Такие простые эвенки и сбегающие дети - в обзоре районных газет

Потомственные оленеводы

Откуда и когда пришли на забайкальский север эвенки - никто сейчас уже и не знает, кажется, что они кочевали здесь всегда. В 1932 году привели своих оленей в колхоз им. Ворошилова в уже существовавшем селе Чапо-Олого. Мальчакитовы, Трынкины, Курбалтуновы, Павловы, Кузьмины; в сельхозартель имени Леонова в Среднем Каларе — Кирилловы, Максимовы, Чекундаевы, Григорьевы, Ильдиновы... С тех пор переименовывались колхозы, на их основе создавались совхозы и другие хозяйства. По мере необходимости и, отдавая дань моде и времени, добавлялись новые отрасли: полеводство, овощеводство, клеточное звероводство и молочно-товарное животноводство, но традиционно всё же оставались оленеводство и охотпромысел. Но неизменно оставались нелёгкая работа, чтобы выжить, продолжение рода, опять, чтобы работать и выжить, как испокон веков велось, теперь только уже у полукочевого народа - эвенков и якутов, которые также, как и другие народы оставили свой след в трудовой, культурной и ратной истории нашей страны.

Так, или примерно так, жили и отец, и дед Юрия Юрьевича Мальчакитова из древнего рода якоткаров. Якоткары - это якутские или смешанные с эвенками рода, жившие неподалёку друг от друга и имевшие родственные отношения или общее хозяйствование.

Дед - Прокопий Николаевич Мальчакитов, как его помню, был с одной ногой. Выезжая на охоту, а охотились эвенки в основном нагонным методом, когда охотник едет верхом на олене за бегущей по следу пушного зверька собакой, Прокопий Николаевич привязывал к седлу мешочек с мукой, как противовес, примерно равный весу отсутствующей ноги. Так и охотился, помогая палкой-посохом-тыевун удерживать равновесие на олене и с лихвой выполнял колхозный план.

Как-то рассказывал: по следу настиг амикана-медведя-шатуна, не определившегося на зимовку, по случаю мало нагулявшего жира в неурожайный год. Олень шарахнулся в сторону, скинув с себя седока, но не растерялся старый охотник, почти пачку патронов исстрелял из малокалиберной винтовки, с которой ходил на белку и соболя, но зверя всё-таки положил. Об этом потом писала «Северная правда».

Под стать ему была и жена Мария Спиридоновна Курбалтунова - первая в селе затейница водить хороводы-ёхорьё и участница эвенкийского ансамбля «Дэ-бэй-дэ», охотилась до преклонного возраста. Правда, в последние годы далеко от села со своей собакой не отходила, но белок добывала не меньше. Потом рассказывала: у молодых сил много - вот и ходят или ездят далеко. А возле села охотится она да дети-школьники, да дед Данилов. А белка, если год урожайный, везде есть - по домам и заборам прыгает, собак дразнит.

За высокие показатели в охотпромысле Прокопия Николаевича и Марию Спиридоновну колхоз отправил в Москву на выставку достижений народного хозяйства, где их наградили медалями. А самой ценной наградой Мария Спиридоновна считала, когда колхоз «Заря» -так его переименовали после им. Ворошилова, один из трёх вновь построенных домов в пятидесятые годы подарил их семье.

(Продолжение следует...)

П. Ферко. «Северная правда» №3 от 18 января

Фермеры не верят краевым властям

В ожидании визита в район министра сельского хозяйства края мы решили поинтересоваться у наших фермеров и руководителей сельхозпредприятий ходом зимовки. Для этого мы обзвонили всех, кто оказался на связи и смог ответить на вопросы о проблемах в хозяйстве, о том, какие меры принимаются ими для сохранения животных, а также в какой помощи они нуждаются со стороны краевых властей.

