Зомбирование детей и путешествия мертвецов — обзор краевых СМИ

БЕЗчеловечный капитал

Власти края поддержали идею поделить наших детей на «касты»

Мирно сидящие на горшках карапузы, прыгающие на скакалках девочки, мальчишки, играющие в «войнушку», и не знают, что их намерены пустить на конвейеры «фабрики современного человеческого капитала» в виде... «полуфабрикатов». Родительская общественность резко выступила против внедрения в нашем крае программы «Модернизация детского движения Забайкальского края».

Рассчитайсь на раз-два-три!

Один из авторов программы, которого мы знать не знаем, и о котором слыхать не слыхивали, Анатолий Ермолин предлагает разделить наших ребятишек (до завершения девяти классов обучения) на три «производственные линии».

Первая – те, кто будет связан и интеллектуальным трудом и попадёт в ряды «креативного класса».

Вторая – те, кто составит современный класс промышленного пролетариата и класс работников сельхозхозяйства.

Третья линия – те, кто вольётся в самый многочисленный на сегодня обслуживающий класс.

Разработчики предлагают ввести и такой термин, как «производственный брак». В него они включили: «разного рода маргиналов, молодых людей с девиантным поведением и несовершеннолетних преступников, не имеющих никакого отношения к эффективной капитализации страны». Для «отбракованного человеческого капитала» планируется особая «производственная линия» по перевоспитанию и постановке в строй самых неподдающихся.

В резюме Программы прописан такой ожидаемый результат: «...В итоге постепенной селекции и отбора лучших поставщиков воспитательных услуг мы должны получить вновь ожившую экосистему детского движения в российских регионах – Федерацию детских объединений и т.д.». Выбрав определённый вектор, ребёнок не имеет права переходить в другую «касту». Всё это попахивает фашистской идеологией...

Почему-то в программе не учитывается реальная картина в нашем Забайкалье: сельское хозяйство у нас развалено, развитого производства нет (немудрено, что «обслуживающий класс» у нас крае – единственная норой возможность заработать). Так где же будут работать маленькие «лидеры» из первых двух «каст»?

А вы, мамаша, отойдите!

При этом родителей «отставят» к стенке. Вот что говорят об этом в общественной организации «Забайкальский родительский комитет»: «Описание деятельности всей этой структуры ни на одном этапе не подразумевает, что выбор образовательных траекторий, а также его профессиональных направлений входит в компетенцию родителей». Но ведь без родительского согласия с ребёнком вообще нельзя проводить никаких манипуляций, даже сфотографировать! Для чего же родителей устраняют? Чтобы воспитать «армию» послушных рабов, которая в любой миг двинется вершить свой майдан?

В родительском комитете вопрошают, имеет ли эта более чем странная программа гриф рекомендации Минобразования нашей страны? Может ли данная программа без прохождения данной процедуры внедряться в учебные заведения? Родители обеспокоены тем, что к её деятельности будут иметь свободный доступ некоммерческие организации, которые могут финансироваться международными фондами. А это может привести, к примеру, к околосектанским или антироссийским течениям среди молодёжи.

В программе делается упор на муштрование в ребёнке таких качеств, как системный анализ, критическое мышление, самостоятельное решение проблем, инновационное проектирование, уровень самоорганизации, управление командами, лидерство. Но являются ли эти качества показателем гражданина достойного, гражданина трудолюбивого?

«Все эти «компетенции», например, могут быть вполне присущи коррумпированному чиновнику или руководителю ОПГ или лидеру «майданного движения», – говорится в документе, составленным Забайкальским родительским комитетом.

Ты не человек

Одним махом программа уничтожает понятие «человек». В документе нет и слова о нравственности, духовности, жертвенности, доброте, сочувствии и о прочем. «Воспитание конкурентноспособного человеческого капитала», – вот главная цель проекта. И от этих слов становится жутко. Человек воспринимается как сырьё.

«Ребёнок становится капиталом, некоей материализованной стоимостью, которая может приносить своим владельцам более высокую прибыль», – отзываются о программе забайкальские родители. Программа явно намечает, как готовить «человеческий материал», который станет годным для эксплуатации. Вот цитата из этого проекта: «Во-первых, необходимо чётко определить цель нашего «производства»: какой продукт и для кого наша система должна производить...».

Кому будут принадлежать наши дети? Тем, кто разработал жуткую программу, тем, кто её будет финансировать?

Не нашлось места в программе ни литературе, ни искусству, ни военному делу, ни спорту. Вон их из жизни детей! Жёсткие бесчувственные лидеры и точка?

Это мы уже проходили

В родительском комитете отмечают, что положения и идея программы полностью идут с печально известным форсайт-проектом «Детство-2030». 2010 года, действие которой приостановлено из-за вмешательства родительской общественности. Тогда тоже планировалась смена идеологии и парадигмы в обществе: смена приоритетов, отношения к теме и проблемам детства, изменение в общественном сознании устаревших позиций. Поражал циничностью, фанатизмом и пошаговый сценарий развития форсайт-проекта. В образовании предлагался переход на чипизацию детей (внедрение в их мозг электронных устройств) «для связи с глобальными информационно управляющими сетями», прописывалась генная модификация человека с целью повышения его способностей, детей предлагалось воспитывать в определённых сообществах, традиционную семью должно было заменить «многообразие форм семейной жизни».

