Дети дождя

- Надя, привет!

- Привет.

- Это она с вами не поздоровалась. Это она просто повторила, - говорит мне надина мама Ольга Валерьевна.

У шестилетней Надюши — аутизм. Между 3 и 4 группой. Она дважды в неделю посещает занятия в психологическом центре «Успех», ещё два раза в неделю у неё занятия в «Даре». Можно, конечно, больше, признаётся мама Нади, но денег не хватает, а у педагога попросту — времени. Чтобы дети-аутисты стали «социальными», как тут говорят, необходимо 40 часов занятий в неделю. Это, конечно, нереальные суммы и не созданные нигде в Забайкалье до сих пор условия.

- Поэтому нужно учить матерей. Чтобы педагог выполнял роль супервизора — к нему бы приходили, как к специалисту, узнать, правильно ли проходит работа, в нужном ли направлении мама с малышом двигается. Ведь создать сейчас с нуля государству особую службу профессионалов, которых в нашем городе-то два-три и нет, просто нереально. Наша мечта — общественная организация, задача которой — оказание информационно-правовой поддержки родителям детей с синдромом раннего детского аутизма, его ранняя диагностика, - убеждает меня Ольга Валерьевна.

Ранняя диагностика аутизма — как оказалось, действительно серьёзная проблема в нашем городе. Когда в полтора надюшиных года мама обеспокоилась её поведением, врачи успокаивали: «Радоваться надо, что ребёнок может сам с собой тихонечко играть и маму не беспокоить». Потом началось хождение по неврологам. Только в 3,5 года после особо тяжёлого кризиса, случившегося летом 2009, мама выяснила — у Нади синдром раннего детского аутизма. Первые занятия прошли в «Успехе». Кричащую девочку затаскивали в комнату, она лежала на полу и истошно кричала.

- Я приходила с ней в магазин - так нужно, ведь необходимо привыкать к основным условиям быта. Я приходила и предупреждала продавцов: мой ребёнок аутист. Если она упадёт на пол и станет кричать, не обращайте на это внимания, не учите меня, как правильно воспитывать детей.

Сейчас Наде — полных 6. Она смотрит на себя в зеркало и узнаёт. - Кто там? - Надя! - Подними правую руку. Подними левую ногу. Узнаёт Олесю — Олесю Владимировну Николаеву. Та не отпускает от себя девочку ни на шаг. Всё время обнимает, берёт за руки, качает, как маленького ребёнка: «Кач-кач, кач-кач, Я куплю тебе... Что, Надюш?». Надя не помнит. После пары повторений также нараспев она говорит: «Мармела-ад». Это такая американская методика поощрений вкусным и сладким. Она знает, что, приложив усилия, получит конфету или яблоко.

Эти дети не отсталые. Они не то, что не могут говорить. Они говорить не хотят. Не видят в этом потребности, необходимости. Не понимают смысл. Возможно, им также неприятен звук собственной речи. Или они им очарованы. Или он кажется им слишком громким. Боязнь громких звуков — тоже один из признаков аутизма.

Много и пусто, большой и маленький — все эти понятия на выдуваемых воздушных пузырях. «Дуй!» - требовательно кричит Надя. Заниматься с аутистом можно с помощью подручных средств, если нет иных. Но вот, Ольга Валерьевна купила планшет — простейший и недорогой. Говорит, поймать внимание тяжело, а когда оно на кончиках пальцев — намного проще. Картинку можно трогать и двигать, на картинках — сама Надя. Надя кушает, Надя спит, Надя одевается. Американская методика глобального чтения — тоже здесь. Для тех ребят, которым непонятен смысл слогов. Надюша осваивает слоговое чтение. Для неё в планшете — модифицированный букварь Жукова.

Я смотрю на её маму и восхищаюсь стойкостью и оптимизмом этой женщины. Да, пришлось оставить работу. Да, посвящать всё свободное время, да какое свободное? Всё время принадлежит Наде. Завели собаку. Это, мол, вместо иппотерапии. Такую проводит «Росток» для детей, страдающих ДЦП. Для аутистов — нет программы. Им не нужно поправлять здоровье, они, как правило, сильны иммунитетом и духом. Им нужно «поправлять» общение. Лучше всего работает в этих случаях дельфинотерапия. Такую проводят в Севастополе. У Ольги Валерьевны там живёт одноклассница.

- Нас согласились принять за смешную цену — 250 рублей в сутки. Летняя кухня, отдельный вход. Но 10 сеансов — такой курс — стоят 23 тысячи рублей. А надо, как минимум, два. А надо ещё добраться и что-то там кушать. Пока такие средства мы себе позволить не можем.

Всё, что может позволить Надина семья для того, чтобы девочка росла комфортно, она делает. Поменяли машину на просторную, с отъезжающими дверьми, чтобы было удобно Надю усаживать, чтобы она не повредила соседние по стоянке машины, если вдруг резко распахнёт дверь, чтобы двери не могли открываться, пока двигатель не заглушен.

Наде полных шесть. Она уже играет с ребятишками из подготовительной группы. Здесь же. Была на утреннике в Новый год. За шоколадку от Деда Мороза не постеснялась выйти и припомнить всё, что только что услышала из стихотворений своих товарищей. Говорила нараспев, повторяя в конце строки: «звезда», «сияет», «сверкает».

- Нам в Москве говорят, что школа — главный социальный институт, и домашнее обучение противопоказано детям-аутистам. Если такого малыша полюбят в шесть лет — все десять последующих будут любить. Прививать толерантность и доброту нужно с детства. С садов. А у нас в садах отказываются таких ребятишек принимать. Раньше в 53-м садике был целый центр, в котором дефектологи, логопеды, психологи занимались с ребятишками. Его закрыла прокуратура — отдала помещение под обычную группу. Понятно, что там на одну воспитательницу 30 детей, а становящийся внезапно агрессивным странный ребёнок — та ещё проблема. Всё понятно. Нужен специализированный центр, которого пока нет.

Взрослые аутисты, прошедшие социализацию, как правило, отличные узкие специалисты. Они успешно работают в областях, не требующих прямого общения.

- Вы - знаете, что так нельзя. Нам - приходится каждый раз думать, можно это или нет, - рассказывает мне Олеся Владимировна о том, как живётся уже взрослым людям.

Главное, вовремя диагностировать болезнь, которую в поликлиниках иногда путают с детской шизофренией. Хотя это как «грипп и бронхит». Каждый 150-й в Америке болен аутизмом. Это приобретённый аутизм. Почему он появляется - версий много. Считали когда-то, потому что мама холодна к ребёнку. Думают про черепно-мозговые травмы, прививки или невозможность организма усваивать глютен. Только один из 10 тысяч человек болен генетическим аутизмом. Это сложно осознать, ещё сложнее принять, если подобное случилось с родными. Ольге Валерьевне справиться помог специалист.

- А ведь я педагог по образованию! А те мамочки, которые не подготовлены вовсе? Каково им? Как тяжело? Вы знаете, что при Институте повышения квалификации работников образования возможно пройти спецкурс для родителей ребёнка-аутиста стоимостью 20 тысяч рублей? Если бы город повернулся как-то к нашей проблеме, если бы не закрывал на неё глаза.

Она действительно существует, только у Олеси Владимировны таких ребятишек - 15. Главное, знать, что вы не одни, что есть люди, готовые помочь.