«Тайны истории»: Забытый подвиг забайкальских медиков

Гражданская война, полыхавшая в России в 1917–1922 годах, — одна из самых больших трагедий в истории нашей страны. Красные, белые, зелёные, свои и интервенты, кто только ни терзал наш народ в той братоубийственной войне. В советский период прославлялись красные – герои-победители. В постсоветский пытаются героизировать белых. Но подлинными героями были те, кто выполнял свой профессиональный долг, зачастую жертвуя жизнью. Сегодня речь о медиках — врачах и их помощниках, фельдшерах и сёстрах милосердия, вступивших в борьбу с тяжелейшими эпидемиями в 1919–1920 годах.

В середине января 1919 года в Чите, столице «царства атамана Семёнова», как иронично называли её тогда противники Григория Михайловича, состоялось совещание по сыпному тифу. Собрал его Сергей Таскин — ближайший соратник атамана, управляющий Забайкальской областью, то есть, глава гражданской власти региона.

Врачи докладывали, что в больницах непрерывно растёт число больных сыпным тифом. Решено было на средства, поступающие из Омска, где располагалась ставка адмирала Александра Колчака, открыть больницу либо в Антипихе, либо в лечебнице Забайкальского казачьего войска для душевнобольных. Требовалось переоборудовать выбранный объект, составить смету и наметить штаты.

Все понимали, что главные проблемы начнутся весной, когда обычно свирепствуют эпидемии.

Правда, в начале 1919-го казалось, что с этой проблемой можно справиться. По подсчётам доктора медицины Владимира Ищерского, тогда в Чите переболели 215 человек, 20 процентов из них были приезжими. Пик эпидемии пришёлся на март, когда заболели 66 человек.

7 апреля от сыпного тифа скончалась сестра милосердия Читинской городской больницы Валентина Павлуцкая.

«На работе она была вся целиком, — писал о ней в большой статье, опубликованной 9 апреля в «Забайкальской нови», заведующий этой больницей и известный тогда в Забайкалье врач Аарон Леонтьевич Цейтлин. - Я долго, очень долго и очень близко работал с нею и наблюдал. Я был спокоен, если сестра Павлуцкая приготовляла перевязочный материал и всё нужное. Ничего не упущено – всё обдумано… и обдумано буквально, я бы сказал, со святым беспокойством за порученную работу. За работой, будет ли это хирургическая, просто ли уход за больным, она была вся, со всей своей энергией и огромной любвеобильной душой».

Благодаря статье Цейтлина о Валентине Петровне не забыли. О ней писали известный краевед Раиса Цуприк, её коллега Галина Погодаева. Биографическую справку о Павлуцкой можно найти в «Энциклопедии Забайкалья».

Валентина Павлуцкая была одной из первых в Чите сестёр милосердия. Пройдя в начале ХХ века курс обучения в Забайкальской общине сестёр милосердия, она стала работать в той самой больнице, где спустя годы окончилась её жизнь. Родной город она покидала дважды. Первый раз — отправившись на фронт русско-японской войны 1904–1905 годов. Была награждена четырьмя медалями. Второй раз — на Кавказский фронт. Тогда её самоотверженный труд был отмечен тремя георгиевскими медалями и серебряными знаками отличия.

В 1918 году Валентина Петровна вернулась в Читу, в городскую больницу. «Сухая, подвижная, беспокойная, несколько суетливая, — писал о ней доктор Цейтлин, — она обладала удивительным даром отдаваться всею своею душою и всею своею энергией своему тяжёлому, беспокойному и ответственному делу. На работе она была вся целиком… Она так много работала для других и так «огромно» любила этих других. Мир её праху и вечная память её любвеобильной жизни… для других».

Интересно, что эту статью Аарон Цейтлин завершал очень актуальной и в наше время мыслью: «Отмечают, что нигде нет такой короткой памяти к своему прошлому, как у нас на Руси… Кончилось и с плеч долой. Мало кто думает, что день сегодняшний — есть непосредственное продолжение вчерашнего и канун завтрашнего».

И ведь на самом деле его коллег, совершивших в те годы, как и Павлуцкая, свой профессиональный и гражданский подвиг, не вспоминали много лет.

Летом в соседней Маньчжурии оживилась холера. Но как с этим злом бороться, врачи Забайкалья хорошо знали. Более грозной бедой был тиф, имевший массу вариантов - брюшной, сыпной, возвратный.

Городское здравоохранение стало готовиться к приёму больных. Три дня в конце августа 1919 года заседала областная санитарно-исполнительная комиссия. Было решено, что «Читинский местный лазарет развёртывается с 350 до 695 кроватей; госпиталь имени атамана Семёнова – со 120 до 436; Сретенский лазарет — с 209 до 695; дивизионный лазарет Даурия до 210. Во всех этих лечебных заведениях для заразных больных – 1000 мест, из которых 700 уже занято и на 25 августа свободных около 300 мест».

Не забыли обратить внимание на «городское водоснабжение (колодцы), на ассенизацию — улучшение и расширение ассенизационного обоза, на бани и прачечные - более правильную в санитарном отношении постановку».

«Озаботились» приобретением запасов грубой дезинфекционной извести и неочищенной карболовой кислоты. Даже издали тиражом в несколько тысяч листки для населения «О холере» и «Берегись холеры». Китайскому Комитету, Бурятской Народной Думе и Корейскому Обществу было предложено издать их на своих языках.

Главное требование — соблюдение личной гигиены. Но забайкальская медицина и представить себе не могла масштабов приближающейся беды.

В августе колчаковские войска стали терпеть первые поражения и под ударами красных попятились вглубь Сибири. Было оставлено Поволжье, потом Урал. В Читу стали прибывать первые эшелоны с беженцами.