Вот цитата из не укладывающегося в голове форсайт-проекта: «вместо детей можно заводить роботов или виртуального ребёнка», «воспитанием и уходом за детьми могут заниматься роботы», «можно запрограммировать способности и характеристики детей». Какие тут горшки и манные кашки, здесь уровень космический – биороботы могут встать на поток!

Некоторые термины для «нашей» программы, что пытаются пропихнуть в Забайкалье, как раз взяты из форсайт-проекта «Детство-2030». Совпадают и цели, и задачи. И недаром родительская общественность, педагоги бьют тревогу.

Кто массовик-затейник?

Разработчиками программы является Фонд Кудрина по поддержке гражданских инициатив. Эта некоммерческая организация осуществляет экспертную и финансовую поддержку федеральных и региональных гражданских проектов и инициатив. Также разработчиками является Северный арктический федеральный университет имени М.В. Ломоносова. На его сайте есть слоган: «Миссия университета – создание инновационной научной и кадровой базы для интеллектуального освоения Севера России и Арктики».

«Авторы программы имеют отношение к таким фон дам, как «Новая перспектива», ОАО IIK ЮКОС (сейчас «Открытая Россия», лидер Ходорковский), Общественно координационный совет «Новая цивилизация» (председатель А. Ермолин), Объединённый гражданский фронт (лидер Гарри Каспаров), «Союз правых сил». Для каких целей всем этим господам нужны наши дети?» – задаётся вопросом Забайкальский родительский комитет.

Так кого же призвана вырастить эта программа? Скорее всего, послушных рабов для нефтяных компаний («Открытая Россия» учреждена акционерами нефтяной компании ЮКОС и группой частных лиц), и прочих лиц, владеющих рынком. Отмена детства для них – очередной бизнес-проект.

Общий объём финансирования программы из бюджета Забайкальского края - 16 млн 268 тысяч 312 рублей. Сюда входит фонд оплаты труда постоянных сотрудников программы (Ермолин и ещё четыре человека), фонд дополнительного стимулирования руководителей, замов, педагогов-организагоров и многое-многое другое.

В программе расписан план- график её реализации на 2014- 2015 годы. Известны даты и время консультаций, семинаров, деловых игр. Для всех этих мероприятий рассчитаны значительные суммы затрат.

***

Анатолий Ермолин – кандидат педагогических наук, лауреат премии президента РФ в области образования, директор центра инновационных образовательных программ АПК и ППРО, в прошлом депутат Госдумы (был выдвинут от партии «Единая Россия», исключён из фракции за «нарушение парламентской этики). Инициатор возрождения скаутского движения. Принимал активное участие в разработке и внедрении инновационных образовательных проектов, финансируемых ЮКОСом.

Дорогой последний путь

С какими проблемами сталкиваются родственники умерших вдали от райцентра?

В России существует федеральное предписание о том, что обязательной аутопсии подлежит каждый умерший в возрасте до 70 лет. Какими бы ни были причины смерти. Надо полагать, что бюро судебно-медицинской экспертизы, да и необходимые специалисты есть не в каждом селе и даже не в каждом районном центре. Однако люди умирают и, суровые реалии таковы, не всегда от старости.

Что делать, если горе застало врасплох, а до райцентра минимум сотня километров по дорогам сомнительного качества? Кто должен заниматься транспортировкой умерших? А главное, где взять специализированный транспорт? У житей удалённых от районных центров поселений проблема одна на всех. О жизни и посмертии на периферии рассказывают жители сёл Курунзулай и Олдонда Борзинского района.

Одна на всех

Жизнь в сельской местности нельзя назвать простой. Однако и она в условиях безработицы, безденежья, тяжёлого физического труда и распространённого алкоголизма (простите за мой цинизм) рано или поздно заканчивается. Как раз с этого момента, когда человек из глубинки уходит в лучший мир, у его родственников проблемы только начинаются. Если усопший не дожил до 70 лет или же, не дай бог, трагически погиб, то ему предстоит обязательное посмертное путешествие.

На вскрытие. В райцентр. При этом совершенно не важно время года, расстояние и даже медкнижка, подтверждающая наличие смертельно опасного заболевания.

Ответственность за транспортировку мёртвого тела ложится на полицию. Правда, сельские участковые редко располагают подходящим транспортом. Самый распространённый полицейский автомобиль на периферии – это УАЗ-469 и его тентованный предшественник, известный в народе как «козлик». В них нет багажного отделения, а значит, и труп складывать некуда. Зачастую единственной организацией, располагающей подходящим транспортом, становится поселковая администрация. Так, например, и живут в сельском поселении Курунзулайское, в которое входят два населённых пункта – Курунзулай и Олдонда.

