Реаниматолог: Вакцинация может снизить число больных в реанимациях в 20 раз

Доктор медицинских наук Константин Шаповалов, который курирует работу реанимаций в главном ковидном моностационаре Забайкальского края, развёрнутого на базе 1-й городской больницы Читы, 6 октября в рамках проекта «Редколлегия» дал интервью журналисту «Чита.Ру» Андрею Козлову о ситуации с коронавирусом в регионе. Мы расшифровали его для вас.

Также Шаповалов является председателем Забайкальского общества анестезиологов-реаниматологов и входит в президиум профильной комиссии при Минздраве России по анестезиологии-реаниматологии.

Окончил Читинский государственный медицинский институт в 1994 году. С 1995 по 2008 год работал врачом анестезиологом-реаниматологом в отделении реанимации и интенсивной терапии краевого ожогового центра на базе городской клинической больницы №1. С 2008 года возглавил кафедру в ЧГМА, но продолжил работать практикующим анестезиологом-реаниматологом.

- Какова ситуация с коронавирусом сейчас в Забайкальском крае?

- Ситуация с коронавирусом очень сложная, и более того, она ухудшается. В настоящее время существует несколько точек зрения на то, что нас ждёт в ближайшие несколько лет в отношении коронавируса. Разными учёными выдвинуто четыре сценария.

Первый сценарий очень хороший, благоприятный. Называется эрадикация, то есть полное уничтожение коронавируса на фоне вакцинации, приобретения иммунитета по аналогии с вирусом натуральной оспы. Однако, к сожалению, этот сценарий очень маловероятен, как мы сейчас видим и убеждаемся. К сожалению, вирус достаточно изменчив, появляются новые штаммы. Вот весной нас очень огорчил штамм «дельта», который пришёл в нашу страну и в Забайкалье, спутал очень многие наши прогнозы.

Второй сценарий называется элиминация. Это то, что происходит в Китае и в некоторых других азиатских странах. За счёт жёстких, практически полицейских операций, проводимых государством на своей территории, собственно, эпидемии нет. Жёстко контролируются границы. Однако в мире население продолжает болеть. Пока болеют в том числе невакцинированные, люди в странах третьего мира, вирус имеет возможность, чтобы измениться и стать ещё более агрессивным.

Третий сценарий, к которому мы близки, звучит примерно как привыкание. Вы не единожды в своих проектах говорили, что люди привыкли. Это действительно так. У людей такая точка зрения, что да, коронавирус есть, но он был и год назад. Люди тяжело болеют – да, но мы привыкли. Люди умирают от коронавируса, и многие люди, к сожалению, к этому относятся как к привычке.

Но есть ещё один момент. Тем не менее иммунная прослойка людей с приобретённым иммунитетом за счёт переболевших и, в основном, за счёт вакцинированных растёт. Мы сейчас можем посмотреть на модель Великобритании: в стране, в которой регистрируется примерно на треть больше случаев, чем в Российской Федерации, умирает примерно в 30 раз меньше людей за счёт того, что они достигли популяционного иммунитета.

По сути, страны могут разделиться на два лагеря: те, которые могут провести быструю, эффективную вакцинацию, - это страны с нормальной системой здравоохранения, минимумом ограничительных мероприятий, экономическим ростом и повышением продолжительности жизни в стране; и страны, по сути, неудачники, которые не могут провести быструю вакцинацию своего населения и достичь популяционного иммунитета.

К сожалению, эти страны обречены на постепенную деградацию системы здравоохранения, уменьшение продолжительности жизни, экономическую деградацию и разруху. В какую группу стран - первую или вторую - будем стремиться мы, зависит от всего общества и от всех людей нашей страны. И сценарий, что мы достигнем определённого привыкания к вирусу, более вероятен. Возможно, пройдёт 3-5 лет, и значительная часть населения либо привьётся, либо им придётся переболеть. Потому что вирус продолжает циркулировать, и у них будет тотальная степень иммунной защиты, и вирус при повторном попадании, возможно, будет менее агрессивен.

