«Тайны истории»: последний военный губернатор Забайкалья

В прошлом году исполнилось 170 лет со времени образования Забайкальского казачьего войска (ЗКВ) и Забайкальской области с центром в Чите. Первое было создано по императорскому указу 17 марта 1851 года. Вторая — образована указом правительствующего сената, утвержденного императором, 17 июля того же года. Оба решения сыграли огромную роль в развитии Забайкалья и Читы. Последний указ был оглашен для читинской элиты 23 октября 1851 года в Михайло-Архангельской церкви, больше известной как Церковь декабристов. И на протяжении года на «Чита.Ру» речь шла о военных губернаторах, правивших регионом с 1851 по 1917 годы, а также о генерал-губернаторах Восточной Сибири, а также приамурских и иркутских, которым в это же время подчинялась область и ее руководители.

Этот материал о 18-м и, как оказалось, последнем правившим Забайкальем военным губернатором, которым был Андрей Иванович Кияшко, сменивший в 1912 году Василия Ивановича Косова. Но сразу отмечу, что это не финальный материал этого проекта.

«К службе усерден, энергичен…»

Известный в Забайкалье историк и архивист Татьяна Константинова обнаружила в Государственном архиве Забайкальского края (ГАЗК) аттестационный лист Андрея Кияшко, датированный 1911 годом. В нём была дана короткая, но выразительная характеристика генерал-майору Кияшко: «К службе усерден, энергичен; быт офицера и казака знает. Физически здоров, переносить труды походной жизни может. Заслуживает по службе повышения "вне очереди". Высшая аттестационная комиссия считает его кандидатом на должность военного губернатора и наказного атамана в одном из менее значительных казачьих войск».

А отличительной особенностью Забайкальской области в то время было, как подметила Татьяна Константинова, то, «что в нее назначили людей не богатых, не сановных, но знающих дело, честных, тех, которые самостоятельно продвигались по карьерной лестнице».

Именно таким был потомственный кубанский казак Андрей Иванович Кияшко.

Родился он 30 ноября 1857 года в семье хорунжего Кубанского казачьего войска Ивана Архиповича Кияшко, служившего в последние годы писарем военного суда, а затем секретарем полиции Екатеринодара. К сожалению, отец от чахотки умер рано, ему было всего 44 года. Матери, Нине Константиновне Кияшко (в девичестве Косолап), пришлось одной поднимать всех трех сыновей. Как вспоминал позже один из братьев, «мать употребляла все свои силы, чтобы дать нам образование».

Первое образование Андрей получил в Кубанской войсковой классической гимназии. Службу он начал в 1879 году младшим офицером сотни в родном Кубанском казачьем войске. После окончания 1-го военного Павловского училища он уже в 1881 году получил звание хорунжего Таманского казачьего полка.

В 1883 году участвовал в экспедиции генерал-майора Александра Глуховского. Это был храбрейший офицер (за штурм Ура-Тюбе в 1867 году он был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, а участие в боях против Бухарского ханства — золотым оружием «За храбрость») и большой умница, написавший не одну книгу.

По итогам экспедиции по исследованию старого русла Амударьи, в которой участвовал и Кияшко, Глуховский написал книгу «Пропуск вод р. Аму-Дарьи по старому ее руслу в Каспийское море». Это была хорошая школа для молодого офицера.

В 1891 году Андрей Кияшко окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду (то есть с отличием). А затем 13 лет он «тянул армейскую лямку», которая для него была абсолютно не в тягость. Был полковым адъютантом, командиром сотни, офицером Генерального штаба, далее — служба в Приамурье, Закаспийской области, на Кавказе; помощник старшего адъютанта штаба Закаспийской области, командир роты, старший адъютант начальника штаба Закаспийской области, командующий штабом Приамурского военного округа; помощник начальника войскового штаба Кубанского казачьего округа, начальник штаба дивизии; командир первого Кавказского полка Кубанского казачьего войска.

