Open Kodar. Первый этап. Озеро Ничатка

Мы брели по горелому стланику, глотая пыль, чувствуя, как оседает зола в горле. Липкий пот, давно пропитавший наши спины, образовал белые солоноватые круги на одеждах и спинах рюкзаков. Укутанные в портянки, вставленные в резиновые сапоги, ноги сгорали от полуденного солнца. Шёл седьмой день похода. До озера Ничатка оставалось ровно 4 километра.

Это случилось в начале июня. Надрывно ревя двумя двигателями пассажирский самолёт Ан-24 успешно приземлился в посёлке Чара Каларского района. Ветхое здание местного аэровокзала в «тысячностопервый» раз улыбнулось, подмигнуло и в тот же миг отвернулось от прибывших, будто сразу же забыло об их существовании. Доблестная группа в составе семи человек упрямо волочила плотно сбитые тюки к стоявшему неподалеку «Уралу». Это шли мы – экспедиция Open Kodar.

Калашников Андрей – ответственный за техническую часть похода, волевой и опытный спасатель поисково-спасательной службы (ПСС) Читы, вошедший, пожалуй, на все горизонты, вершины и во все воды Забайкалья, шёл первый, радостно махая рукой парням из службы Каларского района.

Кирилл Бодров – организатор проекта Open Kodar – шагал с улыбкой, яро предвкушая красоту таёжных марей, романтику таёжного быта, безумство гор, рек, стихий Севера.

Тополев Михаил – видеооператор с двумя рюкзаками, молодой перспективный, чётко представляющий цель и возможность её реализации на видеопленке. Шёл уверенно и по-особому легко.

Тополев Олег – журналист, отец Михаила Тополева. Держался рядом с сыном. Завербован в должность добрых дел судового кока экспедиционной шлюпки, взявший обязательства ежедневно варить, печь и стряпать бравой команде наваристую похлёбку, сладкий чай и перекусы.

Иванов Вадим – неунывающий мистер «Ваше благородие», боевой, лихой спасатель ПСС Читы, правая рука Андрея. Остроты и оптимизм Вадима заставят любой сложности маршрут неминуемо обернуться односложной прогулкой по набережной с бокалом «Бакарди» в руках – шёл привычно без лишней суетливости.

Александр Брусенский – спасатель ПСС Читы, чьё жизненное кредо убедило провести честно заработанный отпуск среди компании отчаянных с начисто опустевшим желудком. Всё дело в апробации Александром физической возможности человека пережить предстоящий путь без употребления какой-либо съедобной пищи на протяжении всего маршрута. То есть, вообще не есть. Вообще, Карл!

Холмогоров Роман – турист, автор сей статьи, угодивший в список экспедиции последней электричкой с задачей осознать, запомнить и переложить на бумагу все произошедшие ценные события экспедиции, вынести летопись в люди, ознакомить население, дабы и иные тоже знали.

На дворе красовался июнь, первый летний месяц, его 11-й день. В край, куда мы прибыли, лето заглядывало с большим опозданием, а возможно с неохотой. Здесь льды с рек ещё только сходили, почва оттаивала и питала едва проснувшиеся деревья, зелень была недостаточно зелёной, вездесущая мошкара не достаточно шустрой.

Кодар. Наша группа ступила на землю Севера. Путь предстоял быть долгим и суровым. Цель экспедиции – непостижимо далёкое, неопознано глубинное, богатое рыбой озеро Ничатка. Оно манит исследователей, тревожит мысли обывателей, заставляет грезить заядлых рыбаков о несметном богатом улове. Озеро, расположенное на северном склоне хребта Кодар, похоже на Байкал в миниатюре. Мало, кто бывал, мало, кто знает. Снять фильм о неизведанном, показать невиданное, проложить тропу, добрести, нырнуть до дна. Это определенно благая цель. Воплощение мечты, которая ждёт реализации.

