Наша Вахта памяти

«Искатель» вернулся из очередной экспедиции. Никогда ещё мы не копали так рано – в апреле-мае. Давно не ездили так далеко. Давно не получали столько впечатлений за одну поездку.

Военная археология. Поисковое движение. За этими словами оказалась действительность, что не смог передать ни интернет, который мы штудировали перед выездом, ни воображение, в котором мы пытались представить картины предстоящих раскопок.

Сергей Юрьевич Литвинцев родился в 1963 году в Нерчинске, окончил среднюю школу № 9, руководил школьным клубом «Красные следопыты», занимавшимся установлением и развитием связей с воинами 294-го миномётного полка, сформированного в 1942 году из жителей Нерчинска и Нерчинского района, принимал участие в организации встреч ветеранов полка с учащимися школы, курировал работу по фотофиксации мероприятий данного направления деятельности школы, изготовлению и обеспечению ветеранов фотоальбомами. Является создателем двух авторских программ по истории, первым в Нерчинском районе учителем истории, которому в 1996 году была присвоена высшая квалификационная категория. В течение 29 лет бессменно руководит клубом «Искатель».

Мне-то уже пришлось немного с этим столкнуться. 1990 год. Бородинское поле. Раскопки оборонительных сооружений Красной армии 1941-1942 годы. Тем, моим первым искателям, уже под 40. Сегодняшним – по 14 лет. Они засыпают меня вопросами:

- А поскольку человек мы будем жить в палатках?

- А как мы там будем мыться?

- А где там можно будет заряжать телефон?...

-А мама спрашивает, там будут проверять миноискателем, прежде чем мы начнём копать?

Пытаюсь что-то отвечать. Чем больше обязательств «по технике безопасности при проведении работ в зоне бывших военных действий» мы заполняем, чем больше изучаем инструкций, тем тревожнее становятся родители моих искателей, тем меньше я сплю ночами. Такое уже было со мной перед первым сплавом с кружковцами на катамаранах. Может, пока не поздно, отменить всё? Скорей бы уже уехать...

Вопросов не становится меньше. Как одеваться-обуваться? Что с собой брать, а что не брать? Ищем тех, кто бывал в Новгородской области весной.

- Там сейчас хорошо, тепло, сухо, там лето дождливое, а весна – нормальная. В октябре тоже хорошо, как у нас – в августе.

- Там сейчас слякоть, постоянный ветер, холодно, мерзко, грунт – одна глина.

Автобус, едем в Читу. Некоторых моих искателей укачивает. А сколько нам ещё ехать впереди! Знаю, это пройдёт у них, это от волнения. Ребята бодрятся, но беспокоятся, наверное, не меньше меня.

Самолёт. Из десяти моих детей девять ещё не летало.

- Сергей Юрьевич, скажете, когда надо начинать бояться? – спрашивает Тумаева Галя.

- Взлетаем, можно бояться!

Сели, Домодедово. Встречает Волокитин Игорь Юрьевич. Лично. Президент одноимённой группы, «Группы ВИЮР». Наш земляк. Создатель Военно-патриотического клуба «Русь». Его основной спонсор и председатель попечительского совета. В октябре прошлого года «Искатель» вступил в «Русь». В клубе 12 отрядов. 8 из них – из Москвы и Подмосковья. Представители трёх отрядов будут с нами на раскопках.

Снова автобус. Тепло, солнышко, мы в майках. Трасса Е95. Пробки. Клин, Тверь, Вышний Волочёк, Валдай… Едем уже 12 часов. Искатели спят: в Забайкалье — глубокая ночь. Приехали. Новгородская область, Валдайский район, деревня Сухая Нива. Полночь с 29 на 30 апреля по местному времени. Надо отпускать автобус.

Десантируемся в ночь. Разгружаемся. Холодно, но терпимо. Нас 20 человек. Все – в одну палатку, надышим, ничего! В тесноте, да не в обиде!

Утро. Армейский сухой паёк. Как же он надоест к концу серии! А пока ребята разыгрывают на спичках, кому достанется шоколадная паста «Лакомка». Кому не досталось – сахар в прикуску. Сказать — к чаю, язык не поворачивается. Это не чай, конечно.

