Тысяча и одна обязанность. Как живет и работает самый опытный участковый Забайкалья

— Задерживать преступников приходилось, конечно. Как-то раз мужчина совершил несколько преступлений и скрылся. К нам информация поступила, что живет в лесном зимовье. Поехали с оперативником его задерживать, кое-как добрались. Издалека смотрим — печка топится, я в дверь стучу, захожу: «Здравствуй, Саша, мы тебя задерживать приехали». Ну сели, чаю с ним попили и поехали обратно. Я всегда стараюсь без конфликта вопросы решать — поговорить, убедить.

В этом рассказе, пожалуй, весь Константин Простакишин — участковый из поселка Букачача и философ поневоле. Несмотря на крепкое телосложение и столь же крепкое рукопожатие, он кажется человеком мягким, но убедительным.

В полиции он служит уже 30 лет, на своем участке — в родном поселке Букачача — 27. Мы поговорили с полицейским накануне профессионального праздника о том, насколько это рутинная работа, каково привлекать к ответственности земляков и почему здороваться с уголовниками — это показатель.

— С 1993 года я служил в армии — в патруле милиции на Рахова. После демобилизации отец устроил меня на шахту, где трудился сам. Одну смену я отработал, посмотрел — очень там страшно было, и я пошел устраиваться в милицию. Тогда в Букачаче было целое отделение, но с некомплектом. Меня взяли сразу — я после службы в батальоне почти готовый милиционер. Демобилизовался 26 июля, а 1 августа уже работал — так по сей день и тружусь в Чернышевском отделе.

Поначалу сложно приходилось, но были хорошие, опытные наставники. Участковыми тогда руководила Наталья Викторовна Кравчук, она очень хорошо к нам относилась, подсказывала. Начальники отдела тоже всегда помогали. К коллегам за помощью я обращаюсь до сих пор, хотя опыт большой.

Никогда не жалел о выборе профессии. Уже привык к работе, порой думаю: вроде возраст подходит и устаю, но ничего другого я делать не смогу, да и переучиваться поздно. Карьерный рост — это не мое. Привык отвечать за себя, а не коллективом руководить. Менять деятельность тоже не хочу, доработаю до конца.

В участок входят Букачача и Мильгидун, а также несколько небольших сёл — везде надо работать. Кроме того, несколько раз в неделю приходится ездить в райцентр — это 70 километров в одну сторону. Когда кто-то из участковых уходит в отпуск, то работаем и на втором участке. Рутины в работе нет. Каждый день что-то новое и интересное. Только бумаг стало больше, раньше столько документов не заполняли.

Рабочий день начинается с того, что я утром прихожу в кабинет, смотрю материалы, составляю план на день — еще в милиции меня научили планировать. Бывает, конечно, когда план меняется — кто-то обратится или преступление совершено. В первой половине дня стараюсь принять посетителей, люди тоже привыкли, что я до обеда нахожусь в кабинете. Во второй половине дня еду работать по материалам, в сёла или райцентр.

Люди приходят с абсолютно разными вопросами, не только с заявлениями. Бывает, что соседи друг на друга жалуются, бывает, что спрашивают, как в райцентре какое-то учреждение найти. Надо всем помочь. Однажды ко мне обратились акушерки, чтобы я уговорил беременную встать на учет. Я всегда говорю, что у участкового тысяча и одна обязанность, надо на все руки мастером быть.

Мне проще, так как я в поселке родился, вырос и много лет работаю. Знаю людей и знаю, к кому какой подход нужен. С одним просто поговорить можно, с другим построже, кому-то и вовсе надо пригрозить. Не силой, разумеется, а объяснить, какое наказание грозит, какие в жизни могут быть последствия. Бывает, что на разговор надо вызывать не раз и не два, но лучше человека предупредить, убедить. Ну а если не действует, то собираю материалы и отправляю в суд.

В основном нарушители понимают, за что их привлекают, и на меня не обижаются. Меня считают справедливым.

В поселке много знакомых и родни, но перед законом все равны. У меня родственник привлекался за алименты — ну что поделать? Я как начал работать, так и поставил позицию: форму снял — я друг и брат, кум и сват, а в форме я при исполнении, на страже закона. В чем-то так проще работать, в чем-то сложнее. Но упреков точно не будет.

Жителей в Букачаче становится всё меньше и меньше. Когда я начинал работать, было около 9 тысяч человек, сейчас около 2 тысяч. Молодежь, уезжая учиться, чаще всего в поселок не возвращается, так как не видит перспектив. Криминогенная обстановка спокойная, но в плане семейно-бытовых отношений не всё благополучно. Основное население — это пенсионеры и безработные, что на обстановку и влияет. Безработные часто выпивают, да и кушать хотят. С одной стороны, они между собой конфликтуют, особенно во время употребления, с другой стороны — покушаются на имущество пенсионеров как людей беззащитных практически.