Бездорожье. По предварительным подсчётам весь путь должен уложиться в 6 дней. Следует преодолеть бурные горные реки Апсат, Бургай, Бургайский перевал, многочисленные прижимы, топи, ручьи, переправы. Это ушедшая в забвение, ветхая аварийная дорога некогда трудившихся геологов и тропа эвенков-оленеводов, живущих охотой и скотоводством.

Затянув и приторочив рюкзаки, уместив в них палатки, спальники, продукты питания, верёвки, многочисленные туристские приспособы и мелочь, покинув последний оплот цивилизации, мы вышли в автономку.

Как ты чувствуешь себя в первый день похода, когда на тебе больше 30 килограммов снаряжения, а снижения веса рюкзака произойдёт ох как не скоро? Правильно! Ты чувствуешь себя на все сто баксов! Ты героически маршируешь, бодро насвистываешь популярные мелодии, фотографируешь любую хрень, смеёшься, шутишь и будто бы не до чего нет дела – тебе комфортно, сухо. Солнце светит, ты сыт, здоров, и нос в табаке, это пока…. Первый день на маршруте, как первая любовь, – проходит быстро и безболезненно. Мы не успели оглянуться – уже вечер. Немного спрыснуло дождём, чуток затекла спина, Воздух свеж и чист. Натягиваем палатки, ужинаем, спим.

Подъём в 5 утра. Задорная детская мелодия будильника врывается в сладкий сон, теребит ухо, разлепляет веки и жестоко посылает ко всем святым сладкое желание поспать ещё как минимум три часа. Лес подёрнут морозцем. Выбравшись из палатки, осознаешь всю прелесть домашнего тепла и уюта – об этом забудь! Есть график, а остальное нафиг, нафиг, нафиг. Товарищи вяло пакуют спальники, натягивают потеплее одежду… Запахло завтраком. Олег уже у котла. Бренчат склянки и миски. Горячий чай греет, разгоняя застывшую кровь. Лучи солнца медленно ползут из-за горизонта. 6 утра – пора на маршрут. Вот и первые отголоски минувшего первого дня. Мышцы непривычно напряжены и набухли, уже чувствуются мелкие натёртости от лямок и сапог. Нос слегка загорел и зудит. Забрасываем рюкзаки на спины, в путь. Через полчаса становится жарко. Организм согрет, тело требует скинуть лишние слои одежды. Одна утренняя ходка длинной в 3 километра уже позади. Отдых. По сладкой карамельке ,и снова на марш. Обходим сложные лесные участки берегом реки, прыгаем по гладким кругляшам-камням. Днём выходим на участок, где река Апсат полностью затянута зимним льдом. Лёд толстенный и воспринимается как асфальт, наш вес для него не иначе, как речные песчинки. Это увеличивает скорость и даёт возможность беспрепятственного хода. Солнечно и жарко! Снег на льду слепит, бьёт в глаза, радужные зайчики устроили флешмоб в зрачках.

К обеду выходим на три брошенных домика. Здесь когда-то жила семья эвенков. Всюду видны предметы быта времен советской эпохи, ветхие вещи, оленьи кормушки, в стороне лабаз с хранящимися в нём пустыми стрелянными гильзами, неизвестно чем набитыми пыльными вещевыми тюками и парой зимних башмаков. Удовлетворив любопытство, оперативно достаём самые вкусные на свете перекусы (шоколадки «Сникерс»), мгновенно съедаем и устремляемся вперёд, навстречу неизведанному.

В этот день мы пережили мелкие броды, кто-то черпнул воды полные сапоги-ботинки, кто-то получил первые мозоли, ушибы, кто-то увидел тайгу без прикрас. Мы были преданны вере, что всё у нас получится!

Третий день по праву стал переломным в нашей экспедиции. Два дня привыкания, мелкие неприятности и трудности, словно первичная шлифовка камня крупным зерном, прошлись по нам, придав заметные очертания и форму скульптуре. Третий день же окунул нашу группу в суровость здешних краёв от кончиков пят до волосков на голове.