– На два села у нас всего одна машина – не новый «уазик-таблетка». До райцентра 98 километров, и это только от Курунзулая. Если в сёлах кто-то умирает, то труп приходится везти на единственной машине, – рассказывает глава администрации сельского поселения Курунзулайское Ольга Сазонова. – Автомобиль тем временем в селе без дела никогда не стоит. Минимум два раза в неделю увезим учителей в Борзю, детей в поликлинику отправляем, а случается, и продукты в школу помогаем доставить.

При этом нам навязывают ещё одну не самую приятную обязанность – увозить мёртвых в райцентр на вскрытие.

Живые и мёртвые

Придумать способ вывозить умерших на вскрытие из Курунзулая и Олдонды пробовали и полицейские, и представители администрации, но до сих пор все сводится к пресловутому «уазику». Некоторые по сельским меркам состоятельные люди нанимают машины в соседних сёлах, но эта услуга стоит дорого. По словам местных жителей, только на бензин до Борзи и обратно им приходится тратить полторы тысячи рублей. При этом за страшный груз водители берут неустойку – каждый свой «моральный ущерб» оценивает по-своему. Как правило, такая поездка обходится не меньше, чем в 10 тысяч рублей.

Правда, случаются ситуации, когда у умершего родственников нет. Ну или хуже – когда доверить транспортировку погибшего родственникам нельзя по этическим соображениям.

– Летом 2014 года в Олдонде на пожаре сгорел парень. Притом так сильно, что конечности и кожа обуглились, – рассказывает наша собеседница. – Его нужно было срочно везти в Борзю. На дворе жара, и времени на поиски частника не оставалось. Его повезли на нашем «уазике». В простыни и целлофан замотали и повезли. Я сама его сопровождала. Запах в машине стоял такой, что даже открытые окна не спасали. Когда вернулись обратно, водитель на несколько раз промыл салон и проветривал всю ночь – не помогло. На следующее утро на этой же машине мы повезли грудничков на диспансеризацию. В Борзе нас чуть из поликлиники не выгнали – так сильно запах горелой человеческой плоти вьелся в одежду.

Вечное беспокойство

Как правило, в глубинке люди умирают по естественным причинам. Если не старость, то болезнь. Однако даже закономерно последовавший уход в мир иной, допустим от инфаркта, подлежит обязательному подтверждению у судмедэксперта. В минувшем году на руках у Людмилы Александровой в возрасте 56 лет умер муж. Несмотря на достаточно молодой возраст, смерть его супругу не удивила, хоть и принесла немалую боль. Мужчина уже несколько лет состоял на учёте у кардиолога, периодически проходил серьёзное лечение в Чите и наблюдался у курунзулайского фельдшера.

– Муж умер в ночь, я с ним несколько часов просидела, просто не могла прийти в себя. Фельдшеру и участковому о случившемся сыновья сообщили – у меня сил не было, – вспоминает трагичный день жительница села Курунзулай Людмила Александрова. – Нам не повезло – муж скончался прямо в канун майских праздников. Машина от сельсовета уехала в Читу, а участковый, как и положено по инструкции, стал требовать вскрытия.

О причинах смерти супруга нашей собеседницы, по её словам, знали все – и фельдшер, и глава сельсовета, и участковый, но по закону без процедуры вскрытия нельзя получить свидетельства о смерти. Ничего не оставалось делать, как искать способ доставить умершего в бюро судмедэкспертизы самостоятельно.

– Всем с самого начала было понятно, что на выходных в Борзе мы со своим горем никому не нужны. Но мы люди законопослушные – сыновья сами договорились с машиной, отправили моего мужа в райцентр. Правда, в бюро его принимать поначалу отказались, – рассказывает наша собеседница. – Потом тянули со вскрытием. Мы звонили туда ежедневно, а ответ был один – анатомировать сейчас некому. Спустя практически неделю мы уже плюнули на все и поехали в Борзю, чтобы разобраться что к чему. Оказалось, что за все это время вскрытие так и не сделали. Ну также нельзя – человек умер неделю назад от банального инфаркта и до сих пор его нам не отдали. В итоге, сыновья за деньги выкупили у санитаров его тело. Мужа так и похоронили в итоге без вскрытия, а этот кошмар я до сих пор без слёз вспомнить не могу.

Проблема без решения

Проблема нехватки квалифицированных кадров в бюро судебно-медицинской экспертизы и отсутствия специализированного транспорта для перевозки умерших актуальна для большинства районов Забайкальского края. Жители небольших населённых пунктов с ней сталкиваются повсеместно.

– Вот вчера умер мужчина, его надо в райцентр везти, а машина оказалась занята. Пришлось родственникам его вывозить за свой счёт, – говорит Ольга Сазонова. – Да и нам, представьте, каково – сегодня в этой машине мёртвого везти, а на завтра – детей. При этом хоронить без анатомирования нельзя – нас штрафом накажут, семье умершего придётся пережить его эксгумацию.

Все вопросы мог бы решить один-единственный микрогрузовик. Хотя бы один на несколько поселков, говорят местные жители. Однако финансовой возможности завести дополнительный транспорт у сельских администраций, как правило, нет. А значит, нет надежды, что мытарства живых и мёртвых в ближайшее время закончатся.

Тук-тук, стучат и крутятся колёса...