Ставим лагерь. Дело привычное. Столовая, кухня, умывальники, туалеты, палатки. Что непривычно — грунт, кругом вода, неосторожный шаг в стороне от лагеря и ты уже в воде по щиколотку. Пруд, затянутый ряской. Баня – «по-чёрному».

Наш лагерь – на окраине Сухой Нивы. Именно здесь были остановлены в 1941 году фашисты. Здесь против Красной армии воевала 3-я танковая дивизия СС «Мёртвая голова». Дивизия, кстати сказать, потеряла в этих сражениях около 80% личного состава и затем зализывала раны в Южной Франции. Сухая Нива и окрестные сёла несколько раз переходили из рук в руки. Гражданское население немцами беспощадно истреблялось. Недалеко от этих мест, в соседнем Демянском районе, на станции Лычково, в июле 1941-го немцы разбомбили санитарный поезд с эвакуируемыми детьми. 2000 ребятишек. Почти все погибли…

Идём по деревне. Огромные деревья. Просто высоченные. Скворечники. Ребятишки летают-крутятся на качелях-тарзанках, привязанных к могучим ветвям берёзы. Домики симпатичные, но какие-то другие. Не как у нас. Неосновательные, что-ли? Пруды чуть не у каждого второго дома. Спрашиваю мужчину, который черпает ведром воду из пруда:

- Мы недавно мимо проходили, что-то крупное плеснулось тут у вас. Что это?

- Да выдра, наверное, всю рыбу у меня повытаскала…

Сынишка хозяина дома вытаскивает за бечеву корчагу, в ней - несколько вполне приличных карасей.

- Как они у вас зиму-то переживают?

- Да речка же в мой пруд заходит и выходит, нормально зимуют.

Баньки на берегу речушки. Труб нет – «по-чёрному». Русские картинки, не сибирские. Не знаю почему, но от всех этих видов меня не отпускает какая-то тревога… Неожиданно понимаю: картинки эти разбудили во мне воспоминания о войне. Они — из фильмов, виденных в детстве. Такие же деревья, такие же дома…

- А у нас не делают скворечников! – говорю идущей навстречу женщине.

- А где же у вас птицы живут? – удивляется она.

Такого пения птиц по утрам я ещё не слышал.

Лето закончилось на третий день. Дождь, ветер. Такой ветер, про который у нас говорят: «Где-то снег упал». Очень холодно и солнышко северное, неласковое. Вспомнишь тут солнечное Забайкалье!

Но мы работаем. У нас сводный отряд: школьники из Коломны и Москвы, взрослые поисковики из Коломны. Отряд «Торнадо». Отряд Олега Светлова. Его тут знают все. И очень уважают. У него был дом в Сухой Ниве. Здесь во время Вахты и жили поисковики – москвичи, коломчане, орехово-зуевцы. Дом недавно сгорел. Рядом с пепелищем теперь наш лагерь.

Сейчас у Олега дом – в соседней деревне. Деревня Кирилловщина. Нередко именно дом Олега является точкой привязки для обозначения мест раскопок. Так и говорят: «метрах в четырёхстах вверх по реке от дома Олега».

Олег Светлов на поисковых вахтах 23 года. Считай – почти с самого начала. Счёт поднятых им и его ребятами бойцов идёт на тысячи.

Не заметил, как перешёл на сленг поисковиков. Поначалу не всё было понятно в их разговорах:

- Влад, забери бойца, не забудь, у машины лежит! – это какая-то дальняя группа доставила останки найденного воина в лагерь, где стоит основной отряд.

- Металл сюда! – кричат откуда-то ниже по склону. «Металл» - это металлоискатель – верный друг и помощник поисковика. Второй друг – щуп. Это – прут из очень прочной проволоки с Т-образной ручкой, длиной может достигать 2-х метров. На кончике – утолщение, чтобы щуп «пролетал» в землю. Самое ожидаемое при работе со щупом – провалиться в пустоту. Пустота – от сгнившей в земле органики, значит, с большой долей вероятности – боец.

