Очевидцы пожара в Васильевском Хуторе - в обзоре районных газет

Екатерина Фёдоровна Лазарева родилась в 1923 году в селе Былыра. 8 марта отметила свой день рождения — 89 лет. Она — труженица тыла, ветеран труда и человек с сильной волей.

...В семье было десять детей, но осталось только двое: Катя и её брат, который вскоре погиб. Екатерина Фёдоровна вспоминает о своём трудном детстве, о том, что не было чернил и ручек, писали сажей, разведённой молоком, были плохо одеты и обуты, почти всегда голодные. И всё же начальное образование Катя получила. Свою трудовую деятельность она начала в 12 лет: пасла баранов, работала на покосе. Замуж вышла в 17 лет. Мужа взяли на фронт, и он не вернулся... Погиб.

Окончила ускоренные курсы трактористов, работала на тракторе. Из воспоминаний Екатерины Фёдоровны:

- Я даже на комбайне работала! Спать сильно хотелось, нормы большие были. Как питались в войну? Жарили картошку на автоле, который заливался в трактор, да и мёрзлый картофель кушали.

Во второй раз она вышла замуж после войны, за Василия. С ним вырастили и воспитали шестерых детей, сейчас богаты 12 внуками и 12 правнуками.

Несмотря на возраст, эта неугомонная женщина не сидит на месте. Уже переживает, глядя в окно, как же ей ещё в садочке посадить... Баба Катя живёт с сыновьями Александром и Николаем, а летом в гости приезжают дочери Галя и Маша с внуками.

Баба Катя имеет юбилейные награды к 50-летию, 60-летию и 65-летию Победы. Хочется от всей души пожелать ей и всем ветеранам войны, труженикам тыла, вдовам участников войны, детям войны: «Носите ордена и в праздники, и в будни на строгих кителях и модных пиджаках. Носите ордена, чтоб видели вас люди, вас, вынесших войну на собственных плечах!» Здоровья вам на долгие годы, счастья, благополучия в семейной жизни. Низкий поклон вам за всё, что вы сделали ради жизни на Земле! С праздником Победы!

Всю неделю у меня интересовались знакомые, друзья, читатели, что же я такого сделала, и за что меня осудили... Я посчитала нужным ответить своим читателям: рядовой факт невыполнения инструкции по недоразумению только и всего (каждый из нас когда-то платил административный штраф и новость эта, совершенно не заслуживающая такого внимания со стороны СМИ). Но факт этот оказался очень важным событием для района и, в частности, для «районки», раз был удостоен чести быть опубликованным на первой полосе.

Видимо, напряжёнка у «районки» с материалами, если ей понадобилось так нерачительно использовать газетную площадь для факта, замечу, прошлогодней давности (!).

Но всё равно, приятно, чёрт возьми. Не каждый раз балует меня «районка» своим вниманием и этот пиар-ход очень кстати перед очередной подписной компанией.

Ну, а если серьёзно, то вместо того, чтобы занимать место в газете такого рода событиями учредителю, депутатам и руководителю не мешало бы уже давно обратить внимание на микроклимат в организации, поработать над повышением КПД коллектива, а вместе с ним и над эффективностью производства, не говоря уже о том, чтобы на страницах издания в определённой мере формировать позицию населения по отношению к власти и местному самоуправлению, ведь от грамотно поданного материла порой зависит, если не всё, то многое.

И если уж, районка отважилась говорить правду, то почему бы ей не начать освещать негативные стороны нашей жизни. Что кедр рубят — щепки летят, что иностранцев скоро будет больше, чем коренных жителей, что гранты получили, а производства нет, что мы разучились в напряжённой и упорной борьбе завоевывать призовые места, а за правило стало приурочивать награды к юбилейным датам, что «коррупционная составляющая» имеет место быть в нашей жизни?

Штат предприятия, на мой взгляд, позволяет работать более эффективно и рентабельно. Что мешает быть коллективу высоко профессиональным, а своей деятельностью и отношением к жизни быть примером для жителей района, предприятий, организаций, и т.д.?...

