«Элиты Забайкалья»: Вся подноготная забайкальской полиции. Часть 2

В предыдущем выпуске проекта «Элиты Забайкалья» мы начали исследовать забайкальскую полицию, личности её руководителей, а также происходившие внутри ведомства процессы. Сегодня мы не просто продолжим тему, но и заметно её расширим, сосредоточившись не только на полицейском ведомстве, но и на его младшем собрате — региональном управлении Росгвардии.

Это блог газеты «Вечорка» на сайте «Чита.Ру», здесь размещаются лучшие материалы из опубликованных в издании. Второй материал про полицию из проекта «Элиты Забайкалья» вышел в №32 от 5 августа 2020 года.

Подписаться на газету можно по индексу: П2259, купить в супермаркетах «Читинка», «Продмикс», «Привоз», фирменных киосках и в редакции газеты по улице Кастринская, 3. Также тексты издания доступны на сайте газеты.

В современном политическом новоязе «варягами» называют руководящих работников, пришедших на должность из-за пределов региона. В прошлом выпуске мы говорили о «варягах» в полицейской форме в Забайкалье — от «кемеровского десанта» до одиночек из Ростова, Мурманска, Тамбова, Новгорода и других городов. Все они в разное время были присланы для усиления позиций забайкальской полиции и для своего кадрового роста.

В поисках обратных примеров, когда забайкальцы становились высокопоставленными назначенцами в других регионах, необходимо коснуться ещё одного неформального кадрового понятия, которое есть на гражданке, но больше свойственно именно силовым органам. Называется оно ёмкими народными фразами «кадровый тягач» или «мохнатая рука».

Дело в том, что подполковников/полковников, которым надо расти в должности в другом регионе, по стране много. При прочих равных позициях большую роль начинают играть личные знакомства и социальные связи.

Забайкалью здесь повезло не очень сильно. Больших начальников отсюда не вышло. Регион у нас небольшой, довольно далёкий. Шансов схватить такие звёзды с небес, чтобы поймать федеральную удачу за хвост и упорхнуть делать карьеру на запад, у наших правоохранителей откровенно немного. Хотя единичные случаи профессиональных успехов всё же случаются, доказывая своей немногочисленностью, что никакой системы действительно не существует.

Так, молодой опер Ингодинского ОВД Олег Зимин в далёком 1989 году поступил в Хабаровскую высшую школу милиции. С отличием её закончил. Был распределён в УВД Южного административного округа города Москвы. Потом была учёба в Академии МВД России (окончил тоже с отличием).

В 1999 году читинец Зимин возглавил единственное в то время в системе МВД России подразделение — отделение по борьбе с легализацией (отмыванием) преступных доходов отдела по подрыву экономических основ преступности ГУБОП МВД России. Затем дослужился до начальника Управления МВД России по обеспечению безопасности лиц, подлежащих госзащите. После 2010 года на научной работе.

Из недавних примеров можно отметить пример полковника полиции Андрея Москвитина. Бывший начальник забайкальского МОБОП, закрутивший в 2012 году успешную операцию по декриминализации края, которая фактически поставила крест на оргпреступности региона, быстро дослужился в Чите до должности заместителя начальника полиции по оперативной работе. При переводе из Забайкалья в Башкирию генерал Роман Деев забрал его с собой в Уфу. Должность и звание такие, как и в Чите, а вот перспектив явно больше. МВД Башкирии многочисленнее, чем УМВД по Забайкальскому краю, да и генеральских должностей там по штату несколько.

Про сотрудников Росгвардии сегодня ходит такой анекдот: «Эти люди начинали служить в милиции. Продолжили в полиции. Сегодня служат в Росгвардии. На пенсию, видимо, пойдут мушкетёрами».

Шутки шутками, а на пятом году существования Федеральной службы войск национальной гвардии будущее этой искусственно созданной структуры до сих пор не кажется незыблемым. Разговоры о том, что всё может вернуться опять на круги своя, то есть в МВД, ведутся.

