушают закон, ущемляют права других людей. Создают неудобства для жильцов домов, селясь в подвалах. Я не говорю о поджогах. Чего стоит санитарное состояние подвалов. Ну, поселился ты в подвале, веди себя по-человечески. Там, в подвалах, где есть бомжи, можно встретить всё что угодно. И население с властей требует, чтоб мы приняли какие-то меры, навели порядок. А меры принять, обязать их работать и жить, как все живут, мы не имеем права, ни у муниципалитета, и ни у края нет полномочий.

Необходимо, чтобы такой человек понимал, если ему предложат работу, он должен устраивать свою жизнь. В противном случае принимать меры принуждения. Я лично ничего страшного в таком принуждении не вижу. Да, модно говорить сегодня о свободе и демократии. Но ведь и демократия подразумевает главенство мнения большинства.

- Вы говорили, бомжам оказывают медпомощь. Вопрос гигиены. Они лежат в отдельных палатах?

- А разве в наших больницах есть отдельные, для данной категории людей, палаты?

- Я вас об этом и хочу спросить.

- Нет, конечно. Все пациенты находятся в равных условиях.

- Но, богатые, например, немножечко в лучшем положении?

- За особые условия лечения пациент платит дополнительные деньги. Но право получать первичную, скорую медпомощь есть у всех. Больница, и, следовательно, бюджет, оказывают помощь бомжу, наравне с теми, кто трудится и платит налоги.

Причём лиц без определённого местожительства необходимо не просто лечить. Поступает бомж в стационар, его надо ещё два часа отмывать, проводить серьёзную санобработку, только потом его можно завести в палату, где лежат другие больные.

На всё на это тратятся деньги налогоплательщиков.

- Сколько больнице обходится лечение бомжа?

- Зависит от диагноза и цены лекарств. Один обмороженный обходится городской больнице в 70 тысяч рублей.

- Куда обратиться человеку, лишившемуся документов?

- В министерство соцзащиты населения края. И там ещё никому не отказали.

- А куда пойти человеку, который остался без крыши над головой?

- У нас в Чите есть один соцприют, он финансируется из бюджета края. Там их тоже моют, лечат, кормят три раза в день. И помощь в оформлении документа оказывают. В приюте бомж может находиться максимум 90 дней. В нём 125 мест, понятно, что мало, особенно зимой, летом лица без определённого местожительства предпочитают читинские улицы и пригородные леса.

Сегодня и городские и краевые власти пытаются решить проблему, исходя из своих полномочий. Помогает милиция, которая, впрочем, тоже не может кардинально повлиять на ситуацию. Максимум, выгнать бомжей из подвала, увезти их в приют, коль место есть. И всё. Повторюсь, в сегодняшней России нет закона, который бы принуждал людей к работе, к нормальной жизни.

- Не считаете ли вы, Анатолий Дмитриевич, что чиновник, говоря, «не позволяет закон», просто оправдывает своё бессилие и некомпетентность?

- Нет, если мы будем пытаться делать по-своему, а не по закону, надзорные органы нас быстро поправят. Иначе будет анархия. Одному мэру взбредёт собрать бомжей и вывезти за сто первый километр. Другому – за 400 км. Что тогда начнется?

- Как власти Читы пытались изменить ситуацию? Да, закона, позволяющего муниципалитету бороться с бродяжничеством, нет. Выступала ли мэрия с законодательной инициативой, чтобы появился в стране такой норматив?

- Да, уже пять лет администрация Читы и депутаты города напоминают Москве об этом. В прошлом году на базе городского управления внутренних дел прошло большое совещание на эту тему. Прозвучали предложения, мы их передали депутатам Госдумы. Обещали рассмотреть. Я понимаю, процедура принятия закона сложна и затянута. Но, как бы то ни было, пока обратной реакции читинские власти не получили.

- От кого вы ждали такой реакции?

- Я не буду называть фамилий, не буду работать на чью-то предвыборную кампанию. Виолетта Вдовяк, «Забайкальский рабочий», №44

Танком по культуре

Россия лишиться юных дарований?

«Учебные заведения творческой направленности на грани гибели. Причиной тому – вопиющая некомпетентность Министерства образования и науки РФ, которое предпринимает всё, чтобы от лучшего в мире творческого образования ничего не осталось» - так начинается открытое письмо в правительство России, подписанное такими известными людьми, как Олег Табаков, Андрей Кончаловский, Владимир Спиваков и другими. По мнению авторов обращения, детские школы искусств находятся в крайне бедном и беззащитном положении. Дошло до того, что в музыкальных школах не на чем играть, приходится на «дровах» - так в музыкальной среде называют плохой инструмент. Ещё несколько лет такой «политики», и страна лишится юных пианистов и танцоров, актёров и художников.

