Город Адреса войны

Адреса войны

Чита, географически от войны далёкая, на самом деле к ней очень близко. Мы просто часто проходим мимо.

Несколько лет назад я проснулась рано-рано утром 9 мая в туристическом двухэтажном автобусе в Бресте от того, что гид Лена, белоруска - вообще-то наглая и себе на уме - тихонечко сказала в микрофон: «Сегодня Великий праздник. Наш с вами общий Великий праздник. С Днём Победы». И весь автобус пел военные песни.

Война одна, а память о ней в Забайкалье и на западе - две разные памяти. Раньше мне не приходилось быть там, где по-настоящему стреляли, бомбили, пускали под откос железнодорожные составы и вешали за это на площадях с табличками на груди, и это было до мурашек. Но Чита, географически от войны далёкая, на самом деле к ней очень близко. Мы просто часто проходим мимо.

Лермонтова, 13

Вот штаб на площади Ленина, давно отгороженный шлагбаумом, по официальной версии - от террористов. Некоторые читинцы и сейчас помнят, как в советское время - не очень и давно, честно-то, военным было сложно идти по улице - так часто приходилось козырять. Сейчас, после многочисленных военных реформ, это штаб 29-й общевойсковой армии, входящей в состав Восточного военного округа, но ему много лет - строительство здания шло с 1935-й по 1939 год.

Управление Забайкальского фронта развернули в Чите в августе 1941 года, а в феврале и штаб военного округа на улице Ленской (сейчас Лермонтова) стал штабом фронта. Войны - правда, с Японией, ждали заранее и готовились, если враг нападёт и тёмные силы нагрянут, воевать на востоке.

Отсюда боевыми действиями на Халхин-Голе рулил комкор Жуков. Рекомендованный Сталину как сильный командир, в начале июня 1939 года он участвует в заседании военного совета округа.

Про Читу этого времени, времён конфликта на Халхин-Голе, писал Константин Симонов в не таком распространённом, как трилогия «Живые и мёртвые», но не менее прекрасном романе «Товарищи по оружию»:

Летчик вышел из кабины, громко сказал, обращаясь к пассажирам:

— Прошу следить за воздухом, — И снова скрылся в кабине.

Артемьев, как ему казалось, только что задремавший, с удивлением посмотрел на часы и прильнул к окну. Оказывается, он проспал больше часа. Красный шар солнца стоял совсем низко над горизонтом, и слева по земле неслась чёрная тень самолёта. Тень была огромной, потому что самолёт шёл на бреющем полёте, у самой земли, — он находился уже в зоне досягаемости японских истребителей.

Как сначала все долго не происходило и как все разом произошло потом! Ещё вчера, то есть, в сущности, сегодня, в час ночи, они сидели с Санаевым в Чите, в общежитии для приезжих, на кроватях с продавленными сетками, и завидовали Бондарчуку, которого они только что проводили на владивостокский поезд. Он получил полк в районе Посьета, а они все ещё сидели в Чите и ждали назначения.

Но не успели они посетовать на судьбу, как в коридоре зазвонил телефон и их срочно вызвали в штаб. А через час, еле успев собрать чемоданы, они уже грузились в отправлявшийся на аэродром штабной автобус. Предписания у обоих были в воинскую часть 113, то есть в группу наших войск, расквартированных в Монголии. Полковник, выдававший им предписания, сказал, что на монгольско-маньчжурской границе четырнадцатого произошла стычка наземных войск, а в воздухе бои не прекращаются ни на один день.

За войну Забайкальский фронт направил к местам военных действий по численности практически всю современную Читу - 16 дивизий и 2 бригады, всего около 300 тысяч человек; более 2 тысяч орудий и миномётов, свыше 4 тысяч танков. И, когда война с немцами закончилась, многие ещё почти на год поехали воевать на восток.

Тимирязева, 25

Здесь в войну был сортировочный пункт.

Когда Халхин-Гол закончился, военный госпиталь в Чите сделали «учебным полигоном для медсестёр», готовили медперсонал, ждали войну. Набирали покладистых, спокойных девчонок – как с медицинским образованием, так и без него. Учили, как обращаться с ранеными, перевязывать, психологии. Началась война, и уже в ноябре 1941 года в Читу начал поступать первый поток раненых - из-под Москвы, Можайска, Волоколамска, Вышнего Волочка, позднее – с Курской дуги. Так далеко везли тяжёлых, требующих длительного лечения.

С городских вокзалов привозили сюда, в здание, где сейчас дискаунтер низких цен. Отсюда - после санобработки - распределяли в госпитали по роду ранения.

Здесь в 20 лет работала Нина Денисова: «Мы сами носили раненых в палату. Раненые были очень тяжёлые. Ранения были в брюшную полость, в голову, в нос, в щёку. Работали мы день и ночь, оставались ночевать, потому что и ночью привозили раненых. Часто, очень часто, была светомаскировка, и нам приходилось в темноте перевязывать солдат».

