Каторжно-ауешный менталитет - архитектор Кулеш отвечает читателям «Чита.Ру»

Заслуженный архитектор России Виктор Кулеш, который живёт и трудится в Чите, согласился принять участие в рубрике «Гость портала» и ответить на вопросы пользователей «Чита.Ру». В итоге осталось девять вопросов из 30 - архитектору не понравилось, что из его комментариев делают отдельные новости, поэтому Виктор Иванович отказался продолжить диалог с читателем. Тем не менее, он успел дать содержательные и яркие ответы, даже на самую суровую критику.

– Вы нередко критикуете чужие начинания. А считаете ли свои проекты безупречными с архитектурной и эстетической точек зрения?

– Конечный результат архитектурного замысла зависит от многих факторов. От градостроительных условий до квалификации исполнителей. А ещё сроки, внесение изменений в проект, перерывы в финансировании и так далее. Плюс всегдашнее провинциальное равнодушие. Поэтому, когда строительство запроектированного объекта закончено, чувство безупречности от сделанного, конечно, отсутствует.

Хотя чувство от того, что дело всё-таки сделано и объект построен, побуждает работать дальше, по возможности, совершенствуясь профессионально.

– Многим забайкальцам, мягко говоря, не очень нравятся некоторые ваши работы. К примеру, ростральные колонны на главной площади города Читы, коробка музейно-выставочного центра. Ещё свежа память о дебатах по «китайским» звёздам на стелах мемориала, из-за которых вас отстранили от дальнейшей реконструкции (во время реконструкции мемориала боевой и трудовой славы забайкальцев в 2015 году на стелах появились звёзды, которые крайком КПРФ назвал китайскими – А.М.).

– Да и к памятнику Александру Невскому, к установке которого вы имеете непосредственное отношение, существует некое неприятие горожан, прозвавших его «стойким оловянным солдатиком». Как вы сами воспринимаете эту критику, признаёте хоть что-то, или всё напрочь отметаете?

Открытие памятника Александру Невскому.

– Насчёт «яростной» критики вы явно переборщили. Всегда стараюсь, чтобы критика была содержательной и обоснованной. Если уничижительная оценка объектов, к которым я причастен, возвышает вас в собственных глазах, я рад за вас. «Китайские звёзды» — это выдумки городских сумасшедших. А вот наши ветераны действительно подсказали замечательную мысль: дополнить изображение звезды на флаге изображением серпа и молота, чтобы получился флаг СССР, флаг страны-победителя. Уже через полчаса после этого предложения я вычертил шаблон серпа и молота в натуральную величину и отдал его в работу. Вот так.

И, пожалуйста, успокойтесь – никто меня от объекта не отстранял, а министерство территориального развития Забайкальского края к Дню строителя даже наградило грамотой, где есть такие слова: «За добросовестный труд на благо развития Забайкальского края…» И прочие, тоже хорошие слова.

– Почему с мемориала убрали самолёт, который стоял там с 1975 года? Вы один принимали решение или коллегиально?

– Признаюсь сразу: да, это была моя инициатива, которая была поддержана инстанцией, утвердившей проект. Доводы, вкратце, сводились к следующему. Экспонат, который вы вспоминаете, никакой не истребитель, не копия, не уменьшенная модель, а какое-то чучело, чем-то напоминающее контуры самолёта. Выполнено оно было из кровельной жести, бывшей в употреблении. К нему был присобачен - другого слова не подберу, - винт от какого-то гражданского самолёта.

В ряду подлинных экспонатов, представляющих «Оружие Победы», таких как танк Т-34, самоходная артиллерийская установка, 76-миллиметровая пушка, эта грубая подделка выглядела до дикости фальшиво. Убедить пацанов, что на таких жестянках можно было кого-то побеждать, невозможно. Это была дискредитация образа советской авиации времён Великой Отечественной войны. Как автор проекта, был удовлетворён тем, что меня правильно поняли. Долой любую фальшь во всём, что касается Великой Победы!

– Есть ли в Чите реализованный проект, к которому вы не имеете отношения, но при этом им довольны?