В 1904 году полковник Андрей Кияшко был назначен в распоряжение наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке и главнокомандующего русскими войсками в Маньчжурии и в Квантунской области (Ляодунский полуостров) адмирала Евгения Алексеева.

Кияшко в окружении адмирала служил недолго и уже в июле того же года был назначен начальником отряда разведчиков, с которым оперировал на левом фланге армии до конца Ляоянских боев.

После подписания мирного договора с Японией в Портсмуте (США) в 1905 году Кияшко назначили начальником штаба тыла войск Дальнего Востока, подчиняясь генералу Николаю Линевичу. За ту войну Кияшко был награжден двумя боевыми орденами и золотым оружием «За храбрость».

В 1907 году 50-летний Андрей Кияшко был сначала назначен атаманом Майкопского отдела Кубанского казачьего войска. В том же году его произвели в генерал-майоры и вскоре назначили начальником штаба родного для него Кубанского казачьего войска.

Все эти годы с ним была его супруга, офицерская жена, дочь тайного советника Елена Ивановна Горбатовская. К сожалению, своих детей у них не было, они удочерили в 1910 году 10-летнюю девочку Наташу, которая стала их верной дочерью до самого конца. Император Николай II разрешил девочке взять фамилию приемных родителей.

На Кубани генерал Кияшко служил до назначения в Забайкалье.

Начало службы было активным

Высочайшим указом 28 марта 1912 года А. И. Кияшко был назначен военным губернатором и наказным атаманом Забайкальской области. К месту службы выбыл 12 мая того же года. С первых же дней новый губернатор энергично приступил к решению всех проблем.

Он активно изучал вверенную ему огромную область. Причем мелочей для нового «хозяина» области не было.

«По постановлению военного губернатора, — сообщала 3 июля 1912 года "Забайкальская новь", — оштрафованы за свалку нечистот на неуказанном месте жители г. Читы: А. С. Дежелюк, И. В. Кобысов, Г. Исупов и Лю-чан по 10 рублей каждый, К. Н. Закроев за загрязнение улицы навозом — на 15 рублей, содержатель мелочной лавки на Антипихе С. П. Вершинин за антисанитарное содержание лавочки — на 25 рублей и рядчик искусственных сооружений на Амурской железной дороге Битнер за отсутствие отхожего места при бараке — на 25 рублей».

12 июля эта же газета напечатала следующее сообщение: «По постановлению военного губернатора Забайкальской области оштрафованы: за свалку нечистот на неуказанном месте С. И. Иванкин, Верончихин и Воронин по 10 рублей каждый, за загрязнение двора усадьбы квартирохозяин Б. М. Фоминский — на 25 рублей, содержатель пекарни Лавренев за грязное содержание помещения — на 15 рублей, владелец кожевенного завода в Чите Солобоев за загрязнение нечистотами усадьбы — на 50 рублей, мещанин А. И. Новаковский за загрязнение усадебного двора — на 50 рублей и домовладелец Эвтух за грязное содержание двора на 100 рублей, все с заменой арестом от 3 до 30 суток. Житель ст. Стретенской Д. Тонких за свалку нечистот на неуказанном месте оштрафован на 10 рублей».

14 июля — новая заметка: «По постановлению военного губернатора проживающий в городе Троицкосавске турецкий подданный А. Г. Атахопулос за грязное содержание торгового помещения оштрафован на 25 рублей с заменой арестом на 10 суток. И проживающая там же Д. Цыдекова — на 10 рублей за грязное содержание мясной лавочки». Такого рода сообщения стали на какое-то время регулярными.

Внимательно изучал он и положение дел в столице края. «26 июля военный губернатор области осматривал городскую скотобойню, — рассказывал хроникер "Забайкальской Нови". — Общее впечатление бойня оставила хорошее, но начальник области признал необходимым сделать некоторые достройки, перечень которых позже был сообщен управе ветеринарным инспектором. Из сообщения видно, что для бойни нужны: 1) санитарно-микроскопическая станция; 2) расширение существующей скотобойни; 3) постройки квартир для фельдшера и смотрителя, конторы и помещения для мясопромышленников и бойцов, бани с прачечной и дезинфекционной комнатой. Начатый ремонт должен быть дополнен: 1) новыми полами на зимних площадках; 2) асфальтными полами в амбарах и кроме того необходимо поспешить с вывеской и установкой нового, более сильного мотора для подачи воды».