...Было время, «НГ» была оппозиционной, кому-то нравилось она, кому-то нет. Время идёт, всё меняется и направление нашей газеты тоже. Издание, хоть и частное, но выполняет те же функции, что и все районные газеты, согласно закону о СМИ. Вместе с авторским активом мы работаем для наших читателей.

У каждой газеты свои поклонники и это не есть плохо. А вот две газеты (в крае мы единственный район, который имеет два издания) могли бы стать хорошим тандемом в плане освещения развития района...

И ещё. Сегодня «Новая» есть, а завтра её может и не быть, и вы, уважаемые читатели, останетесь с «районкой». И если вас устраивает её наполняемость, читать страницы по «диагонали», тогда это ваша газета. Но, на мой взгляд, районная газета всё-таки должна быть современной, конкурентоспособной, отвечать духу времени и ожиданиям читателей.

«Из детей войны сегодня осталось в селе Дешулан только трое, - рассказывает мне Карп Капустин. - Я, Антон Нагаев да Агафья. Остальные уж померли. А мы в 12-13 лет становились на работу уже наравне со взрослыми, скот обихаживали, молотили хлеб. Как вспомню, чо пережить пришлось... В семье нас, детей, пятеро было — три девчонки да два пацана к началу войны. Отца в 1939 и в 1940 годах дважды брали на переподготовку по семь месяцев. А с начала войны его призвали на фронт. Был он уж в годах, с 1902 года рождения, а мама с 1900 года. Самая маленькая, Катя, у нас была с 1938 года, Зина - с 1924, я с 1930, да ещё сестра с 1927 года.

С 1942 года я пошёл «бычничать» и конюшить со скотом. Пасли до зимы. А три бабы наших, Бородиниха, Хочиха и мама моя, Прасковья, пасли овец. И вот к зиме, по холоду уже, бараны зашли на забереги озера попить воды, да под лёд несколько овец ушло! И их, всех троих, не посмотрев, что мужики ихние на фронте, посадили в тюрьму. Мы, пятеро детей, остались одни. Старшие сёстры, Зина и Аниска, решились отдать нас в детдом — дедов со стороны отца не было, со стороны матери бабушка была одна, да уж старенькая. Посадили нас на две подводы — меня, Катю и Мишку на одну, а бородинских ребятишек на другую, и повезли в детдом в Улёты. Везли нас тётка Евгенья да сестра моя, Зина. Ехали двое суток. В бору возле Гореки ночью потеряли Ваньку Бородина. Хватились, а его нет на телеге! Вернулись да стали искать его в бору, хорошо ночь светлая да месяшная была. Нашли, дальше поехали. Под Доронинском заночевали, утром снова двинулись.

В Улётах сдали нас в детдом за Ингодой. Мне там не понравилось. Кормили худо, мы всё картофельные очистки на помойке собирали, а директор детдома, Валентина Михайловна, нас гоняла оттуда палкой. Я маленько погодя оттуда убежал в Улёты. Меня в милицию там отдали, да обратно в детдом! Я думаю, всё одно домой сбегу! Сбежал второй раз по Ингоде. Холодно, осень поздняя, наверно, была или зима, по льду так и бежал. Я добежал до Арты, нашёл там отцову сестру. Побыл несколько дней. Она запрягла коня и увезла меня в Дешулан. И снова стал ходить за скотом и слесарничать — где ведро запаяю, где кружку, где налажу швейную машинку бабам. Летом 1943 года все бабы пахали на быках, а я уже в кузне ремонтировал им лемеха — стал совсем мужик-помощник. Лес готовили, сплавляли, бабы его по покатам на яр подымают, рукавицы да обутки в клочья порвут, я по полночи зашиваю потом сижу. Обутки рвали да жилушки все себе!

В июле 44 года мы получили на отца похоронку. Мама всё еще была в тюрьме. Нужда была страшная! Всё, что выращивали, сдавали для фронта, для победы — порой подчистую. Весной на станции Ингода брали семена на посев. Трудоспособных ещё облагали налогом: 30 литров молока, 30 яиц, 46 кг мяса в год полагалось сдать. Не сдашь, придут и опишут, сколь раз и корову уводили. Корова если одна в семье, свинью из засадки заберут и увезут. В семье Цыпыловых двое детей умерли с голоду — не смогли спасти. А мы выжили, наверно, за счёт крапивы... Весной её начинаем готовить, насушим, на вышку натаскаем да потом едим зимой. Картошка гнила почему-то, не успевали, видать, её до холодов выкопать. Гуси, бывало, летят, а мы всё ее копаем, холодно уж вовсю».

