Женщины в погонах и без на страже детского здоровья и счастья - обзор краевых СМИ

Мало не показалось

Региональная Госавтоинспекция прислушалась к рёву прямоточных автомобилей. До часа ночи в четверг, 26 мая, продолжалось в Забайкальском крае оперативно-профилактическое мероприятие «Заслон». Итог операции впечатляющий: сотрудники УГИБДД проверили две с половиной тысячи автомобилей, выявили 55 водителей, находившихся в состоянии алкогольного опьянения, зафиксировали 77 фактов превышения скоростного режима и восемь случаев управления транспортным средством без госномеров.

Кроме того, инспектора добрались, наконец, и ещё до одной категории нарушителей – владельцев автомобилей с прямотоками. К так называемым «ревунам», не дающим спокойно спать гражданам, гаишники прислушивались с помощью специального прибора – шумомера. В четырёх случаях устройство выдало показатели, превышающие допустимые нормы громкости, а это значит, что хозяевам таких машин вскоре придётся предстать перед членами административной комиссии.

Можно потише?!

Напомним, что ещё в минувший понедельник, 23 мая, на заседании комиссии по обеспечению безопасности дорожного движения губернатор Равиль Гениатулин поручил руководителю региональной Госавтоинспекции Эдуарду Белобровому принять самые жесткие меры к любителям погонять по ночному городу под шум мотора. – Они спать людям не дают, летают на огромных скоростях! – посетовал глава Забайкалья. – Нужно разбираться с ними!

В итоге, даже несмотря на то, что в распоряжении краевого УГИБДД пока нет специального прибора – шумомера, (а без него нельзя замерить уровень «громкости» того или иного автомобиля, следовательно, нельзя и составить протокол об административном правонарушении), уже в четверг с «ревунами» начали бороться. Для этого пришлось обратиться за внешней помощью: к участию в ОПМ «Заслон» краевая Госавтоинспекция привлекла читинского индивидуального предпринимателя. Тот, в свою очередь, предоставил сотрудникам шумомер и выступил в качестве специалиста.

- Максимально допустимый уровень шума для легковых автомобилей – 96 децибел, - пояснил он, производя замер. – Если прибор показывает большую отметку, инспектор имеет право составлять протокол об административном нарушении.

Процедура замера длится всего несколько секунд: сначала водитель газует, удерживая средние обороты, потом выжимает максимум. Специалист в это время держит прибор рядом с выхлопной трубой, дожидаясь появления на экране окончательной цифры.

- Сто с лишним децибел, - объявляет специалист. – Перебор.

Молодой водитель двухдверной иномарки ничуть не удивлён. – Я сам иногда пугаюсь, - искренне признался он инспекторам. – Газану, а она как заревёт!

Впрочем, откровенность этому владельцу прямоточного авто не помогла: гонщику предложили переместиться в автомобиль ДПС для составления протокола. Такая же участь постигла и ещё трёх читинских водителей. После того, как их резвые моторы выдавали 100, 110 и даже 112 децибел, инспектора вручали им приглашения на заседания административной комиссии.

Вскоре, думается, подобные дела комиссии станут рассматривать часто. Ведь в планах у регионального УГИБДД – приобрести несколько шумоизмерительных приборов для повседневной работы дежурных экипажей.

И попрозрачнее

Бороться с нарушителями, не имея на вооружении современной техники, в самом деле, непросто. – Например, старые приборы для измерения светопропускаемости автомобильных стёкол работали только при определённой температуре, реагировали на влажность воздуха и так далее. Это, конечно, усложняло и затягивало процедуру замера, - рассказывает старший инспектор ДПС старший лейтенант Виктор Чубаров. Сейчас забайкальские госавтоинспекторы используют прибор «Свет», которому абсолютно всё равно – сколько градусов по Цельсию на улице, и как давно были вымыты стёкла авто.

Тем не менее, многие автомобилисты по-прежнему упорно отказываются проходить проверку на «прозрачность», ссылаясь на плохие погодные условия. Некоторые при этом ещё и ведут себя по-хамски.

- Мне кажется, сегодня влажность повышенная, - водитель сверкающей «Инфинити», остановленный в рамках операции «Заслон» инспектором Чубаровым, около получаса спасал свои затонированные дочерна стекла от контакта со «Светом».

- Это устройство не реагирует на влажность, - объяснял сотрудник ГИБДД. – Да вы что, это, видимо, какой-то новый агрегат, заморский... – не унимался 29-летний водитель. – Покажите инструкцию, я хочу ознакомиться.

Молодой человек долго и подробно изучал свидетельство о соответствии прибора ГОСТам, а потом, когда замер всё же состоялся (и выяснилось, что лобовое стекло пропускает свет только на 37 процентов при норме 70), также долго писал объяснение – почему он не согласен с содержанием составленного протокола. Ещё бы: теперь владельцу дорогого авто придётся оплатить штраф 500 рублей и в течение 15 суток растонировать иномарку. Если последнее условие не будет выполнено, нарушителю грозит более суровое наказание, вплоть до административного ареста.

- К сожалению, водители зачастую ведут себя отнюдь не вежливо, - добавляет напарник Виктора Чубарова инспектор Игорь Жмаченко. – И чем дороже авто и моложе владелец, тем более неадекватно реагирует он на требование провести замер светопропускаемости. Отдельные товарищи начинают угрожать, хвалиться «высокими» связями...

То, что связи и положение в обществе не могут стать «индульгенцией» от требования растонировать стекла машины, 950-й экипаж доказывал не раз. В том числе, и вечером в четверг.

