«Забайкалье Петра Великого»: Как тунгусский хан принял православие и защищал Нерчинск от маньчжуров

Так уж получилось, что первым российским князем, появившимся в Забайкалье, был не русский, а местный тунгус, связавший свою судьбу и с Россией, и с верой православной.

Литература о первом дворянском роде Забайкалья — Гантимуровых — в настоящее время весьма обильна. Только в моей библиотеке есть несколько книг, посвященных исключительно им. Это изданная в Чите в 2005 году работа Д. Г. Дамдинова «О предках Гантимуровых, титулованных князей и дворян (по московскому списку)»; напечатанный в 2013 году в Москве справочник «Князья Гантимуровы», составленный А. В. Соломиным; красиво изданная в 2018 году работа Раисы Гончаренко и Светланы Коржовой «Князья Гантимуровы — российские дворяне Забайкалья». Это не считая работ, в которых Гантимуровы упоминаются. Имеются и десятки научных и научно-популярных статей на эту тему.

Однако больше всего внимания в них уделяется главе рода Гантимуру, получившему при крещении имя Петра. Его же сыну, сыгравшему в Забайкалье времен Петра Великого большую роль в деле закрепления нашего края за Россией, уделено внимания значительно меньше. Вместе с тем именно он — Катанай Гантимур, ставший при крещении Павлом Петровичем Гантимуровым, и был первым российским князем Забайкалья.

Из маньчжурского цзолина в российские князья

Только в справочнике Александра Соломина удалось найти информацию о том, кем же был Павел Петрович Гантимуров до перехода под руку русских царей и принятия православия.

«Во время службы китайскому богдыхану, — пишет Соломин, — под его командой состояло 8 полков, имел титул тайши и чин ниру-чжангинь (цзолина)».

Честно говоря, как мне кажется, автор тут что-то напутал. Начну с того, что тайша — это глава рода у монгольских и бурятских народов. Цзолин в маньчжурской армии — это командир роты или эскадрона. И понятно, что командир эскадрона не мог командовать 8 полками. То есть можно признать только то, что если его отец у маньчжуров имел чин старшего офицера, то его сын был младшим офицером.

«В апреле 1673 года, — приводит Соломин исторический факт, — доложил нерчинскому воеводе Д. Д. Аршинскому о планах маньчжуров посеять на реке Аргуни хлеб для обеспечения продовольствием войск, которые предполагалось послать под Нерчинские остроги».

Вероятно, тогда он выполнил задание отца, который, как отметила в «Энциклопедии Забайкалья» Наталья Константинова, в 1667 году вернулся в Забайкалье, отказавшись выступить на стороне Поднебесной против русских возле Кумарского острога на Амуре.

Император Канси в 1682 году потребовал от русских отдать ему Гантимура. Дело в том, что речь не только о хане, но и о принадлежащих его роду землях на Ингоде, Шилке и верховьях Амура. Уход хана к русским означал и переход к России этих забайкальских земель. И вплоть до подписания в 1689 году Нерчинского договора между Китаем и Россией проблема Гантимура была одной из самых острых в отношениях двух стран.

В 1684 году Гантимур вместе с сыном Катанаем подал челобитную о приеме его в русское подданство. Им явно посодействовал в этом ставший в тот год нерчинским воеводой Иван Евстафьевич Власов. И по указу царей Иоанна V и Петра I (а точнее, их старшей сестры, бывшей при них регентшей царевны Софьи) было разрешено их крестить и вызвать в Москву. Крещение, по мнению современного историка А. С. Зуева, произошло в 1684 году.

И вскоре Петр и Павел Гантимуровы, а также их внук и сын Чекулай, в крещении ставший Василием, в сопровождении сына боярского И. М. Милованова и казака (переводчика) С. Г. Молодого отправились в Москву, где им предстояло закрепить свой статус князей теперь уже российских.

Первая встреча с Петром I

В начале сентября 1684 года эта делегация прибыла в Енисейск, где Гантимур был расспрошен местным воеводой К. О. Щербатым, тут же отписавшим об этом в Сибирский приказ.