Из руководителей трёх сельхозкооперативов оказалось возможным дозвониться только до председателя CXПK «Луч» Виктора Михайлова. Он сообщил, что поголовье на сегодня составляет 800 голов КРС, 2000 овец и 240 лошадей. Кормов должно хватить до конца февраля с учётом покупки «под честное слово» в краевом центре 70 тонн зернофуража, за что нужно заплатить 700 тысяч рублей. Ослабленный скот сейчас находится на стойловом содержании, часть скота пасётся на вскрытых от снега пастбищах, однако ситуация от этого практически не меняется. Ведётся частичный забой истощённых животных (забили уже пять голов), за последний месяц пало две головы КРС.

По мнению Виктора Ивановича, Минсельхозу нужно обратить серьезное внимание на поддержку аграриев, особенно отдалённых районов, так как большая часть населения у нас живёт именно за счёт сельхозпроизводства. Также он считает, что министерству нужно продумать оказание помощи в оснащении техникой хозяйств, занимающихся производством мяса, зtрна, дробленки, другой сельхозпродукции.

Одной из проблем Виктор Михайлов видит низкую цену на закупку мяса забойными площадками. Желательно возродить в крае систему госзакупки сельхозпродукции, чтобы цена была фиксированной, приемлемой и для государства, и для хозяйств. Вырученные деньги служили бы подспорьем в таких ситуациях, как нынешняя зимовка.

Кроме того, Виктор Иванович и работники его бригад считают, что не стоит ничего обещать наверняка, как получилось в прошлом году после приезда представителя краевого министерства. Тогда они рассказали приезжему специалисту обо всех проблемах, сделали заявки, понадеялись на помощь, а в итоге оказалось, что министерство не может ничего сделать. Зачем приезжал представитель, непонятно. В результате доверие к краевым властям подрывается.

Что же говорят фермеры? В КФХ Дмитрия Назарова (Ульхун-Партия) содержится 140 голов КРС, сено в хозяйстве пока есть, надеются продержаться.

Нормально проходит зимовка и у фермера Сергея Лаврова из Кыры. На стоянке содержится 170 голов, люди работают, стараются. Субсидии от Министерства получают каждый год. Однако Сергей Анатольевич считает, что корма хозяйству не помешали бы.

Министерству уже поздно чем-то помогать хозяйствам -- это мнение руководителя КФХ Светланы Майковой из Мангута. На её стоянке содержится 100 голов КРС, 39 лошадей и 136 овец. Падежа пока нет, но так как животные недополучают кормов, он в ближайшее время не исключён. Закупить корма фермерам негде и не на что.

Пока нет падежа, но ожидается и в хозяйстве Алексея Логинова из Верхнего Ульхуна. У него содержится 400 голов КРС, 800 овец и 170 лошадей, которых кормить уже фактически нечем. Сено закупается по возможности, но очень дорого обходится доставка, да и само сено. Смогли получить две субсидии от Минсельхоза в прошлом году, но конкретно в эту зиму ждать нечего, надо надеяться лишь на собственные силы.

- Если министр сельского хозяйства и организует встречу с фермерами, - говорит Алексей Александрович, - мы не поедем, потому что доверия к властям нет.

В хозяйстве Раисы Казанцевой из Кыры приобрели дробленку для 50 голов КРС, уже докармливают. Главной проблемой является невозможность выпустить скот на вольный выпас из-за глубокого снега, весь скот находится на стойловом содержании. Маленьким хозяйствам, считает Раиса Викторовна, помощи ждать от Минсельхоза не стоит, в том числе по субсидиям они просто недотягивают до предъявляемых требований.

Надеется на финансовую помощь в приобретении кормов и топлива фермер Владимир Коновалов из Билютуя, который уже не раз получал субсидии на развитие животноводства. Запасы сена в хозяйстве неуклонно уменьшаются, ожидается падеж животных, выпас ведётся по возможности, водопой организован 2 раза в день. Похожие ответы дали фермеры Сергей Сультимов из Тарбальджея и Владимир Будаев из Кыры. Последний также закупает дробленку, слабые телята у него зимуют в стойлах.

Бухгалтер КФХ Ивана Чуванова из Ульхун-Партии Татьяна Ойдупова тожесообщила о нехватке сена для скота, она убеждена, что поддержки от министерства им не дождаться.

