«Родом из Забайкалья»: В Америке я представляю Россию

Когда разговариваешь с теми, кто переехал в другую страну, всегда интересен момент сравнения России с Америкой, Германией, Францией, Израилем, Китаем и любой другой страной. Всегда подкупает искренность, а не дежурные слова — ностальгия, скучаю без сопок и высокого неба; или наоборот — злая усмешка — как можно здесь жить. Забайкальский житель Сиэтла Вячеслав Якимчук сказал так: «Когда я думаю о Родине, у меня комок в груди,- и ещё - Родина как и мать — одна, а дом — где жить лучше». Честно.

Всё интервью было таким откровением. Вячеслав Якимчук уехал из Забайкалья в 1964 году. Приезжал, но редко. Не был в Забайкалье более 30 лет. Он жил на Камчатке, в Хабаровске, во Владивостоке, в Москве. Работал директором спортшколы, таксистом, бизнесменом, руководителем крупных энергетических компаний, директором детского сада. Всё в указанном порядке. Сейчас на пенсии, путешествует по миру, последние семь лет живёт в Америке.

- Вячеслав Николаевич, почему более 30 лет не приезжали в Забайкалье? Не тянет?

- У меня в Акше могилки. Похоронен мой отец, бабушка, мои братья и сестра. Там живёт мой старый приятель Эдик Соломин. Он 20 лет руководил Акшинским районом. Я в 1976 году похоронил отца и больше не был в Забайкалье. Мы с Эдиком созваниваемся, и он меня постыдил, сказал: «Могилки-то ваши разорились, никто не смотрит». Я отправил деньги, Эдик всё сделал. Восстановил памятники. Я не выдержал, приехал сам.

- Из Забайкалья уехали ещё в молодости?

- Из Забайкалья я уехал в начале 1964 года. В 1963 году закончил техникум политехнический и уехал в Иркутскую область по распределению. Там отработал в лескомхозе, и меня призвали в армию в Хабаровск. С детства я занимался боксом, являюсь мастером спорта по боксу. Здесь, в Чите, живёт мой тренер. После армии в 1967 году поступил в институт физкультуры. Хотел поступать в политехнический институт на автомобильную специальность, но меня не взяли, у меня тогда не было на руках справки о демобилизации. Иду расстроенный и вижу объявление о том, что институт физкультуры проводит набор. Зашёл. Меня спросили: «Тебе чего, солдатик?». Ответил - «Учиться у вас хочу». Взяли. С 4 курса я шесть лет отработал на кафедре. А потом уехал на Камчатку. Прожил там 21 год.

- Уезжали на Камчатку просто так или позвали?

- Позвали на работу директором детской спортивной школы. Когда начинал работать у нас было два тренера и 50 человек учащихся. Зарплата — 87 рублей. Через 3,5 года в моей школе было 650 человек и 15 тренеров. Открыли филиалы по области. Работал. Когда к власти пришёл Андропов, была такая указиловка — сажать директоров. Так он хотел бороться с коррупционной составляющей. По каждой российской области было определённое количество посадочных мест. Для Камчатки — шесть. Посадили директора ремонтного завода, сняли председателя областного совета и четырёх директоров детских-спортивных школ. Последние, конечно, «крупные такие воры» - доставали беспризорников из подвалов и вели на тренировки. Это началось в 1983 году. А с 1 февраля 1984 году я должен был ехать в Алжир и тренировать сборную Алжира по боксу к Олимпийским играм. Не получилось. Полтора года меня таскали по допросам. Инкриминировали, что я переполучил 1,3 тысячи рублей, обещали — пять лет тюрьмы. Всё закончилось благополучно. Но все тренеры школы написали против меня. Это черта русских. До сих пор обидно. Конечно, работать в этой школе было уже невозможно. Хотя, руководство района отпускать меня не хотело. Ушёл.

- Куда?