«Мы требуем вернуть все без исключения учреждения творческого образования в полное подчинение Министерства культуры и категорически запретить Министерству образования и науки вмешиваться в учебный процесс» - говорится в конце этого эмоционального письма. Готова ли забайкальская творческая интеллигенция подписаться под ним – об этом в нашем опросе.

Юрий Писарев, директор Центральной детской музыкальной школы им. Б.Г. Павликовской:

- Подписываюсь под каждым словом.

Лариса Фролова, зам директора по учебно-воспитательной работе школы искусств № 1 им. Н.П. Будашкина:

Есть награды. Баяна нет!
- Министерство культуры поддерживает нас всячески. Но что оно может, когда нет денег? Самое ужасное – нет помещений для школ искусств, а если есть, то они не приспособлены для занятий. Финансирование крайне плохое, его не хватает даже на новые инструменты. Наши дети – лауреаты международных конкурсов, а у нас баяна приличного нет – стыдно сказать! Дети играют на «дровах» - некачественных инструментах.

Работа с одарёнными детьми пока движется только на энтузиазме преподавателей, учеников и их родителей. 2880 рублей – это ставка нашего специалиста. Вопрос – кто пойдёт к нам работать? А в районах края, насколько мне известно, дело обстоит ещё хуже.

Александр Александров, директор Центральной детской художественной школы г. Читы:

Культура или образование?
- Я не знаком с этим письмом. Но пока существующая система меня устраивает. А, в первую очередь, нравится то, что мы относимся к Министерству культуры. Если нас передадут в Министерство образования, финансирование резко уменьшится. Дай-то бог, если будет хватать на бумагу и мелкий ремонт мольбертов. Сейчас мы хоть что-то можем себе позволить, и все наши проблемы – это, по сути, рабочие моменты и решаемы.

Валентина Смычкова, учитель специальности по классу скрипка детской музыкальной школы:

Растить гениев сложно
- Я бы с удовольствием подписала это письмо. Помню, когда ещё сама была ребёнком и училась в нашей «музыкалке», в кабинете специальности стояли два отличных фортепиано. Свою личную скрипку чаще всего оставляла дома – в школе хватало инструментов для учеников, а преподавателям – времени для творчества. Сегодня ситуация крайне печальна. Денег на ремонт кабинетов практически не выделяется. Приходится самим как-то справляться, чтобы привести кабинет специальности в порядок. Из дома приносим тюль на окна и цветы, выбиваем краску для стен и известь для потолков. А ещё буквально «задавили» бесконечные планы уроков. Я думаю, это лишняя волокита, она только мешает творческому процессу. О состоянии инструментов вообще говорить не хочется... Мне кажется, что люди, погруженные в науку, едва ли смогут понять людей творческих, а, значит, и их проблемы. Не планы нужно писать, не новые методики разрабатывать, а детей развивать духовно. В тех условиях, в которые сегодня поставлены преподаватели школ искусств, вырастить музыкального гения невозможно.

Лидия Аксёнова, мама Арины – ученицы третьего класса детской музыкальной школы, фортепиано:

Долой формализм в искусстве!
- Я – не специалист в области искусства и образования, но не уверена, что искусство и теория могут быть близки. Формализм нашего Минобразования, в конце концов, приведёт к тому, что из музыкальных и художественных школ будут выпускать не практиков, а теоретиков искусства. Посмотрите сами, на чём играют наши малыши! Когда прихожу в музыкальную школу за дочерью, её преподаватель часто жалуется мне на то, что финансирования практически никакого, а инструменты и учебный материал надо обновлять. У нас дома стоит пианино, и я непонаслышке знаю, сколько стоит одна только настройка этого инструмента.

Конечно, должна быть определённая система обучения детей в школах искусств, но контролировать её, всё-таки, должны люди творческие, имеющие самое прямое отношение к культуре. Поэтому открытое письмо в адрес президента мы с Аришкой, наверное, подписали бы!

Николай Сыроватка, директор государственного театра национальных культур «Забайкальские узоры»:

Новых «Третьяковых» нет
- Конечно, подпишусь. В школе № 27 г. Читы было эстетическое направление, работал замечательный оркестр. На престижном международном конкурсе имени Николая Будашкина они завоевали Гран-при. И их закрыли. Нет денег ни у школы, ни у города.