К сожалению, в октябре Гантимур, бывший уже в весьма преклонном возрасте, скончался в Нарыме. Сын и внук дальше отправились одни.

В Москву они вместе с сопровождавшими прибыли в феврале 1685 года. 23 февраля посетили Сибирский приказ.

Где-то в начале марта состоялась их встреча с царями. Это происходило в Успенском соборе, где на особом возвышении, покрытом багряной тканью, к которому вело 12 ступеней, стоял особый трон. Он был сделан для двух царей. С одной стороны сидел старший Иоанн V, а с другой — Петр I.

Последний, которому в тот год было около 13 лет, был более смышленым. А потому именно за ним в троне было проделано окошко, через которое всё, что нужно сказать, подростку диктовала его старшая сестра, царевна Софья, которой самой участвовать публично в государственных делах не позволялось. Тогда и произошла первая встреча князя Павла Гантимурова с Петром I, царем, сыгравшим большую роль и в его судьбе.

16 марта 1685 года указом двух царей Павла Петровича Гантимурова было «повелено» писать княжьим именем и дворянином по московскому списку с годовым окладом в 30 рублей деньгами, что по тем временам было большой суммой. К ним добавлялись 60 четвертей хлеба и 6 пудов соли. От уплаты ясака освобождался весь род Гантимуровых.

Павел Петрович получил казенные платья на 41 рубль из Оружейной палаты (т. е. дорогие княжеские одежды — кафтан алый с серебряной нашивкой, зипун «дорогильной», красные суконные штаны, сафьяновые сапоги и бархатная с соболем шапка), две сабли, копье и два панциря. Нерчинскому воеводе было велено «для его иноземства построить в Нерчинске двор доброй нерчинскими служилыми людьми и пашенными крестьянами как пристойно со всем дворовым строеньем по тамошнему делу».

Минусов было, пожалуй, три. Во-первых, из семи жен он должен был оставить себе одну, которую требовалось окрестить. Ей стала Марфа (Мария) Ивановна, с которой у него, кроме Василия, было еще пятеро детей. Дети от других его жен получили фамилию Катанаевы.

Во-вторых, в Москве был оставлен его сын Василий (Чекулай), дальнейшая судьба которого пока неизвестна.

В-третьих, дом ему никто строить не стал. И по приезде в Нерчинск князь на свои окладные деньги вынужден был купить его самостоятельно.

Павел Гантимуров, ставший таким образом первым российским князем в Забайкалье, вернулся в родные края, где стал верой и правдой служить новому Отечеству.

Служа России

Известно, что уже в 1688 году Павел Петрович по приказу нерчинского воеводы Власова с отрядом из 300 казаков и своих тунгусов отправился наказать напавших на Теленбингский острог монголов. Войска противника он в районе реки Онон разбил, а пленных и скот вернул.

За эту победу, как отмечал А. В. Соломин, в мае 1689 года «он в числе прочих получил специально выпущенный золотой размером в один золотой» по «похвальной грамоте» Сибирскому приказу от царя (от царей. — Прим. авт.). Эта награда соответствовала рангу стольников и стряпчих, находившихся в иерархии между полковниками, получившими «золотые в полтора золотых», и младшими офицерами, награжденными «золотыми в ползолотой».

А затем была оборона Нерчинска под руководством «великого посла» Федора Головина, в которой Павел Гантимуров вместе с сосланным в Забайкалье гетманом Демьяном Многогрешным сыграл большую роль.

Маньчжуры, имевшие многократное военное превосходство в войсках, потребовали от русских оставить не только Амур, но и Забайкалье, уйдя за великое озеро. Вот как описывает самый напряженный момент в переговорах о мире автор трехтомной исторической работы «Забайкальские казаки», изданной в начале ХХ века, Афиноген Прокопьевич Васильев:

«Была решительная минута, от нее зависела судьба Забайкалья. Князь Гантимур, преданный русским, вооружил всех своих тунгусов и присоединился к нашим отрядам. Русские делали демонстративное движение с целью ввести китайцев в заблуждение (его предложил провести Демьян Многогрешный, командовавший в этом маневре пехотой. — Прим. авт.); на северо-восток от Нерчинска на горе показалось пешее и конное русское войско, долженствовавшее показать китайцам, что к русским войскам прибывает подкрепление. А это были одни и те же люди и конница Гантимура».

