Сергей Лесков: «Жалко бросать диспансер»

Губернатор Забайкальского края Константин Ильковский 8 октября обвинил бывшего главного врача краевого онкодиспансера Сергея Лескова в нарушении процедуры закупки оборудования для лучевой терапии и неподчинении распоряжению исполняющего обязанности министра здравоохранения Михаила Лазуткина, который и уволил Лескова без объяснения причин. Заявление главы региона было частично опровергнуто краевой фининспекцией и юристом федерального проекта «РосПил». После этого Сергей Лесков согласился разъяснить ситуацию, ответив на вопросы ИА «Чита.Ру».

- Для начала мне бы хотелось поблагодарить коллектив онкодиспансера, общественность, моих коллег из других регионов за моральную поддержку в столь тяжёлый период моей жизни.

Стоит начать с национальной онкологической программы, которая реализуется в России с 2009 по 2015 годы. За это время в неё должны войти все регионы страны. Забайкальский край вошёл в неё в 2013 году, так как в 2012-м был сдан лечебный корпус краевого онкодиспансера, куда по программе предназначается новое оборудование. Сумма, которую выделили нашему региону на онкологию, составила более 336 миллионов рублей.

К участию в программе мы готовились давно. Сначала был заказан проект на реконструкцию помещений и строительство новых каньонов (бункер для установки радиологического оборудования - ред.). После подготовки проекта был проведён аукцион уже непосредственно на выполнение этих работ, и в 2012 году был подписан контракт с подрядчиком, который должен быть выполнен в октябре 2013-го. В эти помещения как раз и должно быть установлено новое оборудование, которое уже начинает поступать. Помимо строительства новых помещений сейчас проходит и реконструкция имеющихся, откуда сейчас демонтируется старое оборудование и также будет установлено новое. Именно здесь это предисловие связывается с историей о покупке оборудования для лучевой терапии.

- Каким образом?

- Всё просто. Мы строим новые каньоны, демонтируем старое оборудование и реконструируем освободившиеся помещения, куда в кратчайшие сроки должны установить новое оборудование. Нельзя было допустить ситуацию, в которой из-за промедления при реализации того или иного этапа больные останутся без лечения. Поэтому готовить техническое задание для проведения конкурса по приобретению комплекса оборудования для лучевой терапии мы начали ещё в январе 2013 года, за полгода до его объявления. Специально для этого моим приказом была создана закупочная комиссия, которая, собственно, и выбирала оборудование, необходимое диспансеру.

- Кто вошёл в состав комиссии?

- Вот протокол заседания комиссии. Как видите, в неё входят заместитель главврача по лечебной работе, главный бухгалтер, экономист, юрист и два специалиста по закупкам. По профилю оборудования мы приглашали заведующую радиологическим отделением и инженера-физика, работающих в онкодиспансере. Уже 30 января комиссией с участием специалистов было принято решение по выбору нужного оборудования. К слову, такие же заседания комиссий с участием профильных специалистов прошли и по другим видам оборудования, так как радиологическое оборудование, вокруг которого сейчас разыгрались споры, - это только часть комплекса новой аппаратуры, приобретаемой по онкологической программе. Я всегда руководствовался только желанием специалистов, которые будут работать на новой аппаратуре.

- После этого вы как-то приценились к рынку необходимого вам оборудования?

- Да, нами был произведён анализ рынка, после чего мы начали детально готовиться, а затем приступили к написанию технического задания.

- Свой выбор диспансер как-то согласовывал с министерством здравоохранения?

- Когда оно уже было почти готово, у нас состоялось несколько встреч с исполняющим обязанности министра здравоохранения Михаилом Лазуткиным для согласования нашей работы. По его инициативе на встречах присутствовали представители компании «Юникс». В итоге, получалось так, что екатеринбургская фирма просто продвигала своё оборудование. При этом наши специалисты не соглашались на приобретение предложенного ей оборудования, приводя доводы в пользу выбранного ими более современного и эффективного оборудования.

Для того, чтобы аргументировать свой выбор более вескими доводами, мы посоветовались с онкологическими учреждениями, в том числе с НИИ патологии кровообращения имени академика Мешалкина, Хабаровским краевым онкодиспансером, Российской Ассоциацией терапевтических радиационных онкологов, Онкологическим институтом имени Герцена и многими другими.

- Все перечисленные учреждения поддержали выбор онкодиспансера?

- Да, конечно. Более того, они нас даже ориентировали по классам и маркам оборудования. Они нам сообщали, что на рынке имеется оборудование и компании «Varian Medical Systems» (единственный поставщик в России — «Юникс») , и компании «Elekta» («МСМ-Медимпэкс»). При этом нас предупреждали, что у «Varian» есть аппараты более низкого уровня. Поэтому в техзадании мы сравнивали оборудование одинаково высокого по классу.

- Как я понимаю, вам удалось убедить минздрав в необходимости конкретного оборудования?

- Сложно сказать. Дело в том, что после всех этих встреч разговоры с минздравом прошли. Мы дописали техзадание и объявили открытый конкурс, так как мне ещё до Лазуткина были переданы полномочия заказчика по проведению закупочной деятельности. А распоряжение, которое обязывает нас сверять техзадание, появилось только 12 сентября, до этого такой практики не было никогда. В некоторых других регионах заказчиками всегда выступает сам минздрав, и я предлагал перейти к этой практике, если ко мне есть какие-то вопросы. Они этого не сделали, поэтому мы самостоятельно принимали все решения.

- Насколько нам известно, в минздрав поступала жалоба от «Юникса» с просьбой переписать техзадание. Когда вы с ней ознакомились?

