«Прогулки с депутатом»: Прошлое и настоящее бывшей мотальщицы комбината

Наталья Нестеренко – женщина уникальная. Домохозяйка, много лет прожившая в посёлке Текстильщиков, в 2014 году она с огромным отрывом победила конкурентов и второй раз стала депутатом гордумы Читы.

«Чита.Ру» продолжает проект «Прогулка с депутатом». Раньше мы гуляли по родному городу в одиночку, а теперь решили звать депутатов на их избирательные округа. Шагая с народными избранниками по центру и окраинам, мы будем стараться понять — насколько они знают проблемы, и узнают ли их на улицах, в силах ли они помочь избирателям, и есть ли у читинцев вопросы к гордуме.

Время для прогулки с депутатом на этот раз мы выбрали не самое простое: на улице щеки прижигал мороз под 30 градусов. Поэтому гулять решили на машине.

«Мы приняли новый генплан, но толку-то. Дорога на коня рассчитана, а машины, вы посмотрите, всё шире и шире. Как мы ездили на «Запорожцах» и все влезали? Сейчас ездим по дорогам, спроектированным и построенным в 70-80 годах», - показывает Нестеренко на автомобильный поток.

Рассматривая мигающие на поворотах автомобили, не можем не скатиться на тему маршрутных перевозок – Наталья Нестеренко 10 лет входит в конкурсную комиссию, которая как раз и выбирает, кому из предпринимателей отдать предпочтение. Когда после очередного конкурса в городских перевозках Читы наступил коллапс, Нестеренко была в числе активных участников встреч по разрешению конфликта.

«Мне не очень хотелось говорить о транспортном отделе администрации, но в связи с тем, что сейчас происходит, я просто не могу молчать: не справляются уважаемые товарищи. Они замечательные люди, но хороший человек – это не профессия. Надо быть специалистом. Знаете, чем отличается руководитель от профессионала? Руководитель обязательно должен иметь стержень, он должен быть жёстким, строгим, но справедливым. А профессионал может быть мягким, добрым, покладистым пластилином, он знает своё дело на «пять», но руководителем не может быть. У нас иногда по профессиональным качествам назначают руководителя, у которого нет такого стержня и который не может быть строгим. А к не строгому руководителю не прислушиваются», - говорит Наталья Нестеренко.

То, что творится сейчас на дорогах города, она иначе как беспределом не называет.

Тем временем машина выкатывает на "пьяную" дорогу.

«Здесь было огромное озеро Угдан, в 1986 году мы на нём уток стреляли, а теперь раз – и нету его. Где-то в 1978 году оно практически засохло, а в 1992-1993 году оно оставалось клочочком, там ещё грязь в «Горняк» брали», - мы въезжаем в посёлок Текстильщиков, главным памятником которого вот уже много лет остаются развалины камвольно-суконного комбината, которые сегодня распродают на кирпичи и на котором Наталья Нестеренко отработала мотальщицей ткацкого производства приготовительного цеха 16 лет: «Пришла в 1982 году. У меня дочка родилась, и я с декретного отпуска вышла сюда на работу, потому что нужна была комната и детский сад. Дали сразу.

В 1998 году завод обанкротился. Мы работали, когда отопления уже не было, были пять человек в цехе, в валенках и шубах мотали пряжу на продажу маленькими мотками. Нам платили по 50 рублей. В то время другие люди получали уже тысячи. Мы работали три дня в неделю по 4 часа. Холодрыга была страшная.

Проблемы у комбината начались в 1993 году. Это для меня был чёрный ноябрь. Первый раз к 7 ноября нам не дали заработную плату и отправили на неделю без содержания. Выгнали без содержания, и 13 ноября у меня убили мужа».

Молча мы выезжаем на проспект Брызгалова.

«Это пар, такой снежок у нас часто идёт, это с ГРЭСа», - говорит депутат, ловя на руку мелкую-мелкую крупу, когда мы выходим из машины в 4-м микрорайоне.

Это, пожалуй, самый беспроблемный участок депутата: пожаловаться можно разве что на необустроенность огромных дворов, которые когда-то, в советские времена, планировались для молодых семей КСК, а сегодня, под гнётом перемен, руки у жителей и многих управляющих компаний до них не дотягиваются.

Самой острой проблемой района стало отсутствие школы и детсадов.

«В советские времена, когда планировали микрорайон, была заложена школа, но во времена перестройки так и осталась недостроем. Потом город отдал под разборку, и на том месте построили дом для ФСБ», - рассказывает Нестеренко.

Теперь детям микрорайона приходится ходить на огромные расстояния в 52-ю, 6-ю или 8-ю школы через две оживлённых трассы.

«У нас построены три новых микрорайона, отдельно строятся новые дома, а поликлиника как была маленькая, так и осталась. Нам катастрофически не хватает терапевтов, площадей в поликлинике. Про детскую поликлинику я вообще говорить не хочу. Там друг на друге сидят. Нам говорят, можно обратиться в другое медучреждение. Но как можно с нашим транспортом уехать на ту же улицу Шилова, куда от нас ни один автобус не ходит?» - мы садимся в машину, вновь возвращаясь к теме маршруток и дорог на КСК, асфальт на которых положен в изящном стиле непредсказуемости «то яма, то канава».

