«Тайны истории»: На стыке эпох — военный губернатор Забайкалья Мациевский

Одиннадцатым военным губернатором в истории образованной 170 лет назад Забайкальской области и соответственно наказным атаманом Забайкальского казачьего войска стал Евгений Иосифович Мациевский. Он оказался человеком, правящим в огромной области не просто на рубеже ХIX и ХХ веков, но и на стыке двух эпох. Это при нём в наш край пришла Транссибирская магистраль, радикальнейшим образом изменившая жизнь на огромной территории страны от Урала до Тихого океана, в том числе и в Забайкалье.

Генерал-лейтенанта Михаила Хорошхина он сменил на этом посту в 1893 году, когда неожиданно умер первый приамурский генерал-губернатор Андрей фон Корф. Андрея Николаевича тогда сменил генерал-лейтенант Сергей Духовский. С его подачи в Забайкалье был направлен человек, никогда не служивший ни в Сибири, ни на Дальнем Востоке. При этом Мациевский стал третьим дальневосточным губернатором.

Ему достался достаточно серьёзный перечень проблем, с которыми столкнулись жители Забайкалья, каждая из которых могла стать поводом для его снятия с должности, но ярких и важных событий было больше.

Служивший в год назначения Мациевского в Кяхте врач Юлиан Талько-Гринцевич спустя годы написал мемуары, в которых припомнил первую встречу с новым губернатором элиты этого купеческого города. Сразу отмечу, что в отличие от многих других современников, Юлиан Доминикович Евгения Иосифовича сразу невзлюбил.

Но об этом речь пойдёт ниже. Пока же первая цитата из ироничных воспоминаний польского врача: «Повернувшись к царскому портрету, он благодарил государя за своё возвышение из маленького командира пехотного полка на такую высокую должность и клялся верно служить к удовольствию горожан. Далее он сказал, что своим возвышением обязан главному начальнику Приамурского края генералу Духовскому, с которым вместе служил в Москве.

Припомнил, что имеет жену и много детей, которых привёз с собой, что плохую дорогу, по которой прибыл, компенсировало то, что он узнал край, о котором не имел понятия, а теперь, узнав его, убедился, что не Сибирь должны считать местом ссылки, но скорее Россию, когда как здесь земля богатая и изобильная во всём, а люди добрые и симпатичные, одним словом – рай, где губернатор готов жить и умереть, особенно среди кяхтинского купечества».

Да, генерал-майор Мациевский ко времени своего назначения больших должностей в армии не занимал, а вот офицером он был боевым.

Родился Евгений Мациевский 13 января 1845 года в дворянской семье в Полтавской губернии. В 1863 году он окончил 2-й Санкт-Петербургский кадетский корпус, и в тот же год подпоручика 14-го пехотного Олонецкого полка отправили в Польшу, где вспыхнуло восстание. Молодой офицер прошёл тогда не одно сражение. А потом он участвовал в походах в Среднюю Азию, где тоже пришлось повоевать. Итогом стало награждение в 1867 году сразу двумя орденами – святого Владимира 4-й степени и святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. В том же году он стал поручиком. Вскоре он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, которую окончил в 1870 году.

Потом до 1877 года он служил на малозначимых должностях, получая при этом звания и даже один орден. В это спокойное время он удачно женился.

В 1877 году началась Русско-турецкая война. И вновь Евгений Мациевский храбро сражался. В тот год он был награждён золотой саблей «За храбрость» и стал полковником. На следующий год он был удостоен Командирского креста 2-го класса ордена Меча.

После окончания войны с турками почти 15 лет у Мациевских были годы спокойной службы на Украине, где Евгений Иосифович был начальником Чугуевского пехотного юнкерского училища, потом командовал батальоном и чуть-чуть бригадой. Служил хорошо, был награждён двумя орденами. А с февраля 1888 года комполка Мациевского перевели в Москву, где он стал командиром 7-го гренадерского Самогитского полка.

Переломным стал 1893 год. В марте он стал генерал-майором, а в мае назначен губернатором в Забайкалье. Так опытный командир стал неопытным администратором.

«Последнее десятилетие ХIХ века в истории Забайкалья настолько насыщено событиями, что кажется, будто разжалась тугая пружина, долго сдерживавшая бег времени, — писала в очерке про Мациевского в книге «Губернаторы Забайкалья. 1851–1917» известный историк и архивист Татьяна Андреевна Константинова. — И эти годы совпали с губернаторской деятельностью Е.О. Мациевского.

Такого устойчивого авторитета, такого уважения не знал ни один из ранее руководящих областью военных губернаторов. Трудно даже с высоты прошедших 100 лет полностью оценить разнообразную деятельность опытного чиновника, администратора, хозяйственника, покровителя культуры и науки и просто замечательного человека».

Главное его достоинство состояло в том, что ему удалось найти общий язык с читинской интеллигенцией. «В конце ХIХ века в Чите действия администрации и деятельность творческой интеллигенции, направленная на социально-экономическое и культурное развитие края, дополняли друг друга, — констатировала Константинова. — А.К. Кузнецов, И.В. Кирилов, П.А. Алексеев и другие читинцы легко находили общий язык с Евгением Осиповичем Мациевским».