Про сложившуюся в начале года ситуацию с электричками знает, наверное, каждый. Тема получила широкое обсуждение, и вопросом занялся лично Президент. Благодаря именно его участию отменённые электрички вернули, а региональные власти обязали разобраться с тарифами.

Журналисты «Вечорки» попробовали разобраться с тем, что сегодня происходит в сфере пассажирских перевозок в Забайкальском крае после нагоняя, устроенного всем Президентом Путиным. Что изменилось на железной дороге за последние дни?

Небезынтересно будет узнать и о том, как обстоят дела в сфере автобусных перевозок, ведь именно автомобильный транспорт краевые власти хотели сделать основным в сфере пассажирских перевозок в Забайкальском крае.

Ж/д вопрос

Управление пригородным железнодорожным сообщением Президент России Владимир Путин взял в свои руки. Как результат – отменённые поезда вернули на маршруты, но понадобилось новое включение Президента в проблему – тариф на электричках оставили прежним, занебесным.

Цены были подняты в соответствии с приказом РСТ Забайкальского края от 16 декабря 2014 года № 633. Установленный тариф был предельным, но даже такой «задранный до небес» тариф железнодорожников в полной мере не устраивал – экономически обоснованный тариф ещё выше. Если бы цены подняли до него, то стоимость проезда от Читы до Карымской равнялась бы 1144 рублям (по приказу РСТ тариф был равен 986 руб.), то есть в 10 раз выше ныне существующего.

Если бы не Путин, то держали бы железнодорожники такой тариф, но жёсткая позиция Президента вынудила их с 18 февраля принять «решение о снижении стоимости проезда в поездах пригородного сообщения до 26 рублей за одну десятикилометровую зону сроком на один месяц». По новому тарифу стоимость проезда по маршруту Чита – Карымская для одного пассажира будет составлять 114 рублей, а по маршруту Чита – Могзон – 154 рубля.

Но вопрос с тарифами пока остаётся открытым – в случае, если за месяц договор между краевым правительством и Забайкальской пригородной пассажирской компанией подписан не будет, старые тарифы будут возвращены, и путь от Читы от Карымской будет поистине золотым.

В прошлом году, когда спор между правительством и ЗППК только закручивался в лихой узел, губернатор Ильковский высказал мысль, что пассажиров надо пересаживать с электричек на автобусы, что развивать надо автомобильную сеть перевозок, а не идти на поклон к железнодорожниками с их космическими тарифами.

Отправляемся на автовокзал, чтобы лично проверить, как обстоят дела у автомобильных перевозчиков.

«Живём и едем на позитиве»

На читинском автовокзале, в отличие от ЗППК, маршруты не отменяют, да и тарифы не взвинчивают до небес. При этом перевозчики, несмотря на высокие цены на ГСМ, из краевого бюджета не получают ни копейки.

В автобусных кассах много народа. Кассиры оперативно обслуживают клиентов. Народ снуёт туда-сюда. Настороженно пиликает металлодетектор на входе. На стене рядом с кассами висит большой стенд, на котором большими буквами написаны автобусные маршруты, время отправления, цена перевозки. Работает справочная, где в любой момент можно получить интересующую вас информацию.

Выхожу на улицу и направляюсь к стоянке автобусов. Здесь стоят «Газели», Фиаты, ПАЗики, иномарочные автобусы всех сортов. Подхожу к одному водителю маршрута Чита – Агинское – Могойтуй. Разговор заходит о строительстве здания автовокзала, которое было запланировано ещё в 2006 году.

– Нет, ничего такого я не слышал, – отвечает он, закуривая сигарету. – Хотя неплохо бы было.

– Какие-то проблемы в пути бывают?

– Серьёзных нет. Иногда дорога не очень хорошая, но в целом все хорошо. – Водитель грустно улыбается. – Цены на бензин – вот это проблема. Невозможно высокие.

После этого направляюсь прямиком в главный офис ООО «Читинский автовокзал» ассоциации «Читаавтотранс». Меня встречает харизматичный директор Татьяна Маресева. Она с радостью соглашается со мной поговорить.

Первый вопрос опять же о строительстве здания автовокзала.

– Уже некоторое время у нас заключён договор аренды с ОАО «РЖД». Мы платим за квадратные метры, на которых мы разместили кассы, справочные. Но самое главное, что мы наконец-то дали людям тёплое помещение, – говорит Татьяна. – Раньше пассажирам приходилось ждать на улице, теперь же они в тепле. Разумеется, нам не хватает комнаты отдыха водителей и личного медицинского кабинета, чтобы не бегать с места на место, но мы работаем над этим.

– Вы довольны тем, как сейчас обстоят дела у читинского автовокзала? – спрашиваю я.

– Да, я довольна, – не задумываясь, отвечает моя собеседница. – Мы многого добились за все эти годы, и мы постоянно работаем. Мы работаем на качество, на удобство пассажиров. Большинство наших машин сейчас совсем новые, «Газели» стоят на маршрутах очень редко, в основном лишь на трассах с плохим дорожным покрытием. У нас есть скидки для детей, ветеранов, других социальных групп граждан. Мы закупаем детские кресла для перевозок. На некоторых маршрутах мы снизили тарифы. Ну а с марта планируем запустить услугу подвоза пассажиров до автобуса. Скажем с КСК, ГРЭСа, каких-то районов, откуда сложнее добраться до вокзала.

