Взрыв газа в Чите 28 лет назад: трагедия в Сосновом Бору

Произошедший 9 марта взрыв газа в Антипихе заставил вспомнить похожие случаи в истории Читы. Один из них случился 12 июля 1995 года в квартире № 27 в доме на пятом этаже на Украинском бульваре, 13. Он унес две жизни. Как это было — в старых фотографиях и газетных статьях.

Взрыв произошел рано утром в будний день — в 08:00 среды. Взрывная волна вынесла на улицу часть наружной стены, снесла крышу, высадила двери многих квартир. На здании до второго этажа пошли трещины, сместились конструкции перекрытий.

Пожарные и спасатели из областного штаба ГО прибыли на место через полчаса: пожарные затушили огонь, спасатели вытащили из-под обломков стен в квартире № 27 обгоревшего мужчину — 44-летнего М. М. Грешилова (в газете у него указаны только инициалы), и его дочь — молодую женщину Татьяну Огрицко. Их доставили в ожоговый центр при городской клинической больнице № 1. Оба были в тяжелом состоянии.

Около полудня из-под обрушившейся плиты в этой квартире извлекли останки 26-летнего Александра Буслова — сожителя Татьяны. Позже стало известно, что отец Татьяны в этот день пришел к ним в гости. Взрывной волной его откинуло за диван в комнате — там его нашли спасатели.

Пострадавшим жильцам — восьми семьям (22 человека, из них 8 детей) было предложено временно эвакуироваться. Сначала все семьи наотрез отказались. Но затем комиссия по чрезвычайным ситуациям Читы вынесла постановление о принудительной эвакуации, чтобы можно было начать восстановительные работы. Часть людей переехала к родным и знакомым, остальным предложили общежитие на Большом острове.

13 июля после того, как спасатели разобрали крышу и краном спустили на землю самые крупные обломки, в пострадавшие квартиры пустили жильцов — они убирали мусор и грязь. Больше всего пострадали три квартиры: № 26, 27, 28.

Корреспондент «Забайкальского рабочего» Валерий Братушев поговорил с жильцами квартиры № 26:

«Среди хаоса и неразберихи собирают остатки вещей пенсионер А. М. Корочков и его дочь с родственницей: "Наше счастье, что сами живы остались, — без всякой радости проговорил хозяин. — Другим повезло меньше. Вон, у соседей, где газ, говорят, взорвался, отец и дочь в реанимации с ожогами, а ее сожитель — в морге, обломками завалило. Из вещей у нас ничего не осталось — ни мебели, ни одежды, ни холодильника, ни телевизора… А уж о самой квартире и говорить нечего: сами видите — нет ее. А было две комнаты. Что дальше делать — не знаю. Ходят всякие комиссии, что-то пишут, обещают. Поглядим…"»

На следующий день после взрыва врачи оценивали состояние пострадавшей от взрыва женщины как очень тяжелое: она поступила с обширными ожогами лица, туловища, ног, рук 1–3 степеней. Были поражены верхние дыхательные пути. Из шока ее вывели в реанимации.

Когда она пришла в сознание, то рассказала медикам, что хотела согреть чайник для отца: «Включила горелку газовой плиты и зажгла спичку. Сразу раздался сильный взрыв. То ли газ раньше скопился в комнате, то ли еще что произошло, она точно не знает. А вот родственники говорят, что перед этим вызывала слесарей проверить плиту, так как ей чудился запах газа в квартире. Но те ничего не нашли. Горелки, вроде, не пропускали».

Женщина скончалась в больнице в пятницу — спустя день после взрыва.

Комиссия по чрезвычайным ситуациям давала месяц на восстановление дома. По предварительному заключению газовой службы, взрыв произошел из-за утечки бытового газа. При этом, как сообщал корреспондент «Народной газеты» Н. Коледнева, по городу ходит много слухов о мафиозной разборке. Появились они отчасти потому, что некоторые очевидцы утверждали, мол, газовая печь в квартире № 27 осталась цела, а на ней стояла кастрюля.

Дом на Украинском бульваре, 13 уже давно восстановлен. О том, что с ним и жильцами произошло в далеком 1995 году, можно догадаться только по отсутствию узора на кирпичной кладке под крышей, да по более бледному цвету стены.