Остановленный рядом с ОДОРА водитель «Тойоты Хариер» без восторга отнёсся к предложению «протестировать» стёкла на прозрачность. Мужчина сначала протянул инспектору удостоверение внештатного сотрудника милиции, однако никаких поблажек не последовало. Лобовое стекло «Хариера» проверку на прозрачность не прошло.

В итоге автомобилисту пришлось расписаться в протоколе и пообещать в ближайшее время растонировать иномарку.

Мария Машанова, «Забайкальский рабочий», №97

Если женщина носит погоны…

Сегодня – День инспекторов подразделений по делам несовершеннолетних

Женщина уже полтора часа возит по городу мальчишку – пьяного, грязного, озлобленного. В наркологическом диспансере его не приняли, потому что ему нет ещё 12 лет – таковы порядки заведения. Машина летит в психиатрическую больницу, но там требуют присутствия матери. «Поймите, что мать ребёнка сама пьяная дома, она просто не в состоянии», - устало выговаривает сопровождающая. Но учреждение закрывает перед ней двери. Остается один путь – вернуть мальчишку обратно в семью, которая в пьяном угаре так и не заметила отсутствия своего ребёнка.

К сожалению, это не отрывки из социального кино, это наша реальность, а, точнее, обычные трудовые будни женщины в погонах, занимающейся проблемами трудных подростков. Знакомимся – начальник подразделения по делам несовершеннолетних ОВД Железнодорожного района города Читы майор милиции Лариса Попова. Накануне профессионального праздника инспекторов ПДН мы встретились с ней и поговорили о профессии, которой моя собеседница посвятила 15 лет жизни.

Родом из комсомола

Лариса родилась в рабочей семье в посёлке с ласковым названием Югорёнок в Якутии. Папа работал шахтёром, мама – маркшейдером. В 1966 году их направили в Забайкалье, на Вершино-Дарасунский рудник. «А всё сознательное детство я провела в Балее, куда родителей в очередной раз перевели, - рассказывает Лариса Вениаминовна. – Там я окончила среднюю школу № 6, поступила в Читинский политехнический институт, но учёба в вузе не понравилась». Через полгода Лариса решительно оставляет институт и возвращается домой. Но сидеть без дела было не в её правилах. В школе всегда была активным членом пионерской дружины, секретарём комитета комсомола. И неудивительно, что Ларису пригласили в горком комсомола. «Я хорошо знала эту работу, идеи комсомола были мне близки и понятны. Всегда было интересно общаться с людьми, решать с ними вопросы. Всё это вдохновляло меня», - делится моя собеседница.

В те юные годы Лариса встретила молодого паренька Юру. Полюбили друг друга и, как положено, сыграли свадьбу. А потом на свет появились дочь Оксана и сын Алексей.

Наступили 90-е годы. Пока Лариса сидела в отпуске по уходу за вторым ребёнком, ВЛКСМ, а вместе с ним и работы, не стало. Но закалка, которую она получила во время работы в комсомоле, пригодилась на всю оставшуюся жизнь.

За цифрами – упорная работа

В 1996 году семья Поповых переехала в Читу. Юрий Михайлович к тому времени работал в службе исполнения наказания, Лариса пока же оставалась без работы.

«В октябре бывший замполит железнодорожной милиции предложил мне поработать в должности инспектора подразделения по делам несовершеннолетних в ОВД Железнодорожного района города. Сначала я была категорически против, не испытывала желания работать в милиции. Но он меня убедил в том, что я справлюсь с работой», - рассказывает Лариса Вениаминовна.

Ей был выделен административный участок, один из самых сложных. На территории участка находились две школы, профтехучилище, ряд дошкольных учреждений. На учёте стояло около 280 подростков, из них – 60 условно осуждённых. От такой «перспективы» можно было отказаться, но Лариса не испугалась, деловито втянулась в работу, знания по педагогике и психологии, приобретённые в Балейском педагогическом училище, стали просто необходимыми на новом поприще.

«Работа мне понравилась сразу. Я с большим интересом стала вести учётно-профилактические дела, нашла общий язык с руководителями учебных заведений, познакомилась с семьями, дети которых стояли у нас на учёте. Знала всё своё население, как подростковое, так и взрослое», – вспоминает начальник ПДН.

Но работать было тогда нелегко, половина условно осужденных ребят были наркоманами. До сих пор ей сообщают о том, что жизнь у многих заканчивается печально – кто умер от передозировки, кто сгинул в тюрьме.

В настоящее время на учёте в подразделении числятся 138 подростков, из них – 12 условно осуждённых несовершеннолетних, из которых четверо подростков употребляют наркотические вещества. Каждая из этих цифр – результат кропотливой ежедневной работы сотрудников ПДН.

Работаем не зря

За много лет службы в подразделении у коллектива ПДН, возглавляемого Ларисой Поповой, накопился большой опыт работы по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Вот уже много лет подразделение является краевой площадкой по обмену передовым опытом и внедрению новых форм работы, куда приезжают инспекторы ПДН со всего края. А подразделению есть о чём рассказать, есть что показать и главное, что радует мою собеседницу, есть кому показать.

Сегодня в коллективе, возглавляемом майором милиции Поповой, служат три опытных сотрудника. Правой рукой начальника является старший инспектор Елена Ильинична Емельянова. Также бессменно работают инспекторы Виктория Геннадьевна Коробельникова и Ольга Борисовна Козакова.

Работы у них хватает. Скоро наступит лето, которое приносит службе немало хлопот. Армию угонщиков пополняют подростки, объектом кражи становятся велосипеды. Появляется много желающих среди подростков прогуляться после 11 часов вечера в нарушение закона Забайкальского края.