Интересуюсь о стабильности тарифов.

– Доход у нас, прямо скажем, ниже среднего. Однако наша цель – иметь стабильный заработок и хороший пассажиропоток, поэтому смысла в повышении тарифов мы пока не видим.

Задаю вопрос о взаимоотношениях с железнодорожными перевозчиками.

– Не воюем и не собираемся. Всего 30% наших маршрутов пересекаются с железной дорогой, поэтому особой конкуренции наблюдать не приходится. Цель у нас одна – перевозить пассажиров с комфортом. Когда отменили электрички, мы подхватили пассажиров. Один предприниматель даже открыл направление Оловянная – Борзя и до сих пор по нему ездит, даже несмотря на то, что ситуация с электричками более-менее наладилась. Мы более гибкие в некотором плане, более свободные в графике, но боремся мы за одно и то же.

– Сколько всего автобусов сейчас у автовокзала?

– Междугородними перевозками сейчас занимаются примерно 63 ИП и 5 юридических лиц. Всего у нас более 250 автобусов: от «Газелей» до больших автобусов.

Спрашиваю, сталкивается ли предприятие с какими-либо проблемами.

– Они в основном связаны с местами парковки автобусов, – отвечает Татьяна. – Нам выделили первую полосу движения, чтобы мы не мешали общественному и другим видам транспорта, однако на нашем месте часто ставят свои машины таксисты и другие водители. Ну, и не стоит забывать про несанкционированные перевозки. Все наши работники официально зарегистрированы, мы платим налоги, а им все это необязательно. Поймал пассажира и увёз куда надо. Непорядок.

Когда я уже собирался уходить, Татьяна Маресева тихо сказала с хитрым взглядом:

– С марта в Благовещенск поедем. А коллеги оттуда взяли с нас пример – запустили автобусный маршрут Благовещенск – Хабаровск.

– Надо жить позитивно, тогда и дела в гору пойдут, – говорит Татьяна на прощание.

Будем стараться изо всех сил.

Фермерский вопрос

«Актуальные вопросы законодательного обеспечения деятельности крестьянских (фермерских) хозяйств» – такова тема заседания круглого стола, которое состоялось в Москве под эгидой комитета Государственной Думы по аграрным вопросам. Об интересных для фермерства подробностях обсуждения рассказал участник заседания, член Совета Федерации от Забайкалья Степан Жиряков.

Развитие вопреки

– Степан Михайлович, со всех трибун заявляют, что подавляющее большинство животноводческой продукции производится на личных подворьях граждан, а пашни под силу освоить лишь коллективным хозяйствам. В чём тогда реальная роль российского фермерства?

– Роль российского фермерства, на самом деле, достаточно серьёзна, этот сектор является важнейшей составляющей, обеспечивающей продовольственную безопасность страны, потому что треть продовольствия производится именно малыми формами хозяйствования. Так, в прошлом году фермеры собрали 25,4% всего российского зерна (это около 30 млн. тонн) и 29,5% подсолнечника. В животноводстве же, по данным статистики, за последние 6 лет поголовье коров у КФХ увеличилось в 2 раза, а производство молока выросло на 30%, и даёт ежегодную прибавку 10%. А вообще, за последние 10 лет темпы роста производства в КФХ в 2,3 раза выше, чем по отрасли в целом.

– То есть картина складывается вполне благополучная?

– Нет, проблем более чем достаточно. Фермерство развивается не благодаря помощи государства, а вспомним Михалкова в фильме «Своя земля» – вопреки. Как заметил президент АККОР Владимир Плотников, господдержка не возрастает, на всю Россию, на все семейные фермы, выделено меньше, чем необходимо для реального развития одной крупной ферме.

Земельный вопрос

– Только ли в деньгах дело? Что необходимо изменить?

– Необходимо совершенствовать имеющееся законодательство о фермерах. Уже три года специально созданная рабочая группа готовит поправки в ФЗ «О КФХ». Основной целью документа является самостоятельный выбор фермерским хозяйством своей юридической формы деятельности.

Есть также ряд замечаний по действующим нормам законодательства или непредусмотренным в нём моментам. Например, имущество крупных предприятий, которые имеют статус юрлица, в случае, к примеру, банкротства, не подпадает под эту процедуру, а вот КФХ, которые имеют такой же статус, должны полностью всем имуществом отвечать за результаты своей экономической и финансовой деятельности. В этом, несомненно, несправедливость, и законодательством она должна быть устранена. Об этом говорили на заседании. Говорили и о том, что двойное налогообложение мешает заниматься кооперацией, что нужно решать вопрос строительства на своей земле, который до сих пор законодательно не урегулирован.

– Как всегда, особенно ценен взгляд на ситуацию изнутри. Что Вам запомнилось в выступлениях представителей регионов?