Баланду с колхозного ковшика, норму — две кружки чумизы или кукурузы, да чугунку с картошкой бабки Матрёны эти военные ребятишки помнят и по сей день. В 1977 году Карп Николаевич съездил в Литву — на братскую могилу, в которой похоронен его отец, погибший в боях возле реки Неман у города Алитус. Бережно замотаны в целлофан фотографии с той поездки, где изображен памятник, плиты с выбитыми фамилиями, среди которых и его «капустинская» фамилия.

А мои мама и тётка фотографию могилочки отцовской увидели только в 2011 году — в Интернете школьники показали. Сколько себя помню, мечтали они побывать на месте братской могилы, где похоронен дешуланский солдат Коновалов Петр Иванович, да не пришлось. Обида в сердцах осталась. Как соберутся втроём с Карпом, обида выходит наружу со ставшими теперь частыми непрошеными слезами.

«В душу нам обоим плюют с этими домами для вдов, - ни та, ни другая не могут говорить и начинают, влажнея глазами, отводить их в сторону, чтоб друг друга не расстроить ещё больше. - Вдова — это тетка Дарья. Она пятерых девчат одна подняла. Баба Шура наша шестерых вырастила, когда деда Тимоху убили. Карпухина матка, ни за чо отсидела, ребятишек потом растила одна. А щас разве вдовы? С чего они вдовы? Некоторые моложе нас! Не ждали его, в окошки не заглядывали. Ковшик баланды на пятерых не делили. Брюхо на лесу не рвали, когда валили лес да накатом на яр поднимали... Вышла замуж за живого фронтовика, с ним детей родила, с ним растила! С чего она сейчас вдова? Хошь бы для смеху сказали нам: «Вот вам билеты в оба конца. Съездите, батьку поглядите» ... - не договорив, обе начинают скомканными концами платков вытирать слёзы...

Я знаю, что в крае есть даже 36-летняя вдова участника войны, но не стану им об этом говорить. Расплачутся...

Во время рабочей поездки в марте 2012 года по юго-восточному региону Забайкальского края Губернатор Равиль Гениатулин встретился с жителями Оловяннинского района. На встрече оловяннинцы говорили о различных проблемах. В том числе о том, что в райцентре нет бани. Здание её построено, но не выполнены внутренние отделочные работы, не приобретены необходимый инвентарь, котлы. Для сдачи социального объекта нужно ещё примерно 6 миллионов рублей. И тогда Равиль Фаритович назвал срок сдачи бани — 1 октября и объявил, что готов лично поучаствовать в церемонии открытия бани.

Только сегодня с трудом верится, что на социальном объекте в срок все работы будут завершены; забор из досок около бани разобран, разбитые стекла в окнах заменяются досками, с крыши снимается профлист. Если такими темпами будут производиться работы по бане на завершающем этапе, потребуется значительно больше денег. А будет ли работать баня с октября? Хочется получить ответ от руководителя администрации района и главы поселения «Оловяннинское»!

Увидев надвигающуюся опасность, жители села, сообщив в администрацию сельского поселения «Манкечурское» об огне, который двигается на село, выступили в степь на борьбу со страшной стихией. Видимость была минимальная. По воспоминаниям очевидцев, не было видно ничего в полуметре. Пыль, дым, ветер — всё было против людей. Да что они могли? Многие были вооружены только метлами. В этой неравной схватке с огнём появились первые потерпевшие. С тяжелейшими ожогами были доставлены в Краснокаменскую больницу Роман Шалбецкий, ему 22 года, 70% кожного покрова поражено огнём, Екатерина Петровна Байрашева (при тушении степного пожара на ней загорелась одежда и, так как всё синтетическое, прилипла к коже), её муж Альфред Борисович Байрашев получил ожог руки, Лёня Билык — ученик 9 класса получил ожог лица, сгорели волосы, так же лежит в больнице, состояние тяжёлое.