Четвёртая ситуация - самая неблагоприятная и нежелательная – это появление новых мутаций, которые будут ещё более агрессивны, и увеличение летальности. В настоящее время летальность в районе 3-4% в разных странах, но представьте, если она будет больше – 20-30 и более процентов. Это будет уже совсем другой мир и совсем другая эпидемическая ситуация.

Теперь о том, что происходит у нас, в Забайкальском крае. Сейчас думаю, всем понятно – пошла четвёртая волна эпидемии. При этом после каждой волны постоянно появляются мнения о том, что следующая будет легче: «Первая волна была тяжёлая, вторая, наверное, будет легче». Почему-то люди так считают. «Вторая прошла ещё тяжелее, а третья, наверное, будет легче». Третья ещё тяжелее прошла, чем вторая. «Третью мы пережили, наверное, четвёртая будет так себе».

Почему люди так считают?! Откуда эта логика? Люди говорят: «У нас же привита почти половина населения». Да, почти половина привита, но вторая половина не привита. Сравните те ограничительные мероприятия, которые были год назад - тотальное обследование контактных, самоизоляция, масочные режимы, локдауны. И то, что сейчас - абсолютно разные миры. И вторая половина населения, которая сейчас не привита, к сожалению, это тот субстрат, сухая трава, которая снова может разгореться под действием коронавируса.

Ещё обращаю внимание, что мы сейчас, в общем-то, растём относительно медленно. Вторая и третья волны состояли из двух частей: период медленного подъёма и период быстрого, взрывного подъёма. Так вот, период быстрого подъёма сейчас даже ещё не начался. А вероятность его наступления достаточно, к сожалению, велика.

Официальные цифры я смотрю каждый день, сколько у нас заболевает. Понимаете, здесь момент в том, что примерно половина людей болеет бессимптомно, ещё больше половины переносят коронавирус в лёгкой форме. Эти люди даже не обращаются за медицинской помощью, поэтому они не попадают в официальную статистику. Таким образом, реальное количество заболевших в несколько раз больше, чем официальные данные статистики. Это, к сожалению, нормальная ситуация, когда эти люди сейчас не учитываются.

По моим оценкам, ежедневно заболевает людей в четыре раза больше, чем в официальной статистике. Чтобы человек попал в статистику, он должен обратиться за медицинской помощью либо сдать мазок. Поэтому в основном фиксируются тяжёлые случаи.

- Кажется, сейчас по ИВЛ максимальные цифры?

- В третью волну даже немножко было больше и общее количество пациентов, и больных на ИВЛ, однако это было на пике третьей волны, а сейчас мы говорим о том, что мы ещё растём, и где мы остановимся, мы даже не знаем.

- А вы видите практически остановившуюся вакцинацию?

- К сожалению, да. Знаете, почему вижу? Есть две цифры на сайте минздрава: сколько людей привились первым компонентом и вторым. Когда идёт размах между этими цифрами, это говорит о том, что люди активно вакцинируются, а когда это количество сокращается, соответственно, люди вакцинируются мало. Нижнее число подтягивается к верхнему.

Это тоже, наверное, человеческая психология: когда был разгар третьей волны, люди видели, что скорая помощь едет долго, пациенты не всегда могут быстро попасть в стационар, заболевают соседи, знакомые, родные, близкие, и люди шли на вакцинацию. Сейчас у нас был относительно маленький спад, к сожалению, непродолжительный, и многие расслабились. Думают, как говорится в песне: «Смерть – это то, что бывает с другими». Но на самом деле, что называется, готовь сани летом, и надо было активно вакцинироваться. И даже немножко раньше.

- Мы в читарушном Instagram (запрещённая в России экстремистская организация), где у нас 117 тысяч подписчиков, опубликовали пост о том, что Сергей Лукьянов говорил, что умирают только не вакцинированные. И почитали комментарии, которые люди под этим постом написали. Это страшно читать. Люди яростно сопротивляются вакцинации. Они настроены озлобленно-агрессивно против. Почему это происходит? У вас есть объяснение этому? Вы видите эту агрессию?