Нам предстояло перейти горную реку Апсат вброд. Горные реки стремительны и коварны. Их быстрое течение сбивает с ног и валит безумцев, если те бездумно решают помериться силой с рекой, дадут шанс воде быть выше их колен. Ледяная вода захёстывает, бьёт о подводные камни, трясёт душу, в миг коченеют руки и ноги.

Переход через реку опасен и требует тщательной проработки. Группа спасателей во главе с Андреем принялась налаживать переправу, отдавая распоряжения остальным участникам экспедиции. Быстро достали верёвки, поясные страховочные системы, карабины, топоры для рубки шестов и опор. Стояла задача наладить верёвочную переправу, перетянуть рюкзаки и перейти всем в целости и сохранности на противоположный берег. Паровозом, то есть человеком, прокладывающим первую верёвку на тот берег, стал мужественный Саша Брусенский. Брод Апсата занял немало времени и сил. Больше трёх часов шла работа. Купались люди, плавали рюкзаки. В конце концов, Апсат уступил. Все уставшие, но довольные мы расположились на обед в старой избе геологов, покинутой, кажется, очень давно. Солнце щедро отдавало своё драгоценное тепло. Чтобы как следует высушить промокшую насквозь одежду и снаряжение, мы развешали их по стенам избы и разложили на земле с палящей солнечной стороны. В те часы мы ещё не догадывались, что это были последние лучи жаркого летнего гостеприимства.

Славно отобедав жирным супом из тушёнки и жареной колбасы экспедиция Open Kodar, тщательно просушившись и вновь набравшись сил, устремилась вверх к небесам, медленно набирая высоту. Нас ждал перевал Бургайский. Разведка донесла, что перевал некатегорийный, плоский, размазанный, с большим плато по центру, парой горных озёр и, что самое главное, проходящей сквозь весь путь основательной транспортной дорогой. В связи со всем вышесказанным, взять перевал планировалось в самом худшем случае за пару часов. В дальнейшем я назвал те часы преодоления – «переход через Морию» (отсыл к книге «Властелин колец»).

Группа успешно набирала высоту и через час вышла на сам перевал. К нашему удивлению дорога быстро обрастала снегом и уже на вершине полностью скрылась под ним. Ещё несколько метров вперёд, и все мы стали проваливаться в талый липкий снег поверх сапог. Чем дальше продвигались, тем сложнее контролировались тонущие в холодной жиже ноги. Спустя час группа полностью осознала безнадёжность своего положения. Снег широким саваном лёг на всем пути маршрута. Обещанная дорога затерялась в глубоком белом плену. Предстоял долгий и мучительный марш-бросок.

К счастью для многих, в группе это было не в первой. Опыт зимних восхождений, лыжных походов оказался как никогда кстати. Тропя, прокладывая колею друг для друга, мы молча брели все дальше и дальше. Медленно, но верно, хлюпая сапогами, часто останавливаясь, чтобы дать передышку уставшему организму, между делом выжимали промокшие портянки и носки, разминали озябшие ноги, продвигались по перевалу. Ветер дул и свистел, солнце давно померкло в пелене белесых облаков. Вечер подступал. Стало ясно, за сегодня перевал не взять. Слишком все измотаны и устали. Надо вставать на ночлег. Найдя подходящий островок, уплотнив снег, мы разбили лагерь. Отыскав сухой редкий куст, зажгли костер и немного подсушили верхнюю одежду. Было зябко и на душе скребли кошки. Несмотря на напасти минувшего дня, мы смеялись стихии в лицо. Завтра Бургайский перевал останется далеко позади, за отсыревшими рюкзаками наших спин скроется снег и тяжбы. Надо немного потерпеть, и всё будет. Мы любовались прекрасным зимним закатом, пили чай и грели посиневшие пальцы о пламя огня. Жизнь прекрасна.

