Лёд вместо пола

У обитательницы 81-летнего читинского барака по улице Краснодонской Татьяны Ефимовой за 6 лет попыток признать своё жильё аварийным накопилось три папки документов – зелёная и две красных. В одной она собирает историю непригодной для жизни квартиры для суда, в двух других хранит ту же историю, с вырезкой из газеты «Ветхое Забайкалье», которую она недавно отправила президенту Путину вместе с письмом.

«Обращаюсь к вам с мольбой о помощи, так как я уже не знаю, что мне предпринять. Никто моей беде помочь не хочет», - написала она главе государства, зная, что обращение спустят на уровень муниципалитета, который на законных основаниях откажет ей в экспертизе за счёт властей. Кто заказывает музыку, тот и платит. Заказывала музыку Татьяна Анатольевна сама. Но у неё нет ни 100, ни 40 тысяч рублей – и ничего от и до этих сумм.

Мы топчемся вокруг разваливающегося дома по опавшей с холодами сухой траве. Татьяна Анатольевна, её старший сын Саша и его подруга.

- Тут вот всё время сидят «синяки» (пьяницы, - К.Д.), а балкон может обвалиться в любую минуту, - показывает наверх мужчина, подкуривая. – Снимайте, а с дороги лучше видно крышу и трубы.

Вряд ли он переживает за судьбу пьянчуг, которые на свой риск сидят в ямке под барачным балконом. С какой стороны к зданию по Краснодонской не подойди – там «всё вот-вот отвалится» уже много лет. Что-то латают сами жильцы. Но они уже устали латать.

В случае Татьяны Анатольевны и её семьи, которая пока ютится в предоставленной администрацией комнате общежития, всё осложняется январским пожаром из-за разрушенной печной трубы – в течение года добиться ремонта от управляющей компании не удалось. Добиться возбуждения уголовного дела – тоже. Во время пожара потолочное перекрытие разобрали, вещи залили водой. Потихоньку Ефимова с сыном восстанавливают жилище, но с её зарплатой в 8 тысяч рублей и нерегулярными приработками сына делать это быстро сложно.

- Да и зачем ремонтировать то, что разрушится? Тут горели не только мы. В стенах щели, проводка слабая, трубы разрушаются, в квартире внизу пола нет – они сейчас делают сами, потому что всё провалилось.

Мы позже спустимся в квартиру ниже, Саша свободно откроет чужую дверь, отодвинет тяжёлое, забитое уличной пылью одеяло и поведёт всех в комнату без пола. Зрелище так себе – смешанное с канализационным запахом сырой земли – оно полностью лишает понимания, как можно так жить. Но живут же.

Сына Татьяны Анатольевны, с её слов, официально на работу не берут после черепно-мозговой травмы. Поэтому он в какой-то момент насобирал железяк, нашёл оборудование и занялся изготовлением деталей прямо у себя на втором этаже, ремонтируя комнаты. Весной и летом здесь ещё можно жить, зимой в дырявом бараке пол заледеневает. Чтобы обогреть небольшую квартиру, в год, говорит Ефимова, уходит до 9 тонн угля, не считая дров.

В 2011 году дом признали непригодным для жилья, составили акт обследования и тему закрыли. Чтобы признать его аварийным и расселить жильцов, нужна экспертиза. Ефимова обращалась не только к городским властям, но и в Госжилинспекцию, но так и осталась в бараке. С тех пор прошло 6 лет.

- Я не хочу жить, я устала, - говорит она. Татьяна Анатольевна из-за жилищных условий не может находиться рядом со своим младшим сыном. Он живёт у отца, а она со старшим и невесткой – в общаге.

У Ефимовой всё упирается не в житейское бессилие, а в нормативное несовершенство. Дом признали непригодным для проживания, ремонту или реконструкции он не подлежит, так написано в заключении административной комиссии – поэтому никто его и не ремонтирует. А аварийным не признают. При этом, если соседям повезло – их переселили, то собственнице Ефимовой – нет. Состояние дома ухудшается – от кровли до фундамента всё вываливается, трескается, крошится, расходится. Ко всему тут даже нет своего уличного туалета – старый развалился, делать новый некому – управляющая компания самоустранилась, а редким жильцам нет смысла в таких интерьерах и ландшафтах что-то пытаться наладить.

Когда семью определяли в общежитие, сыну Ефимовой пришлось жить у отца. Тогда она попыталась встать в очередь на жильё как малоимущая, но пришёл отказ из-за неполного пакета документов. С бывшим уже мужем – на момент сбора справок Татьяна Анатольевна с ним не жила 3,5 года, - она разводилась 2 месяца, чтобы снова собрать документы и попытаться встать в очередь.

Управляющую компанию даже через суд не удалось привлечь к ремонту, а прокуратура после проверки исполнения полномочий обязала её вывезти мусор – отходы благополучно растрепали бездомные собаки и ветер. Когда шёл суд с УК, Ефимова заказывала независимую экспертизу, отдала 6 тысяч рублей. Данные этой экспертизы в администрации города не учитывают – в акте обследования должно быть прописано, что дом не подлежит ремонту. Но в заключении говорится, что бараку необходим восстановительный ремонт чердачных перекрытий. Делать это, по мнению инстанций, должен собственник. Кто должен восстановить всё остальное – трубы, пол на первом этаже, закрепить балконы, заделать щели – вопрос большой. В акте осмотра Госжилинспекции указано, что техническое состояние дома ставит под угрозу безопасное и комфортное проживание граждан. Следы гнили, трещины, в том числе между перегородками и ограждающими конструкциями, расшатанные решётки, уклон пола и стен, обрушение штукатурки, биологическое воздействие, разрушения по всему периметру. Тут волей собственника вряд ли обойдёшься.

Ипотеку Татьяне Анатольевне не дают – через 4 года она начнёт получать пенсию, а доход у неё слишком мал. Сын официально не работает. Но их личные семейные препоны мало связаны с негибкостью российского законодательства.

Одному бараку по Краснодонской повезло чуть больше – сделали крышу после пожара. Остальные в рядок как братья-двойняшки – развалившиеся по кирпичикам трубы, покосившиеся балки, съехавшие в сторону балконы, дыры вместо окон, обгоревшие углы.

Мы идём, прячась от ветра, быстрее к бараку.

- На улице теплее, чем там, - шутит Саша. Эта такая семейная шутка, которую уже все устали повторять.

Татьяна Анатольевна стесняется жилья, неприбранной комнаты сына, где кипела работа. Отдаёт бумаги – «вы их только верните». Когда россияне сталкиваются с проблемой на уровне власти, у них копятся кипы бумаг. У Татьяны Анатольевны три папки, и она не знает, что с ними делать. Не знает, как выбраться из старого дома, где над каждой дверью привычно нарисованы крестики, стены исписаны не признаниями в любви, а холод не выведешь никакими усилиями.