– Проблемы законодательства, регулирующего земельные вопросы, перечислил в своём выступлении фермер из Краснодарского края, он же председатель региональной ассоциации фермеров. На Кубани жёсткая конкуренция между крупным бизнесом и малым, фермеры не поддерживают ввод максимального размера земли для фермерского хозяйства: в регионе более 100 КФХ имеют превышение в 200 га. Пока дальнейшая тактика действий непонятна.

– Какие-то решения по земельному вопросу приняты?

– Да. Итогом заседания стал ряд рекомендаций. И если говорить о земельной тематике, то Правительству РФ рекомендовано увеличить размер субсидий на оформление земельных участков фермеров в собственность до фактических затрат на 1 га. Государственной думе – вернуться к рассмотрению поправок в ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», касающихся ограничения площади сельхозугодий – не более 10%, расположенных на территории одного муниципального района, которые могут находиться в одних руках, а также внести изменения в этот закон, касающиеся возможности продажи земельных участков без торгов КФХ, включая начинающих фермеров.

Госдуме и Совету Федерации рекомендовано ускорить принятие ФЗ №21184-6, касающегося возможности строительства фермером жилья на землях сельскохозяйственного назначения, находящегося в его собственности; внести в Налоговый кодекс РФ и региональные законодательные акты изменения, освобождающие сельскохозяйственные потребительские кооперативы от уплаты налогов на прибыль и на имущество.

Не ЛПХ, а КФХ

– А каковы перспективы по увеличению числа фермеров в России?

– Сотни тысяч семей готовы развивать свои подворья, и при должной господдержке к 2020 году в стране может быть до 500 тысяч КФХ семейного типа. Это позволит нарастить объём производства отечественного продовольствия, существенно продвинуться в решении проблемы импортозамещения, обеспечить рост доходов сельского населения и значительно улучшить социальную ситуацию на селе. Такова стратегическая задача.

– А вот актуальный вопрос – кого считать фермером? Ведь у иного частника иногда больше скота, чем у зарегистрированного КФХ?

– Действительно, сейчас предложено прописать в законодательстве чёткие отличия ЛПХ и КФХ. Эти критерии, кстати, уже во всём мире придуманы: количество земли, количество поголовья, доход на каждого работающего и количество наёмных работников. Например, в семейном фермерском хозяйстве наёмных работников может быть не более 15 человек.

– А как быть с тем хозяином подворья, у которого все перечисленные критерии соответствуют фермерским? Его обяжут регистрироваться?

– Да, есть такое мнение, и такие предложения тоже вошли в рекомендации заседания. Например, по действующему законодательству, у нас норма земли по ЛПХ – 0,5 га, но каждый регион может установить свою норму, вплоть до 2,5 га. Это, в общем, достаточный размер, чтобы прокормить семью. При превышении этой нормы, как считают руководители АККОР, ЛПХ должно перерегистрироваться в предпринимателя. В каком виде – это уже его право, человек принимает решение сам. Второй момент – доход на каждого члена семьи. Вначале предлагалось прописать в законе какие-то фиксированные суммы, например, 50 тысяч рублей. Но, поскольку ситуация достаточно быстро развивается, решили подход изменить – при превышении годового размера МРОТ на каждого члена семьи от сельскохозяйственного производства за год. И третий критерий – это поголовье скота. По мнению АККОР, это достаточно спорный момент, но максимум для ЛПХ они предлагают считать пять условных голов. Всё что выше, уже предпринимательство. Пока это только предложения.

Пенсия и кредиты

– Как защищены социальные права фермеров?

– В настоящее время из-за чрезмерного количества проверяющих структур и разного рода давления даже фермеры с 20-летним опытом отказываются от регистрации, становясь просто хозяевами подворий. Это большая проблема. Не менее остро стоит вопрос пенсионного обеспечения фермеров. В 1990 году было принято решение, что налоги можно платить от прибыли. Прибыли не было, налоги не платили, эти годы в стаж не вошли. При этом известны случаи, когда фермеры, не имевшие прибыли от своей деятельности, всё равно стремились заплатить налоги, но у них не брали, говорили: не положено, закон не позволяет. Те, кто сейчас идёт на пенсию, не может оформить свой трудовой стаж.

– Каков выход?

– Предлагается два варианта. Либо внести изменения в пенсионное законодательство в части включения выпавшего стажа фермера за период с 1990 по 2001 год в страховой стаж в соответствии с записями в трудовой книжке. Либо включить этот период в перечень нестраховых периодов (таких как уход за детьми, служба в армии и т.д.), для этого необходимо изменить ряд ФЗ.

– Большие негосударственные средства направляются сегодня в этот сектор?

– Из года в год отмечается снижение объёмов кредитования малых форм хозяйствования. Если в 2009 году они получили 5%, в 2010 – уже 2%, в 2011 – 1,5%, в 2012 году – 1,7 % общей суммы кредитных средств, субсидируемых государством. Похожая картина складывается и в сфере инвестиционных кредитов, на долю фермеров приходилось: в 2009 году – 4,3 %, в 2010 – 2,1%, в 2011 – 2%. С одной стороны, банки не заинтересованы в работе с сильно диверсифицированным сегментом, с другой стороны, оформлять документы сложно и длительно, требования к залоговому обеспечению завышены, а залоговая база недостаточна. Система кредитования в банках ориентирована в основном на крупное сельскохозяйственное производство.