#ночь, #спальник, #многоснега

День четвёртый. Всё ещё о мужестве

14 июня 2016 года. На небе мгла. Подъём в 5 утра по расписанию. Быстро свернув лагерь, позавтракав и, как следует, размявшись, по затвердевшему насту первые в колонне выдвинулись прокладывать тропу. Уже через час боя, где-то внизу показались бесснежные островки земли. Вот и спуск. Снега становилось меньше. Несмотря на это, мы всё ещё проваливались по пояс вглубь, выбирались, и всё повторялось.

К обеду нас поглотила долгожданная зелень гор, а Бургайские снежные покровы исчезли из зоны видимости. Горная долина. Сюда стекали многочисленные ручьи, образуя небольшие реки и притоки. Нашей путеводной рекой была река Бургай. Мы уверенно продвигались, встав на вновь найденную транспортную дорогу. Постоянные мелкие броды, с опорой на шесты и трекинговые палки. Дорога петляет, то и дело сворачивая прямиком к реке и сливаясь с ней.

Проезд по ней возможен в сезон, когда реки скованы льдом и броды вполне безопасны. Сейчас же предстояло хлюпать и верить, что следующая глубина будет не столь опасной. К вечеру редко моросящий дождь перешел в стадию затяжного долгого. Едва успев поужинать и немного подсушиться на костре, вся команда залегла в палатки.

«Если ты не идёшь мокрый по Кодару – значит, ты сушишь мокрое на костре.

Если ты не сушишь мокрое на костре – значит, ты несёшь мокрое в рюкзаке.

Если ты не несёшь мокрое в рюкзаке – значит, ты не на Кодаре».

Последующие два дня слились в единый поток из бродов и дождей. Небо, как половая тряпка, нависло над нами, ежечасно выжимая холодные капли на наши бренные головы. Мы прокидывали верёвки, рубили деревья и уходили на противоположные берега, следуя направлению злосчастной дороги, а подчас и зову сердца. Измотанность и усталость нарастали. Отчаяние, увы, не могло побороть наши души. Мы по-прежнему шутили и улыбались на привалах, заглатывали очередной добрый кусок сала или съедали жутко вкусный, очень калорийный арахисовый батончик. Однажды каким-то водным потоком сорвало и унесло в бездну кепку нашего лидера Калашникова Андрея. Мы проводили её в добрый путь.

Что я знаю о кедровом стланике? Вечно зеленый хвойный кустарник с чашеобразной кроной низко стелящейся над землей. Высота ветвей достигает четырёх метров, густо переплетающихся друг с другом и с соседними экземплярами. Кедровый стланик настоящий бич всех туристов и первопроходцев. Движение сквозь заросли этого куста невероятно изнурительно, требует серьёзной нервной выдержки и физической выносливости. Добавьте ко всему этому стланик после дождя, стланик на отвесном склоне, стланик на курумах и каменных глыбах. Что может быть прекраснее орошающего свежего душа с мохнатых ветвей, порванной одежды, потрепанного и измазанного смолой рюкзака? Обходя очередной прижим, когда дорога в сотый раз ушла в русло реки, мы шли по стланику много часов подряд. Прокляли всё на свете. Часто падая, заламывая ноги, мы молились, чтобы эта ветка была последней. Но веткам не было видно конца… Что я знаю о кедровом стланике? Кажется, это слово пишется через «т»?

Хвала богам, с питанием дела обстояли много лучше. Рассчитанные с ювелирной точностью ещё в Чите ежедневные пайки были сбалансированы по жирам, белкам и углеводам. У всей команды оказался отменный аппетит, не считая Александра Брусенского, чьи эксперименты с голоданием заставляли всю группу долго удивляться. Поглощалось всё всеми поровну и трёхразово. Каждый нес в рюкзаке по нескольку пайков, отмеренных для завтрака, обеда или ужина и подписанных в какой день он будет съеден. Рисовый суп, каша, макароны, лапша, колбаса, сало, конфеты, сахар, чай, кофе, сухое молоко, шоколад, собранная прошлогодняя брусника – вот примерный перечень, того, что нам довелось отведать. Олег Тополев с ролью повара справлялся безупречно, что постоянно отмечалось за каждым приемом пищи.