Фермер Василий Гармаев из Ульхун-Партии большое внимание уделяет подкормке слабых животных, стельных и отелившихся коров. Кормов у него не очень много, но есть надежда, что продержатся до тех пор, пока пастбища не откроются хотя бы частично.

После проведённого опроса вывод можно сделать следующий: наши животноводы в большинстве своём уверены, что ничего хорошего приезд министра в район не принесёт. Вопросов у них много, предложений и просьб ещё больше, однако надежды на реальную поддержку у них нет.

Опрос провели Татьяна Аксёнова и Наталия Емельянова. «Ононская правда» №4 от 20 января

Приаргунск глазами сибиряка

Бескрайние степи, сухой морозный воздух, невероятно красивые рассветы и завораживающие закаты - так встретил меня посёлок Приаргунск. Природа и местные пейзажи приятно порадовали, хотя душой я, наверное, всё ещё там - в родных сибирских лесах и полях.

Здесь я совсем недавно, чуть больше двух месяцев, но за этот небольшой отрезок времени уже более или менее привыкла к новому месту жительства.

Первой необходимостью по приезду в посёлок стал поиск жилья, цены на которое, надо заметить, не уступают городским. Средняя стоимость аренды однокомнатной квартиры составляет 10—14 тысяч рублей, при этом квартира может быть «пустая» либо частично меблированная. В городе, к примеру, в Иркутске, снять хорошую «однушку» с мебелью и стиральной машиной будет стоить в пределах 12-14 тысяч рублей. Рассматривая предложенные варианты жилья, было выявлено, что практически везде есть проблемы с санузлом: протекают трубы, стоит неприятный запах, на стенах от сырости - грибок. В связи с тем, что квартира нужна была срочно, и время на её поиски было максимально ограничено, мы согласились на более-менее пригодный для себя вариант.

После заселения в квартиру нужно было запастись необходимыми продуктами. Сразу хочется отметить, что цены в магазинах Приаргунска на порядок выше, чем в городе. Потребовалось время, чтобы изучить стоимость и качество продуктов в разных торговых точках и определить, где всё-таки лучше. Если говорить в целом, то все необходимое в магазинах есть, но, правда, был случай, когда пришлось обойти чуть ли не весь посёлок, чтобы купить обыкновенную свёклу.

К недостаткам жизни в Приаргунске можно отнести то, что самое необходимое - питьевую воду - часто приходиться покупать или набирать на местной колонке. Воду, которая течёт из-под крана, не рекомендуется употреблять в пищу. В том же Иркутске нет необходимости покупать воду в магазинах, поскольку даже из-под крана она там наичистейшая и её можно спокойно пить, не боясь нанести вред своему организму.

Просто шокировала цена на электроэнергию. В городе, где я жила, цена за киловатт составляет 97 копеек. Суммы, которой мы оплатили месяц проживания в Приаргунске, хватило бы на оплату электроэнергии за три-четыре месяца на прежнем месте жительства.

Несомненным достоинством Приаргунска является наличие лыжной базы,тренажерного зала, катка, стадиона, оздоровительного центра - мест, где можно с пользой для себя и своего здоровья провести время. К сожалению, присутствовать лично там мне ещё пока не приходилось, но, думаю, в скором времени я это сделаю.

Как известно, здесь есть и библиотека. На мой взгляд, это необходимое заведение для жителей посёлка. Кто-то скажет, что всё это «прошлый век» и что сейчас абсолютно любую книгу можно найти в Интернете, но, как показал личный опыт, это далёко не так. Огромное количество изданий, находящихся в Сети, хранятся в демоверсиях, и воспользоваться ими можно лишь купив. Да и большинству людей куда приятнее читать книгу, держа её в руках.

Хочется отметить также наличие в посёлке районного центра досуга и дома творчества детей и взрослых, где детям можно развиваться абсолютно в разных направлениях, познавать что-то новое. Я заметила, что в Приаргунске часто проводятся различные мероприятия, приуроченные к каким-либо праздникам. На концертах присутствует большое количество местных жителей - как детей, так и взрослых. Качество исполнения - на высоте.