Важные рекомендации

– Какие ещё вопросы отражены в рекомендациях круглого стола?

– Рекомендации приняты по всем ключевым вопросам. Некоторые предложения по изменению действующего законодательства касаются не только фермеров. Например, кто сегодня имеет статус сельхозтоваропроизводителя? Тот, кто производит 70% именно сельхозпродукции. Но жизнь не стоит на месте – фермеру в трудные времена приходится заниматься и другой деятельностью в селе, не только сельским хозяйством, поэтому АККОР предлагает, чтоб для статуса сельхозтоваропроизводителя эта планка была снижена до 50% производственной деятельности, связанной с сельхозпроизводством, что касается остального, человек может заниматься другими подсобными производствами в селе. По мнению председателя Совета АККОР Вячеслава Телегина, это поможет увеличить доходность от других видов деятельности, например, от агротуризма. Он, кстати, отмечая противоречия в действующем законодательстве, предложил для малых хозяйств с выручкой до одного миллиона рублей ввести возможность регистрации по патентной системе.

– Увеличится ли финансовая поддержка фермерства?

– Мы отметили недостаток средств, выделяемых в Государственной программе на реализацию успешных проектов развития малых форм хозяйствования, а именно на поддержку начинающих фермеров и развитие семейных животноводческих ферм на базе КФХ. Это серьёзно ограничивает реальную потребность. Так, на 2015 год субъекты РФ предоставили заявки на участие в программах с федеральным софинансированием в 24,7 млрд. рублей. Однако, запланированные на этот год объёмы финансирования в 7 раз меньше. Конечно, это не позволяет внести качественные перемены в структуру сельскохозяйственного производства и повысить его эффективность. Поэтому мы рекомендовали Правительству увеличить финансирование этих двух ведомственных целевых программ и доработать порядок предоставления грантов. И в целом, мы считаем, что не менее 30% средств Госпрограммы развития сельского хозяйства должны направляться именно на развитие малых форм хозяйствования. Рекомендация о необходимости перераспределения средств в рамках Госпрограммы также вошла в итоговый документ заседания.

Забайкалец, служивший в Ливане

Февраль – месяц посвящённый мужеству. И не случайно. 15 февраля – День воинов-интернационалистов, а 23 – День защитников Отечества.

Россияне и советские граждане выполняли свой интернациональный долг более чем в 30 «горячих точках мира – в Африке, на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Всего со времени окончания второй мировой войны в боевых действиях за рубежом приняли участие более полутора миллионов солдат и офицеров. Сегодня наш собеседник-ветеран боевых действий Александр Мосин.

Александр Михайлович родился в Кургане, жил в Омске, откуда был призван в ряды Вооружённых Сил. А в 1975 году с отличием, без единой четвёрки окончил Орловское военное училище.

– Моя фамилия до сих пор на мраморной доске возле здания в Академии ФСО, как она сейчас называется, – рассказывает собеседник. – Мне предоставили право выбора при распределении. И я выбрал Дальний Восток. А все экзамены у меня принимал старший офицер из Забайкалья. Получаю распределение, смотрю – Чита. Приезжаю, а он говорит: «Я тебя себе забрал». Нас, всех коммунистов, отправили служить замполитами. У нас два замполита: я и Калягин...

Как потом рассказывали, у Эли Ариевича Ваинберга (тогдашнего командира отряда) спросили, кого он возьмёт. Он ответил: «Завтра скажу». И позвонил в Москву бывшему начальнику политотдела Коровину, его как раз туда перевели, спросил у него, кого из нас выбрать. Тот посмотрел наши личные дела и сказал: «Мосина». Так Александр Михайлович попал в Приаргунск на всю жизнь. Здесь же встретил жену Наталью. Родились два сына – Евгений и Станислав. Был только небольшой период, когда он с семьёй уезжал служить на Украину, во Львов, но прослужил там недолго – 3 года, а когда распался Советский Союз, отказался принять их присягу и вернулся в Забайкалье.

– А как Вы в Ливане оказались?

– Мне предложили загранкомандировку, но не говорили куда. Мы с женой посоветовались и согласились. Это было в 1980 году, перед Московской олимпиадой. Меня вызвали на учёбу в Москву, где мы прошли курс подготовки.

Готовили Александра Мосина для отправки в Перу. После окончания курсов их хотели оставить на обеспечение безопасности во время проведения олимпиады, но... отправили домой, в Приаргунск. Полгода спустя он получил телеграмму с предписанием срочно прибыть в Москву вместе с семьёй.

В Москве семье Мосиных сообщили, что они едут в Ливан.

– Когда мы прилетели в Ливан, – вспоминает Александр Михайлович, – наш самолёт оцепили военные. Встречали нас сотрудники советского посольства. Вокруг была разруха и руины.

Каждый, кто выезжал на службу за границу, был обязан изучить обстановку. В Бейрут семья Мосиных прилетела в феврале. А 28 мая было обстреляно советское посольство.