«Волна беженцев разрастается, дороговизна припасов, товаров и всего необходимого также растёт, и беднякам, волею судьбы заброшенным к нам, а также и здешнему небогатому и бедному населению, приходится туго», — констатировала 21 августа «Забайкальская новь».

В сентябре начальник милиции Читы докладывал, что население города выросло в 1,5 раза. И это был ещё не тот «девятый вал», который обрушится на столицу Забайкалья в начале 1920 года.

Первые «звоночки» прозвучали в сентябре. «В поездах жел. дор. участились случаи заболевания сыпным тифом, — писала 10 сентября «Забайкальская новь». - На ст. Чита II при исполнении своих обязанностей заразились тифом двое железнодорожных милиционеров».

Через несколько дней в этой же газете новое сообщение: «Врач 9-го участка Заб. жел. дор. Гельман известил телефонограммой чит. гор. голову, что на ст. Чита 1-я прибыло из с. Кенона 9 больных сыпно-тифозных, рабочих Воткинского завода. Гр. голова известил о прибытии больных ст. врача гор. больницы д-ра А.Л. Цейтлина».

И вот новая жертва. 22 сентября от сыпного тифа скончалась сестра милосердия Читинской городской больницы Е.М. Барвинская. «Покойная заболела тифом при несении своих обязанностей», - сообщила газета.

В начале ноября белые оставили сибирскую столицу Омск. Начался, как его назовут участники, Великий Сибирский ледяной поход. В Забайкалье стали прибывать сотни, тысячи, десятки тысяч обмороженных, голодных, раненых и больных людей. Похоже, что цензура тогда просто запретила местным газетам печатать данные о реальном количестве заболевших, прибывших в край. Часть этих сведений сообщил сам атаман Семёнов в своих воспоминаниях.

«Общая численность пришедших из Сибири армии достигала одиннадцати тысяч бойцов, находившихся в строю, — писал Григорий Михайлович в книге «О себе», - и примерно такого же числа больных тифом в различных формах и стадиях». Если к этому числу прибавить число больных из гражданских беженцев – это и будет «девятый вал». Медики работали сутками.

27 ноября товарищи-сослуживцы сообщили о смерти 36-летнего фельдшера Александра Петровича Фалистьева, умершего от возвратного тифа. Сыпным он переболел раньше и думал, что ему ничего не грозит.

В конце ноября стало известно о смерти от сыпного тифа городского общественного врача Троицкосавска Е.Л. Сновидова, который лишь в 1913 году окончил Томский университет и трудился в Забайкалье.

Всего же до конца 1920-го на своих постах погибло семь врачей. Двоих из них убили красные партизаны, а остальные пали жертвами борьбы с эпидемиями. Пока известны лишь их фамилии. Кроме Сновидова, это врачи Котов, Иванов, Старцев, Бычковский и Саркисов. Ещё одно имя так и осталось неизвестным.

«В годину тяжёлых испытаний Родины семья врачей, стоящая на страже интересов здравоохранения государства и не блещущая своей многочисленностью, тает день ото дня. Разруха, захватившая все стороны русской действительности, привела к грандиозной, небывалой у нас эпидемии тифа», - с такими словами 3 января обратилось к читателям «Забайкальской нови» Забайкальское общество врачей.

31 января 1920 года в этой газете был опубликован первый некролог того тяжёлого для медиков года. 27 января от сыпного тифа умерла сестра милосердия Сретенского военного госпиталя Наталья Молокова.

Но особо обильная смертельная «жатва» среди медиков пришлась на весну. 23 марта заметка «Сыпной тиф» была краткой: «В связи с развитием эпидемии сыпного тифа в городе и среди воинских частей, читинский военный госпиталь заполнен больными тифом. В некоторых палатах больные, за отсутствием места в палатах, положены в коридорах…». А уже на следующий день началась целая серия некрологов и прощальных публикаций, посвящённых погибшим в борьбе с тифом врачам и медицинским сестрам.

24 марта – об умершей сестре милосердия Забайкальского военного Атамана Семёнова госпиталя Вере Масловской, которая эвакуировалась в Читу из Перми.

26 марта – о сестре-акушерке Читинской городской больницы Раисе Ивановской.

27 марта – о работавшем в Читинском военном госпитале секретаре Общества помощников врачей Викторе Орловском.

31 марта – об Александре Гогоберидзе, враче госпиталя Красного Креста №8, прибывшем в Читу в декабре 1919 года с Урала.

18 апреля в «Забайкальской нови» сообщили: «Незадолго до праздников Пасхи в городской больнице скончался от сыпного тифа читинский врач Левитан, служивший последнее время в качестве врача в Читинском военном госпитале, где он и заразился. Покойный был широко известен в городе, как отзывчивый и хороший врач».

20 апреля та же газета известила о смерти старшего врача военно-санитарного поезда №40 Константина Суворова.

24 апреля «Забайкальская новь» напечатала некрологи, посвящённые сразу двум врачам, погибшим в борьбе с эпидемией тифа. В Чите умер председатель Забайкальского общества врачей Александр Христов, а в Нерчинске – доктор Аполлос Стуков.

Некрологов не стало в мае. Эпидемия пошла на убыль. Медики победили, потеряв многих своих коллег. Для них тогда не было красных и белых. Были лишь тяжелобольные разных национальностей и вер, которых надо было спасти. И они сделали всё от них зависящее.

В память об этом подвиге где-нибудь около храма святителя Луки (Войно-Ясенецкий) на территории Читинской государственной медицинской академии можно было бы установить памятник, посвященный тому подвигу, чтоб о нём никогда не забывали.