Губернатор порядок наводил не только в населенных пунктах, но и во вверенном ему Забайкальском казачьем войске.

«Новый военный губернатор, — сообщала 18 июля всё та же газета, — будучи в станице Титовской, обратил внимание на льготных казаков, которые явились в строй в фуражках без кокард и в головных уборах неустановленного образца. Генерал-майор Кияшко, ознакомляясь с высочайше вверенным ему войском, напоминает казакам Забайкальского войска, что они, как люди военные, обязаны соблюдать всегда установленную форму при всех явках их к начальствующим лицам, во все правительственные учреждения и управления. Вне службы казаку приличествует носить такую одежду, которая отличала бы его от гражданского населения. Во время работы генерал-майор не требует, чтобы казаки были одеты строго по форме, но во всяком случае фуражка и гимнастическая рубаха из ткани защитного цвета и шаровары с лампасами для казака приличнее какого-либо пиджака со шляпой и, кроме того, такая одежда прочнее, удобнее и дешевле».

Одновременно в том же 1912 году Андрей Иванович, являвшийся наказным атаманом ЗКВ, инициировал вопрос по созданию войскового герба и войскового нагрудного знака. Работу эту он также возглавил лично. В 1914 году хорунжий Размахнин выполнил эскиз герба, и в тот же год был высочайше утвержден и нагрудный знак.

Один из выдающихся губернаторов

«С его именем связана история Забайкалья в очень сложное для России время — Первую мировую войну и предреволюционный период, — дает ему достаточно справедливую оценку в своей книге "Губернаторы Забайкалья. 1851–1917 гг." Татьяна Константинова. — Это был один из выдающихся губернаторов Забайкалья, его имя стоит рядом с такими уважаемыми руководителями области, как Е. О. Мациевский, Н. П. Дитмар, И. В. Холщевников».

Пять лет службы в Забайкалье позволили Андрею Ивановичу Кияшко проявить себя в самых разных видах деятельности. Служба его началась в тот момент, когда Россия находилась на пике экономического развития. Забайкалье не было исключением.

«Если в Европейской России почти все тяготы заведования хозяйственной жизнью губерний и местными приходами населения возложен законом на общественные организации, — отмечала Татьяна Константинова, — то в Забайкальской области всё бремя фактического и ответственного заведования и заботы о всех разнообразных нуждах населения возложено на военного губернатора. Ему удалось начать реально решать вопрос о ликвидации чересполосицы уездов соответственно интересам населения и административным требованиям. Так же решался вопрос о введении управления в возникших вдоль линий Забайкальской и Амурской железной дорог поселков. Очень болезненным и трудно решаемым в Забайкальской области был вопрос о развитии здравоохранения».

Учитывая, что Забайкальская область еще и выполняла роль каторжного края, Андрей Иванович Кияшко способствует устройству тюремных библиотек и школ, улучшению быта заключенных. К 1916 году при всех тюрьмах области были открыты библиотеки-читальни, кинематограф при Зерентуйской тюрьме, школы для заключенных, три начальных училища для детей чинов тюремного ведомства. Построены две тюремные церкви, ряд тюремных зданий общей стоимостью свыше 120 тысяч рублей.

Заботливое отношение к проблемам заключенных Нерчинской каторги осталось и после злостного покушения на его жизнь в 1912 году. 15 сентября во время рабочей поездки губернатора в Нерчинский Завод гражданская жена одного из политических каторжан Елена Смолянинова нанесла ему два удара кинжалом. Зачем? Сама толком объяснить не могла.