Сообща они создали Забайкальский отдел Приамурского отделения Русского Императорского географического общества. А потом уже члены этого общества создали и краеведческий музей, и публичную библиотеку. Ими же опять же сообща была проведена в 1899 году в Чите вторая сельскохозяйственная выставка.

В Забайкалье и в Читу сначала пришла железная дорога, принятая в постоянную эксплуатацию в 1900 году, а через пару лет была принята и Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), которую с Забайкальской железной дорогой связала Маньчжурская ветка. Вот последняя станция, тогда максимально близко находившаяся к границе с Китаем, была названа именем Мациевского. Здесь в 1920 году с красными сражались части атамана Семёнова, которыми командовал сын генерала Евгения Мациевского генерал Георгий Мациевский…

Прощаясь с Забайкальем в 1901 году, Евгений Осипович написал в приказе: «…Навсегда останется в моей памяти, как население стоически безропотно переносила невзгоды и несчастья за последние четыре года: наводнение, падёж скота, неурожай и, несмотря на всё это, во время китайских осложнений (боксёрского восстания) поднялось как один на защиту интересов своего государя и охрану границ государства. Да ниспошлёт Господь на Забайкалье все блага для мирного преуспевания и благополучия области».

Если у читинской интеллигенции с губернатором сложились хорошие деловые отношения, то у упомянутого Талько-Гринцевича плохие отношения сложились не столько с самим губернатором, сколько с его протеже.

«Когда я приехал в Забайкалье, — вспоминал он спустя десятилетия, — долгое время губернатора не было. Вскоре я узнал, что назначен Евгений Осипович Мациевский. По фамилии я подумал, что он польского происхождения, но вскоре губернатор дал понять, кем был».

А был он, как оказалось, «сатрапом», как его назвал польский учёный, узнавший, что имел дело не с поляком, а более того, одним из тех, кто участвовал в подавлении восстания в его родной Польше.

«Прежде чем прибыть в Троицкосавск, он, — писал Талько-Гринцевич о Мациевском, — назначил на должность полицмейстера своего протеже, привезённого из Москвы, Стреченевского. Это был отставной поручик, смотритель здания юнкерской школы в Москве, женатый на молодой и кокетливой учительнице, родственнице губернатора. Обязанности полицмейстера Стреченевского заключались в возможности часто делать мелкие пакости кому угодно. Сибирское население, имеющее более широкое понятие свободы, чем в метрополии, не могло к этому привыкнуть, смеялось и издевалось над фискальством полицмейстера».

И позже личный конфликт с полицмейстером отразился и на отношениях губернатора и врача, не отказавшегося спустя годы от попыток мазануть портрет Евгения Иосифовича.

Более того, из достаточно частного случая Талько-Гринцевич сделал далеко идущее обобщение: «Управление Забайкальским краем было безмерно затруднено тем, что население являлось конгломератом национальностей, вероисповеданий, культур и сословий, а именно: поселяне, мещане, казаки, так называемые инородцы – кочующие и оседлые и чужеземцы-китайцы управлялись по своим собственным законам, часто не учитывающимся бездарными губернаторами, не признающими над своей военной властью и силой кулака никаких моральных принципов.

На огромной территории пустынного Забайкалья из 900 тысяч жителей 2/3 составляли русские или метисы, а 1/3 – коренные жители, в основном буряты, также тунгусы, ламаиты, наконец, купцы-чужеземцы – китайцы.

Административно русское население делилось на волостян, подчиняющихся общине, подобно как в Европейской России, казаков, состоящих из русских и частью из бурят и тунгусов, подчиняющихся казацкому управлению, мещан и, наконец, так называемых на чиновничьем языке крещёных инородцев, имеющих отдельное управление, учитывающие их права, основанные на документе, созданном Сперанским во времена царствования Александра I, но значительно искажённые позднейшими управителями.

У бурят оставался первобытный родовой строй, только наследственную должность главы рода заменили выборной. Эта должность пользовалась у них большим авторитетом. Вследствие разнородности жителей, населявших край, только администратор с широкими и беспристрастными взглядами мог бы удовлетворить потребности всех. Но России всегда не хватало таких администраторов».

На самом деле всё было далеко не так. Достаточно сказать, что при Мациевском была открыта масса образовательных учреждений, начиная от приходских школ и заканчивая первой женской гимназией, а также ремесленное училище имени Николая Второго.

За время службы в Забайкальской области Евгений Мациевский был награждён в 1895 году орденом святого Станислава 1-й степени, а в 1899 году – орденом святой Анны 1-й степени. В сентябре 1900 года Мациевскому присвоили звание генерал-лейтенанта, а читинцы вскоре — звание почётного гражданина города.

***

Из Читы в апреле 1901 года Мациевский отправился служить в Среднюю Азию на должность помощника туркестанского генерал-губернатора и командующего войсками Туркестанского военного округа. Служил он здесь до 1907 года, занимая с 1904 года должность командира 1-го Туркестанского армейского корпуса. Уволили его с производством в генералы от инфантерии.

Несколько лет уже больным Евгений Иосифович со своей большой семьёй (у них было семь детей) жил в Киеве. Там он и скончался 1 февраля 1910 года. После получения известия о его кончине в Чите была отслужена панихида. И память о нём осталась на гораздо больший период. Станция, получившая имя Мациевского, носит его и в настоящее время.