- Сел в такси. Водитель мне говорит: «Что ты такой грустный?». Я посетовал на работу. Он мне говорит «Иди к нам». На следующий день я пришёл и устроился в таксопарк, мне дали машину. Это был 1985 год. Я семь лет отработал на такси. Было весёлое время, началась перестройка. Смотрю, мои пацаны, которые у меня тренировались и в слове из трёх букв делали две ошибки, стали крутыми богатыми. Я подумал: «А чем я хуже?». Решил заняться бизнесом. Начал челночить. Ездил с Камчатки в Хабаровск. Дело пошло. Начал возить фрукты из Америки, всё закрутилось. И тут грянул дефолт, - и я из миллиардера превратился в нищего, да к тому же задолжал 420 тысяч долларов своим американским партнёрам. Я возил оттуда овощи, фрукты, и у нас было договор, что на 300 тысяч они мне отправляют товар, я им 200 отправляю, а 100 за мной. Продал всю недвижимость и транспорт. Этих денег мне хватило расплатиться с партнёрами. К тому времени сын работал в Дальэнерго во Владивостоке, а дочь я отправил учиться в Америку. Она мне позвонила и сказала, чтобы я не переживал, что она будет работать и учиться, что в Америке с голоду не умрёт.

- Отчаяние не одолело?

- Было нелегко. Я поехал в Хабаровск, обратился к друзьям со словами — дайте мне лопату, чтобы работать. Никто не помог. Приехал сын и увёз нас с супругой во Владивосток, купил путёвку в санаторий. Я там отлежался две-три недели, голову привёл в порядок и начал работать опять с американцами, заниматься поставками оборудования в большой рыболовный флот. Жизнь началась. Хотя, конечно, порой накатывало непреодолимое отчаяние. Но мы рождены, чтобы жить. Вообще в моей жизни было столько переездов, что все не сосчитать. В большинстве своём — неожиданных. Всё связано с работой. Когда во Владивостоке мы встали на ноги, купили квартиру, обжились, предложили работу в Хабаровске в руководящем составе Востокэнерго. Согласился.

- Из Хабаровска — в Москву?

- Да. Это уже второй вектор моей жизни. Всё также по структуре РАО ЕС России. Проработал в Хабаровске несколько лет, поехал в командировку в Москву, и позвали работать там. К тому времени в Москву перебрался мой сын, конечно, тянулись к внукам. Но честно признаюсь, жить в Москве я никогда не хотел. Супруга меня всегда поддерживала. Было так. Я приходил домой и говорил: «Уезжаем в Хабаровск, во Владивосток, Москву. Продавай квартиру». Она, конечно, ругалась. Говорила: «Куда на старость лет тебя несёт». Два года я проработал в Москве как раз перед ликвидацией РАО ЕС. Было семь представительств, мы их ликвидировали. Это было 9 лет назад, как раз был мой юбилей — 60 лет и во время торжества коллеги сочинили что-то типа оды обо мне со словами «забайкальский мужик Вячеслав Якимчук».

- Почему забайкальский мужик уехал из России в Америку?

- В Америке живёт моя дочь. Мы съездили к ней в гости в 2006 году и поняли, что нужны ей. Это не передать словами. Да, есть сын в Москве, но он — мужчина. А к доченьке чувства другие, хочется оберегать, помогать, наставлять. Девочка есть девочка. Мы уехали. Купили дом в Сиэтле. Дом — 280 квадратных метров. Через полгода жизни в Америке открыли детский сад. А что сидеть? Не привыкли. Мы прошли 20-часовые курсы по открытию бизнеса и набрали деток от двух месяцев до трёх лет. Жена — специалист по массажу и лечебной физкультуре, всю жизнь проработала в детской поликлинике. Я со спортом всегда дружил. Со стариками мы не умеем работать и не хотим.

- С языком проблем не было?

