Кино на «Первом», картофельные глазки вместо ужина и коробок хлеба - обзор районных газет

Александру Евдокимовичу Юрьеву память почти не оставила воспоминаний о военных годах, он стал невольным её участником с двухлетнего возраста, когда в 1942 году с отцом, матерью и двумя братьями был выслан в Германию для работ в концлагерях.

Семью Юрьевых война застала в белорусском селе Колотилы. «Село не сожгли, не убили никого из жителей, потому что заняли его не эсэсовцы, а простые связисты, - делится воспоминаниями своего отца Александр Евдокимович, - но в Германию угнали многих». Потом два года в пересылочных лагерях, смерть матери от тифа в одном из них.

Пусть и не говорит о таком мой собеседник, но выжить было непросто — знаем мы и о зверствах над детьми в концлагерях, и о том, что в застенках фашистских лагерей погибло около 12 миллионов пленников. Повезло (если можно так сказать), что с мальчиками был отец. «У отца золотые руки были, всё сделать мог — и часы починить, и перешить что-то, и много ещё чего, - продолжает рассказ Александр Евдокимович. – Его и выкупил за это бауэр (от нем. - крестьянин), а вместе с ним и нас, детей, мамы тогда уже не стало. С 44 года мы все у него жили. С этого времени и остались первые детские воспоминания — огромный дом, ухоженный сад. И после освобождения бауэр предлагал остаться у него в работниках, но отец решил вернуться на Родину».

Несколько месяцев фильтрационного лагеря в Польше — и Родина приняла назад... героев? Нет, клеймо «бывший заключённый концлагеря» подразумевало не подвиг, а возможное предательство. И пусть мальчик и не помнил «жизни за границей», государство время от времени напоминало ему о таком «проступке». Например, когда мечталось поступить в Суворовское училище и, конечно, не вышло. «Ещё в армии, когда биографию писал, упомянул о прошлом, а потом старался не говорить. Это сейчас всё можно стало», - признаётся Александр Евдокимович.

Замечательная жена, с которой прожил больше пятидесяти лет, двое детей и трое внуков. Двадцать «корочек» по различным специальностям и 42 года трудового стажа. Две медали — «Ветеран труда» и «За доблестный труд».

«Я Родине отдал всё, что был должен, - считает Александр Евдокимович, - а война... война для меня как обуза». И отказался что-то добавить. Есть и такие герои той страшной войны. И такие бывают штампы.

Остался у нас в то далёкое военное время председателем колхоза «Забайкалец» Михаил Лукич Астраханцев — старик 70-ти лет. Колхоз был большой, и животноводством, и овцеводством, и полеводством до войны занимались. А мужчин до 60 лет всех забрали на фронт, остались женщины, старики да дети. И вот таким хозяйством руководил Михаил Лукич. Машин не было, ездил он всегда верхом на коне — круглыми сутками мотался по фермам, полям, чабанским стоянкам. А дома оставались больная жена да пятеро ребятишек. Старший его сын, Евгений, погиб на фронте, младшие помогали по хозяйству матери. А он по двое-трое суток не бывал дома, ночевал на полевых станах, фермах. Проблем и забот у Михаила Лукича было много — зимой не хватало кормов, топлива, хотя лето напролёт все до единого человека были заняты на заготовках, рук не хватало, чтобы переделать всю работу. Лошадей забрали для нужд фронта, колхозники работали на быках и верблюдах.

Помогали Лукичу ещё два главных работника — Иван Фёдорович Морозов и Степан Изотович Прохоров, тоже старики. Круглый год они не «выпрягались» из работы. Весной — на сеялках, летом — на сенокосилке, осенью — на жатке хлеб убирали, ведь комбайнов-то не было. За ними женщины вязали снопы, а мы, подростки, возили их на ток, складывали в скирды, по ночам молотили.

Только с уборкой заканчивали, начинали пахать пары. Было две бригады: по пять плугов, в каждой — по 15 человек, ещё плугарь и два погонщика. Часов не было, работали по солнышку. Вставали с зарёй, ложились затемно. И никто никогда не сказал: не могу или не буду.

Бригадиру-полеводу Леонтию Кирилловичу Барабашову тоже шёл седьмой десяток. Дома — девять ребятишек. Его старший, Кузьма, сложил голову на фронте. Сам он так и жил с нами на стане. Спали все вповалку на соломе — 18 человек. Бросят у кого что есть поверх соломы — и вся постель.