- Да, вижу эту агрессию. Тоже иногда читаю комментарии. Я очень благодарен тем людям, которые в своё время написали негативные комментарии после нашей с вами предыдущей встречи, потому что в какой-то степени они помогли донести нашу точку зрения. Несмотря на то, что где-то мы иногда в тот момент сгущали краски, транслировали неблагоприятный сценарий, тем не менее, наше с вами интервью и ответные негативные комментарии помогли спасти достаточно большое количество людей, которые всё равно задумались, пришли, вакцинировались.

Почему Сергей Анатольевич Лукьянов, я, врач-анестезиолог-реаниматолог, это делаем? Не моя стезя вакцинация, иммунитет, вроде как бы, но любой врач, который видит эффективное средство, обязан прийти и рассказать об этом людям. Даже если он за это будет гоним, даже если он вызовет какую-то волну негодования в ответ. Потому что мы видим, что это действительно работает.

Я назову пять причин, когда вакцина не сработает. Изначально известно, что вакцина эффективна в 80-90%, ВОЗ признаёт даже 50-процентную эффективность. То есть вакцина, которая даёт только 50-процентную гарантию, и то считается эффективной. Но есть пять сценариев, когда вакцина может не сработать.

Первый — если у человека изменённая иммунная система, тяжёлый иммунодефицит на фоне онкопатологии, химиотерапии, ВИЧ-инфекции. Это не говорит, что не нужно вакцинироваться – всё равно шансы выжить после встречи с коронавирусом будут гораздо выше, если он будет привит. Но, тем не менее, не у всех этих людей вакцина сработала. У нас в реанимации было два пациента, в том числе привитые иностранной вакциной, которые попали на фоне онкопатологии и химиотерапии.

Второй вариант связан с технологией производства вакцины. Векторные вакцины сделаны на основе аденовируса человека: если человек недавно переболел аденовирусом до вакцинации, то иммунная система может просто не принять эту прививку, и соответственно, иммунный ответ не выработается. То есть вакцинированный – не значит, что человек приобрёл иммунный ответ.

Третий вариант – это фактор времени. Часто люди говорят: «Я вакцинировался и вдруг заболел». Выясняешь, когда вакцинировались, отвечают: «Неделю назад».

Есть такой психологический феномен, о котором много говорится: когда человек вакцинируется, он считает, что вокруг него сразу появляется какая-то защитная аура. Но это так не работает. Должно пройти должное количество времени. При «Спутнике V» должно пройти шесть недель, чтобы появилась эффективная защита.

Другой вариант, когда, наоборот, проходит слишком много времени, больше шести месяцев. У некоторых людей после шести месяцев титр антител падает, иммунная система снова «забывает», как бороться с коронавирусом, и человек опять заболевает.

Я состою в той экспериментальной группе, которая вакцинировалась первой год назад, 12 октября. Нас было 29 человек, и мы ревакцинировались относительно недавно – через девять месяцев после первой вакцинации. Сигналом в том числе послужило то, что один человек из нашей группы всё-таки заболел. Это произошло через девять месяцев после первой вакцины. Примерно за две недели до старта официальной ревакцинации наша группа полностью вся ревакцинировалась.

Четвёртый вариант связан с неправильной транспортировкой и хранением вакцины. На самом деле, международные эксперты сейчас согласны с тем, что наша вакцина «Спутник» если не самая лучшая, то входит в тройку лучших вакцин. Несмотря на то, что в мире сейчас известно больше сотни вакцин разных компаний. Но никто не знает, что у некоторых топовых зарубежных вакцин очень сложные условия транспортировки и хранения – минус 70 градусов.

Это очень сложно обеспечить в условиях нашей страны с имеющимся оборудованием. А те формы вакцины, которые предлагаются отечественными компаниями, хранятся в относительно более достигаемых условиях – до минус 20. Соответственно, их легче транспортировать, и они дольше сохраняются. Тем не менее, если где-то нарушено правило транспортировки, вакцина может не сработать. Этот человеческий фактор упускать нельзя.