Известный нерчинский краевед Николай Музгин в изданной в 2002 году книге «Родная земля — Забайкалье» привел хранившуюся в родах нерчан легенду (предание), в которой поминался этот эпизод. Он рассказал, что «в момент выхода Головина из города (со своим войском навстречу китайцам. — Прим. авт.) к той же пикообразной горе, которую обходили войска бокового прикрытия Головина при входе в город, выше князь Гантимур и начал «мотаться» вокруг нее со своей конницей. Это также подействовало на китайцев, принявших ее за крупные военные силы, подошедшие на помощь русским.

С тех пор эта гора получила народное название «Маятная». На современных топографических картах она называется «Мотальная». Оба названия сходны по смыслу, но народное, говорящее о том, что войска Ф. А. Головина и князя Гантимура «маялись» вокруг этой горы более образно, красочно и поэтично.

27 августа 1689 года был подписан Нерчинский договор, на многие годы сделавший мирной российско-китайскую границу. Как писал первый забайкальский историк и геополитик Владимир Андриевич в «Кратком очерке истории Забайкалья с древнейших времен до 1762 г.», главными результатами этого договора стали: «умиротворение границы; установление правильного торга; оставление Албазина и возвращение в Нерчинск обывателей оного под началом Бейтона; прекращение претензий на Гантимура и усиление Забайкалья войсками».

А в сентябре того же года была низложена царевна Софья, которую постригли в монахини. И хотя Петр I формально правил еще в паре с братом Иоанном V, но по сути дела уже наступила петровская эпоха в истории Государства Российского.

Побывавший в Нерчинске в 1693 году русский посол к богдыхану Эверт Избрант Идес позже написал, что встречался с Павлом Гантимуровым, который мог, по его словам, если потребуется, в течение суток собрать 3 тысячи хорошо экипированных всадников с луками.

Но свой очередной подвиг забайкальский князь преданности и честности совершил не в боях. В 1696 году нерчинские казаки, как считает А. В. Соломин, по наущению смещенного за злоупотребление на посту нерчинского воеводы М. П. Гагарина, восстали против нового воеводы А. И. Савельева и арестовали его.

Князь Гантимуров, лично сильно пострадавший от притеснений Гагарина, попытался помочь арестованному. Он написал четыре челобитных о нарушениях Гагарина, но всех гонцов с грамотами казаки перехватили. Они потребовали, чтобы Павел Петрович присоединился к ним, «бранили и назвали басурманом».

Но Гантимуров проявил твердость и отказался выполнить их требования. Тогда его заманили в дом одного из руководителей бунта и жестоко избили, но и это не заставило Павла Петровича изменить позицию. Убить же главу забайкальских тунгусов казаки не рискнули. В итоге бунт был подавлен, а преданность князя получила высокую оценку в Москве.

В наказе новому воеводе Николеву Сибирский приказ, которым стал командовать Федор Головин, предписывал «держать к нему всякое береженье и ласку, и привет» и неукоснительно выдавать годовое жалованье. Самого князя, всех его братьев и детей в количестве 21 человека велено было наградить «портищем сукна доброго каждого».

Умер первый забайкальский российский князь Павел Петрович Гантимуров в марте 1700 года в Нерчинске.

В 1710 году его потомкам в потомственное владение были отведены земли вблизи реки Урульга, где позже появилось их родовое селение Князе-Урульга. Стоит также отметить, что его род в 1901 году был пожалован гербом, который был внесен в 17-ю часть «Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи» с записью: «Герб рода Гантимуровых князей тунгусских».

Как отмечают современные исследователи, во многом благодаря личному примеру князей Гантимуровых, к концу ХIХ века почти 80% тунгусов Забайкалья были обращены в православную веру.