Съездит Леонид Кириллович за продуктами в деревню, получит, что дадут. Хлеб ежедневно пекла его жена, дважды в день ставила квашню, месила тесто. Нам же хлеб делили мерками — спичечным коробком по три раза в день. Ещё пекарем была Наталья Ляпина, тоже имевшая кучу детей, дед её работал мельником. В селе была и небольшая пекарня от сельпо, там работала Александра Пудовна Большакова, но этот хлеб шёл только в магазин. Население занимало очередь затемно, стояли в ней дети, взрослые были на работе.

Женщинам, например, дояркам, давали ещё в нагрузку обрабатывать участок картошки в 25-30 соток. Когда они должны это делать — никто не спрашивал: вырасти, выкопай и сдай! Я помню, мать брала с собой на участок сестру Нину и брата Колю, они помогали ей копать. Садили в непаханую землю — где мягко, где твёрдо. Всё это делалось после вечерней дойки, пока ещё было светло.

Доярки и сено летом косили вручную. Дома почти никто не жил — придут к полуночи детей доглядеть, а с зарёй снова в поле. А есть-то, кроме этих 400 граммов хлеба на рабочего и 25 — на иждивенца, в семье нечего было. Мало у кого в деревне было молоко, потому что коровы у многих пали от бескормицы. Несмотря ни на что, работали дружно, не было ни пьянок, ни воровства. Осенью ходили собирать сарану, колоски на полях, заготовляли дикий чеснок.

Пять лет была засуха, картошка и та не у всех родилась. Нас было у мамы шесть душ. Чтобы получать рабочую карточку, мне пришлось школу бросить и после шести классов идти работать. Увёз меня Леонтий Кузьмич поварить на бригаду в 22 человека, а мне шёл 13-ый год. Помню, котёл большой, достать не могу, подставляли мне ящик. А воду носила с ключа на коромысле. За день ходила по 12-15 раз под гору, где ключ был, чтобы варить, умываться. Дров не возили, ходили с мешком по степи и собирали аргал.

Вот с такими кадрами наш колхоз стал потом миллионером. Как не гордиться такими людьми! Только теперь их уж нет, даже из подростков того времени мало кто остался. Остальные доживают свой век, как придётся — никому до них дела нет. Сын Михаила Лукича Леонид проработал всю жизнь на тракторе, сейчас он болен и одинок. О помощи и говорить нечего. Они с женой тоже вырастили десять детей и при этом положенный стаж выработали. Екатерина Никандровна Морозова воспитала шестерых детей, всю жизнь проработав дояркой, имеет орден Трудового Красного Знамени. А теперь — инвалид по зрению. Предоставили льготу по инвалидности, а за орден — сняли, говорят, что две льготы не положено. Со мной тоже так поступили — инвалидность установили, а ветеранские сняли. У меня стаж — более четырёх десятков лет, только почтальоном я отработала 22 года, награждена знаками «Победитель девятой пятилетки», «Ударник коммунистического труда», медалью «Ветеран труда», имею множество почётных грамот. Всё отдано работе, колхозу, стране... Но это я так, к слову.

Читала, что в Ульяновской области в приюте для собак на каждую выделяют по 900 рублей, а у нас на ребёнка матери дают «помощь» в разы меньше. Так для кого же мы работали? Для чего такое лихолетье пережили, победили, восстановили страну? Модно стало ругать прошлую власть, Сталина проклинать: плохо жили! А теперь как живём? Чему радуемся? Сталин не воровал, по заграницам не ездил, детей своих там не обучал. Его сын воевал наравне со всеми. А сейчас хоть один сынок чиновника служит в армии?

Включаю телевизор, и начинается: арестовали генерала, полковника, чиновника... Воруют миллионами, куда же их сажать? В милиции-полиции вообще неразбериха. Сколько денег потратили на реформу, сменили название. А дело-то разве в этом? Никакие депутаты нашу жизнь не улучшат, хоть бы один большой начальник приехал и посмотрел, как живется во многих сёлах — нет ни больниц, ни школ, ни клубов. Нет работы — колхозы разорили. Только пьянство, воровство. И всё прекрасно это знают, но дел реальных нет, одни прожекты.

Чем жить остаётся? Не оттого ль молодёжь в пьянство ударилась и наркотики? Даже знать ничего не хотят молодые, учиться ничему не желают. Я, например, лучше недоем, чем не выпишу газету, ведь это связь с миром. Выписываю до сих пор и с удовольствием прочитываю газеты «Аргументы и Факты», «Ветеран», «Вечорка», «Забайкальский рабочий», «Даурская новь» и другие. Летом выращиваю овощи, чем и живу, сажаю много цветов. А у молодых сейчас какие устремления? Вот и грустно от этого...