Профилактические меры проводятся постоянно, среди них – месячники правовых знаний, в которых задействованы все сопричастные структуры, организация культурно-спортивных мероприятий совместно с администрацией района, с детскими центрами, которые, по словам Ларисы Поповой, приносят ощутимую пользу для детей из семей, где отсутствует должный контроль со стороны родителей. В учебных заведениях вывешен «телефон доверия», каждый родитель знает все телефоны своих инспекторов ПДН.

«Радуют нас факты, к сожалению, нечастые, когда «горе»-мама приходит в себя, кодируется, делает ремонт в доме и забирает из детдома своих детишек, - говорит Лариса Вениаминовна. – Семья постепенно встаёт на правильный путь. Это большой плюс, это результат. Значит, мы работаем не зря».

Подтверждение этому – Почётная грамота от МВД за достигнутые успехи в деятельности и добросовестное отношение к служебным обязанностям, врученная Ларисе Поповой в 2005 году. Много грамот и поощрений она получила от своего отдела милиции, регионального УВД, от краевой и городской администраций. В 2007 году ПДН, возглавляемое ею, заняло второе место по итогам смотра-конкурса, посвященного Дню инспекторов по делам несовершеннолетних в крае, а в 2009 году – первое место.

Губит детей джин-тоник

В целом по району идет снижение подростковой преступности. Но, как отмечает начальник ПДН, подростки стали более жестокими. Чаще совершают разбои, грабежи, убийства.

Что делать? Майор милиции убеждена, что необходимо менять законодательство. Оно слишком мягкое по отношению к родителям, считает она. Давно известно, что одной из причин, способствующих не только употреблению спиртных напитков, но и совершению преступлений подростками, является отсутствие должного контроля со стороны родителей.

«Воспитание идёт из семьи, родители делают жизнь детей невыносимой. Когда ребёнок совершил преступление, родители, как правило, ищут виноватых. А виноватые все, кроме них, - улица, друзья, школа, милиция. Но, согласитесь, из хорошей семьи, от хороших родителей ребёнок никогда не окажется на улице. Нужно ужесточить закон, чтобы родители хоть как-то прочувствовали это. Мы лечим ребёнка, забираем в детдом, а мать – как пила, так и продолжает пить. Лишили её родительских прав, она во второй раз родит. Детское пособие она будет пропивать, работать она, как правило, не желает. Всё возвращается на круги своя, - сетует Лариса Вениаминовна. – Сегодня ребёнок в 9 лет страдает хроническим алкоголизмом. Я внесла предложение приравнять джин-тоник к алкогольной продукции. Мы сейчас не можем привлечь к ответственности за употребление джин-тоников. А между тем его дети пьют до потери сознания, потому что в составе этого напитка – различные суррогатные вещества, которые вызывают у них негативные последствия».

Сейчас у Ларисы Вениаминовны пошло уже третье поколение. Голодные и растерянные, маленькие девочки выросли и стали матерями, и их дети состоят на учёте в милиции, как когда-то и они сами. И нет гарантии, что они не продолжат этот бесконечный адский круг. По милицейской статистике, в 90% случаев дети из неблагополучных семей следуют по пути своих родителей.

Счастливый человек

Свободного времени у женщины-милиционера практически нет. Если удаётся, в выходные семьёй вырываются на дачу. «Сын вырос почти под присмотром дочери. Большую часть времени я находилась на работе, обязанности мамы были возложены на старшую дочь, которая научила его и писать, и читать. Она же водила и забирала его из детского сада, а потом и сопровождала в школу. Муж – пожарный, у него тоже дежурства, выезды, - рассказывает Лариса Вениаминовна. – Но я счастливый человек – у меня есть семья, любимый внук Кирилл, работа, друзья, которым я нужна».

Счастливая женщина в погонах – другой, наверное, быть нельзя в этой профессии. Она, в первую очередь, представляет лицо милиции для детей и родителей, попавших в трудную жизненную ситуацию. От того, как она окажет воспитательное воздействие на несовершеннолетних, преступивших закон, во многом зависит дальнейшая судьба подростков.

В преддверии праздника Лариса Вениаминовна поздравила коллег и пожелала стабильности в грядущей новой структуре. «Так как, в основном, наши инспекторы – это женщины, желаю им счастливой женской судьбы», - улыбается на прощание женщина в погонах.

Саянэ Балданова, «Забайкальский рабочий», №96

Вера Минеева: «Детям нужно наше тепло, а не… фотоаппараты»

В крохотном кабинете на Ленинградской, 15 телефон трезвонит ежеминутно. Каждому звонящему и входящему председатель краевого отделения Российского детского фонда Вера Минеева говорит на прощанье: «Ну всё, с любовью!». Без любви проблемы детства не разрешить.

- 1 июня празднуется в более 60 странах мира. В Москву съехались около 12 тысяч детей. Для них бесплатные театры, кино, кафе, экскурсии, знакомство с героями войны, труда, артистами. Всё в этот день предназначено детям. И праздник этот для всех ребятишек. Но, прежде всего, для обездоленных, больных, инвалидов, ведь они больше других нуждаются во внимании взрослых. От Забайкальского края отправили 15 детей. И ещё 12 – из Нерчинской художественной школы летят на международный конкурс...

- В Чите тоже проходит масса всего – и «веселей станет всем»?

