«Единственная справка, что мы выдаем, — о смерти»: врач скорой помощи — о ложных вызовах и хитрых пациентах

Иногда скорую ждешь часами и задаешься вопросом: куда подевались все медработники? А врачи и фельдшеры в это время едут на вызовы из-за температуры в 38 градусов у взрослого («Доктор, мне бы больничный!»), «газиков» у младенца или уснувшего на лавочке забулдыги. Врач скорой помощи рассказал NGS.RU о нелепых поводах для вызова скорой и о том, почему некоторые пациенты и не пытаются понять специфику работы неотложки. Ниже — анонимная колонка нашего собеседника.

Я работаю врачом скорой помощи 15 лет, и самое распространенное заблуждение вызывающих — уверенность в том, что скорая помощь может выписать рецепт, назначение или даже полечить на дому.

Врач скорой помощи может поставить препарат для облегчения острого состояния и после этого предложит госпитализацию в стационар либо даст рекомендацию обратиться в поликлинику по месту жительства.

Но люди не хотят идти в поликлинику, стоять в очереди и звонят нам. Особенно старики. Нет, их понять можно, им тяжело, но это не отменяет того факта, что мы не имеем права назначать лечение, выдавать рецепты на успокоительное или снотворное. Это могут сделать только врачи поликлиник или стационаров.

Более того, врач скорой даже не может поставить успокоительное или снотворное после стресса или истерики (например, родным пациента, которого не удалось спасти). У нас с собой бывают только сильные наркотические препараты, которые вводятся как премедикация к таким неприятным процедурам, как, например, интубация трахеи.

После приступа эпилепсии скорая помощь не сможет поставить никакого лекарства, чтобы подобного больше не повторилось. Поэтому, если приступ закончился, повода для обращения за неотложной помощью уже нет.

Не нужно вызывать скорую взрослому с температурой ниже 38,5 градуса. Если нет судорог, потери сознания, рвоты, мы не сможем ничего сделать.

Также мы не проводим плановые перевязки, не делаем на дому рентген и УЗИ. Да, и такое просят.

Еще пациенты, у которых был инфаркт, постоянно упоминают об этом, вызывая неотложку на незначительное повышение давления. Они выяснили, что так приоритет вызова повышается, и, к сожалению, злоупотребляют этим.

Однажды мою коллегу вызвали молодые неопытные родители, сообщив, что у младенца болит живот. Оказалось, на самом деле их беспокоили «газики», которые ребенок в силу физиологии пока не мог сдерживать.

Кроме того, скорая не будет прокапывать вас в случае алкогольной интоксикации. Нам часто после праздников звонят с просьбой поставить капельницу, чтобы облегчить состояние после обильных возлияний. Это для вас сделает платный нарколог, но никак не неотложка.

Единственная справка, которую мы обязаны выписать, — это справка о смерти. И то только в случае, когда человек умирает в нашем присутствии, в автомобиле скорой помощи при транспортировке или после безуспешных реанимационных мероприятий.

Никаких других справок, в том числе больничных листов, мы не имеем права выписывать. Но люди этого как будто не понимают. Это очень распространенная причина вызова: пусть меня (ребенка) осмотрят и дадут справку.

Несколько лет назад, в пандемию, был совсем уж вопиющий случай. Повод для вызова — огнестрельное ранение грудной клетки. Едем со спецсигналами, потому что час пик, пробки, приезжаем, а из подъезда выходит сотрудник полиции и говорит нам: «Можете не торопиться». Оказалось, подвыпивший парень получил в платном медцентре положительный результат теста на коронавирус и решил, что это хорошая идея — сказать про огнестрел, чтобы к нему побыстрее приехали. Мы поднимаемся, действительно, сидит парень, пьет разливное пиво, смеется нам в лицо и говорит: «Вот у меня положительный анализ на ковид, дайте мне больничный».

Справки о побоях скорая помощь тоже не выдает. Даже если мы привозим избитого человека в стационар, ему там дают обычную справку о наличии повреждений. Но в ней не указывается, как они были получены: в результате несчастного случая, драки или чего-то еще. Чтобы это было расценено именно как побои, необходимо обращаться в бюро судмедэкспертизы, где судмедэксперты на основании проведенных обследований выдают заключение, что эти повреждения получить без посторонней «помощи» невозможно.

Очень часто, когда мы везем в больницу лежащего больного, нас спрашивают: «А вы его назад отвезете, если его не госпитализируют?» К сожалению, нет. Много лет назад скорая действительно отвозила из стационаров обратно три категории людей: инвалидов первой группы, ветеранов Великой Отечественной войны и воспитанников детских домов. Но в наше время такого нет. Мы не можем возить пациентов туда-сюда ни за деньги, ни из жалости. На машинах стоят навигаторы, все перемещения отслеживаются, а данные хранятся довольно продолжительное время. Более того, мы даже не можем подбросить кого-то по пути до остановки, это будет квалифицироваться как «постороннее лицо в санитарном автомобиле». Мы возим только наших пациентов и их сопровождающих, и лишь в одну сторону.

Также, прошу вас, не вызывайте неотложку, если вас сбил самокат и вы просто разбили коленку. Конечно, это ДТП, и мы обязаны приехать, мы можем даже отвезти вас в травмпункт… Но если вы в состоянии проехать туда самостоятельно, сделайте это, не создавайте нагрузку на скорую! Куда важнее вызвать ГАИ на место аварии, если вы хотите наказать обидчика или получить страховку.

Кроме того, мы не отвозим тела в морг, за исключением случаев, когда смерть наступила в машине скорой помощи. Во всех остальных ситуациях это делают либо машины судмедэкспертов, либо ритуальных агентств.

Часто прохожие вызывают скорую помощь людям, которым стало плохо в общественном месте. Но когда мы приезжаем, то никого на месте не находим. Почему так происходит? Потому что звонивший не остался с тем, кому вызвал скорую, или, например, проезжал мимо на автобусе или в автомобиле и сделал неправильные выводы об увиденном.

Например, старичок устал, присел на лавочку отдохнуть. А людям из трамвая или с балкона показалось, что он за сердце схватился, начинают нас вызывать. Приезжаем: «Здравствуйте! Это вам плохо?» А в ответ: «Здравствуйте, нет, мне хорошо».

Еще у нас любят вызывать скорую для бездомных, ошибочно полагая, что мы их пристроим в какой-то приют. Но неотложка не развозит людей по приютам и реабилитационным центрам. И если у бездомного нет, допустим, инфаркта, инсульта, свежей травмы или, к примеру, аппендицита, нам его просто некуда везти.

В вытрезвитель мы тоже не сопровождаем, это вроде как делает полиция. А мы всех пьяных с улиц свозим в больницу, в которой есть такая крошечная комнатка, куда без разбора отправляют отлеживаться всех подряд: женщин, мужчин, грязных, чистых… Вонь там стоит такая, что не помогают ни обработки, ни проветривания. Никому не пожелаю там оказаться, особенно женщинам… И как только люди там трезвеют, их отправляют обратно на улицу, без разницы, ночь там или день, солнце или проливной дождь. Так что звонить в скорую, чтобы задремавшего в летний полдень пьяного забрали в вытрезвитель, — это медвежья услуга.