Когда работала шахта, было больше народу, преступлений совершалось больше. У людей были финансы и обставленные квартиры, преступники этим пользовались. А сейчас капуста да телефоны.

Эпоха 90-х у меня на глазах прошла. «Веселое» время. Отец всю жизнь работал на шахте — 26 лет под землей. Последнее время зарплату родители не получали по полгода. Жили только своим хозяйством — мы с отцом летом на сенокосе, зимой за дровами. В школу ходили по 5 километров пешком.

Но я благодарен, что жил в такой рабочей семье, благодарен родителям, которые меня всему научили и воспитали. Порой говорю, что мало меня мама лупила. Уже женатым был, а она меня приходила воспитывать — порой даже сетку-авоську брала, чтобы наказать. Я говорю: «Мам, ну ты чего, я же уже взрослый, участковый даже». Но для нее всё равно ребенком оставался.

В милиции тоже были задержки, но терпели, привыкшие были. Сейчас всё сильно изменилось. Отношение людей поменялось. Раньше были даже оскорбления, а сейчас и за помощью приходят, и обращаются уважительнее. Есть нюансы, но в целом люди лучше к полиции относятся. Думаю, что видят, как мы работаем, всем стараемся помогать.

Ну и воспитание у меня еще советское — был и октябренком, и пионером, и в семье всегда звучало: «Надо людям помогать».

Дети за это время тоже сильно поменялись. Раньше они были попроще, но грамотнее, больше читали. Сейчас сидят в интернете, берут оттуда не только полезное. Много знают про права, если что кричат: «Я малолетка, не имеете права».

Про отношение подростков к полиции я, наверное, не очень справедливо скажу. В райцентре, когда в школу приходишь, не все дети приветствуют — может, просто не знают меня. А в поселке дети всегда кричат: «Дядя Костя, здравствуйте». Я ведь еще их родителей маленькими помню.

Несколько лет назад было увлечение АУЕ*, которое сейчас признали экстремистским. Дети в тетрадках писали эти буквы. Но, думаю, больше от безграмотности — услышали где-то и начали носиться. Иногда спрашивал: «Объясни, что это такое-то». Молчат, мнутся. У детей, конечно, это поверхностное увлечение, которое ушло. Сейчас и у взрослых уголовные понятия уходят.

У меня двое детей. Дочь уже взрослая, сын — школьник. Стараемся его построже воспитывать, всё-таки парень. Я публичный человек, жена тоже — она работает в культуре. Так сыну и говорим: «Если ты в компании что-то натворишь, то тебя в первую очередь заметят, поэтому всегда думай, прежде чем что-то делать». Жалоб на него нет ни в школе, ни от населения.

Сейчас убеждаю сына пойти по моим стопам, поступить в суворовское училище. Спрашиваю про мечты, про планы, он отвечает: «Шаурмой торговать». Думаю, что надо парня к дисциплине, к порядку приучать, поэтому хотелось бы в суворовское. С другой стороны, если ему это не по душе, то и заставлять не нужно.

Страшно на работе было один раз, когда мой друг покончил с собой. Вообще, я к покойникам отношусь без трепета. Но в этот раз эмоции накатили.

Еще всегда пугает, когда страдают дети. Даже элементарный семейный скандал — это всегда удар для них. Они, как губка, эту атмосферу впитывают и потом несут в свои семьи. С возрастом я стал на это внимание обращать и очень много времени этому уделять. Много бесед провожу, поневоле философом стал. Люди уже отмахиваются: ну сколько можно-то. А я думаю, что надо говорить, предупреждать, чем потом расхлебывать.

Семейные ссоры, как, впрочем, и многие другие правонарушения, происходят из-за алкоголя. Либо супруги распивают и ссорятся, либо один из членов семьи где-то выпивает, и из-за этого происходит скандал, порой с использованием оружия.

Элементарное преступление: двое мужчин жили всю жизнь по соседству, дружили, а во время распития один другого зарезал. Я приехал к ним, а убийца сидит над телом друга и плачет. Он потом помогал тело в морг отвозить, но друга-то уже не вернешь. Неудачный удар, кровотечение, и не спасли мужчину.

Курьезных случаев в работе достаточно, но мне запомнился один, хотя был довольно давно. Приехали мы на квартирную кражу, а преступник там оставил свой паспорт, который в этот день получил.

Дело было так: парень с новеньким паспортом шел из отделения, увидел незакрытую дверь в одной из квартир, вошел туда и собрал продукты. Хозяйка квартиры сразу пришла к нам, мы приехали в квартиру и нашли паспорт с сегодняшней датой выдачи. Парня сразу нашли, допросили, он отпирается. Продукты потом мать принесла в отделение, отругала его, а он всё отпирается.

Коллегам я хочу пожелать здоровья, терпения, удачи, семейного благополучия, чтобы тыл был хороший.

* АУЕ — экстремистская организация, деятельность которой запрещена на территории РФ.