- Наш фонд готовил мероприятия в рамках от дельной программы, чтобы дети, особенно социально не защищённые, почувствовали себя счастливее, нужнее. Часто сущность праздника понимается однобоко: взрослые считают, что достаточно клоунов и воздушных шаров. Не спорю, веселье – здорово. Но цель Дня защиты детей – привлечь внимание к проблемам детства, к необходимости благотворительности. Чтобы праздник помог решать в дальнейшем «будничные» проблемы.

В XXI веке мы вынуждены оберегать детей – от бедности, от болезней, от чёрствости воспитателей, от жестокого обращения родителей, влияния улицы и криминала... Работаем по 25 всероссийским программам фонда и по восьми своим. Например, «Срочная социальная помощь» рассчитана на детей, попавших в экстремальные условия. Требуется операция ребёнку, срочно нужно одеть, обуть, мама не справляется... Или, скажем, Нерчинской школе помогли приобрести авиабилеты до Москвы – тоже дело, не терпящее отлагательств. Есть программа «Малолетние узники концлагерей», «Дети с Севера», «За решёткой детские глаза».

- Детский фонд поднял проблему детского туберкулёза. Всё так плохо?

- В мире выявлено 15 миллионов больных туберкулёзом. Около трети населения планеты инфицировано. И ведь многие-то не лечатся, не встают на учёт, «делятся» болячкой с другими. Уже прокуратура потребовала принять дополнительные меры борьбы с туберкулёзом, вплоть до принудительного лечения.

Мы выиграли грант размером 320 тысяч – закупили медицинское оборудование для туберкулёзной больницы №1, детской санаторно-лесной школы (г. Краснокаменск). Более 300 детей охватили. К программе «Нет» - детскому туберкулёзу!» подключились многие общественные организации, спонсоры. Очень помогла «Медикс Группа» (они нас постоянно выручают). Вместе провели марафон, круглые столы с министерством здравоохранения. Планируем медицинский десант. А вот, посмотрите, какой буклет о

профилактике туберкулёза подготовили – цветной, наглядный. Он и ребёнку понятен, и взрослому.

- Активно откликаются забайкальцы на призывы о помощи?

- Спонсоры есть, меценатов не хватает. Фотоаппараты или часы к «Последнему звонку» вручили и забыли. А детям нужны тепло и общение. Шефствуют, скажем, пограничник над детским домом №1. Помогают в ремонте, подарки дарят. А с жильём, в трудоустройстве выпускникам интернатов помочь некому. Совместные бы мероприятия проводить, соревнования. Чтобы и дети не воспринимали шефов как обязанных помогать. Чтобы учились рядом с ними жить и работать!

Правильно понимают смысл меценатства шахтёрские коллективы. Долгие годы действует попечительский совет в Хараноре. Много хлопочет Лариса Петровна Уцына. Людей бы таких побольше!

А вот обратились за помощью в проведении 1 июня к ЗабЖД, а там: «Понимаем социальную значимость данных мероприятий, но вынуждены отказать». Понятно, что у них свои мероприятия, но ведь они только для своих. Подарили бы и другим ребятишкам билеты на Малую железную дорогу. Глядишь, прокатятся раз, а вырастут – на колею работать придут. Ведь живём вроде как в социуме: от того же туберкулёза ничьи дети не застрахованы. Но глобального понимания проблем нет. Каждый сам по себе.

- Это только местная черта?

- То же самое происходит в целом по всей России. Но очень хорошо развивается меценатство в Челябинске, Новосибирске, Иркутске, в Приморье... Здесь тоже работают отделения детского фонда. Коллеги мои удивляются, в каких условиях приходится бить¬ся нам. Менталитет, скажем, улан-удэнцев совершенно другой. Отношение людей к здоровью детей иное. Задумываются, в каком окружении растут сын, внучка. Поэтому заботятся о здоровье этого самого «окружения».

И в наше отделение часто приходят люди, обеспокоенные, в каком обществе будут жить их дети и правнуки. Предлагают свои услуги. Есть такие люди во власти, в коммерческих и некоммерческих организациях. Низкий им поклон за помощь детству.

- С негативным отношением к себе сталкиваетесь?

- Бывает. Отказываются помогать, ссылаясь на то, что «у нас свои дети». Что налогами давят. Что шефствуют уже над каким-то учреждением. А некоторые потом приходят в фонд сами – читают программы, сокрушаются, что остались в стороне от чужой беды. Видимо, до благотворительности, как и до многого в жизни, нужно дорасти...

- С адресатами помощи у вас долгосрочные отношения?

- Конечно. Особенно с творческими коллективами – они встают на ноги и потом помогают фонду. Помню, свозили «Орешки» в Москву на 10-летие фонда. Они так вдохновились, что скоро стали образцовыми, потом – заслуженными. Так же начинали «Моза¬ика» и «Вдохновение». Сейчас в Китай на конкурс поедут маленькие акшинцы и артисты «Улыбки».

Всё зависит от человека. Неправда, что незаменимых людей нет. Есть. Была в Линёво-Озёрском детском доме специалист по фольклору. С нами даже на фестивали ездила. Ушла из детского дома (преподаёт в читинском училище у поваров) – и всё заглохло.

Вообще, в последнее время какое-то потребительское отношение складывается. Упаси Бог обидеть кого-то, но некоторые детдома сидят и ждут, пока им позвонят, пригласят. Первые девять лет, когда я работала, люди сами приезжали, предлагали идеи, горели! А сейчас, то ли случайные люди пришли на место истинных педагогов и воспитателей, то ли черта времени такая... Всех зови-уговаривай. Будут сидеть в холодной школе, где покраска, ремонт, ждать бесплатного транспорта в лагерь, на праздники. Но даже когда дают автобус, билеты – и то не везут! Потому ребята и шалят, и пакостить начинают – требуют к себе внимания. Это я вам как педагог говорю.