– Конечно, в Чите есть интересные ансамбли и здания оригинальной архитектуры, и фрагменты благоустройства, достойные внимания. Взгляните на застройку улицы Ленина от улицы Ленинградской до улицы Николая Островского. Сколько гармонии в сочетании зданий различных эпох и стилей. В этой застройке чувствуется, как архитекторы разных времён относились уважительно и преемственно к творчеству своих коллег-предшественников.

Есть чему поучиться современным зодчим. А деревянные дома, построенные в стиле «модерн», могли бы составить честь столичным городам. Да вот не бережём мы их. Жаль.

Из недавних работ по благоустройству интересен сквер на углу улиц Амурской и Столярова (Сквер любви и верности власти открыли в 2011 году, а через месяц вандалы оторвали и украли оттуда практически все фонари – А.М.). Создан законченный ансамбль: скульптурная группа, фонтан, светильники, ограда, мощение, ступени лестниц. Всё — в качественном исполнении, в едином художественном стиле. И на всём этом благоустройстве — печать вандализма и неухоженности. Почему так силён этот каторжно-ауешный менталитет (под АУЕ подразумевается криминальная субкультура; аббревиатура расшифровывается как «Арестантский уклад един» – А.М.)? Что имеем — не храним, а, потерявши, даже не плачем. Кто ответит?

– В 80-90-х годах вы, кажется, позиционировали себя как ортодоксальный коммунист. У меня «коммунист» ассоциируется в том числе с понятием «не приемлющий религию как опиум для народа». Вы, будучи членом компартии, сделали проект Казанского собора в Чите. Как вы это можете объяснить?

– Никогда не позиционировал себя ортодоксом. Был с 1972 года коммунистом и остаюсь им и по сей день. И с 1972 года ни одного дня не был вне партии. В уставе КПРФ, в которой я имею честь состоять, нет требования атеизма.

Вы, безусловно, видите, сколь велико желание различных сил и целых стран уничтожить нашу страну и народ. Православная церковь во все времена скрепляла единство нашего государства. Коммунисты и в прошлые времена, и будущие будут всегда стоять за целостность страны. В главном мы совпадаем. А возьмите заповеди Нового Завета... Разве у вас есть возражения?

Когда я был студентом архитектурного факультета, среди прочих курсов мы изучали «Историю русской архитектуры». В этом курсе значительный объём занимает история культовой архитектуры. По мере изучения приходит понимание грандиозного духовного величия, которое удавалось передать русскими зодчими в архитектуре православных храмов. Это чувство понимания и почитания достижений предыдущих поколений зодчих остаётся в архитекторе навсегда. Потому для современного архитектора выполнить проект малой часовни или большого храма – великий почёт и удача. Так и было со мной. Так Господь управил.

– Вы занимаетесь реконструкцией краевого драмтеатра. Зачем уменьшать большой зал с 800 до 558 мест? Ведь аренда театру тоже важна.

– Понимаю, что вас прежде всего интересует коммерческая сторона дела. Но проект реконструкции театра решает и другие, не менее важные вопросы. Обратите внимание на то, что дело касается реконструкции драматического театра, а не какого-либо концертного зала. Все геометрические размеры зрительного зала остались неизменными. Изменить их без радикальной переделки здания невозможно, а это такие затраты, перед которыми пресловутый миллиард покажется несерьёзной мелочью.

В своё время администрацией театра было принято решение об уменьшении размеров кресел и уменьшении ширины эвакуационных проходов, что ухудшило комфортность для зрителей и привело к нарушению норм пожарной безопасности. Сохранить это положение при реконструкции зала театра было невозможно. Все нормы пожарной безопасности, как говорят сами пожарные, написаны кровью жертв. Примеры у всех на слуху.

Поэтому зал будет такой вместимости, какая предусмотрена проектом. На данном этапе за соблюдением норм пожарной безопасности отвечают проектировщики, и они обязаны их соблюдать неукоснительно. Финансовые дела театра будет улучшать предусмотренный проектом малый зал. Не сомневаюсь, что он будет пользоваться популярностью.

– Как вы относитесь к деятельности инициативной группы «Красивая Чита», которая занимается благоустройством площади Декабристов?