И, наконец, пятый сценарий, о чём говорят наши московские коллеги достаточно часто, это мошенничество со стороны человека. Если человек вколол себе плацебо либо купил себе сертификат, он попадает в общую статистику как привитый, но потом, когда он заболевает, многие признаются, что на самом деле они не вакцинировались и заболели.

Буквально на этих выходных (беседа проходила 6 октября) мы провели небольшое исследование во время нашего ежедневного обхода. Мы обошли всех реанимационных пациентов - 91 пациент находился одновременно в наших коронавирусных реанимациях. Из них привиты было четверо.

Из этих четверых двое находились по иным показаниям в реанимации, не связанным с пневмонией: у одного была тяжелейшая энцефалопатия с КТ-0, у него пневмонии не было – ему помогла вакцина; второй находился по поводу острого коронарного синдрома. Третий человек, который на обходе громко заявил, что он вакцинировался, но вакцина не сработала, вакцинировался за неделю до того, как он заболел. Соответственно, вакцина и не смогла у него сработать через неделю.

И только одна женщина сказала, что она вакцинировалась достаточно давно и вот, она заболела. Тоже с такой обидой в голосе: как же так, я всё-таки заболела. На что я ей ответил, что она относительно стабильная, не на кислороде. В реанимации вокруг неё лежат пациенты на ИВЛ в критическом состоянии. «А у вас, - я успокоил её, - будет благоприятное течение». И действительно, через двое суток она уже была переведена из реанимации, её состояние начало улучшаться. Она готовится к выписке.

Сейчас мы видим интересный момент, как болеют привитые. Многие люди не понимают, это надо обязательно объяснять. Если человек непривитый, он заболел, на третьи сутки мы сделали КТ: на периферии лёгких появляются маленькие «облачка». Спустя 4-5 дней (коронавирусная пневмония у этих людей всегда очень быстро прогрессирует с КТ-1 до КТ-4) эти «облака» заполняют все лёгочные поля при тяжёлом течении и становятся плотными, очень белыми облаками, сохраняются только верхушки лёгких, которыми человек и может дышать.

Мы ему помогаем с помощью ИВЛ, с помощью кислорода. Это неблагоприятный сценарий. Это происходит потому, что иммунная система не видит вируса, она его не распознаёт, не обучена его распознавать. Она работает как система «Град», которая бьёт по своим родным клеткам и тканям, повреждая их.

Совсем иная ситуация у вакцинированных людей. Многие из них поступают. Сделали КТ – у него КТ-1, те же самые лёгкие «облачка». Однако спустя сутки-двое у них вся клиника проходит, примерно, как и у тех, кто тяжело проходил вакцинацию. И когда мы им делаем КТ, мы видим, что эти облачка не выросли, они так и остались маленькими облачками, а по краю у них как бы прорисованная скорлупка. То есть иммунная система увидела «врага» и работает уже не как система «Град», а как высокоточное оружие или, если кому-то нравится, как снайпер, который точечно убивает только те клетки, которые поражены вирусом, не затрагивая соседние.

Эти люди очень быстро выздоравливают, выписываются, они не становятся инвалидами, они не умирают. Вероятность заболеть тяжёлой формой примерно в 30 раз меньше, вероятность умереть – почти в 100 раз меньше, по данным Великобритании.

- Мы по-прежнему находимся в ситуации, в которой вакцинированные люди не умирают или умирают очень редко.

- Ещё раз. Вакцинированный – не равно человек, который приобрёл иммунитет. Вакцинированным может считаться человек, который купил себе корочку, который с глубоким иммунодефицитом или который заболел на следующий день после вакцинации. Вакцинированные – не равно получившие иммунитет.

- То есть смертей вакцинированных практически нет?

- Да. Смотрите, у нас сейчас популяция: 50% вакцинированных, 50% – невакцинированных. Даже если всех четверых, которых я назвал, посчитать за вакцинированных, а это неправильно, получится, что у нас заболело четверо вакцинированных и 87 невакцинированных. Вы понимаете, у нас реанимация была бы примерно в 20 раз меньше и в 20 раз меньше было бы больных в реанимации, если бы все вакцинировались.