Город сделал проезд бесплатным для всех детей 1 июня, театры, зоопарк билеты подарили – вроде так и надо. Но ведь всё это на деньги, которых и без того никуда не хватает. У актёров мизерная зарплата. Тем не менее, драмтеатр даёт 800 мест. Умножьте на 150 рублей... Кукольники кое-как выживают, зал у них на 60 мест. Но в День защиты детей отдают их детдомовцам. Директор театра кукол Александр Николаевич Мусиенко – бессменный член правления фонда. Я сама здесь уж 23 года. До меня был Алексей Иванович Хворов, заслуженный хирург. И Юлия Константиновна Алексеева, отличник просвещения.

- Они застали самое сложное время?

- В организационном плане – да. Но каково пришлось нам в 90-е! Перелопатили столько, что ни в сказке сказать. В дом малютки завозили валенки и игрушки. Все детские дома обеспечили учебниками, книгами. В бибколлекторе тогда денег не было. Издания Чуковского, Маршака стоили в магазинах 20 рублей. А мы брали за 4-5 рублей под реализацию в Москве и везли их вагонами забайкальским детишкам!

Сейчас проблема другая: книги есть, читать некому. Российский детский фонд заключил договор с митрополитом Кириллом на проведение совместных акций, издание журналов и брошюр. Замечательные издания предлагаем по подписке. Есть даже зарубежные романы, которые вообще не издавались («Овод в изгнании» - представляете!). Но идут плохо, хотя стоят копейки...

- А дети детям помогают?

- Да, волонтёрское движение развивается. Радуюсь! Студенты проходят у нас практику. Помогают в акциях, в сборе средств, учатся планированию, работе с архивом. И, конечно, сами принимают участие в акциях милосердия. Как приходят на первом курсе, так до пятого здесь. И потом не забывают – подбегают во время конференций, ярмарок инновационных проектов: «Вера Алексеевна, помните, мы у вас учились?!». Стараются и своих детей на мероприятия привести.

Вчерашние волонтёры работают в министерствах и ведомствах, больницах и школах – помогают детям теперь уже по роду профессиональной деятельности. Многие в районы уехали. Это и есть результат – люди принимают эстафету. Знают, что они нужны. Всё равно этим должен кто-то заниматься. Ведь чем милосерднее человек, тем легче и радостнее ему на белом свете живётся.

Очень помогали нам поэт Граубин, композитор Аверьянов. Люди цивилизации – значимость благотворения понимают. Многие – не понимают. Вот сидим в кабинетике два на три. Союз журналистов здесь же. Вот оно, отношение к детям и интеллигенции! Но даже в таких условиях дело своё продолжим, потому что оно – главное. И пусть кто-то говорит: «Да зачем это надо...». А для чего живём-то на Земле?! С чем уйдём? Что оставим?..

Елена Сластина, «Читинское обозрение», №22

Закономерная трагедия

22 мая из-за взрыва неустановленного боеприпаса на подрывном поле в Петровск-Забайкальском районе один подросток погиб и двое получили ранения. Семиклассника Сашу Прохорова хоронили всем посёлком.

У последней черты

Не так давно, 12 мая, в нашей газете вышел материал, рассказывающий о непростой ситуации, сложившейся в городе Петровске-Забайкальском и связанной с предстоящим закрытием трёх основных школ. Вкратце история вопроса такова: по новым федеральным нормам, наполняемость одного класса в городских школах должна быть не менее 25 человек, а в Петровске – 17,5. Чтобы «подогнать» школы под стандарт, местные власти вынуждены были пойти на кардинальные меры и приняли решение – основные школы ликвидировать, а «высвободившимися» учениками наполнить средние общеобразовательные школы, тем самым, увеличив наполняемость последних до 21,5 человека на класс.

- Детей с окраин (основные школы расположены по периметру города. – Авт.) мэрия обещает бесплатно возить бесплатно до нового места учёбы и обратно.

На бумаге и на словах всё выглядит вполне оправданно и объяснимо.

- Но по факту, - считает директор основной школы № 9 Наталья Копосова, - многие дети просто бросят учёбу и пополнят ряды безграмотных, никому не нужных подростков.

Наша школа, говорит Наталья Иосифовна, последняя соломинка, за которую хватаются дети из неблагополучных и малообеспеченных семей. Треть родителей безработные, больше половины получают мизерную заработную плату от 2,5 до трёх тысяч рублей, многие папы и мамы перебиваются случайными заработками.

Упавшие на социальное дно взрослые не могут обеспечивать своих детей полноценным питанием, одеждой, учебниками и школьными принадлежностями. По этой причине дети сами вынуждены с малых лет зарабатывать, порой ставя на кон свою жизнь.

Именно в такой социально неблагополучной семье рос и Саша Прохоров. Когда в Петровске началось повальное воровство леса, Саша тоже вслед за взрослыми устремился на заработки в тайгу. Учителя не раз видели, как после школы мальчик на санках волок из леса то, что не считали нужным забрать лесоворы.

- Дотащит санки до китайской скупки, получит свою копейку и мчится в школу всех угощать в буфете, - вспоминает классный руководитель Людмила Лукьянова. По словам педагога, мальчик был очень трудолюбивый, не жадный, очень любил ухаживать за цветами. «У него практически всегда была на лице улыбка, так улыбающегося мы его и похоронили».