«В 2011 году по инициативе моего брата В.И. Полухина мы собрали все вырезки из газет, взяли книгу С.М. Зарубина «Трубка снайпера» и написали письмо известному режиссёру Фёдору Бондарчуку с надеждой заинтересовать его судьбой нашего прославленного земляка Семёна Даниловича Номоконова. С нашими московскими родственниками мы также передали такую посылку в Министерство культуры Российской Федерации. И вот через год на Первом канале прошла реклама нового фильма «Снайпер-2.Тунгус». Нас охватило волнение: наш или не наш земляк стал прототипом главного героя этого фильма? На одном из сайтов сети Интернет мы почитали об этой киноленте. Оказалось, режиссёр другой и киностудия — «Беларусьфильм»... Едва дождались показа ленты по телевидению. А по окончании просмотра испытали сложные чувства: и гордость за возможную причастность к созданию фильма, и благодарность за отзывчивость на нашу просьбу и легкое недоумение по поводу концовки фильма...», - такое письмо пришло к нам в редакцию от библиотекаря Богомягковской средней школы А.И. Граченко.

В свою очередь, сотрудники редакции попытались разобраться, действительно ли один из самых известных снайперов Великой Отечественной войны уроженец Шилкинского района Семён Номоконов стал прототипом главного героя фильма. Премьера этой киноленты прошла 9 мая на Первом канале. Режиссёр Олег Фесенко. В центре киноповести стоит рядовой Кононов. Свои называют его Тунгусом и уважают за безупречную меткость. До войны он был охотником. Летом 1943 года, когда убили учителя четырёх девушек-снайперов, рядовой, служивший санитаром, становится их наставником и охотником на врагов. Как и Номоконов, Кононов практически не расстается с курительной трубкой. Актёр Тулепберген Байсакалов очень похож на прообраз. К тому же на сайте Первого канала сообщается, что в основу фильма легла героическая жизнь нашего земляка. И только тот факт, что в конце фильма главный герой погибает, многих заставляет сомневаться в том, что кинолента именно о С.Д. Номоконове. Ведь наш земляк прошёл всю войну и умер в 1973 году.

В любом случае фильмы о Великой Отечественной войне смотреть надо и показывать детям, чтобы подвиги фронтовиков остались в памяти потомков.

Напомним, уроженец Шилкинского района тунгус из рода хамниган Семён Номоконов по результатам конкурса «Великие люди Забайкалья» в 2009 году уверенно занял первое место. По официальным данным, Номоконов во время Великой Отечественной войны уничтожил 360 немецко-фашистских захватчиков, на Забайкальском фронте — семь солдат и офицеров. Организаторы проекта «Великие люди Забайкалья» вместе с представителями краевой власти в год 65-летия Великой Победы выступили с предложением присвоить земляку звание Героя России. Однако Минобороны РФ не нашло возможным присвоить высокое звание легендарному снайперу в связи с тем, что Семён Данилович за свои подвиги уже имел ряд других орденов и медалей. Ордена Ленина, Боевого Красного Знамени, два — Красной Звезды и многие медали, как и легендарная винтовка, с которой Семён Данилович вернулся с войны, после его смерти были переданы в читинский музей истории войск ЗабВО.

Уходящее детство и наступившая юность пришлись на годы Великой Отечественной войны у Надежды Ивановны Кошкиной. В жаркий июньский день известие о начале войны жителям села Олочи сообщил председатель сельсовета, и эту информацию незамедлительно подтвердили пограничники с заставы, расположенной в селе. Голод и холод, лишения и страдания пришлись на эти страшные четыре года войны. Находясь далеко от фронта, забайкальский народ, проявляя невероятную стойкость русского духа, трудился в 40-градусную жару и 40-градусный мороз с лозунгом «Всё для фронта, всё для Победы!», влаживая и свою частицу в Великую Победу советского народа над фашистскими захватчиками.

Семья Н.И. Кошкиной, как и большинство земляков, претерпевая лишения, стойко переживала невзгоды лихолетья. В январе 1942 года, переехав в Нерчинский Завод в связи с переводом главы семейства на новое место работы, четырнадцатилетняя Надя, пропустив два года учёбы, закончила всё же 5 классов школы и пошла работать в няньки. Ежедневно, наряду со взрослыми, она внимательно слушала по радио сводки совинформбюро. Молча расходился по домам народ, когда сообщалось о числе наших погибших солдат и отступлении советские войск, но с каким воодушевлением и радостью люди бурно обсуждали наши успехи на фронтах, освобождения от фашистов городов и сел. Ежедневно проводились собрания, проходившие в парткабинете, который располагался тогда по улице Советской, а заведовала им товарищ Сосновская, где обсуждалось положение на фронте, и раздавались особые распоряжения.