Слишком уж нелепым нагромождением смотрится симбиоз подразделений спецназначения, бывшей авиации МВД, лицензионно-разрешительной системы и структур вневедомственной охраны. В Забайкалье на общее непонимание структуры накладывается отсутствие у нас частей внутренних войск, на базе которых и была создана Росгвардия. Без них самым крупным и многочисленным подразделением ведомства стала вневедомственная охрана. По этой причине Росгвардию жители Забайкалья продолжают воспринимать как некий осколок полиции, а не самостоятельный правоохранительный орган.

Конечно, отряды ОМОН и СОБР выполняют более специфические задачи и мало похожи на обычных пэпээсников. Однако забайкальцы в реальной жизни с ними сталкиваются нечасто, и поэтому общей картины это не меняет.

В принципе, работу забайкальской полиции можно назвать открытой. УВМД ведёт серьёзную информационную работу как в традиционных СМИ и социальных сетях, так и в личном общении с гражданами. Однако есть целые подразделения, про которые в средствах массовой информации или региональном сегменте интернета вы не найдёте практически никаких сведений, кроме самого факта их существования. Закрытость обусловлена весьма серьёзной спецификой службы и является полностью оправданной.

Речь, например, идёт о Центре по противодействию экстремизму или о подразделениях по государственной защите. Совершенно очевидно, что излишний шум вокруг их деятельности идёт им во вред. Помимо этого даже в Забайкалье есть ряд подразделений, сам факт наличия которых является тайной. «Вечорке» названия этих структур известны, разглашать их мы не будем, но поверьте, речь идёт о нескольких сотнях сотрудников.

Примечательно, но до недавнего времени в разряде закрытой информации находился факт наличия в УМВД по Забайкальскому краю своего спецподразделения. Считалось, что все спецназовские мускулы полиция ещё несколько лет назад передала в структуру Росгвардии. Оказалось, что это не так. Согласно открытым источникам, крепкие парни в масках у ведомства всё же остались. Подразделение называется «Гром» и досталось полиции от расформированной ФСКН, чьи штаты вобрало в себя МВД России.

Разгром оргпреступности в Забайкалье привёл к ликвидации коррупционных связей бандитов. За последние 10 лет (с момента создания полиции) за решётку пошли несколько десятков бывших и действующих сотрудников. Они занимались дорожными разбоями, кражами скота, крышеванием наркоторговцев и проституток, организацией заказных убийств, покровительством нелегальных лесного, алкогольного и металлического бизнеса.

Венцом ментовского произвола стали несколько сотрудников УБОП, которые годами кормились с руки бандитов, не только совершая при этом тяжкие и особо тяжкие преступления, но и, похоже, совершенно открыто сливая оперативную информацию.

«Вечорка» неоднократно писала про историю с флэшкой с убоповскими файлами, которая гуляла по городу (речь про секретные документы, опубликованные в 2012 году на Читинском городском форуме после чего, тот был закрыт - «Чита.Ру»). Внятного объяснения случившемуся так и не было, виновные названы не были. Хотя совершенно очевидно, что такую информацию просто вынесли с работы и продали за очень хорошие деньги.

После всего этого крупной полицейской рыбёшки, которая норовила половить рыбку в мутных водах оперативной обстановки, в Забайкалье явно поубавилось. На этом фоне недавнее задержание полковника полиции Игоря Сапожникова, замначальника подразделения по госзащите, вполне можно назвать громким. Полицейский начальник за хорошие деньги торговал (по данным источника «Вечорки» - «Чита.Ру») результатами оперативно-розыскной деятельности, например, результатами прослушек мобильных телефонов, детализациями звонков или местоположением трубки. Сейчас он находится под домашним арестом.

Крупнее этого случая можно назвать разве что крышевание сотрудниками полиции нелегального рынка перевозок спиртосодержащей продукции. Несколько лет «Вечорка» активно писала о такой проблеме. Основной фигурант той истории, уроженец одной из бывших кавказских республик СССР, в полиции уже не работает.

Вышеназванные случаи, к счастью, сегодня стали редкостью. На их фоне даже полицейский из Кокуя, застреливший мужа своей любовницы, выглядит мелко-уголовной шушерой. А про пьяных водителей с удостоверением МВД в кармане и вовсе говорить не приходится.

(Продолжение следует)

Соломон Размахнин