– Мы ещё не успели получить вид на жительство, оформить документы, как жену с ребёнком пришлось отправлять обратно в Советский Союз. Их сразу же посадили на самолёт, но денег хватило только на билеты до Читы, – вспоминает Александр Мосин. – Тогда разрешалось вывозить по 30 рублей на человека. В Читу они прилетели без денег, ребёнок голодный. К счастью, в Управлении Забайкальского пограничного округа им купили билеты до Приаргунска.

Последующие три года, пока Александр Михайлович находился в Ливане, сына он не видел. Супруга иногда приезжала, когда затихали боевые действия, в основном это было зимой. В 82-м году в Ливане шли постоянные бои. Воевали, в основном, Израиль с арабскими государствами: Сирия, Ливан, Палестина. У палестинцев тогда не было своего государства и все беженцы находились в Ливане. Операцию по выдворению палестинцев из Ливана начал Израиль, который в те времена поддерживали американцы, а Советский Союз поддерживал палестинцев и сирийцев. К тому же с Сирией был заключён договор о дружбе и военной помощи.

Когда начались активные действия в июне 1982 года, Бейрут был оккупирован, – рассказывает Александр Михайлович. – Как то ночью двое охранников вышли на улицу, пошли включать свет по периметру. Вокруг тишина. На улице камеры видеонаблюдения были установлены. Смотрю по монитору, танки «Меркова» стоят рядышком, солдаты. Вышел офицер, обстрелял прожекторы.

Как выяснилось позже, на территорию советского посольства израильские солдаты попали, выбив ворота БТРом. Генконсул пошёл выяснить, что случилось. Многие из израильтян говорили по-русски. Они спросили, есть ли на территории посольства террористы. Ответ, разумеется, был отрицательным.

В результате военные заняли клуб и жилой дом. А сотрудники посольства находились в основном здании. А перед этим поступил приказ, если увидишь в здании посольства постороннего человека, вести огонь на поражение без предупредительного выстрела, а разбираться потом. Правда, таких случаев не было.

Недалеко от посольства находились лагери беженцев «Сабра» и «Шатила». Когда Ясира Арафата с его боевыми отрядами вынудили покинуть Ливан, проводить лидера палестинцев поехал и советский посол, которого сопровождал Александр Михайлович.

– Мы выехали ночью, – вспоминает он. – Плутали-плутали, чтобы дорогу не запомнили. Я одним из последних попрощался с Ясиром Арафатом, пожал ему руку. Кстати, у палестинского лидера адъютант учился в Советском Союзе, и хорошо говорил по-русски. Мы с ним общались.

Всем советским гражданам, находящимся в Ливане во время оккупации израильтянами, было присвоено звание «Ветеран боевых действий». А выслуга была посчитана один к трём.

– Как с местными жителями отношения складывались?

– С местными жителями хорошие были отношения. Мы выходили за территорию посольства по магазинам, на рынок. Быстро научились и по-английски, и по-арабски говорить. Арабы очень любят и умеют торговаться, если и ты это тоже умеешь, они делают большие скидки. Очень ценят покупателей.

– Вам было страшно?

– Это работа такая, главное, что жены с сыном рядом не было. Мы не звонили, общались только через письма.

– Война меняет человека?

– Конечно, меняет. Очень много грязи на войне. Война все обнажает. Даже вспоминать неприятно. Почти в открытую кто-то наживается, кто-то спасает свою жизнь, прячется за спины других. Это же все видно сразу.

– Но и чувства братства, взаимопомощи тоже обостряются?

– Конечно, а как без этого на войне жить, если не будешь друг за друга стоять, если не вместе будем... Конечно, все меняется. Уже по-другому разговариваешь, по-другому себя ведёшь. Даже в теории учишь, что солдата надо беречь, а тут уже сам понимаешь, что действительно его надо беречь. Когда готовили группы на Кавказ, я многих отговаривал.

– Александр Михайлович, чем Вы занимаетесь в настоящее время?

– В настоящее время преподаю ОБЖ в Приаргунском сельскохозяйственном техникуме. В рамках этих предметов ведётся обязательная подготовка юношей к военной службе. Хорошо взаимодействуем с военкоматом и Службой в пгт Приаргунск Пограничного управления ФСБ России по Забайкальскому краю в вопросах военно-патриотического воспитания и подготовки юношей к военной службе. Например, в прошлом году часть военно- полевых сборов провели на базе учебного центра Службы. Студенты ознакомились с бытом и размещением военнослужащих, с распорядком дня, посмотрели, как должно храниться оружие, как несёт службу внутренний наряд.

В техникуме есть интерактивный тир «Кадет-1», где юноши и девушки приобретают навыки стрельбы из АК, выполняют различные упражнения по стрельбе по неподвижным, появляющимся и движущимся целям.

Ветераны, которые прошли через испытания боевыми действиями, сумели не только пережить горечь войны, но и встать на ноги, самореализоваться и достичь успехов в мирном труде. Их умение побеждать, преодолевать трудности, помогать своим товарищам являются примером для молодых поколений забайкальцев – будущих защитников Отечества.