Интересно, что во время жизни в Чите семья Кияшко решила удочерить еще одну девочку. На этот раз ей стала 17-летняя Нина Лебедева. Связавшись с эсерами-террористами, девица попалась и угодила на каторгу. Губернатор и его супруга ее пожалели. А напрасно. В отличие от Натальи, Нина Лебедева-Кияшко революционным убеждениям не изменила, став в годы гражданской войны кровавой комиссаршей в отряде партизана Якова Тряпицына. Считается, что их обоих большевики расстреляли за бойню, устроенную их отрядом в Никольск-Уссурийском.

Все начинания и ходатайства городских дум всегда встречали поддержку и содействие губернатора Кияшко, особенно когда речь шла о проблемах благоустройства городов, городской медицины или народного образования. Так, в Акше и Нерчинском заводе выдаются субсидии на строительство реальных училищ.

После пожара краеведческого музея необходимы были средства на строительство и восстановительные работы. И уже 11 июля 1912 года «Забайкальская Новь» сообщила: «Подрядчик Равве согласился принять постройку здания для музея и библиотеки на предложенных думой условиях и на днях приступил к работе». И Андрей Иванович Кияшко несмотря на то, что касса городского управления находилась в крайне стесненном состоянии, настоял на том, чтобы на протяжении двух лет выделялись деньги на завершение строительства здания музея и покупки обстановки для нового помещения, для восстановления разбитых и испорченных пожаром витрин и почти погибших коллекций. Благодаря Кияшко вернулся из ссылки из Якутии и снова стал директором музея Алексей Кириллович Кузнецов. Так что возрождение музея напрямую связанно именно с Андреем Ивановичем Кияшко, который заслужил, чтобы на здании музея была помещена мемориальная доска его памяти.

С началом Первой мировой войны у губернатора появился новый круг обязанностей. Тут и мобилизационная работа, и организация помощи фронту, и задачи, связанные с приемом, размещением, охраной военнопленных, которых поступила в область не одна тысяча.

«От Великой княгини Елизаветы Федоровны получил рескрипт об открытии в Забайкалье отделения комитета Ее Высочества по организации помощи фронту, — отмечает Татьяна Константинова. — Выдавались денежные субсидии частным благотворительным обществам; оказывалась денежная и продовольственная помощь семьям призванных на фронт. Снабжались одеждой, бельем, обувью как семьи запасных, так и эвакуированные, больные и раненые солдаты. Под руководством губернатора была организована сельскохозяйственная помощь населению области. Андрей Иванович Кияшко возглавил сбор пожертвований в помощь фронту, собрано было около полумиллиона рублей. Люди несли не только деньги, но и ценности, которыми владели. Военный губернатор помогал Забайкальской общине сестер милосердия Красного Креста, организовал два лазарета, успешно действовавших при боевых действиях, формировал отряды медсестер, организовал курсы медицинской подготовки, которые за первые два года войны выпустили 300 медицинских работников».

С небольшим, но достаточно профессиональным управленческим аппаратом генерал-лейтенант Кияшко (звание он получил в 1913 году) — губернатор неплохо справлялся со всеми поставленными задачами. Он даже сумел организовать весьма эффективную борьбу со спекуляцией и дороговизной в области.

24 июня 1915 года станица Ильдиканская 3-го военного отдела Забайкальского казачьего войска была переименована в Кияшковскую.

В сокрушительном 1917-м

«Выезжая, согласно телеграмме г. министра внутренних дел, по делам службы в Петроград, — писала 19 января "Забайкальская Новь", — г. военный губернатор управление областью передал Забайкальскому вице-губернатору, д. с. с. Нарышкину, а исполнение обязанностей вице-губернатора возложено на старшего советника областного правления, надв. сов. Юринского». В Читу он больше не вернулся. Кому понадобилось убирать авторитетного губернатора в это непростое время из Забайкалья, можно только гадать. Власти даже толком не знали, что с ним делать. Только этим можно объяснить то, что поначалу (21 января) его зачислили в резерв чинов при штабе Казанского военного округа, а через месяц (18 февраля) перевели в резерв же Кавказского военного округа.