Пожар, в считанные минуты преодолев степное пространство, окружил село Васильевский Хутор огненным кольцом. Люди, тушившие степной пал, начали бороться с ним уже в селе. В кромешной тьме, когда языки пламени освещали то один запылавший дом, то другой, метались люди, плакали дети. Сельская власть в лице консультанта сельского поселения «Манкечурское» Елены Валентиновны Котолашвили, директор местной школы Валерий Евгеньевич Мокин занимались организацией тушения пожара и эвакуацией стариков и детей. На помощь спешили люди из Чиндагатая (здесь с благодарностью вспоминают главу Чиндагатайского сельского поселения Маргариту Борисовну Кожокарь, которая привезла добровольную пожарную дружину и сама принимала активное участие в тушении пожара), с Маньково прибыли на подмогу люди, с Манкечура (председатель СПК «Манкечурсий» А.Н. Рычков собрал людей хозяйства и на двух машинах прибыл на тушение пожара), с города Краснокаменска прибывали автобусы для эвакуации людей.

Дети Васильевского Хутора, увезённые автобусами и частными автомашинами в Кличкинский профилакторий были обогреты, накормлены людьми, которые там работают. Детей забирали в семьи и старались там успокоить, накормить и занять. Этот урок доброты они никогда не забудут.

В этом аду многие задавались вопросом — где же пожарные расчёты со специализированными машинами. Наконец расчёты прибыли в село, но к тому времени некоторые дома уже сгорели.

По прибытии пожарные расчёты продолжили схватку с огнём: отстояли три жилых дома и здание почты (у которого сгорела крыша). Борьба с огнём продолжалась до самой ночи. Да и после этого заливали пожарища, так как угроза возникновения нового пожара от тлеющих остатков домов была большая.

В пожаре полностью были уничтожены огнём дома, надворные постройки, техника жителей села Васильевский Хутор В.Е. Мокина, Т.Н. Лесковой, А.Н. Филатова, Л.А. Лапердиной, И.Е. Шниткова, А.Е. Баранова, Н.А.Горбуновой, A.M. Дудко, 20 хозяйственных построек у других жителей села и животноводческая стоянка. Борьба с огнём продолжалась.

Продолжается она и по сей день (день нашего посещения — 23 апреля). Под обломками домов тлеют ещё угли, а при ураганном ветре они грозят новой трагедией.

Мы приехали в Васильевский Хутор для того, чтобы вручить помощь одеждой и продуктами, которую собрали в отделе образования, бухгалтерии отдела образования, финансовом отделе, Алек-Заводской средней школы, регистрационной палате, комиссии по делам несовершеннолетних, сельском поселении «Манкечурское», и провести сельский сход граждан села. Заместитель главы района Риф Сагитович Тарханов, глава сельского поселения «Манкечурское» Надежда Анатольевна Кузнецова, консультант Елена Валентиновна Котолашвили, Валентин Иванович Ураков - директор обособленного предприятия ООО «Корпорация «Инжтрансстрой» в Забайкалье вели сход .

На сходе граждан присутствовали те, кто остался без крова, потерял в огне всё. Их интересовал только один вопрос — когда начнётся и закончится строительство жилья ( Почти все устроились временно, где придётся). На предложения переселяться на станцию Ясная в благоустроенное жильё все погорельцы дружно проголосовали против. Они останутся в родном селе, будут вновь обживаться и просто продолжать жить, растить детей и внуков.

Валентин Иванович Ураков, представляющий «Инжтрансстрой» (который занимается строительством железной дороги «Нарын-Лугокан») выяснял у погорельцев, какую территорию очистить от всего того, что раньше было их жилищем. Через несколько дней придёт в село тяжёлая техника от этой организации и в порядке благотворительной помощи займётся очисткой пожарищ.