В 1943 году Н.И. Кошкина устраивается на работу в райздравотдел статистом и по совместительству истопником. Секретарь парторганизации здравотдела бухгалтер Георгий Иннокентьевич Доровский ведёт активную деятельность по информированию работников о положении на фронте, о целях и задачах, направленных на помощь и поддержку, необходимую от тыла тем, кто сражается на полях войны. Руководит в то время райздравотделом Екатерина Михайловна Юдина, Недостаток в продуктах питания ощущала каждая семья. Хлеб отпускался по карточкам: 500 граммов на рабочих, 300 граммов на служащих и 200 граммов на детей, стариков и безработных. Был в продаже и коммерческий хлеб, но стоила маленькая буханка с примесью ковыльяна очень дорого. Тем, у кого в семье кто-то из ближайших родственников воевал на фронте, сельский Совет выдавал продукты — немного муки, сахара, круп. «...Покупали весной у одного местного жителя за 100 рублей, а это были великие деньги, ведро картошки, резали её на несколько частей, чтобы посадить дома. - с горечью вспоминает Надежда Ивановна. - А картофель в ведро он составлял вертикально, чтобы меньше вошло. И вот смотришь на это ведро со слезами — то ли съесть этот картофель, то ли посадить, вырезав только глазки, и ждать урожая». Много народу умерло от голода и нужды. Тех, у кого не было семей хоронил сельсовет, организуя вывоз на кладбище на подводах пожарной службы, размещавшейся тогда на центральной улице села.

Большую площадь в Нерчинском Заводе занимал погранотряд, располагавшийся прямо в селе. Штаб находился в здании сегодняшнего магазина «Аргунь». Подсобное хозяйство отряда, казармы и прочие помещения размещались как до улицы 60 лет Октября (Колхозная), так и за р. Алтача – у кладбища. Вот туда-то иногда, чтобы попросить у военных чистой питьевой воды из колодца, ходила с коромыслом наперевес молоденькая девушка, проживавшая с мамой на улице Колхозной. В основном народ употреблял в пищу воду с речки.

Далее улицы Колхозной в те годы Нерчинский завод не был застроен. Кругом лес — оттуда и носили на своих плечах взрослые и дети ерник, чтобы в лютый мороз слегка протапливать печи, на которых только и можно было вскипятить чайник.

Несмотря на военное положение и тяготы жизни, культурная работа велась без сбоев. Самодеятельные коллективы организаций ходили в клуб на репетиции, выезжали на подводах с концертами по селам, - Надежда Ивановна тоже была участницей самодеятельности. Руководил клубом Михаил Александрович Гагарин.

Весть об окончании войны застала Н И.Кошкину в очереди за коммерческим хлебом. Всех жителей сразу собрали у братской могилы, что и сегодня находится у здания районной библиотеки, где в те годы проходили все митинги и демонстрации, и именно это место было центром села. Радость победы все встретили со слезами на глазах, внимательно слушая речь начальника погранотряда Турнова.

Благодарю Надежду Ивановну Кошкину за воспоминания, желаю ей доброго здоровья и долголетия.

Когда пришло известие о начале Великой Отечественной войны в далекое Забайкальское село Алтан, Карымского района, Цибик Мит Батуевне было 30. В этом возрасте особо остро чувствовалась и осознавалась та великая беда, пришедшая с войной.

Мужики — на фронт. В деревне одни бабы, старики да дети. Кто когда-нибудь жил в деревне, работал или видел, как работают в колхозе, знает, что даже в мирное время крестьянам нелегко доставался хлеб.

Цибик Мит выросла в крестьянской семье, никакой работы не боялась. Тогда-то и слова такого не было. Просто работала там, куда пошлют. В колхозе «Пограничник» растила хлеб, доила коров, принимала ягнят во время окота.

Кроме привычки к труду с детства, Цибик Мит была хорошим организатором и общественницей. В её большом доме вечерами собирались сельские женщины на, так называемые, посиделки: кто вяжет, кто шубу шьёт, кто нитки прядёт, а она наизусть пересказывает прочитанные книги. Её дом недаром называли избой-читальней.

Работала бригадиром, заведующей фермой, всё время была в разных контрольных комиссиях, всегда на виду. За свой труд в годы войны и после награждена правительственными наградами. Два вождя на медалях, профили И.В. Сталина и В.И. Ленина (медаль к столетию Ильича). Одна вырастила шестерых детей, четверых из них она пережила — это самое большое горе для матери. Незаметно подкралась старость. Теперь Цибик Мит Батуевна Цухулаева живёт в Новой Чаре у своей дочери Галины Николаевны Каликовой. И день начала войны помнит особенно: за неделю до него она отмечает день рождения. Недавно ей исполнилось 97.