Едем по улице Брызгалова к микрорайону, построенному специально для ветеранов Великой Отечественной войны.

Я здесь была раньше, когда первые дома только-только сдались, а во дворе в нескольких местах провалился асфальт.

«Раньше здесь стоял военный забор, была поляна, и она была затоплена. В 70-80-е годы тут уточки плавали, камыши, цветочки. В советское время нам говорили, что здесь линзы – внутренняя вечная мерзлота, которая может повлиять на движение почвы, и строить нельзя. А после законодательство изменилось и разрешили малоэтажное строительство. Теперь видите, всё выше и выше дома растут. Про качество ничего говорить не буду, говорить должны те, кто принимает это жильё», - в компактном микрорайоне, выстроенном компанией «Мир» из красного кирпича, дома идут, как лесенка из пней на детской площадке: от трёхэтажных к обычным многоэтажкам.

За 54 года существования посёлка Текстильщиков здесь не было ни одного гаража-ракушки, говорит Нестеренко. Но в новые микрорайоны приехали новые люди, и в местах, где старожилы хотели разбить парки и скверы, выросли железные коробки. Здесь, вдоль микрорайона ветеранов, общественники посёлка задумали сделать широкий длинный сквер, как на Украинском бульваре. Не тут-то было.

«Только построили три первых дома, и стали расти гаражи. Мы обратились в комитет по имуществу, пошли в архитектуру. Они говорят: «Мы не можем найти, чьи они». И получилось то же, что и по всему городу. По документам территория свободная: берите, но сами убирайте. Думаю, в 2016 году я и мои коллеги будем инициировать положение об эвакуации железных гаражей», - Наталья Нестеренко со смехом на словах о том, как трудно найти хозяев, кивает на провод, тянущийся от гаража в одно из окон нового дома.

После новостроек ужасом кажется муниципальное общежитие по улице Труда, 9. Капитальный ремонт здесь сделали несколько лет назад. По словам Натальи Нестеренко, потратили 8 миллионов рублей.

Рядом находится ещё одно общежитие по Труда, 12. Его жители настояли на передаче здания в жилой фонд.

«Решили провести обследование, тендер выиграла какая-то челябинская компания. Было принято решение о капитальном ремонте, денег на него в бюджете нет. Но прежде чем ремонтировать, нужно куда-то переселить людей, а манёвренного фонда нет. И он не будет найден с таким отношением», - депутат ведёт нас в подъезд с деревянными стенами.

«А внутри подъезда – вопросы к управляющей компании. Порочный круг «люди не платят, потому что не делается – управляющая компания не делает из-за неплатежей» приведёт к тому, что всё это когда-то обвалится. Нужно принимать какое-то решение. Половина из жильцов – оставшиеся в таких условиях работники камвольно-суконного комбината, которые в посёлке построили практически всё.

В этих общежитиях практически в 1,5 раза больше коммунальная плата, чем в квартире. Люди платят, но у них такая безысходность, что они не могут взять ипотеку. И перспективы никакой нет: как стал в 90-х пьяный двор, так пьяный двор и есть. А детей в школах называют общаговскими».

После общежитий мы едем на улицу Весенняя к огромному стадиону, на котором залит каток и царапают коньками лёд несколько детей.

«Краевая федерация регби хотела построить здесь поле для регбистов, то есть привести в цивилизованный вид. Я была категорически с ними согласна. Единственный вопрос был в определении собственности этого участка. Мы задали руководителю этой федерации вопрос, где он как представитель общественной организации возьмёт 60 тысяч рублей в месяц на аренду и построит ли поле. Он сказал, что не назовёт своих спонсоров. Потом выяснилось, что его главный спонсор – компания «Энергожилстрой». У нас появилось смутное сомнение: это же огромный земельный участок, куда войдёт минимум четыре дома со своими дворами. Вот вам школа рядом, вот два детсада, рядом развязка, почта, магазин. Инфраструктура оборудована», - говорит Наталья Нестеренко.

Помочь стадиону, по её словам, с арендной платой была готова общественная организация «Территория заботы». Единственным условием помощи было то, что в собственность участок оформит город, а потом сдаст его федерации регби в аренду.

«Он нам сказал, что на таких условиях не согласен. В 2016 году мы смогли бы огородить стадион. Но мой наказ не вошёл в 2016 год, потому что за целый год комитет по имуществу не оформил земельные отношения с департаментом. До сих пор на балансе эта земля не стоит. Я не понимаю, для чего это делается. Мы застроили всё, что было можно, мы должны оставить хотя бы один клочок», - разводит руками депутат.

На улице холодает так, что обувь, кажется, пристывает ко льду. Было бы теплее – разговор получился бы в разы дольше, но всем пора согреваться. Прощаемся тут же, у катка, и мчим к горячему чаю.