- 8 августа я был вызван из отпуска в минздрав, где мне передали эту жалобу, датированную 18 июня. В письме говорилось, что оно было направлено в министерство, департамент госзакупок края и в онкодиспансер. Ни я до 8 августа, ни, по моей информации, департамент их не видели. В переданном мне экземпляре была резолюция Лазуткина с требованием привести техзадание в соответствие с информационном письмом «Юникса». Юридически мы этого сделать просто не могли. Отзывать конкурс было неправильно, так как времени оставалось крайне мало. Если бы мы пошли на этот шаг, это означало бы, что мы закупим оборудование более низкого качества, а это не соответствовало рекомендациям наших врачей-радиологов. По поводу этого письма проходило совещание в департаменте госзакупок, где присутствовал также Лазуткин с юристом министерства. Тогда исполняющий обязанности министра заявил, что нельзя отдавать на откуп специалистам закупку оборудования, так как это вопрос политический. Я до сих пор не могу понять, почему выбор оборудования для лечения радиологических больных — вопрос политический.

- По итогам этого совещания какие-то изменения были внесены?

- Мы снизили цену, из-за чего оттянули конкурс ещё на две недели. В это же время от компаний «Юникс» и «Медконтиненталь» в забайкальское УФАС поступили жалобы. Обе были тщательно разобраны с анализом корректности написания техзадания, и обе были признаны не обоснованными.

9 сентября обе заявки на участие в конкурсе были отклонены. Заявка компании «МСМ-Медимпэкс» по формальным признакам, заявка «Юникса» - по формальным признакам и по признаку несоответствия нашему техзаданию предлагаемого ею оборудования. После этого департамент госзакупок выдал нам протокол, в котором рекомендовал подписать контракт с единственным поставщиком на условиях конкурсной документации и по цене, указанной им в заявке, по согласованию с уполномоченным органом в сфере госзакупок. Так как только заявка «МСМ-Медимпэкс» полностью отвечала требованиям техзадания, мы направили контракт с ними на согласование с фининспекцией, которое получили.

- Возникли ли какие-то проблемы при подписании контракта?

- В момент, когда мы получили согласование от фининспекции, я находился в Санкт-Петербурге на съезде онкологов, где меня выбрали членом правления. Мне никто ни письменных, ни устных распоряжений не подписывать контракт с «МСМ» не давал. Из минздрава обращались только к моим заместителям, о чём они мне сообщали. Я посоветовался с главврачами онкодиспансеров из других регионов, которые уже реализовали у себя программу, с кураторами национальной программы в регионах и принял решение подписать контракт.

- Некоторые наши читатели утверждают, что в этот момент вы руководствовались какими-то корыстными целями. Так ли это?

- Я всегда руководствуюсь только интересами специалистов и больных. Последние могли остаться просто без лечения, так как демонтаж старого оборудования уже заканчивался, а новое к нам бы поступило нескоро. А ведь наше радиологическое отделение — единственное в Забайкалье. Контракт был подписан, а по возвращению из командировки я был уволен. При этом только 8 октября, после комментария Ильковского «Чита.Ру», мне стали известны причины. До этого мне их никто не объяснял.

- Как вы относитесь к обвинению губернатора в ваш адрес о нарушении процедур закупок и распоряжения министра?

- В своих действиях я не вижу нарушений какого-либо пункта федерального закона, поэтому я готов к оценке моей работы правоохранительными и надзорными органами. Какой-либо корысти или личной заинтересованности при подписании контракта с «МСМ», как это сейчас преподносит минздрав руководству края и моим коллегам за пределами региона, у меня нет, не было и никогда не будет. В данной ситуации я опирался только на закон и на необходимость покупки хорошего, современного оборудования для лечения больных онкологического профиля Забайкальского края на достойном уровне. Что касается распоряжений Лазуткина, то я их просто не получал, хотя всегда нахожусь на связи. А звонки моим сотрудникам я не могу расценивать в качестве официальных распоряжений.

- Как сейчас обстоит дела с поставкой оборудования?

- Поставки уже начались, но, по моей информации, министерство продолжает пытаться разорвать контракт с «МСМ-Медимпэкс». 30 сентября исполняющий обязанности главврача Тюменцев по приказу Лазуткина написал обращение в адрес компании с просьбой расторгнуть контракт, на что в ответ получил отказ и предупреждение о возможном срыве нацпрограммы.

- Чем грозит для Забайкалья разрыв контракта?

- Судебными тяжбами с «МСМ», уже понёсшим затраты на начало поставок, и необходимостью провести новый конкурс. Сами понимаете, судиться можно несколько лет, что не позволит провести новый конкурс. А это, в свою очередь, грозит срывом нацпрограммы и необходимостью вернуть деньги на приобретение радиологического комплекса в федеральный бюджет. Если это случится, Забайкалье останется без радиологического отделения, так как это оборудование — основа, на которой строится лучевое лечение онкологических больных. Надеюсь, этого не случится.

- Что вы собираетесь делать в связи с увольнением?

- При нынешнем руководстве минздрава я себя в Забайкальском крае не вижу. Придётся уехать в другой регион. Предложения о работе у меня уже есть.

- Куда приглашают?

- В разные места. Сейчас я их озвучивать не буду. Могу сказать, что в своё время меня приглашали работать начальником Департамента здравоохранения одного из российских регионов, но я отказывался. Жалко было бросать диспансер, когда ещё не был достроен новый корпус, не была реализована онкологическая программа. Да и сейчас, конечно, многое ещё предстоит там сделать, чтобы наш диспансер стал настоящим региональным центром. Конечно, хотелось бы поучаствовать в окончании этой работы, начатой ещё в 2002 году, но, видимо, уже не получится.