Честное государственное, долговые пропасти и пустые сёла - обзор недели

На этой неделе из открытых источников - сайта госзакупок - стало известно, что Забайкальский край, а точнее региональный минфин готов залезть в новые долги и открыть шесть кредитных линий в коммерческих банках на общую сумму примерно в 1,8 миллиарда рублей под 12% годовых на три года. То, что какой-либо российский регион берёт подобные кредиты для нужд своего бюджета - не ново и не является чем-то экстраординарным, но в нашем случае это категорически не увязывается с тем, что говорит и обещает министр финансов Андрей Кефер.

Нестыковок множество, и понять их невозможно. Во-первых, в мае Кефер заявил, что Забайкалье первым в России получило миллиард рублей на замену части коммерческих кредитов гораздо более дешёвыми - бюджетными. Просто так гораздо выгоднее - отдавать долг государству за смешной процент, чем банку - за вполне реальный. Это и средств бюджету должно сэкономить. Во-вторых, в июле министр финансов края вдруг заявил, что июньская зарплата забайкальских бюджетников задерживается в виду того, что региону просто необходимо было погасить долг перед Федеральным казначейством, чтобы не подмочить кредитную историю и продолжить брать «дешёвые» госзаймы, а не коммерческие под 12% годовых. Министр уверил депутатов заксобрания, что эта работа сделана, кредитная история не подмочена, а зарплаты начнут вот-вот выплачивать. Ну и, в-третьих, на последней парламентской сессии 16 июля краевые депутаты поддержали закон, увеличивающий дефицит бюджета Забайкалья почти на полмиллиарда рублей - до 7 миллиардов. И опять, министр Кефер, объясняя народным избранникам за счёт чего появятся источники покрытия складывающегося дефицита, заявил, что это будут кредиты: 360 миллионов рублей - бюджетные и только 40 миллионов - коммерческие.

А теперь как можно объяснить, что регион, который всячески открещивается от дорогих коммерческих кредитов, якобы делает всё, чтобы от них сначала избавиться и не брать, получая внушительные деньги от государства на перекредитование и жертвуя зарплатами бюджетников, уже 16 июля с помощью краевого департамента госзакупок объявляет аукцион на коммерческие кредитные линии, которые будут стоить Забайкалью более чем 600 миллионов рублей? Как я понимаю, более полумиллиарда рублей, которые получат за свои услуги банки, из края просто исчезнут в течение трёх лет и от этого становится страшно. Причин тут, на мой взгляд, несколько, но, по всей видимости, ключевая - затраты на проведение международного фестиваля «Студвесна стран Шанхайской организации сотрудничества». Видимо, край не очень-то грамотно рассчитал гигантские расходы - почти 1,2 миллиарда рублей, а главное, способы их покрытия, и теперь в спешном порядке латает дыры, увеличивая дефицит, залезая в кредиты, забирая деньги бюджетников, перераспределяя средства и так далее. Это лишь мои догадки, а пояснений от министра финансов Андрея Кефера пока что получить не удалось. Поэтому прошу считать данную публикацию официальной просьбой к главе краевого минфина дать ИА «Чита.Ру» интервью, в котором разъяснить резкие повороты региональной финансовой политики.

Сразу несколько источников в правительстве края на этой неделе назвали ИА «Чита.Ру» фамилию руководителя департамента имущества и земельных отношений Сергея Новиченко в качестве будущего вице-премьера - министра экономического развития края. Алексея Сидорова, работавшего в Забайкалье с октября 2013 года и живущего в гостинице, губернатор Забайкалья Константин Ильковский 10 июля от должности освободил. Всё это время Сидоров носил приставку "и.о.", что вкупе с гостиницей, легкомысленными кудрями и заявлениями о целесообразности вложений средств бюджета в подозрительные сайты как бы намекало на некоторую политическую недолговечность.

Комментария Ильковского, впрочем, как и комментария Новиченко, «Чита.Ру» на момент публикации получить не удалось. Сам Сидоров заявил агентству, что впереди у него ещё уйма планов.

Родом из Белоруссии, а приехавший из Москвы, Сидоров представлял собой ту часть команды Ильковского, с которой со своими дровами в лес не ходит, и был отправлен в отставку первым. Все остальные, притащенные властью из других регионов, соратников Ильковского, работают. Вероятнее всего, Сидоров всё же был чужой среди несвоих - пытался курировать работу по программе развития Дальнего Востока и Забайкалья. Но Забайкалье из неё исчезло на федеральном уровне. И, скорее всего, у него, Сидорова, кончились возможности управлять процессом.

Назначение Новиченко же, если оно состоится, будет уже привычной практикой Ильковского - затыканием дыр. Мы уже проходили историю с назначением министра образования. Тогда от кадровой безысходности Ильковский взял на эту должность директора колледжа. Сейчас ситуация, несмотря на внешнее благополучие кадрового решения, так же грустна: людей, готовых возглавить ключевые посты, у Ильковского почти не осталось, и одеяло ответственности правительства тянется то на голову, то на бока, то на близкие, но не свои коленки.

Одиннадцать сёл Забайкальского края за последние четыре года опустели. Из них уехали все без исключения жители.

Сестра недавно вернулась из села Ишага Нерчинско-Заводского района. Ездила к родственникам мужа на две летние недели. Рассказывает, что село выживает — практически при смерти. В этом году в местную школу записался один первоклассник. Сотовой связи нет. Единственный старый таксофон все две недели её каникул не работал. В него в начале лета попала молния и всё. Люди, выживающие за счёт хозяйства и огорода, на последнем издыхании. Другие — пьют.