Для госпиталей выделялись здания, приспособленные для размещения раненых, с горячей водой. Но операции всё равно делали в тех условиях, какие были. Сохранились фотографии условий – угол в школе. Ведро. Парта. Пинцеты.

«Мегаполис»

Здесь, в двухэтажном деревянном здании - его снесли несколько десятков лет назад, был самый страшный, по воспоминаниям сестричек военных лет, эвакогоспиталь. В нём лежали люди без лица - госпиталь специализировался на челюстно-лицевых ранениях.

Вот это здание, осталось на старых фотографиях:

В нынешней 4-й школе лежали раненые в конечности. В здании филфака, где чаще всего случались попытки самоубийства, - раненые без них. В школе №5 возвращали зрение. В Антипихе был госпиталь для выздоравливающих. Все эвакогоспитали подчинялись фронтовому эвакопункту №54, который располагался в двухэтажном здании на перекрёстке Горького и Бабушкина.

Всего в Чите функционировали 13 госпиталей, по области к концу войны - 30. За это время медики вернули в строй 71 756 человек.

Переулок Меховой

Читинская овчинно-меховая фабрика (шубзавод) - была первым государственным предприятием лёгкой промышленности области - квартиры в построенных домах, доска почёта, база на Арахлее. Шубзавод не пережил перестройки, но в войну здесь шили для фронта и для Победы.

Завод перешёл на пошив полушубков военного образца (бекеш) 3 июля 1941 года. (здесь и далее информация Ирины Куриленко, автора «Забайкальского Рабочего». План сразу вырос с 65 штук до 167 в месяц. Директор завода Кильдишев докладывал в обком ВКП (б): «Объявление войны и огромное возмущение, и гнев, поднявшие на борьбу весь Советский Союз с ненавистным фашизмом, патриотизм и преданность Советской власти весьма наглядно проявились на Читинском шубном заводе. Имевшие место неполадки в производстве, вредно влиявшие на выполнение плана, а также наличие безусловного примиренчества с невыполнением плана и пассивность заменились яркой активностью лучших стахановцев и ударников завода, увлекших за собой весь коллектив в целом».

На заводе ввели 11-часовой рабочий день. Строители срочно заканчивали отделку и монтаж нового цеха к 24 июля 1941 года, так как понимали, что, улучшив условия труда пошивочного цеха, завод сможет дать больше продукции фронту. Количество стахановцев в 1942 году с 204 возросло до 533, увеличилось и количество стахановцев-двухсотников - с 16 до 126. Для стахановцев-двухсотников и трёхсотников в столовой завода организовывались обеды с улучшенным меню.

Все военные годы завод лихорадило из-за нехватки электроэнергии. Очень тяжёлым стал 1944 год: в январе-феврале он практически не работал. Аварийное положение на ТЭЦ, холод в цехах, когда температура опускалась до двух-трёх градусов, а окна вместо стёкол были забиты фанерой и досками, отсутствие пара, всё это привело к снижению производительности труда и даже к ухудшению производственной дисциплины. Но во втором полугодии 1944-го завод вышел в число передовых предприятий области, а в августе, сентябре, октябре был награждён переходящим Красным знаменем горкома ВКП (б) и горисполкома.

Ваш

… А пятый адрес войны - ваш домашний. У вас в комоде, или в ящике с документами, или на полке в кладовке, или в электронной почте наверняка есть что-то, что напоминает вам - война была близко.

У меня это - ссылка на боевой путь гвардии красноармейца Шайтанова Руфа Васильевича, 1915 года рождения.

Каждый май я шагаю по карте вслед за прадедом:

43-й - Новгород, вдруг - Днепропетровск. Освобождал Украину, в 44-м - дивизия прошла совсем рядом с Котовском, откуда призывался. А я так и не знаю, почему оттуда. Снова Украина, Кишинёв, потом вдруг - скачок через лето и 500 километров - Румыния, Бухарест! Ещё на запад, ого! Граница с Сербией! Зима 44-го - Словакия, диковинные названия-то - Дудинце, Злате Моравце... Однодневные переходы в 25-30 километров. Это наступление.

Вот время медали «За Отвагу» - конец апреля 1945-го.

Части дивизии с боями овладели Збышев, выс.285, Блажоваце, Голубице (...), Позоржице, продолжают вести наступательные бои! Вот, это та деревня, Позоржице!

Стрелка 2 стрелковой роты гвардии красноармейца Шайтанова Руфа Васильевича за то, что он в бою за деревню Позоржице 25.4.45 года, будучи в боевом охранении, заметил группу противника, подпустил её на близкое расстояние, броском гранаты уничтожил 4-х гитлеровцев, остальные разбежались.

Победа застала прадеда под Прагой, домой он вернулся только через полгода - из Монголии, где снова готовились воевать с Японией. Ничего не говорил про войну, даже для школьных сочинений, но было понятно - ему всё близко.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем
Объявления