К вечеру пятого дня группа вышла к броду реки Бургай, а утром шестого дня успешно его преодолела. К вечеру до озера оставался ровно один день перехода. Завтра предстояло сыграть финальный дембельский аккорд, открыв для себя это странное место Ничатка.

Наступил седьмой заключительный день странствий. Карта и навигатор GPS с уверенностью высокоточного оружия сулили нам скорое пришествие. Ещё один денёк перехода, всего только один. Мы запаслись громадным терпением и пёрли, словно трактора по широко раскинувшейся пашне. Чавкающая жижа, кочки изматывали. Впервые за несколько дней показались солнечные лучи. Пот с утроенной силой стекал на глаза. Каждый холодный ручеек становился нашим пристанищем для пополнения запасов воды или охлаждения раскалённого тела.

Все понимали, сегодня нужно выложиться по максимуму. Вес рюкзаков заметно уменьшился из-за съеденной еды, организм давно перестроился и привык к нагрузкам, сердце качало кровь, как шестицилиндровый двигатель. К полудню мы упёрлись в последнюю на нашем пути возвышенность. Вся горка была обросшая чёрным горельником. Головёшки, пепел, желтеющий мох. Дыша пеплом, мы шли прочь. Вместо запаха гари, иллюзия влажного морского бриза с ослепительных берегов. Ноги заплетались. Преодолев горелый стланик, пройдя влажный тёмный лес, обогнув исполинские каньоны реки мы, наконец, увидели его.

Берег завален прибившимися за долгие десятилетия ссохшимися плавунами. Ровная гладь. Кристально чистая вода. Тихо. Обессиленные мы рухнули на землю. Дошли. В дали, на том берегу, в местечке бывшей метеорологической станции (ГМС) в составе трёх человек нас ждали друзья аквалангисты. Они прибыли сюда на гидросамолёте два дня назад со всем необходимым дайверским снаряжением. Запалив костёр, тут же связались с ними по спутниковому телефону. Дело сделано.

Следующие дни были насыщенны отдыхом, рыбой и купанием. Мы наслаждались бездельем. Даже пасмурная погода не могла испортить наш радужной настрой. Успешно состоялся дайверский заплыв, провели съёмку подводного дна – эти кадры войдут в документальный фильм. Тополев Михаил, вооружившись камерой, непрерывно снимал закаты и восходы, туманы и бесконечную гладь глубинного озера. Александр Брусенский наконец-то осуществил свою страстную мечту о рыбалке и тягал окуней на удочку аки цапля из болота лягушек. Калашников Андрей вместе с пилотом гидросамолёта отплыв на дальний берег, выловил порядка пяти увесистых трофейных щук.

Было решено зажарить и съесть их немедленно всей командой. Иванов Вадим, неисправимый оптимист, вдруг стал серьёзнее и задумчивее, слушая аудиокнигу, глядел с берега на воду и о чём-то тихо, возможно, мечтал. Я же вместе Тополевым Олегом занимался тем, что потрошил и запекал рыбу, жарил мучные лепешки на скворчащем масле, а после того, как узнал о нашей взаимной страсти к моржеванию, как следует напарившись в баньке, окунался вместе с ним в ледяной омолаживающей воде.

Первая часть маршрута Чара – Ничатка завершена - всего 112 километров. Поставленные цели выполнены. Воды столь таинственного и непостижимого, такого единственного и уникального, странного озера Ничатка испиты и успешно запечатлены на пленку. Спустя два дня на берегу озера состоялась воздушная переброска всей группы обратно в Чару. Гидросамолёт сделал порядка шести рейсов Ничатка – Чара. Это было потрясающе! Такое не забывается никогда!

В Чаре нам предстояло два дня отдыха и подготовка ко второй части экспедиции – путешествию по Кодарскому ущелью с выходом на перевал Трёх Жандармов и восхождению на самую высокую точку Забайкальского края пик «БАМ». Мы били копытом об землю!