Истории тех, кто остался без крова Валерий Евгеньевич Мокин — директор школы:

- В начале четвертого загорелась степь юго-восточнее нашего села и, так как ветер был шквальный и дул в направлении Васильевского Хутора, с консультантом сельского поселения Еленой Валентиновной Котолашвили мы отправились тушить степной пожар. Люди села, члены добровольной пожарной дружины — все занимались тушением огня. Но локализовать огонь нам не удалось. Был очень сильный ветер, когда мы пришли в село, всё было в дыму. Я позвонил жене и сказал ей, чтобы она взяла необходимые документы, маленькую внучку Соню и бежала в школу, чтобы там укрыться от огня. Сам же, забрав из сейфа всю школьную документацию, занялся эвакуацией детей в посёлок Кличку, где передали их в профилакторий. По возвращении я вместе с другими жителями села занимался спасением школы и школьного имущества. Удалось отстоять гараж, спасти свиней, технику. Люди тушили всеми подручными средствами, мётлами, носили воду в ведрах. Конечно, если бы вовремя подоспели пожарные машины, такого масштаба трагедии не случилось бы. Уже потом я узнал, что мой дом сгорел дотла. Без крова остался не только я, но и завуч школы Людмила Александровна Лапердина, учитель, ветеран труда Илья Ефимович Шнитков, техничка Ольга Михайловна Баранова, кочегар Алексей Николаевич Филатов,охранник Тамара Николаевна Лескова.

Сам я устроился временно в общежитии, так же на время пустили в дом других погорельцев, поэтому нас всех волнует вопрос о том, когда же нам построят жильё. Губернатор края Р.Ф. Гениатулин при встрече с нами сказал, что жильём будут обеспечены все и произойдёт это в сентябре нынешнего года. Из других источников узнаем, что жилья нам ждать только к осени 2013 года. Как пережить зиму людям, оставшимся без крова?

Альбина Михайловна Дудко — жительница села.

- Когда всё это началось, моей задачей было спасти маму-инвалида второй группы, которая не поднимается с постели. В то время я не думала ни о доме, ни о чём другом, кроме мамы. Мы с братом взяли её под руки и вывели из дома. Было очень страшно, летели искры, стоял густой дым. Потом запылали стены и в считанное время от нашего дома остались одни головёшки.

Людмила Александровна Лапердина — завуч Васильевско-Хуторской школы.

- В то время, пока мы тушили огонь, пожары начались в селе. Мы не могли остановить огонь у дома нашего директора Валерия Евгеньевича Мокина. Огонь буквально перескочил через ограду дома и вскоре уже полыхали стены. А мы с ним — соседи. И наш дом вместе с другими сгорел в этом огне. Я с мужем осталась в том, в чём тушила пожар. Сгорел не только дом, но и машина сына, которую он недавно с таким трудом приобрёл. Сгорели и документы. Многие видели, что пожар начался со стороны станции Ковыли, там заметили жёлтый УАЗик, на котором были возможные поджигатели.

Было очень страшно. Плакали дети. Некоторые, притихнув, подходили к женщинам и спрашивали:«Тётенька, а мы не сгорим, нас спасут?». Всех их спасли. Огромное спасибо всем, кто пришёл нам на помощь — Чиндагатайским добровольцам, краснокаменцам, добрым людям с Клички, обогревшим наших детей.

Спасибо и моему ученику Саше Юшину, который освободил временно для моей семьи домик, а сам с сестрой и маленьким ребёнком переселился к родителям.

Примеры героизма и доброты

Вообще, добрых людей оказалось много. Так, Николай Степанович Ардашов на своей машине помогал эвакуировать людей, Геннадий Федорович Иванов, увидев бежавшего по дороге обожжённого Лёню, подобрал его и спешно доставил в больницу города Краснокаменска, сам Валерий Евгеньевич Мокин в то время, когда горел его дом, спасал детей и школу. Елена Валентиновна Котолашвили вместе с другими боролась с огнём, поднимая односельчан на борьбу со стихией, супруги Байрашевы тушили пожар, пока им самим не понадобилась помощь. Большую помощь оказали люди, прибывшие из Чиндагатая, Алек-Завода, Манкечура, Клички, города Краснокаменска.

