Призрачная победа Харагуна в войне за стационар

Битва за возврат закрытого в начале 2021 года круглосуточного стационара в участковой больнице села Харагун должна была попасть в историю как победа людей над бюрократической системой — жителей над ополчившейся на них системой здравоохранения. Но она рискует запомниться обманом — стационар громко и при поддержке депутатов краевого заксобрания решили вернуть 1 февраля, больше полугода назад. После этого ничего не произошло. Были только разговоры о проблемах с получением лицензии, затем — о том, что ночью вообще-то некого лечить.

Понять ситуацию по ответам минздрава на официальные запросы трудно, как и по любым другим документам, которые показывают одну сторону жизни, которая часто оказывается чисто формальной. Поэтому я решила съездить в это село Хилокского района и поговорить с врачами и жителями. Как оказалось, не все там жаждут работы стационара в ночном режиме, а те, кто боролся, — совсем разуверились в том, что предыдущая победа была настоящей.

Краевой минздрав в том самом официальном ответе пояснил, что в обслуживающей семь населённых пунктов участковой больнице в селе Харагун есть четыре круглосуточные койки, но при этом свободные места есть и в Хилокской ЦРБ. Поэтому всех пациентов сразу везут в Хилок — за более качественным лечением (ехать 60 километров — это в лучшем случае около часа). Там их ждёт «круглосуточное врачебное наблюдение; диагностическая база, позволяющая пройти обследование по стандартам лечения и узкие специалисты». Подобную маршрутизацию объясняют желанием создать пациентам лучшие условия для выздоровления.

В администрации губернатора региона на запрос скопировали ответ минздрава, но добавили, что на недавно прошедшем Восточном экономическом форуме как раз обсуждался вопрос о финансировании сверхнормативных коек в участковых больницах, расположенных в удалённых районах Дальневосточного федерального округа (ДФО).

Также в ответе рассказали, что после форума создали рабочую группу под руководством губернатора Магаданской области для того, чтобы придумать, как финансировать такие медучреждения из средств обязательного медицинского страхования. Где-то в Москве уже должно было пройти заседание по этому вопросу и отданы предложения на заседание Госсовета. Что они решили, пока неизвестно. Однако бюрократическая машина закрутилась, судя по всему, после слов президента Владимира Путина о том, что действующая модель здравоохранения не подходит для удалённых сёл в регионах ДФО.

На вопрос, считает ли губернатор Забайкалья Александр Осипов, что жителей Харагуна обманули, пообещав открыть круглосуточный стационар в больнице и не сделав этого, мне не ответили.

Когда я приехала в Харагун, работающая на тот момент главой села Вера Кондрюк (сейчас она уже сложила полномочия) посоветовала мне сходить в два места: в больницу для разговора с врачами и в школу — пообщаться с активными учителями, отстаивающими существование круглосуточного стационара, Ольгой Шангиной и Ириной Григорьевой. Школы касался ещё один вопрос — передача муниципалитету освободившегося здания поликлиники. Туда хотят перенести все школьные кружки и занятия.

Здание не передали на баланс администрации села с момента закрытия — оно пустует больше полугода из-за того, что сильно затянулось оформление документов. Но это только одна из проблем. Вторая — здание передадут без финансирования. До конца 2021 года нужно около 80 тысяч рублей на работу котельной — дрова и зарплату кочегара. Но краевой минфин посчитал, что раз у администрации села на 6% по сравнению с прошлым годом выросли поступления в бюджет, то они сами найдут эти деньги.

На деле — денег нет, и жители села и администрация сами начали отапливать помещение с октября для того, чтобы оно не промёрзло. С 7 вечера до 7 утра три женщины дежурят в котельной, дрова привёз предприниматель. Где будут брать их после этого, пока никто не знает.

Минфин также пообещал постараться включить 2,7 миллиона рублей, необходимые для обслуживания здания администрацией, в бюджет на 2022 год. Вот так и получается — деньги на содержание поликлиники были, а когда помещение передали в село под другие нужды, их стали искать заново.

