«Рабочая смена»: Сортировщик мусора

«Ничего в этом зазорного или грязного нет. Я сам смену отстоял — нормально», - сказал гендиректор «Забайкалспецтранса» Антон Пономаренко, когда я просился на рабочую смену. Ну раз руководитель отстоял, то и я смогу.

В прошлом году Ирина Халецкая уже писала , как мусор из контейнеров попадает на завод. Сегодня я отследил его дальнейший путь.

Смена начинается в восемь утра. У нас в это время идёт изучение техники безопасности. Нужно выучить правила поведения в внештатных ситуациях и освежить методы оказания первой помощи. Все требования начинаются с того, что необходимо отключить конвейер и сообщить о происшествии руководству, а дальше действовать по ситуации — получил ли человек травму, обнаружились в мусоре взрывоопасные предметы или части тела. Без такого инструктажа и подписей в соответствующих журналах в цех никого не впустят — даже фотографа. С настоящими работниками всё ещё серьёзнее. На завод, например, не принимают без прохождения медкомиссии, а аллергикам или астматикам придётся искать другое место работы.

Конвейера на заводе два — один расположен повыше и предназначен для отсортировки крупногабаритных предметов и стекла.

Изначально на нём было два кармана для приёма больших предметов. Совсем недавно появились приёмники и для стекла, которых итальянский производитель оборудования не предполагал. История этой модернизации довольно любопытна. В новогодние каникулы на конвейер встал гендиректор предприятия Антон Пономаренко, помимо мусора он отловил неудобство в сборе стекла, которого в праздничные дни было больше. Если бутылки попадают с верхней ленты на нижнюю, то они неминуемо бьются на большом решете — грохоте — а осколки теряются в мелком мусоре. Чтобы этого не происходило, установили дополнительно четыре кармана, прикрепили к ним рукава для строительного мусора и поставили вниз четыре ёмкости. Теперь два работника выбирают бутылки, сортируя их на белые и зелёные или белые и коричневые. Белых бутылок, кстати, около 50%, цветных — по 25%. Сбор стекла, по словам Пономаренко, для предприятия невыгоден, так как себестоимость сортировки килограмма стекла составляет 2 рубля, а покупают за рубль двадцать. Килограмм картона - для сравнения - покупается за 6 рублей. Так что стекло извлекают скорее для экологической выгоды.

На нижнем конвейере собираются пластиковые пакеты и бутылки, картон, алюминиевые и жестяные банки. Мусор с содержанием железа в конце ленты подлетает к магниту и отправляется в отдельную ёмкость. Всё остальное сортировщики собирают с ленты руками.

Меня ставят на вторую ленту с женщинами. Принцип работы объясняют просто: в отверстие слева отправляй цветные пакеты, справа — прозрачные. Полиэтилен, банки, бутылки и картон летят вниз, где затем кучи отсортированного добра зацепит трактор и отвезёт на пресс. Мусор из таких кубиков получит вторую жизнь на каком-нибудь заводе.

Несортированный мусор тоже идёт на пресс, чтобы отвезти его на полигон в более компактном виде. До запуска завода один кубический метр мусора весил 200 килограммов, то теперь кубик весит 1,1-1,2 тонны.

Зарплата сортировщиков рассчитывается из норм сбора и стоимости сырья.

Перед началом работы меня немного пугал запах. Однако на ленте конвейера всё оказалось не так страшно — определённый «аромат» есть, но с ног он не сшибает и рвоты не вызывает. Тем более, что нос и рот защищает респиратор. Работники говорят, что в нём неудобно и душно, поэтому используют медицинские маски. Некоторые стоят даже без них — зимой, мол, запах не такая проблема, как летом, а по утрам мусор и вовсе идёт смёрзшимся. Но вот после обеда «попрёт свежачок» , - пугают они.

Мусор идёт нескончаемой рекой, и приходится быстро шевелить руками. До первого перерыва я как-то не замечаю ничего кроме нужных пакетов. После десятиминутки отдыха дело уже кажется знакомым и глаза начинают видеть окружающий мир. На ленте можно встретить напоминания о прошедших праздниках. В мусоре встречаются гирлянды, осколки игрушек и старые стеклянные ёлочные бусы — я бы такие ни за что не отправил на свалку. Какие-то чудаки выбросили в контейнер даже метровую ёлку.

Какое-то время на конвейере мелькает множество бумаг. Перед глазами проплыли угловые штампы УМВД, банковские рекламные буклеты, разорванная на четвертинки документация какого-то ООО и даже отпечатанные на машинке не то рефераты, не то техническая документация.

Абсолютное большинство пакетов — это «маечки» из супермаркетов. Я было попробовал считать, каких больше, но сбился. Навскидку лидерство принадлежит «Привозу».

Пугающе выглядят куклы. Пухленький пупс вывалился из пакета так, что я даже слегка оторопел и чуть не дёрнул за трос остановки транспортёра. Но пластмассовое дитё мелькнуло счастливой улыбкой и спокойно уплыло в неизвестность. Трупов или взрывчатки, говорят, на конвейере пока не находили. Попадались как-то документы, которые, очевидно, воры отправили в мусорный контейнер.

За игрушками вообще грустно наблюдать. Наверняка, этот мягкий медведь грел бока своему юному хозяину и сопровождал его в разных детских передрягах. А теперь катится с придавленной сапогом лапой под мощный пресс.

На второй перерыв отправляюсь с «коллегами» в бытовку, чтобы узнать несколько житейских хитростей. Если, например, мёрзнут ноги, то можно утянуть с конвейера коврик или подушку и встать на них. Сачковать на ленте не надо — план даётся всей смене, и один лентяй может подпортить норму выработки для всех. Если попадается картон или пивная банка, то лучше отправлять её под ноги — так быстрее. Картон считается «выгодным» мусором — он тяжёлый, и им быстро пополняется план. Только работать с ним на конвейере не очень удобно. Поэтому женщины идут к месту разгрузки мусоровозов и просят работающих там мужиков подвинуть в сторону коробки — их проще унести отсюда, чем ловить на ленте.

«У нас коллектив хороший. Как в других сменах — не знаю, а мы дружно живём и работаем хорошо. Бригадир — Саша — у нас тоже хороший. Может и на ленту встать, нам помочь», - рассказывает местная заводила. Женщина до начала оптимизации работала в детской поликлинике, а на завод пришла, чтобы доработать оставшийся до пенсии год. Работа здесь нелегка, и зарплата не так высока, как хотелось бы, но тем не менее её платят.

Другие женщины из смены также говорят о нелёгком и вредном труде, но, заслышав звонок, поднимаются: «В работе позора нету».