– В самом названии группы заложена эффектная заявка. Но эта группа, насколько мне известно, не имеет никакого юридического оформления. У неё нет программы, устава, или хотя бы каких-то чётко изложенных намерений. Тем не менее, группа разрабатывает проектные предложения и, минуя управление архитектуры и градостроительства и главного архитектора города, выставляет их на публичные обсуждения, а также бойко предъявляет их высокому начальству.

Это, конечно, наводит на мысль, что за этой группой стоят те, кто пытается реализовать свои интересы в незаконной реконструкции территорий города и в возможном захвате земельных участков. В этом свете деятельность группы уже не выглядит такой «красивой».

– Но они могут заниматься серьёзными проектами, не имея соответствующего образования? К какому финалу, по-вашему, в итоге приведёт ремонт площади Декабристов в перспективе 10 лет?

– Ноев ковчег построил любитель, а «Титаник» построен профессионалами. Итог известен. А если серьёзно, то, конечно, без соответствующих знаний серьёзным проектом заниматься не стоит. Но сопровождение проекта пиар-информацией и медийным продвижением запретить невозможно, да и не нужно.

А ремонт площади Декабристов после выполненной без проекта неудачной реконструкции придётся делать намного раньше указанного вами срока.

Строить без проекта и сметы, понятное дело, нельзя. Это удобно для тех, кто не желает, чтобы контролировали качество работ, полноту их исполнения, правильность расходования средств, отпущенных на строительство. Идеальные условия для воровства и коррупции. Знаю, что когда общественный комитет по защите площади Декабристов обращался в надзорные органы, то ответом было утверждение, что, дескать, «всё путем». Что тут сработало – телефонное право, или то, что «рука руку…», осталось за кадром. Хотя печальный результат налицо.

– Почему из реестра культурного наследия никак не могут исключить развалюхи, которые никто уже не будет восстанавливать?

– Вопрос серьёзный и болезненный, потому что касается условий жизни многих людей. Считаю, что список так называемых памятников культурного наследия избыточен и определён без достаточного научного обоснования. При этом некоторым застройщикам удаётся обходить все ограничения и сносить памятники. Пытаясь безуспешно сохранить все развалюхи при отсутствии средств, город рискует потерять действительно ценные объекты культурного наследия. А сохранять его можно по-разному.

Интересный пример можно видеть на углу улиц Амурской и Николая Островского. Там в объём нового объекта встроен фрагмент, ассоциативно повторяющий архитектуру ранее существовавшего на этом месте здания. Перечень объектов, включённых в список без должного научного обоснования, должен быть пересмотрен. Дом на улице Ингодинская, 28, существует вне какого-либо архитектурного ансамбля. Он никогда не будет восстановлен и уже сейчас может быть отнесён к разряду ветхого жилья.

Когда приходится фотографировать старые дома, то почти всегда через 2-3 минуты из этого дома выходят жильцы. И первый вопрос (для начала разговора): «Что, нашу красоту фотографируете?» Второй вопрос (главный): «А когда нас сносить будут?» Потом идёт море жалоб на ужасные бытовые условия. Потому, думая о сохранении старой рухляди, прежде всего надо думать о людях.

– Почему забайкальская архитектура такая убогая?

– Мы живём в обществе, в котором узаконено социальное неравенство. За этим признанием следует и территориальное неравенство, что, в определённом смысле, означает формирование системы колониальных отношений. Есть процветающая метрополия, и её колониальные окраины, со всеми последствиями для их убогого существования.

Архитектура же, как и всё остальное, есть производное от условий существования общества. Потому в колониях и строятся безликие многоуровневые кирпичные контейнеры для размещения человеческой биомассы. Потому и возникает устойчивое чувство убогости окружающей нас городской среды. Как сказал поэт (архитектор по образованию) Андрей Вознесенский: «Все прогрессы реакционны, если рушится человек».

Забайкалье – пример этого обрушения. Миграционная убыль населения тому наглядное подтверждение. Думаю, этот вопрос вы задали, находясь в плохом настроении. Ну, не вся уж архитектура нашего города такая убогая. Есть и вполне приличные объекты. Жаль, что не все и не везде. Но для того и ведём разговор, чтобы было больше объектов «хороших и разных». Выше голову!