В Тифлисе (ныне Тбилиси) он встретил Февральскую революцию и свой первый арест. 19 марта в «Забайкальской Нови» напечатали заметку «Арест генерала Кияшко».

«Исполнительным комитетом города Тифлиса генерал Кияшко арестован и содержится на гауптвахте, — сообщалось в ней. — Обвиняют, что во время его губернаторства в одной из каторжных тюрем политический заключенный вследствие его распоряжения облил себя керосином и ожег. Если такого случая не было, благоволите взять в тюремном отделении справку. Если находите генерала действовавшим в Забайкалье правильно, заслуживающим сочувствия, то сообщите Исполнительному комитету подписями лиц, пользующихся всеобщим доверием, что генерал собою представлял как губернатор, и просите немедленного освобождения».

Там же была заметка с ответом из Читы: «На телеграфный запрос тифлисскаго комитета общественной безопасности, который арестовал в Тифлисе генерала Кияшко, Забайкальский областной комитет послал телеграмму следующего содержания: "Случай самосожжения был до приезда генерала Кияшко. За его время было несколько самоубийств политических заключенных вследствие сурового режима, введенного в тюрьмах распоряжением Кияшко, применялись розги к политическим каторжанам. Вызвал недовольство казаков переименованием станиц в целях русификаций; зарекомендовал себя противообщественным; попадал под влияние других; во вторую половину управления Кияшко значительно изменился в лучшую сторону, оставаясь умственно и морально в административном отношении неустойчивым"».

Вскоре его освободили. А через некоторое время Андрей Иванович был назначен Временным правительством командующим войсками Туркестанского военного округа и наказным атаманом Семиреченского казачьего войска. С семьей он отправился в Ташкент, где встретил уже Октябрьскую революцию.

В Ташкенте власть в руках «революционно настроенных солдат» оказалась еще в сентябре. А. И. Кияшко вновь был арестован.

5 сентября 1917 года в «Забайкальском рабочем» была напечатана заметка «О Кияшко»: «2 сентября Читинский комитет партии эс-де получил из Ташкента телеграмму от краевого Совета Рабочих и Солдатских Депутатов следующего содержания: "Телеграфируйте срочно подробные сведения бывшего Забайкальского губернатора Кияшко последний назначен. Семиречье". Комитет ответил, что "Кияшко — палач каторги, порол политику, вызвал самоубийства. Комитет Безопасности и Совет Рабочих и Солдатских Депутатов протестовал о назначении Кияшко, а также казачий съезд. Лично считаем какое-либо назначение Кияшко недопустимым"».

12 сентября в той же газете появилась еще одна заметка: «Областной комиссар получил от командующего войсками Семиреченской области Кияшко телеграмму, где последний заявляет о привлечении за клевету посылавших о нём отзыв Флегонтова, Шувалова и др. В Совете Раб. и Сол. Деп. имеется другая его телеграмма, заявляющая, что его "лояльность" могут подтвердить Спиридонова, Мейлуп и Войлошников».

Но бывшие революционеры вступаться за генерала не подумали.

О последнем дне жизни Андрея Ивановича рассказал участник тех событий, капитан Ф. Гнесин в книге «Сопротивление большевизму в 1917–1918 гг.».

В Ташкенте 13 декабря 1917г. прошла антибольшевистская демонстрация. Манифестантам удалось освободить из тюрьмы А. И. Кияшко и многих офицеров и отвезти их к зданию городской думы на митинг. Однако большевики открыли по митингующим огонь из пулеметов. Около 150 человек были убиты и утонули в реке. В суматохе часть офицеров смогли скрыться, а восемь человек, в том числе А. И. Кияшко, снова были арестованы, увезены в крепость и там зарублены. Тот же источник, ссылаясь на кубанского писателя, краеведа В. П. Бардадыма, утверждает, что жена и дочь Е. И Кияшко и Н. А. Кияшко (Десина) были арестованы в Екатеринодаре и расстреляны в 1920 году.

Так закончилась жизнь людей, всю жизнь верно служивших своему Отечеству.