Примеров можно много приводить. Не обошлось и без улыбки. Четырёхлетний Егорка Богданов, насмотревшись на всё, отправился самостоятельно домой. Когда его вернули и спросили, куда он держит путь, Егорка невозмутимо ответил: «Как куда? Домой. Спасать надо, всё ведь горит». Маленького «пожарного» вместе с другими детьми увезли из села.

Да, мужеству жителей этого небольшого села можно позавидовать. Сейчас, по прошествии времени, их заботят уже новые проблемы. Надо огородить дворы для скота, построить огороды, ведь скоро садить картошку. Нужны жерди. Этот вопрос решается.

И конечно, нужна помощь деньгами, одеждой, продуктами питания.

Сейчас во многих организациях собирают вещи и продукты, некоторые решили перечислить в фонд пострадавших однодневный заработок. На второй день после пожара сельское поселение «Манкечурское», Манкечурская школа организовали сбор вещей и продуктов питания.

Наша редакция передаёт в Фонд помощи погорельцам села Васильевский Хутор 3000 рублей.

Дед Костя с бабкой Натальей мирно пили чай, для порядка поругивая своего непутёвого сына Ивана и его не менее непутёвую гражданскую жену Машку, маявшихся с похмелья после очередной попойки.

Вдруг в дверь постучали, и на пороге выросла крепкая фигура молодого человека. Он ненадолго замешкался, осмотрел кухоньку и, встретившись с Машкой взглядом, уверенно прошел к столу:

- Здравствуй, дед, - обратился он к деду Косте, который здоровым глазом, впрочем, тоже видевшим не очень хорошо, пытался рассмотреть гостя.

- Что, дед, не узнал? Это же я, Женька, твой внук из Владивостока, сын твоей дочери Валентины.

- Ой, внучок приехал! - вскинулась бабка Наталья, тоже сильно прищуриваясь, пытаясь рассмотреть дорогую кровинушку. - Вырос-то, вырос-то как! Мальцом совсем был, когда гостил последний раз у нас. Ванька, чего пялишься, вишь, гость дорогой приехал, неси стул. А ты раздевайся да к столу скорей проходи, - приговаривала она, обнимая внука.

- Бабка, обмыть бы это дело надо, - с опаской предложил дед, - внучок как-никак приехал.

Наталья хотела было возразить, да, взглянув на взрослого парня, махнула рукой и протянула деду свёрнутые две сотни:

- Вино-то получше возьми, внучка не отравить бы. А ты раздевайся, раздевайся, - обратилась она уже к внуку, - да умойся пойди с дороги, Евгеша.

Внук прошел к вешалке, снял куртку, под которой оказалась полосатая майка, во всей красе обнажившая затейливую крупную татуировку на руках.

- Это где ж тебя так разукрасили, Женечка, больно, наверное, было? - с сочувствием сказала Наталья, протягивая городскому внуку чистое полотенце.

- Это мода такая и не больно совсем было, - заверил её Женька, садясь на скрипучий стул поближе к столу.

- Как мать-то? - начала расспросы бабка, наливая гостю чай. - Не пишите, не звоните, как, что, ничего не знаем.

- Мать нормально, в своей бухгалтерии работает. Я — два магазина держу, кручусь. В городе это знаешь как: одному на лапу дай, тому отстегни, третьего прижми, с четвёртым договорись, - бойко рассказывал Женька, между делом уплетая рыбные консервы с хлебом. Машка как зачарованная смотрела на узорчатого крепыша. Ванька, проследив за взглядом Машки, зная её женскую падкость на мужиков, начал уж было ревновать жену к племяннику. Но в этот момент в дом зашёл счастливо улыбающийся дед, и присутствующие дружно замолчали, глядя на заветную бутылку, торжественно водруженную дедом на стол. В следующее мгновение четыре руки столкнулись на её горлышке, но право разлить заветную влагу получил Ванька, сидевший к бутылке ближе всех. Когда выпили, дед Костя вдруг сказал:

- А чей это велик в ограде стоит? Ванька, ты что ли снова у Генки вчера спьяну его угнал? Опять милиция таскать будет?

При слове «милиция» внучок с Машкой как-то напряглись, и Женька поспешно сказал:

- Не, это я приехал на велике.

- Из Владивостока что ли?- не понял дед.