Культура – не та отрасль, которая кормит, поит, она – часть идеологии. Не стало идеологии в 1990-ых годах, и рухнула экономика. Не может быть развития без гражданского общества, а гражданского общества без культуры и образования. А мы привыкли все измерять рублём. Культура не может продаваться или стоить. А сегодня фактически эти меры приводят к уничтожению целой сети детских учреждений искусства. Разумеется, я не могу согласиться с этим. Тем более, что новых «Третьяковых» у нас так и не появилось, и общество не готово само породить меценатов…

Татьяна Решетникова, «Земля», №11

В той степи далёкой…

В 90-е школьные годы наш классный руководитель традиционно возил нас на экскурсию в военный гарнизон Степь. 9 мая на аэродроме мы уплетали гречневую кашу из алюминиевой посуды, смотрели на марширующих солдат и, задрав головы, с восторгом наблюдали, как в небе парит военный самолёт МиГ-15. Дети лётчиков снисходительно улыбались: для них эта картина была привычной.

Гарнизон пернатых

Станция Степь в Оловяннинском районе по меркам села никогда на него не была похожей. «Военный городок» - только так и не иначе называли этот населённый пункт забайкальцы. «Гарнизоном пернатых» прозвали его местные жители. Население в 2500 тысячи человек городком своим гордилось. И ведь было чем! Аккуратные аллеи, пятиэтажные ДОСы, трёхэтажная школа, детский сад, офицерское кафе и небольшой рынок. Благоустроенный городок отвечал всем бытовым условиям. Жить здесь раньше, по мнению местных, было хорошо и уютно. Многие военные именно оттуда уезжали служить в Германию и приезжали в Степь из города Рёхлин.

- Мне иногда кажется, что я родилась в Степи. Потому что это было первое название местности, которое я услышала в сознательном возрасте, - вспоминает бывшая жительница военного городка Степь Татьяна. – Папа приехал туда на год раньше нас. Мама с нами, детьми, год жила в опустевшем гарнизоне Эмари, в Прибалтике. Мне было около двух с половиной лет, когда я оказалась в Забайкалье. Тогда в гарнизоне было всего два пятиэтажных дома. В то время с водой и электричеством было нестабильно. Работал движок, который по расписанию переключал свет то в один дом, то в другой. Если кто-то ошибся на 15 минут, тут же звонили и выясняли, почему «отняли» 15 минут, требовали вернуть. Да и с водой были перебои. Её тоже включали в ограниченном количестве. Позже началась застройка целого квартала, и свет уже не отключали.

В девяностые, когда развалили военные городки на станциях Мирная и Безречная, казалось, что Степь будет всегда. С её ветрами, подснежниками и небольшими сопками. К слову, среди местных жителей ходили разговоры о том, что сопки эти и не сопки вовсе, а грамотно замаскированные ангары, в которых в полной боевой готовности стоят самолёты, готовые при первых же минутах тревоги отразить натиск противника. Министерство обороны возлагало на гарнизон большие надежды. Поэтому семьи военных, да гражданские жители Степи, как говорится, с уверенностью смотрели в завтрашний день.

- В моё время Степь называли аэродинамической трубой, - вспоминает Анатолий, проходивший срочную службу в Степи в 1985-87-х годах. – Из-за постоянного ветра, да ещё и при минус 40 градусах зимой казалось, что труба котельной может сломаться будто спичка. Но служили, выполняли свои обязанности. Как ни странно, в забайкальскую зиму я ни разу не заболел. Спасибо Степи за закалку.

Благодарны гарнизону Степь не только мужчины, проходившие там военную службу. Девчонкам с района, у которых в военном городке жили родственники, завидовали подруги. Ещё бы! Статных женихов в гарнизоне было хоть отбавляй. Собственно, и жить там было уютно. Пожалуй, в Оловяннинском районе в восьмидесятые и девяностые годы более или менее комфортно жилось лишь в двух населённых пунктах – бурно строящемся

посёлке энергетиков Ясногорске и в Степи.

- Отец был штурманом, - рассказывает местная жительница Ксения. – Лётная кожаная куртка – вечный атрибут вешалки в прихожей. Уже потом, когда папа списался, она стала чем-то вроде домашней одежды. А ещё зелёные рубашки, которые военным лётчикам постоянно выдавали. Отцы подружек тоже дома носили такие же зелёные рубашки. «Пернатые», что тут ещё сказать.

Приказано расформировать

По наблюдениям местных, спокойная жизнь в военном городке Степь прервалась в конце 2009 года. Как раз тогда, накануне новогодних праздников 22 декабря, в результате разлива мазута в здании котельной, которая отапливает военно-воздушный гарнизон в Степи, произошло возгорание.

Местные жители снимали аварию на мобильные телефоны. Чуть позже эти ролики транслировали в новостных телепередачах практически по всем центральным и местным телеканалам. Степь стала известна на всю Россию, вот только «известность» эта местных жителей не радовала.