Зачастую, когда приезжаешь в другое место, приходится сталкиваться с холодностью и безразличием местных жителей. Это не про Приаргунск. При возникновении потребности узнать что-либо, к примеру, о местонахождении какого-нибудь объекта, можно быть уверенным в том, что люди окажут помощь.

В магазинах, к примеру, продавцы подсказывают, какой продукт лучше, а какой не стоит покупать. К великой радости ни разу не приходилось сталкиваться с грубостью и хамством в магазинах. В целом, за три месяца пребывания в посёлке мне встречались только добродушные и отзывчивые люди.

Думается, это только малая часть того, что пока довелось узнать о Приаргунске, и, хочется отметить, что в целом впечатление о нём сложилось довольно-таки хорошее.

Дарья Романова. «Приаргунская заря» №5 от 24 января

Да только ветер в голове...

Есть такая категория подростков, у которых очень сильна тяга к путешествиям, смене обстановки. Эти юноши и девушки могут в любой момент сорваться с насиженного места и устремиться в дорогу. Причём без всяких видимых для этого причин. Ещё можно понять, например, некоторых воспитанников детских домов, которые считают эти учреждения чуть ли не тюрьмой для себя (да и чего греха таить, этот контингент особый, лишённый родительской любви и ласки). Но трудно понять детей из вполне нормальных семей, убегающих из дома. Что движет ими? Это не могут объяснить они сами.

В адрес комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав поступило письмо от начальника Центра временного содержания несовершеннолетних подростков МО МВД России «Свободненский» (что в Амурской области). Он информирует комиссию о задержании в ноябре 2016 г. и помещении в Центр одной девушки из нашего района (в настоящее время она вместе с семьёй проживает в Бальзое). Думаю, есть необходимость поведать историю С. более подробно.

На заседание КДН и ЗП она приехала с отцом и матерью. Эта дочь у них старшая, 2001 года рождения. До переезда в Улётовский район семья жила в Петровск-Забайкальском районе. Именно оттуда в августе 2016 года после ссоры с матерью С. начала свои странствия, уйдя из дома. Её, естественно, объявили в розыск.

До ноября о местонахождении девушки ничего не было известно, пока сотрудники полиции не обнаружили её в одном из дачных посёлков под Тындой. Туда она добралась на попутном транспорте, бродяжничала. Вместо того, чтобы учиться в школе, она выбрала для себя вот такой путь.

Учиться в Бальзойской школе С. категорически не желает. Одно время её посещала, но из-за конфликтов с учителями и школьниками бросила. Обеспокоенная тем, что девушка не учится, в декабре прошлого года КДН и ЗП посетила эту семью, переговорили с С. После этого она стала ходить на уроки, но после очередной разборки опять запустила учёбу.

Родители девушки - вполне серьёзные люди, но похоже, что они оказались в тупике, не знают, что дальше делать с дочерью. Мать в полной растерянности, не может понять, почему так происходит, да ещё и этот злополучный побег из дома. Говорит, что до того случая дочка была вполне нормальной, с родителями в ссоры не вступала, да они её и не наказывали, не загружали домашними делами. Да и сама С. согласна с матерью и отцом.

Так в чём же дело, почему возникла такая ситуация? На заседании комиссии ответа на этот вопрос получено не было. Может быть, права родительница, и надо обратиться за консультацией к психологу (а ещё лучше к детскому психиатру)? Есть и другие способы помочь С. и её родителям. В крае есть центры для помощи таким подросткам (например, «Доверие»), И, если есть такая необходимость и все заинтересованные стороны будут «за», можно устроить в такое учреждение девушку для реабилитации (в ГУСО УСРЦ «Кедр» помогут оформить документы для отправки туда).