- Ты чё, старый очумел! - накинулась на деда Наталья. - Это ж три тыщи километров! А, правда, Евгеша, почему на велике-то?

- Из Владика я на поезде, дед, приехал, а в Петровске на такси сел. Только таксист вредный попался, меня не повёз к вам на Горную. «Далеко» - говорит. Вот я у парня велик-то и попросил.

- То-то я смотрю, сумки у тебя нет, вещей. Ой, а ты их у чужих людей бросил?! - всполошилась бабка.

- Ничего, чай попьём и сходим с дядей Ваней за сумкой, - успокоил её Женька, подмигнув неожиданно Ивану. - Да, бабка Наталья, мне сотню дай, надо мамке позвонить, успокоить, что нормально доехал. У меня на «мобиле» деньги кончились.

- А сотни не мало будет? - вдруг вмешалась Машка.

- Пока хватит, - возразил ей Женька, проворно зажав в руке сотенную.

- Машка, воды в чайник добавь, накинем чайку ещё разок, - скомандовал осмелевший от рюмочки дед. Машка, ворча, направилась к кадке с водой. В этот момент на пороге появился сосед Ворониных. Поздоровавшись, он после приглашения тоже присел к столу.

- Вот, Николай, к нам внучок из Владивостока приехал, - похвасталась Наталья. Николай пристально посмотрел на Женьку.

- Наталья, а это точно твой внук? А то уж больно он походит на пройдоху одного, в Коротково друга моего обчистил. Вещи вернуть заставили, а велик так и не нашли, отпёрся, что брал. - Присмотревшись ещё внимательнее, добавил:

- Точно он! И наколка на руках такая же. Он же из тюрьмы недавно вернулся! Опять за старое взялся!

Женька не стал ждать, что ещё скажет осведомленный сосед, и опрометью кинулся за двери, на ходу схватив куртку.

Вслед за ним кинулась Машка с ковшом в руке:

- Деньги, сволочь, отдай! Отдай, слышишь, они мои! - Поняв, что заветная сотня уплывает, она схватила левой рукой за багажник велосипеда, который беглец пытался вывести за ворота, а правой ковшом наносила удары по крепкой спине Женьки. Один из ударов оказался чувствительнее других, так как пришёлся ему по макушке, и Женька, развернувшись, не целясь, попал Машке прямо в глаз.

- Убью, Сашка, скотина такая, - завопила Машка, раздумывая, упасть в обморок или продолжить битву. Но увидев на Женькиной спине тщедушное тело подоспевшего Ваньки, решила драку продолжить. Трещала рвущаяся материя. Женька, бросив велосипед, пытался, сбросить с себя Ваньку. Вопила и больно била удачно прихваченным ковшом и Женьку, и Ваньку Машка. Наконец она, изловчившись, сунула руку в карман куртки и, напрочь его оторвав, завладела заветной сотней.

Машка попыталась оторваться от дерущихся, но её крепко держал уже Ванька, которого мутузил сзади Женька. Больно лягнув мужа, Машка вырвалась, попав прямо в объятия соседа Николая.

- Стой, я тебе говорю! Ты почему его Сашкой назвала? - крепко держал он вырывающуюся Машку.

- Да потому, что это братан мой, Сашка! - кричала разгорячённая дракой Машка.

- А вы, дураки, поверили! «Евгеша, Евгеша», - передразнила она Наталью, чтобы досадить хоть чем-то ненавистной «правильной» свекрови, когда Николай, разжав ей руку и забрав сотенную, вернул деньги бабке.

Поняв, что аферист разоблачен, «Лже-женька», он же Сашка, быстро ретировался с поля битвы, а заодно и из двора Ворониных, оставив присутствующих в сильном возмущении.

Послесловие

Всё это было бы смешно, когда бы... Описанные выше события произошли на самом деле с реальными жителями Красного Чикоя. Имена героев вымышлены. Сам факт попытки злоумышленников выманить у стариков деньги имел место и описан он для того, чтобы предупредить читателей о том, что и в нашем отдалённом районе появились аферисты местного разлива, от которых могут пострадать самые беззащитные среди нас — старики.