В больнице сначала мне удалось поговорить с бывшим главным врачом Лидией Афанасьевой, которая до сих пор считает, что им в круглосуточном режиме нужно хотя бы терапевтическое отделение. Сейчас жители Харагуна могут лечиться в дневном стационаре, а жители соседнего села Хушенга этого лишены — им неудобно ездить каждый день на процедуры в Харагун.

Лидия Афанасьева рассказала, что до закрытия круглосуточный стационар и был в общем-то только для терапевтических процедур. При этом в самом начале работы стационар был на 35 коек, потом их увеличили до 50. Однако сейчас поставить столько коек на существующих площадях невозможно из-за изменившихся нормативов.

«Люди привыкают же к хорошему, удобному. Госпитализировались тут люди, лежали, лечились, — рассказывает Лидия Николаевна. — Я с самого начала была за то, чтобы стационар не закрывали. Это было хорошо для населения».

Переезд в одно здание бывший главврач считает удачным: «В поликлинике был терапевт, педиатр, регистратура, процедурный и прививочный кабинеты. Сейчас всё в одном здании — пациентам не нужно туда-сюда ходить. Только хотелось бы, раз мы оттуда уехали, чтобы здание не пустовало. Не хочется, чтобы ещё одно село развалилось».

Врач добавила, что не видит особой финансовой выгоды в закрытии круглосуточного стационара: «Сократили только санитарок и уборщиц, но село осталось с таким же населением».

После этого мне удалось поговорить с действующим главным врачом Татьяной Днепровской. Она высказала противоположное мнение о необходимости открытия круглосуточного стационара: «Мы уже привыкли. Вроде бы мы в круглосуточном стационаре уже не нуждаемся, я так считаю. Работники уже этим не интересуются».

Татьяна Днепровская пояснила, что в амбулатории сейчас работает пять врачей: гинеколог, терапевт, врач общей практики, стоматолог и педиатр. Госпитализируют всех действительно в Хилок, в дневном стационаре стоит 15 коек. Круглосуточно дежурят медсестра и фельдшеры в скорой — два человека и шофер. Терапевт и врач общей практики ездят к больным ночью по срочным вызовам, потому что не могут отказать односельчанам.

До закрытия в круглосуточном стационаре были две детские койки и восемь терапевтических. Чаще всего ночью лежали взрослые с остеохондрозами и гипертонической болезнью.

Сейчас больных возят две машины — одна скорая ездит по селу, второй новенький «Форд» служит для транспортировки на дальние расстояния. Например, когда в селе Хушенга заканчивается рабочий день, жители случись что начинают вызывать скорую. Тяжёлых больных везут в Хилок. С инсультом или инфарктом — дальше, в Петровск-Забайкальский в сердечно-сосудистый центр.

«Так и должна быть построена работа. Сельским жителям это трудно понять. В городе так и работает — там же не хватают первого попавшегося, кто вызвал, не везут в стационар. Есть маршрутизация», — объясняет главврач.

По словам медика, всех детей с острыми заболеваниями тоже сразу везут в Хилок, потому что там их могут осмотреть узкие специалисты. Всё это связано с новыми стандартами лечения: «В наших условиях вообще никого не разрешат держать. В Хилке даже с инсультом не имеют права оставить и везут в Петровск. Если привезут тяжёлого больного, мы его, конечно, до утра подержим. В дороге никто не умер. Если человек не транспортабельный, мы его не повезём».

Татьяна Днепровская уверена, что круглосуточные койки будут простаивать: «Может, в осенний и зимний период будут с простудными заболеваниями там лежать. Но если будет пневмония — увезут в Линёво Озеро в инфекционное отделение, с коронавирусом — в Петровск на КТ. Оставят там, если обнаружат малое поражение лёгких, с большим — отвезут в Читу».

По её мнению, закрытие круглосуточного стационара — требование времени: «Скандал был от непонимания ситуации, от привычки. Нам, врачам, тоже было сложно себя переломить. Я считаю, ничего страшного не произошло. В селе никогда не было узких специалистов. Мне нравится, как мы работаем сейчас. Раньше лежит тяжёлый, и не знаешь, что с ним делать. Терапевт что сделает? Только общий анализ крови и мочи. Поэтому сейчас проще — пациента лечат узкие специалисты. Так должно быть, и наконец-то это доходит до сёл».