«Поднять бойца» - эксгумировать останки воина для последующего перезахоронения. Чаще всего бойцов поднимают из засыпанных во время боя окопов, траншей, накрытых снарядом или миной, блиндажей, воронок. Это – наиболее тяжёлый случай.

Деревня называется Сухая Нива, но стоит закопаться на 30-40 см, и приходит вода. Грунт глинистый. То есть, надо отводить или откачивать (отчерпывать) постоянно прибывающую воду и продолжать копать.

Бывало и по-другому. Убитый воин падал на поверхности, его, по каким-то причинам, не находила похоронная команда и лежат бойцы до сих пор прямо под дёрном. «Подняли «верхового», на сленге поисковиков, - это про них. «Откопай меня, браток!» - кричит Игорь Растеряев из динамиков машин поисковиков. Здесь эта песня имеет особый смысл.

Мы разное слышали про них. Мол, ищут награды немецкие, на чёрном рынке продают задорого. Есть и такие, наверное. Но мы общались с другими. Немцы их вообще не интересовали.

Поисковики - люди удивительные. Берут отпуск в апреле и едут копать. 2 мая – открытие Вахты Памяти. Батюшка, молебен. Звучат военные песни: «Священная война», «Журавли»… 7 мая – последний строй. В открытых гробах – останки поднятых бойцов. Митинг, выступления представителей приехавших отрядов, котелок с водкой – по кругу. Военные песни у общего костра. 8 мая - Мемориал, торжественное перезахоронение. Если удаётся поднять бойца с медальоном – на памятнике будет написано: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, воинское звание, дата гибели и сколько безымянных бойцов с ним захоронено.

После Мемориала большинство поисковиков разъезжается по домам – становится тепло, приходит комар и гнус, работать становится намного труднее. Поисковики вернутся сюда в октябре и снова будут поднимать бойцов.

Саша из Коломны. «Банщик». Только он способен нормально протопить нашу баню «по-чёрному»:

- Всё, не могу больше, завтра пойду в лес! – изливает мне душу Саша.

- Саня, Олег просил завтра баню, ребята из Кирилловщины приедут! – кричат из проезжающей машины.

- Ладно! – вздыхает Саня. Пару раз при нас он всё-таки сходил в лес.

- Пацаны, сегодня специально для вас топил! – говорит Саня моим искателям. - Мойтесь, а то завтра много гостей будет.

После ужина пацаны, привыкшие заходить в баню после того, как попарятся большие дядьки, то есть, в уже подостывшую, радостно ломятся в парную. Я, только что закончивший париться, сижу в предбаннике и жду продолжения. Пацаны кряхтят, но храбрятся. Кто-то сдаёт. Рёв! Искатели кубарем летят с полка на пол! Каменка – в полпарной, температура – бешеная! В бане «по-чёрному», несомненно, есть своя прелесть.

Мои искатели пьют чай. Раздобыли в деревне молоко, любовно заваривают чаёк, основательно рассаживаются вокруг стола. С видимым удовольствием, коротенько, минут на сорок. Коломчане и москвичи, поев, уже готовы работать. Мои - сидят, ведут неторопливые беседы.

Руководитель отряда «Коломна» бывший десантник, Владимир Геннадьевич Шелестюк, боевой офицер, прошедший первую чеченскую и Боснию, взирает на эту картину с полным недоумением:

- Сергей Юрьевич, когда твои пойдут работать? Поели же уже!

- Погоди, Володя, мы, если чаю не попили, вроде бы ещё и не поели.

Поисковик Андрей из Коломны:

- Видел девчонок у Наташи? (Наташа, женщина, у которой мы покупаем молоко). Половина – детдомовские. На Новый год приеду сюда обязательно, в снеговика какого-нибудь оденусь, подарки привезу… Стол новый теннисный в клуб хочу привезти, ракетки. Вернусь в Коломну, буду искать, надо бы в «десятку» уложиться…

Ольга Ярославовна Бондаренко. Специалист по работе с молодёжью «Спектра». «Спектр» - это центр гражданско-патриотического воспитания молодёжи Орехово-Зуевского муниципального района Московской области. Работает «Спектр» в городе Ликино-Дулёво, там, где выпускают знаменитые ЛиАЗы.