Пустые сёла. Пустая жизнь. Пустая власть.

Гендиректор компании «Энергожилстрой», председатель комитета по местному самоуправлению заксобрания Забайкальского края Виктор Лопатин в ходе парламентской сессии 16 июля заявил, что регион задолжал ему около 400 миллионов рублей за строящиеся в регионе объекты, в том числе более 300 миллионов за общежитие для фестиваля «Студвесна стран ШОС», и его компания находится на грани банкротства. Депутаты Александр Филонич и Андрей Никонов поддержали коллегу, подчеркнув, что край должен денег и им.

Сказанное Лопатиным и Филоничем в части публичных заявлений - событие далеко не недели. И если уж не года, то полугодия – точно. Если уж немногословный глава «Энергожилстроя» прилюдно говорит о проблемах стоимостью 400 миллионов рублей, значит что-то действительно пошло не так. А когда его в этом поддерживает Филонич, который несколько недель назад предлагал журналисту «Чита.Ру» расслабиться и получать удовольствие, то понятно, что заказчики всего этого великолепия в одностороннем порядке перешли некие некогда незыблемые границы (надо будет – перешагнут и другие).

Я полагаю, что регион и с Лопатиным, и с Филоничем рано или поздно расплатится – сложно представить, чтобы две крупнейшие строительные компании региона оставили с носом. Расплатятся и с региональными бюджетниками, которым впервые, по-моему, с момента прихода к власти Владимира Путина задержали заработную плату и которые в этой связи бросились писать презираемые на всех уровнях анонимные комментарии в интернете – другие и другого нельзя. Забудется неприятный осадок, появившийся через неделю после шикарного международного фестиваля, встряхнувшего город в самом хорошем смысле этого слова.

Всё будет хорошо. Плохо только то, что государство в очередной раз продемонстрировало рискованность попыток работать с ним на принципах «честного слова».

Приехали. На читинском ипподроме развернули и испытали пункт временного размещения пострадавших в чрезвычайных ситуациях. В нём забайкальские власти планируют разместить беженцев из восточных областей Украины, которые, по всей видимости, всё-таки прибудут в Читу.

На ипподроме 16 июля собралось немало журналистов, все они ждали Геннадия Чупина. Зампредседателя правительства края мог подтвердить информацию о том, что в лагере уже скоро планируют разместить людей, покинувших украинский восток. Чупин не появился, но догадки о причине учений подтвердил замначальника департамента ГО и ЧС Забайкальского края Михаил Стуков, сразу назвавший их подготовкой к возможному приезду гостей с Донбасса и Луганщины.

Пункт временного размещения проверяли на фоне заявлений краевого минсоцзащиты, собирающегося организовывать жизнь вынужденных переселенцев, и всё того же Геннадия Чупина, призвавшего забайкальцев помочь с размещением беженцев. «Ждём-с!» - как бы говорили краевые власти между строк.

И вроде бы понятно – люди со всей России должны посильно помогать притесняемым собратьям: проводить антиукраинские митинги, искать «пятую колонну», посылать гуманитарную помощь на «Гуранах». Но мне не ясно, зачем отправлять 180 человек – а именно столько вмещает лагерь – жить в палатках за 6 000 километров от дома.

Краевое минсоцзащиты обнародовало на неделе спорную статистику. За 6 месяцев 2014 года иностранцы не усыновили ни одного ребёнка в Забайкальском крае. Для сравнения - в 2012 году американцы усыновили 12 детей из нашего региона - это 10% от общего числа усыновлённых.

Не жалуют приёмных родителей из США в России после принятия «Закона Димы Яковлева», названного так в память о ребёнке, погибшем по вине приёмных родителей в Америке, закон приняли в 2013 году в ответ на «акт Магнитского».

Грустные последствия, хотя все знали, что так оно и будет. Не буду рассуждать об ответственности, возможно, непомерной, которую взяли на себя власти, когда сознательно лишили многие сотни детей в стране возможности обрести семью, пусть даже в ней родители говорили бы на другом языке. Всё уже было сказано ещё тогда во время принятия. Сегодняшняя правда такова, что не может наше государство обеспечить детям-сиротам, в том числе детям-инвалидам, полноценную «компенсацию» того, чего они были лишены. Нельзя заставить российских граждан брать детей под свою опеку и усыновлять их в большем количестве, чем есть. Увеличение возможных выплат, упрощение процедуры – слишком великий соблазн для тех, кто будет брать детей из практических соображений. А у нас историй печальных с усыновлением российских детей куда больше, чем в Америке.

И жаль, что задумались об усыновленных детях, погибших в США лишь после принятия списка. Не верю, что невозможно было обсудить с американской стороной возможные способы контроля над состоявшимися усыновителями под угрозой всё того же запрета усыновления. Найти другие способы. Запретить гораздо проще, чем решить проблему, у которой, возможно, решения вовсе нет. Страшно, что никто не застрахован, потому ввязываться в проигрышную битву не хочется. Ведь тогда придётся подписаться, разделить вину за каждого погибшего малыша: американцы плохие – не доглядели, россияне плохие – видели, кому отдавали. Всегда проще сделать вид, что виноват кто-то другой, что ответственность была на одной стороне.

Но перестаёт ли маленький человек, после того как примет другое гражданство, быть россиянином?