- Были, конечно. Даже сейчас не всё гладко. Особенно когда обращаешься в больницу, всегда нужен переводчик, очень сложная терминология. А в бытовом плане, конечно, трудностей в общении нет. Мы два раза в неделю ходим в специальный колледж, учимся.

- Доверяют американцы своих детей не американцам?

- Да. Там ментальность другая. Толерантность выше в разы. Америка — страна мигрантов. Если ты живёшь в Америке, значит, ты американец. У нас в России переселенцев из южных республик называют как попало. Там такого нет. В колледже, в который я хожу, учатся люди 28 национальностей. Там не принято говорить "негр" - посадят. Можно говорить "чёрный". Никто ни на кого не косится.

- Много русских?

- Достаточно. Много украинцев, русскоговорящих евреев. Их поведение оставляет желать лучшего. Достаточно много южных корейцев, которые ведут себя плохо. Живут почти бесплатно на пособия, но умудряются обманывать американское государство. Это всё неприятно. За это стыдно. Русских много, но таких, как мы, — мало. Мы ходим с супругой в колледж, нас там уважают. Это чувствуется во всём. Вообще проблема ненависти американцев и русских отчасти надуманная. Тем более сейчас. Я смотрю в Америке телевизор и по нескольку недель не слышу слово «Раша». У них столько своих проблем и дел. Все работают чуть ли не круглосуточно. В пять утра дорога уже гудит, люди разъезжаются на работу. На выходных ездят закупать продукты на неделю. Почти все живут в съёмном жилье, платят аренду. Зарплаты небольшие — две-три тысячи долларов.

- Ваш садик работает круглогодично?

- Два года назад нам пришлось закрыть детский сад. У меня случились проблемы со здоровьем. Отказали ноги. Перенёс две операции. Главное в Америке — медицинская страховка. Каждая моя операция стоила по 60 тысяч долларов. Без страховки этого не потянуть. Но опять-таки отношение в больницах совершенно другое. На стариков не смотрят, как на отработанный материал. Лечат. Вылечивают. В Америке пожилого человека называют — синьор, а в России — старпёр. У меня в Хабаровске родственницу парализовало, и она уже четыре года не выходит на улицу, потому что живёт на 4 этаже, спуститься невозможно. Радуется, что балкон есть. В Америке парализованные старики путешествуют по миру. Им к самолётам коляски выносят. Вот она разница.

- Неужели душа не рвётся в Россию? Ведь вы здесь прожили больше 60 лет.

- Конечно, у меня в сердце комок. Но если бы я остался здесь в России, то из чего состояла моя жизнь — сидел бы на кухне и говорил, какая у нас власть козлячья. Я там в Америке представляю нашу Россию. Приехал сюда, встретился со своими однокурсниками, они все еле ходят, беззубые, пропитые. Ну, как так можно? В Америке я пять раз в неделю хожу в тренажёрный зал и бассейн, езжу на экскурсии. Живу.

- Через 30 лет разлуки - какое оно, Забайкалье?

- Честно? Плохое. Мой товарищ Эдик Соломин был главой Акшинского района, и у него было 180 тысяч баранов, сейчас 300. Что это? Кто в этом виноват? Правительство? Плохие законы? Нет. Никого не заставишь работать. Что забайкальские сопки стали другими? Как они тысячу лет стояли, так и стоят. Сейчас ничего нет. Люди пьют беспробудно. В Акше 46 магазинов и ни одного предприятия. Школа, больница, милиция, два суда и всё. В штате, где я живу, есть вертолётный завод. Он выпускает 600 боингов в год. Это колоссальная цифра. Здесь вообще нет никакого производства. Это печально.

- Значит, будущее в Америке?

- Какое будущее? Моё будущее — две субботы и три понедельника. Шучу, конечно. У меня пенсия — 750 долларов. По российским меркам приличная. Общий трудовой стаж — 65 лет. Это за счёт севера и армии. На будущий год мне 70 лет. В России это была бы пограничная черта. Там — живём.