Ревнивец-детоубийца из Чикоя: «Раз ты спасла мать, то умирай сама!»

Старшая 14-летняя дочь пришла на помощь матери и ценой своей жизни спасла её, а младшая, 3-летняя девочка, оказалась у него на пути, он насадил её на нож, и она тоже погибла.

Это блог о громких преступлениях и занимательных событиях прошлого, которые происходили в разные годы в Забайкальском крае и не только. Автор — пресс-секретарь Забайкальского краевого суда Виктория Михайлюк — будет теперь рассказывать о них не только на страничке в Instagram (запрещённая в России экстремистская организация), но и на «Чита.Ру».

В селе Конкино Красночикойского района Ульяна была первой красавицей. И замуж вышла, как ей казалось, за хорошего парня: работящий и непьющий Иван Шаронов вырос в зажиточной семье, да и собой был недурён. Жили дружно: пару лет с родителями Ивана, потом появился и свой большой дом.

Чуть ли не каждый год стали рождаться дети – к 1966-му в избе было шумно от ребячьих голосов. Семеро по лавкам в прямом смысле слова не давали скучать Ульяне: крутилась по хозяйству как белка в колесе. Иван трудился драгером на прииске в 18 километрах от села.

Ульяна всегда была приветливой и улыбчивой – люди тянулись к ней: даже просто остановиться на улице, поговорить, обсудить новости любили многие её знакомые. Мужу это не нравилось – он стал подозревать свою жену в супружеской измене. Зная об этой болезненной подозрительности, его приятели подливали масла в огонь: мол, пока ты работаешь, твоя жена подносит чарочку другому. Кровь бросалась в голову, и бывало, после таких подначек друзей Иван стал поколачивать Ульяну. Ревновал, как говорят, к каждому столбу и всё пытался безуспешно подловить свою жену с другим мужчиной.

Вот и 5 мая 1966 года Иван, отстояв ночную смену, решил неожиданно нагрянуть домой. Даже не отдохнув после тяжёлой работы, отказался дождаться машины, которая возила работников до села и пошёл 18 километров пешком.

В голове стучало: «Она сейчас с другим». Вбежал на крыльцо, распахнул дверь и... Жена как раз сварила обед и стояла у печи. Посторонних в доме не было. «Будешь щи?» – спросила Ульяна, удивившись появлению мужа. В ответ он схватил со стола нож и хотел вонзить его ей в сердце, но промахнулся – жена отшатнулась, и удар пришёлся вскользь по её пальцам.

В это время старшая дочь Тоня повисла у отца на шее, мешая ему орудовать ножом. Освобождаясь от захвата, Шаронов полоснул острым лезвием по руке и дочери тоже. Ульяна выскочила на улицу и стала звать на помощь.

А Иван закричал Тоне: «Раз ты спасла мать, то умирай сама!» – и по рукоять воткнул нож ей в грудь. Тоня упала. Хладнокровно перешагнув через тело дочери, он вышел на улицу и увидел удаляющуюся спину бегущей жены.

«Папа, папа, ты куда?» – младшая Оля, которая играла на улице, хватала его за брюки. Шаронов в ярости одним сильным ударом насадил её на остриё, поднял на уровень груди и затем сбросил с ножа на землю. Детский крик оборвался.

После чего он вернулся в дом и увидев лежащую на полу Тоню, которая стонала от боли, сказал: «А, так ты ещё жива?» Ещё один удар в область сердца, которым он добил её, лишил девочку шансов на спасение.

В пустом доме Шаронов переоделся в чистое и спокойно вышел на улицу. Неподалёку уже столпились односельчане. «Моя жена поклялась в своей супружеской верности детьми, а я их зарезал!» – сказал им Иван. К нему уже спешили милиционеры, а с ними была и фельдшер села.

Увидев, что 3-летней Оле уже не помочь, врач оказала первую помощь Тоне: та слабо дышала. На руках, положив на одеяло, очень осторожно, её понесли в медпункт. Вызвали санавиацию и стали ждать хирурга из Читы, надеясь на чудо. «Я так хочу жить, – шептала девочка. – Я очень боялась, что он убьёт маму. Мне очень больно, но зато я спасла её...»

Тоня, прислушиваясь, ждала вертолёта и всё спрашивала: «Он скоро прилетит? Меня спасут?» Восемь часов продолжалась её борьба за жизнь. За руку девочку держала фельдшер села, будто не давая ей уйти из жизни. Как только прилетел хирург, Тоню положили на операционный стол, дали наркоз, фельдшер разжала свои пальцы, выпустив Тонину ладошку из своей, и сердце маленькой спасительницы перестало биться...

Преступление настолько всех потрясло, что через два дня после случившегося состоялось общее собрание граждан села Конкино. И мужчины, и женщины как один говорили, что старшая дочь совершила, по сути, геройский поступок.

«Эта зверская расправа над детьми поразила всех! Каким надо быть человеком, чтобы зарезать дочь, бросившуюся на отца, предотвращая удар ножа, занесённого над матерью? Такие преступления нельзя прощать! Мы просим расстрела!» – заявили жители села присутствующему на собрании прокурору.

Осудили они и тех приятелей Ивана, которые разжигали его ревность, провоцируя мужчину.

Шаронову были проведены все необходимые экспертизы, и он был признан вменяемым. На судебном заседании, которое было выездным и состоялось в клубе села Красный Чикой, Шаронов вёл себя развязно, пререкаясь с судом, стоял подбоченившись и будто бравировал своим поступком перед односельчанами.

Он сказал, что надумал убить жену ещё за три дня до содеянного, и ничто уже не могло изменить его решения. И хотя виновным себя признал полностью, на его лице не было и тени раскаяния. От последнего слова Шаронов отказался. Читинский областной суд приговорил его к высшей мере наказания – расстрелу, приговор приведён в исполнение 18 января 1967 года.