- Борок не «звенит», хотя в нём – «верховые» есть. А Олег говорит – бойцы всегда звенят! Не всегда-а! – торжествующе сообщает мне Ольга. Сегодня мы вместе с нашими новыми друзьями из «Спектра» прочесываем правый берег реки в окрестностях села Кирилловщина. Земля здесь «звенит» под металлоискателями. И это не только осколки, гильзы, каски. За 9 дней работы только мы обнаружили и обезвредили пять неразорвавшихся снарядов. «Подарки войны», как их здесь называют.

Борок – это лесок, из которого недавно вернулась Ольгина группа. Ольга постоянно спорит с Олегом. Олег – директор центра «Спектр». Чуриков Олег Владимирович. Он сегодня руководит несколькими группами поисковиков, пришедших утром в Кирилловщину по приказу Олега Светлова. Но в этот день найти бойцов здесь не удалось.

Зато мой искатель, Сергей Забелин, нашел на местном мемориале земляка. Вернее, сначала его нашли поисковики. Стоит на кладбище в деревне Кирилловщина, за тысячи километров от Нерчинска, памятник, на котором написано: «Дмитриев Михаил Семёнович, 1914 года рождения, уроженец г. Нерчинск, Читинской области. Сержант. Погиб 24.12.1942 года и с ним 101 боец 171-й стрелковой дивизии. Погибли в мае 1942 г. Похоронены 9 мая 2000 года».

Утро, 7 мая. Лагерь в Сухой Ниве. Непривычная картина: Олег Владимирович – в спортивной шапочке. Обычно он был в пограничном берете.

- Олег, ты чего «по гражданке»? – спрашиваю я.

- Уезжаем через два часа.

- А кто бойцов хоронить будет?

- Вы захороните. Нам надо ехать уже, – озабоченно отвечает Олег.

Я тридцать лет в экспедициях. И каждый раз щемит сердце при виде снятого лагеря. Уезжают люди, о которых ещё 10 дней назад я вообще ничего не знал. Люди, ставшие моими друзьями: Оля Бондаренко, Олег Сурин, Олег Чуриков, Саша Фадеев, Саша Биковец, Влад Янчиков, Дима Чурашкин…

- Сергей, приезжайте к нам с ребятами на следующий год! В Ликино-Дулёво приезжайте! Встретим! Любым маршрутом с вами пройдём!

Вечером – Последний строй. Он всегда проводится вечером перед завтрашним захоронением. Останки найденных за Вахту бойцов свозятся всеми разбросанными по Валдайскому району группами в основной лагерь. К нам, в Сухую Ниву. Костяки лежат в открытых гробах. У них, поднятых за эту Вахту бойцов, сегодня – Последний Строй. Рядом с гробами горят лампады, знамённые группы отрядов «Руси» стоят в почётном карауле. Выступает Олег Светлов. Упоминает нас, благодарит.

После митинга ко мне подбегает незнакомый мужчина:

- Ребята, что, правда, из Забайкалья? Правда, что ли? Ну, вы даёте! Ну, вы молодцы!

Это Роман, он родом из Коломны, 10 лет служил у нас в Степи, в Оловяннинском районе.

Костёр на нашем таборе. Гитара по кругу. Мы поём: «Простите пехоте, что так неразумна бывает она… ». «До свидания, мальчики»…

- Ну, вы даёте! – всё не унимается Роман.

Ко мне подходит пожилая пара - мужчина и женщина:

- Приезжайте к нам, в Питер. Встретим. Поможем. Главное, до города доедете, а там мы поможем! Любые экскурсии! Приезжайте на будущий год!

Читаю «визитку»: Санкт-Петербург. Военная академия материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва. Евдокимова Елена Алексеевна, профессор кафедры иностранных и русского языков…

Продолжение следует