За три с половиной недели, пока устраняли аварию на котельной, степнинцы, кажется, привыкли спать в шерстяных носках, тёплых кофтах, под тремя одеялами, а воду для бытовых нужд набирать не из под крана в своей квартире, а впрок и по часам – когда приезжает водовозка. Квартиры и даже подъезды жители пятиэтажек отапливали буржуйками, лопнувшие размороженные батареи (уже ненужный хлам) в ряд складывали у своих домов. В новогоднюю ночь под окнами жгли костры, приглашая руководителей администрации сельского поселения «Степнинское», начальника КЭЧ №68 Константина Кондрашова и генералов погреться у новогоднего кострища.

Без тепла остались десять жилых домов, школа и детский сад. В трёх домах из-за нагрузки на сети, вызванной включением обогревателей, было отключено электроснабжение. 31 декабря около сотни жителей разместили в санаториях и пансионатах края.

- Мы вымираем, скоро нас как гарнизон на станции Безречная ликвидируют, - хором возмущались жители военного городка. – Это издевательство.

Тогда никто из жителей военного городка и предположить не мог, что эти слова станут своего рода пророчеством. В июле 2010 года стало известно о переносе штаба Сибирского военного округа. Военный гарнизон на станции Степь приказано расформировать. К 1 декабря 2010 года военные должны были покинуть гарнизон...

Брошенные

На время визита корреспондентов газеты «Земля» на станцию Степь, со дня расформирования военного гарнизона прошло сто семь дней. Картина, прямо скажем, печальная. О КПП, мимо которого когда-то и муха не могла пролететь незамеченной, сегодня напоминает только арка и покосившийся шлагбаум, бесполезно болтающийся на паре петель. Легенда о сопках-ангарах вмиг стала реальностью. Проезжая мимо Степи по федеральной трассе, без труда можно увидеть открытые створки нескольких таких ангаров. Самолёты в полной боевой готовности там уже не стоят.

Окна и подъезды нескольких пятиэтажных ДОСов наглухо заколочены досками. Жителей законсервированных домов кучно переселили в другие – так администрация Степи экономит на расходе электроэнергии и отопления. Известное когда-то на всю округу кафе «Вираж» - место посиделок офицеров-лётчиков – закрыто. Бетонный забор, который окружает сам гарнизон, раскурочен местными.

- Вандализм какой-то, - возмущается местная жительница Юлия. – Не так давно казармы, в которых жили солдаты, капитально отремонтировали. Сейчас на них смотреть страшно. Буквально за пару месяцев растащили всё: пластиковые окна, двери, да всё, что осталось. В законсервированные дома, по словам местных жителей, никто сильно не лезет. Разве что подростки, выломав несколько досок с дверей и окон, устраивают на первых этажах законсервированных домов свои «штаб-квартиры» и маркером пишут на стенах любовные признания «Максим из 10-го «А», я тебя люблю. И.С.»...

Администрация сельского поселения «Степнинское», которая ранее размещалась на первом этаже одного из таких жилых домов, переехала в само село, и жители гарнизона как-то вмиг почувствовали себя брошенными.

С уходом военных работы в Степи практически не осталось. Пара магазинов, единственная парикмахерская, которая работает только по заказам жителей, скромный рынок, котельная – вот, пожалуй, всё. Конечно, действует ещё общеобразовательная средняя школа. Отремонтирован детский сад, вот только он как раз не работает. Заглядывая в окна первого этажа, видно аккуратно сложенные матрасы, детские игрушки и книги. Из приоткрытой балконной двери второго этажа садика доносятся чуть приглушённые звуки фортепиано – незатейливая мелодия Баха. Пустые качели, детские горки, песочница... Малыши здесь теперь редкие гости.

- Проблема в том, что военные пока ещё не передали нам ни детский сад, ни военный городок в целом, - комментирует ситуацию глава Оловяннинского района Нина Бекетова. – Мы уже устали писать письма президенту, губернатору края. Решения о передаче объектов военного гарнизона району как не было, так и нет. А проблем в связи с этим у нас возникает много. Из детского сада, например, который после аварии на котельной был полностью отремонтирован, вывезли всё оборудование на станцию Домна. Как, скажите, там принимать детей? Да и не разрешит нам никто – нет ведь ещё документов о передаче объектов от военных району. Вы знаете, складывается впечатление, что с передачей и жилого фонда, и муниципальных объектов, специально тянут. В конце концов, Степь постигнет та же участь, что Мирную и Безречную...

- Да всё у нас неплохо, - с оптимизмом смотрят в будущее местные жители. – Нам бы только производство сюда какое-нибудь, уж мы бы тогда развернулись! А что, жилой фонд есть, ангары пустые стоят, их можно под производственные цеха переделать. Так что возможностей масса!

Уже потом, чуть тише, добавляют: «Вы уж, пожалуйста, обратите на нас внимание. Хочется жить достойно...».

Галина Пешкова, «Земля », №11