Затем, когда лес кончился, и вокруг Петровска остались одни пни и горельники, Саша стал подрабатывать на разборке одного из цехов второго участка МДК. Он очищал от штукатурки кирпичи и сдавал их тут же неподалеку. Подошел к окончанию кирпич, переключился на поиски металла на отвалах металлургического завода. Вместе с другими детьми он выискивал в золе куски железа, очищал их и тащил на скупку. Узнав об этом, руководство школы подняло тревогу – в любой момент стена отвала могла обрушиться и заживо похоронить ребёнка. Информация дошла до мэрии, детей стали гонять, а въезд на территорию отвалов закрыли.

А этой весной у детей появился новый источник заработка – подрывное поле в 13 километрах от районного центра. И снова школа забила тревогу. По рассказам детей, они находили на полигоне неразорвавшиеся патроны, куски тротила, которые на свой мальчишеский манер называли «тортилом». В район подрывного поля ребят возили взрослые, которые за день сбора металла платили пацанам 50-100 рублей. Как теперь выясняется, именно в такую сумму они оценивали детскую жизнь.

Всерьёз обеспокоенные учителя на родительском собрании призывали взрослых не разрешать детям ездить на полигон. Те говорили, что не позволяют…

Сначала солдат, теперь – ребёнок

Первоначальное расследование по факту гибели Саши Прохорова проводила следователь Петровск-Забайкальского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Забайкальскому краю Ольга Бянкина.

Она рассказала, что на подрывное поле – место, где утилизировались боеприпасы и иные взрывчатые вещества, - троих подростков, Сашу Прохорова, Алексея Афанасьева (брата Саши) и Алексея Табакина, подвезли двое взрослых мужчин. Там они передали детям сумки и отправили их собирать осколки разорвавшихся снарядов и бомб. Примерно в 13.00 подростки нашли некий боеприпас, и один из них – Александр Прохоров – начал нагревать его на огне зажигалки. От случившегося взрыва он погиб на месте, а двое других мальчиков получили множественные осколочные ранения. Несмотря на раны, мальчики своими силами пытались дотащить старшего товарища до машины. Уже позже, в больнице, выяснится, что Алексей Табакин получил множественные осколочные ранения брюшной полости, бедра, кистей рук; Алексей Афанасьев – ранения голени, бедра, стопы, предплечья, головы и грудной клетки. Помимо физических ран оба до сих пор полностью не оправились от шока.

Выехав на место подрыва, следователь обнаружила «некое поле, огражденное колючей проволокой высотой не более метра. Каких-либо предупреждающих табличек, как и охранения, не было».

По словам Ольги Бянкиной, следователи следственного комитета сами без труда и каких-либо специальных средств во время осмотра места происшествия нашли на подрывном поле несколько элементов боеприпасов.

Как считают в Петровск-Забайкальском межрайонном следственном отделе, этой трагедии вполне можно было избежать, если бы военные должным образом наладили охрану объекта. Ведь одна смерть на этом подрывном поле уже произошла – тогда полголовы оторвало солдату-срочнику. Но выводов из той трагедии не последовало.

24 мая следственное управление СКР передало материалы дела военно-следственному управлению. Теперь поиском виновных занимаются следователи военно-следственного управления Восточного военного округа.

Кто виноват?

Скорее всего, следователи ответ на этот вопрос найдут. Хотя и здесь вариантов может быть несколько: а). Виновато командование части, допустившее проникновение детей на подрывное поле и «забывшее» выставить охранение. б). Виноваты взрослые, которые возили детей на полигон. в). Виноваты скупщики металла, которые вряд ли не понимали, откуда везут взрывоопасный металлолом.

А может, виновато всё общество в целом? Общество, где стало нормой, что дети пилят лес, лазят по отвалам, копошатся на взрывном поле? Общество, где у детей собираются забрать единственную на весь район школу? Пока не найдётся ответов на эти вопросы, трагические случаи, подобные этому, будут происходить вновь и вновь…

Сашу Прохорова похоронили под большой раскидистой сосной. Проститься пришла вся девятая школа и весь посёлок Мясокомбинат. С посмертной фотографии уже из того мира на этот смотрит улыбчивое детское лицо. За день до гибели Саша рассказал классному руководителю, что мечтает себе купить хороший фонарь, а младшему брату Коле – игрушечный пистолет и машинку.

Анатолий Квасов, «Забайкальский рабочий», №98-99

Сделано в Первомайском

… или как наши умельцы швейцарских сыроваров обошли

Я с детства помню вкус домашнего сыра, приготовленного бабушкой. Мне наливали стакан молока, отрезали ещё тёплый ломоть свежеиспечённого хлеба. Это непременно должна была быть корочка. Сверху на корочку бабушка аккуратно «стелила» ломтик домашнего сыра. Тогда казалось, что вкуснее этого сыра нет ничего на свете.

...Технологии шагнули далеко вперед. Теперь мы покупаем сыр в пакетах, уже аккуратно нарезанный ровными дольками. Да и оборудование сейчас таково, что не только сырный завод может производить качественный продукт, но и небольшие молочные цехи с помощью передовых технологий выпускают сыр высокого качества. В посёлке Первомайском сыр готовят по особой технологии, сохраняя вкус и аромат натурального деревенского продукта. Точь-в-точь из детства.

Посёлок женского типа

Первомайский – удивительно красивый посёлок. Признаюсь, за несколько лет работы в журналистике командировки случались едва ли не во все уголки Забайкалья, а вот в Первомайском довелось побывать впервые.