Единственное, что беспокоит врача, — молодые медики в село ехать не хотят, и у больницы нет будущего: «Сколько я работаю, никто не пришёл из врачей. Мы приехали по распределению — я, педиатр и врач общей практики. Сейчас нет распределения, только программы. Но никто не вступает в них — кому охота в деревню ехать».

В школе учителя Ольга Шангина и Ирина Григорьева рассказали мне, что на здание бывшей поликлиники у них большие планы. Там хотят открыть центр волонтёрства, перенести туда музыкальный кружок, да и всё дополнительное образование из тесной для этого школы. Этого здания ждут с нетерпением, но возмущает педагогов то, что его главе села приходится добиваться с боем.

По поводу необходимости круглосуточного стационара мнение их не изменилось, однако веры в свою победы стало намного меньше: «Когда ездили на «Редколлегию», тогда верили, что живём в гражданском обществе и чего-то добьёмся. Сейчас уже не верим».

По их словам, жителям неудобно и то, что маленьких детей с любыми симптомами нужно сейчас везти в Хилок. Оказалось, что педиатр в отпуске. Чаще всего родители отказываются от поездки, потому что не могут поехать с ребёнком. Неудобно и пожилым людям, у которых проблемы с давлением — раньше они могли пролечиться в стационаре, теперь же им нужно ездить в Хилок — для них это ещё больший стресс.

Ирина Григорьева очень эмоциональна — видно, что судьба родного села для неё очень важна: «Пообещали людям, а потом началось враньё. Говорят, что нет больных. И не появятся, если они не дают добро. Пусть они тогда не врут, что работают, чтобы народ не уезжал из деревень. Правильно уезжают! Я говорю молодёжи: «Бегите из Забайкалья. Здесь люди не нужны».

Ольга Шангина с сожалением отмечает, что всё, что говорила приезжавшая в село экс-министр здравоохранения Анна Шангина, сбылось — круглосуточный стационар не выгоден и открывать его не хотят: «Грустно. Была поднята такая буча. Мы успокоились, когда съездили в Законодательное собрание и депутаты нас поддержали. Приехали победителями, вся деревня нас благодарила. В итоге больше полугода прошло, и ничего».

Главное, чего не могут понять жители, — в круглосуточном стационаре лечились они и их родственники и выздоравливали даже от пневмонии, почему же сейчас говорят, никому помочь там не смогут. Почему всё работало, а сейчас современные стандарты диктуют, что этого происходить не может.

«Я думаю, что многих смертей удалось избежать только благодаря тому, что был круглосуточный стационар. Потому что была оказана сразу помощь, человека не дёргали, не таскали на носилках, не возили по дороге», — заключает Ольга Шангина.

Справедливо будет сказать, что медицинская помощь в деревнях и сёлах никогда не была высокотехнологичной, разносторонней и своевременной. Врачи там просто старались быть всеми специалистами сразу и помочь больному любым способом. Сейчас быть всеми сразу нельзя. Можно быть только тем, кем нарекли тебя в мединституте. И нельзя поставить койку в помещении, отклоняющимся от стандартной квадратуры.

Медицинская помощь развивается, появляются новые правила и стандарты. Но проблема-то в том, что сёла в Забайкалье, да и по всей России, не успевают за этим развитием, если вообще движутся. Новые указания идут вразрез со старым укладом. Работающий механизм сразу скрипит и останавливается.

Отнять у села круглосуточный стационар и сказать, что это на благо людей, потому что они теперь могут получить лучшую помощь за 60 километров от дома — это не про развитие. Они и с круглосуточным стационаром могут эту помощь получить. Всё это для жителей — шаг назад, а не вперёд.

Харагун — лишь один пример скудной медицинской помощи в погибающих деревнях. И скорее всего, никакими федеральными программами спасти их не удастся.

Если меня спросят, обманули ли жителей Харагуна в истории со стационаром, я в отличие от губернатора отвечу. Да, обманули. Сделали это хитро — дали почувствовать победу и успокоили жителей. А затем завернули свои аргументы в новую обёртку и протянули с улыбкой растерянным людям.