Но сейчас надо сделать всё, чтобы С. продолжила учёбу. Если же уже невозможно её принудить посещать уроки, есть другие формы обучения: семейная или очно-заочная. Родителям С. КДН и ЗП дала кратчайший срок определиться с формой обучения дочери и выбрать для этого школу. При участии сотрудников «Кедра» обратиться в соответствующее государственное учреждение за психологической помощью. Сама девушка, по всей видимости, тоже готова принять помощь, так как запуталась по полной программе и не видит выхода из создавшегося положения. По крайней мере, в конце рассмотрения её дела она выглядела гораздо спокойнее, чем в его начале.

Уклоняются от обучения в школе и несколько воспитанников детского дома. На заседании комиссии были рассмотрены неблаговидные поступки в этом плане троих: шестнадцатилетних девушек и юноши того же возраста. Подросток Б. учится в девятом классе Улётовской СОШ. Но «учится» - это слишком громко сказано. В первой учебной четверти он допустил 138 пропусков уроков, не аттестован по восьми предметам. По итогам второй четверти сам не знает, по каким предметам не аттестован (полнейшее безразличие к получению образования).

И парень-то, вроде, неглупый, не конфликтный. Даже собирается механиком стать. А того не поймёт, что сейчас во всех учебных заведениях при наборе учащихся и студентов практикуются конкурсы документов об образовании, квоты на воспитанников детских домов выделяются совсем мизерные. И куда он со своими неудами?

Подросток Б. говорит, что не против помощи. Но было решено больше его не уговаривать учиться, а обязать окончить 9 классов. А для контроля за его учёбой и поведением КДН и ЗП назначила ему общественного воспитателя из сотрудников полиции. Может, хоть это вразумит парня.

Недалеко от Б. ушли и девушки: П. и Л. Тоже пропуски занятий, двойки по предметам (хотя и не в таких масштабах, как у парня). Вели девчата себя на заседании комиссии вызывающе, всем своим видом показывая, что им всё равно, что об их поведении думают взрослые, что, мол, хотим, то и делаем, нам жить.

И как же они собираются жить самостоятельно? Ведь после 18-летия их никто уже за руку водить не будет, сами должны зарабатывать себе средства к существованию. П. говорит, что не думала о своём будущем. А зря, подумать бы надо. Но какие-то мысли у неё в голове на этот счёт всё-таки витают. Хочет стать проводником железнодорожных вагонов (хотя смутно представляет, что это за профессия, - на поезде ни разу не ездила), а для этого учиться, жить в общежитии. Но для начала, сказали ей, надо бы хоть 9 классов окончить.

И ведь не сказать, что эта девушка, как говорится, оторви да брось. При желании может неплохо учиться, что и делала до этого учебного года. Что произошло с ней в 2016 году, никто понять не может. Стала ленивой, на уроки ходит избирательно. Например, пропускает физкультуру, потому что не любит (во второй четверти по этому предмету не аттестована). Неужели всё это по причине переходного возраста?

П. пообещала, что будет учиться, окончит восемь классов. Члены комиссии ей поверили, но всё же решили в марте вновь заслушать на своём заседании отчёт этой девушки о своей успеваемости.

Спрашивают у Л., почему она сегодня, отсидев на пяти уроках, не пошла на физкультуру? Холодно, отвечает, пока идёшь от школы до спорткомплекса - замёрзнешь (там от силы метров 400). Ну просто детский лепет какой-то у этой девятиклассницы. По её словам, ей всё равно, что о ней думают, какая есть, такая и есть. Уверена, что всё равно после девятого класса уедет из детдома и куда-нибудь поступит.

- А на что жить-то будешь? - интересуются у Л.

- Моих семи тысяч рублей в месяц мне хватит, - говорит.

А если не хватит? Вместе с девушкой члены КДН и ЗП начали подсчитывать её возможные расходы при городской жизни. И по всему выходит это пособие никак их не покрывает. Вывод для себя я сделал - не знают детдомовцы цену деньгам, ведь живут практически на всём готовом.

Что будет с этими девчонками дальше, одному Богу известно. Но так хочется, чтобы они нашли себя, определились. Ведь в принципе-то нормальные люди, только с ветром в голове, от которого если вовремя не избавиться, жизнь может пойти под откос.

Евгений Суходолин. «Улётовские вести» №5 от 24 января