Аккуратные улочки и утопающий в зелени посёлок производят сильное впечатление. Здесь даже дышится легче. Дома, обшитые цветным сайдингом, отсутствие баров и затрапезных кафе, небольшая, но очень аккуратная церковь. Когда-то Первомайский считался закрытым посёлком. Это неудивительно; ещё несколько лет назад тут действовал Забайкальский горно-обогатительный комбинат. Здесь занимались выпуском флюоритовой продукции. В девяностые это был богатый и очень красивый посёлок.

Поездка в Первомайский для нас была как праздник, - улыбается моя коллега. – Ездили сюда за покупками и продуктами. До чего же здорово было.

А потом производство развалилось. Работы на комбинате не стало, и первомайские мужики разъехались по вахтам.

- Посёлок женского типа, - грустно улыбаются местные жительницы. – Мужиков не хватает. Живём от вахты и до вахты. Нам бы только производство своё.

Своё производство в Первомайске существует. Небольшое, но всё-таки. Это «Первомайский маслосырзавод».

Вторая жизнь завода

В 70-ых годах 19 века русский рынок знал лишь дешёвые и скоропортящиеся молочные продукты – творог, топлёное и солёное масло, которое почти даром отдавали на всех зимних базарах, - всё совершенно негодное для экспорта. Тогда сыры в России варили только иностранцы и секретов своего мастерства русским не выдавали.

- Научи вас, русских, сыр варить, нам нечего делать будет, - говорили швейцарские сыровары.

Но время, технологии, обычаи и нравы за сто с лишним лет измени¬лись до неузнаваемости. Сегодня сыроделы из Швейцарии охотно делятся секретами производства. И российские сыры нисколько не уступают импортным по качеству и вкусу.

- Наши, местные, намного натуральнее, - улыбается директор первомайского маслосырзавода Михаил Миловидов.

Завод по изготовлению молочной продукции в Первомайском существует вот уже более 20 лет. Но перестроечные времена сказались и на этом производстве. После развала государственной «молочки», как называют завод местные, его приобрел предприниматель Михаил Миловидов, и у завода началась вторая жизнь.

- Конечно, сложно было, да и сейчас нелегко, - рассказывает о своём предприятии Михаил Михайлович. – Но жить-то как-то надо, крутиться надо, работой местное население обеспечивать. Да и продукция своя намного натуральнее и вкуснее, чем импортная. Поэтому и решил вдохнуть в молочный завод вторую жизнь.

Но приобрести производство – это ещё полдела. Главное – разбираться в том, что делаешь, знать все тонкости не только «бумажного» дела, но и самого процесса работы. А он, говорят сотрудники маслосырзавода, процесс этот исключительно творческий. Именно поэтому Михаил Миловидов вместе с технологом Тамарой Трифоновой ездили в Углич – учились на сыроделов. И только после этого у бывшего молочного цеха действительно началась вторая жизнь.

Всё начинается с одуванчиков

Если ехать на машине от гостиницы «Берёзовая роща» вниз по одной из главных улиц Первомайского, непременно упрешься в одноэтажное здание за железным забором. Именно там начинают свою жизнь молочные деликатесы.

- Всё начинается с одуванчиков, - улыбается Тамара Сергеевна, и приглашает нас пройти внутрь завода. – Сюда наши сдатчики молочко деревенское привозят. Отсюда оно и поступает в перерабатывающий цех.

Весёлая одуванчиковая семья растёт прямо сквозь асфальт у входа в цех по переработке привезённого молока. Сдатчики эти одуванчики берегут, поэтому и машины свои ко входу в цех подгоняют очень аккуратно. Символ лета, солнца и тепла дарит им хорошее настроение и надежду на то, что без работы они не останутся, а завод вскоре начнёт работать в полную силу. Уже сегодня, помимо оборудования для сыроварения и маслобойни, сюда завезли оборудование и по изготовлению и выпуску кисломолочной продукции. По словам Михаила Миловидова, «кисломолочка» местного производства пользуется большей популярностью, нежели сыры.

- Дело в том, что импортные сыры задавили своей ценой и внешний, и внутренний рынок, - отмечает Михаил Михайлович. – А вот кисломолочные продукты местные производители пока ещё могут сбывать. Сырное производство ведь чем хорошо? Мы не сидим в центре города, а поэтому особо с сырами можем и не торопиться. За летний сезон мы собираем у сдатчиков молоко, за три месяца навариваем сыр, а уже потом его продаём. А вот кисломолочные продукты нужно продавать сразу же. Конечно, сложно приходится, но мы очень стараемся.

Надёжные мужики

Старается тут и, правда, весь коллектив – от руководящего звена и до сборщиков молока.

Сергей живет в селе Золотухино. Летом встает в пять утра. В шесть он уже в дороге – нужно успеть собрать молоко у сдатчиков по нескольким окрестным деревням: Кия, Богомягково, Кокуй, Берёзовка, Васильевка... Машина ЗиЛ – незаменимый помощник. В кузов приёмщик молока ставит две ёмкости.

- Одна для проверенных сдатчиков, другая – для всех остальных, - рассказывает Сергей. – Люди ведь разные бывают. В погоне за длинным рублём кто и разбавить молочко может, а это, сами понимаете, продукт уже не натуральный. Поэтому-то молоко людей новых, непроверенных или с хитрецой какой я в отдельную ёмкость наливаю. И жирность у молока получается разная, а, значит, и цена.

Сами сборщики молока отмечают, что неплохо было бы и мини-фермы в районе создать. Тогда можно не беспокоиться о продукте – там ведь можно регулировать качество молока. Сдатчики разные, хозяйки тоже. Кто-то после сбора молока промывает вёдра, кто-то насухо протирает, а кому-то и дела до чистоты нет. Производитель подчёркивает, что ему нужно только свежее, отборное и полноценное молоко, не разбавленное водой. Именно поэтому сбором и доставкой молока занимаются люди ответственные.

В начале одиннадцатого утра к одуванчикам подъезжает «таблетка», груженная флягами с молоком. Ещё один сдатчик молока Юрий Кирсанов привёз 575 литров. Несколько лет назад Юрий с семьёй переехал из Первомайского в деревню, занялся натуральным хозяйством, и вот уже несколько лет привозит молоко со своей фермы недалеко от Усть-Аги.

- Молочка привожу по-разному, - рассказывает Юрий. – Всё зависит от надоя. У меня самого только 30 коров, а если считать всех сдатчиков, то 110. Конечно, это очень большое подспорье. Вы же понимаете, то, что сегодня происходит в деревнях – это кошмар. Работать надо, чтобы окончательно в лужу не сесть. Сдали молоко, всё копейка какая-то в кармане появилась. Вот я и вожу молоко. Пока не каждый день. Вот сезон начнётся, тогда будем каждое утро.

- Отдыхать-то когда? – спрашиваем.

- А выходные мы забыли в 98-ом году, когда бросили коммерцией и пьянством заниматься (смеётся). Работать надо. А сыр тут действительно очень вкусный.

Практически во всех сёлах маслосырзавод установил охладители для молока – чтобы продукт поступал в производство самый, что ни на есть, отборный и свежий.

Сыр – это дитя

Процесс созревания сыра – сложный и даже творческий. Цельное молоко под чутким руководством технолога перекачивается из цистерн, в которых его привозят, в специальные ёмкости. Оттуда – в сепаратор. Сразу же начинается технический процесс. Уже просепарированное молоко наливают в специальные ванны, в которых и готовится смесь для приготовления сыра, добавляются закваски. Затем сыр варится, разрезается и раскладывается в специальные круглые формы.

- Весь процесс происходить вручную, - рассказывает Тамара Трифонова.

- Обалдеть, - поражаемся.

- Да никто ещё пока не обалдел, - улыбается Тамара Сергеевна. – Сыр – он же, как малое дитя. Чтобы получился вкусный и питательный, его выпестовать надо, вырастить.

В целом на процесс созревания одной головки сыра уходит 45 суток. Всё это время за процессом вызревания продукта тщательно следят технологи и микробиологи. К слову, коллектив первомайского маслосырзавода небольшой, но сплочённый и профессиональный. Стаж каждого на заводе – не менее десяти, а то и двадцати лет.

- Валя Коныгина – технолог от Бога, - знакомит нас с Валентиной Дмитриевной бухгалтер завода Лариса Ельская, - руки у неё золотые.

- Да ну вас, девочки, - скромничает Валентина Дмитриевна.

- Говорят, сыроделом родиться надо, - спрашиваем технолога.

- Родиться или не родиться сыроделом, я не знаю... Я ещё в старом цехе работала, когда мы делали «молочку». А потом в связи с реконструкцией меня перевели в новый цех, тут и научилась сыр варить. Чутьё, конечно, иметь надо. А мы с нашим стажем уже на глаз всё делаем.

Валентина Дмитриевна со смехом вспоминаем вкус первой головки сыра, выращенного ей самой.

- Варили вместе с Томой – не получалось сначала. Вкусовые качества были другие: мажущая консистенция, вкуса вообще не было, творожная масса. Надо ведь и смесь угадать, и закваски, ферменты опять же. В течение года осваивала это дело. Да и всю жизнь ещё учиться буду. Главное, что коллектив сохранили и сам завод. Оборудование, вот, новое поставили. Спасибо Михалычу нашему. Мы сейчас никакой другой сыр и масло вообще не покупаем. Конечно, на вкус и цвет товарищей нет, но нам очень нравится.

Глубинка в выигрыше

За 20 лет коллектив сработался так, что, по их собственному признанию, уже с полуслова друг друга понимают, и без маслосырзавода жизни в посёлке не представляют вообще.

- А где в Первомайском ещё работать-то, если все вокруг развалили, - разводит руками Тамара Сергеевна. – Мы на заводе зарплату получаем стабильную, без задержек. Конечно, не на голом энтузиазме работаем, но любовь к производству есть. Да и привыкли мы к нашей «молочке». Знаем, что нужны здесь. Другие мировоззрения и перемены какие-то глобальные – это все не для нас. Нам наше спокойное производство нравится, и жизни друг без друга и без завода уже не представляем. Слава Богу, есть ещё в посёлке работа.

А работы и планов у первомайского маслосырзавода, действительно, громадьё. В середине июля планируют запустить кисломолочное производство. Уже сейчас в Москве закупают кефирные грибки, а из Углича привозят закваски для сыра, которые производят на фабрике при НИИ.

Сейчас продукцию первомайского маслосырзавода сбывают в Первомайском, Нерчинске. Планируют выходить и на читинский рынок.

- У нас, сотрудников, первомайские сыр и масло всегда на столе стоят, - улыбается бухгалтер Лариса Вельская. – Да и вообще, местное производство для села – это очень хорошо. Тут у нас и мясо своё, и сыр, и молоко – всё натуральное. А что ест город? В основном всё импортное, и гарантировать качество такой продукции невозможно. Поэтому, по большому счёту, может быть, мы, жители глубинки, даже и выигрываем. Потому, что живём на всём натуральном. Хорошо, что хоть так, но производство работает.

Галина Пешкова, «Земля», №22