Минспорт, где патроны? Чемпион мира бьется за биатлон в Забайкалье

Спортивный комментатор Дмитрий Губерниев 25 сентября в своем Telegram-канале прокомментировал жалобу на недостаточное финансирование спортсменов-биатлонистов в Забайкальском крае. Подобные упреки к краевым властям звучат уже не первый год, а вот новостей о достижениях забайкальских биатлонистов становится всё меньше. Мы встретились с чемпионом мира по биатлону, тренером и экс-директором краевой школы биатлона Геннадием Ковалевым, чтобы поговорить о том, куда этот спорт ведут в Забайкалье и как скоро его не станет.

— Какое время было самым успешным для забайкальского биатлона?

— По самым высоким результатам — сезон 2012–2013 годов. Тогда наш воспитанник Игорь Прощенко стал чемпионом мира по летнему биатлону в Италии. Команда школы в этом сезоне завоевала серебряные медали на первенстве России среди спортивных школ. Мы проиграли только Тюмени три или четыре очка всего, но у нас-то одна школа, а у них 13. В разные годы мы были в тройке призеров. Потом эти соревнования, к сожалению, отменили, хотя первенство было очень хорошее. В этом сезоне мы впервые вошли в финал всероссийской спартакиады учащихся и заняли седьмое общекомандное место, немного уступив Москве. Тогда же завоевали бронзовые медали в смешанной эстафете первенства России.

— Проблемы начались, насколько я помню, после того как губернатором стал Константин Ильковский.

— Да, можно так сказать. В декабре 2014 года звание мастера спорта выполнил Александр Круглов — к сожалению, это последний мастер спорта на сегодняшний день. Он выиграл всероссийские соревнования на призы двукратного олимпийского чемпиона Виктора Маматова в Новосибирске. Через неделю после этих соревнований меня уволили без объяснения причин. Просто 11 декабря 2014 года сказали: «Вы больше не работаете, причины вам объяснять не будут». Это я услышал от министра спорта Романа Ларионова.

После того как Равиля Гениатулина сняли и назначили губернатором Константина Ильковского, он на должность взял этого горе-министра, как я его называл. За какие заслуги бывший глава Газимуро-Заводского района этот пост получил, я так и не понял. Он начал сразу с увольнения директоров спортивных школ, снял почти всех профессионалов, я стал пятым, кого он уволил. После этого начались проблемы. Пока Ильковского не убрали, Ларионов продолжал разваливать спорт.

Я так понимаю, что у администрации губернатора должна быть команда или человек, который отвечает за кадровую политику, чтобы в руководство Минспорта не попал человек, который не работал ни тренером, ни директором спортшколы и элементарных вещей не понимает.

На мой взгляд, из пяти министров единственным человеком на своем месте был Михаил Радченко — спортсмен, тренер, директор спортивной школы, грамотный и умный человек. Его губернатор Наталья Жданова попросила возглавить Министерство спорта, но, к сожалению, он отработал всего год. Когда он пришел на должность, почти все школы — не только наша — были в долгах, практически у всех были арестованы счета. Радченко за год сумел погасить все задолженности, все суды прекратил, и школы начали нормально функционировать, возить детей на соревнования. Только при Радченко мы в первый раз за несколько лет поехали в Новосибирск, завоевали там медали. Потом начались разговоры, что его хотят убрать, и я Наталье Николаевне задал прямой вопрос. Она ответила, что это единственный министр, в котором она не ошиблась. И через месяц Радченко был уволен. Не знаю точной причины — подковерные игры или что-то еще.

Про финансирование спорта приведу простой пример. Я был 11 лет директором школы биатлона, созданной и успешно развивавшейся при Гениатулине. Бюджет школы 15 лет назад составлял 35 миллионов рублей, и плюс я еще умудрялся 1,5 миллиона выбивать в Министерстве спорта на выезды. Ежегодно в сентябре я писал письмо на председателя заксобрания, просил дополнительные деньги и получал 1,5–2 миллиона. Сейчас бюджет школы — 25 миллионов — там только зарплата, налоги и коммунальные услуги. Ни рубля нет на приобретение инвентаря и выезды. Минспорт в год выделяет на развитие биатлона невероятную сумму. Всего 900 тысяч рублей. На эти деньги можно до Новосибирска или до Красноярска доехать. Но возвращаться придется пешком. Два года назад на Камчатке была спартакиада учащихся и почти весь бюджет ушел на эту поездку. В этом году опять проводят спартакиаду, а мы не можем провести ни одного сбора, как положено, дети отстреляться не могут: нет патронов. Наши ребятишки в августе успешно выступили на первенстве Дальневосточного и Сибирского федеральных округов, которое проходило в Новосибирске. Вот мы за лето провели четыре стрелковые тренировки, и то потому что тренеры за свои деньги покупали патроны.

Ну а о компетентности министра спорта скажут документы. Мы провели 3 августа первенство Забайкальского края по биатлону в качестве отборочного этапа перед поездкой в Новосибирск. Оставили на сборы 16 детей двух возрастных категорий. Проведение сборов мы должны согласовать их с директором центра спортивной подготовки и утвердить у министра спорта.

(Министр спорта Андрей Середкин заявил, что не утверждал эти документы и не ставил на них резолюций. Он пояснил, что ему приносят готовые документы после отработки специалистами в центре спортивной подготовки. Со слов Ковалева, на документе нет подписи министра, так как его пришлось менять согласно резолюциям. — Прим. ред.).

Подали список, получили резолюцию. Вот у нас на сборы запланировано 16 спортсменов и три тренера. Он пишет: оставляем приезжих из районов, всего три человека, остальные участники из Читы — они должны дома жить, а тренеры работают за зарплату. Это непонимание очевидных вещей. Для чего проводятся сборы? Чтобы дети жили на базе круглосуточно, делали зарядку, проводили две тренировки, вечером холостой тренаж (отработка стрелковых навыков без выстрела. — Прим. ред.). Тренеры должны с ними находиться 24 часа в сутки. А, судя по этой записи, тренер должен, как в обычный день, прийти, провести тренировку за 2–3 часа, уйти домой, и дети будут предоставлены сами себе. Вот такой смысл этой записи, как я понял.

Хорошо, что директор школы — молодец, детей оставили, тренеры отработали как надо, сборы провели. После них поехали на соревнования, выступили великолепно, завоевали полный комплект медалей — золото, серебро и бронзу, четверо спортсменов выполнили норму кандидата в мастера спорта. Это первые КМС по биатлону в Забайкалье за 9 лет.

Есть вторая бумага. Мы в списке детей указываем планируемый результат. Я всегда смеюсь над этим: как можно в спорте планировать результат? Ну можно сказать, что кто-то может бороться за какое-то место. Но результат… Это же не токарь, который за смену должен 100 деталей выточить, и то, если электричество не отрубят или он палец не поранит. А как в спорте можно планировать? Тем не менее я написал, кто может в шестерку лучших попасть, кто в десятку. Министр на бумаге пишет: из этих 16 человек командируем только 9, которые могут занять первое — шестое места.

Получается, что остальные пусть дома сидят. А где же им набираться опыта, как не на соревнованиях? Как мы детям, которые прошли сборы, это объясним? Ты не поедешь, потому что министр тебя не командировал? А почему? Потому что денег на тебя нет? Это говорит о компетентности министра. Я не знаю, как ставят таких руководителей.

— Чем вы можете объяснить сокращение финансирования? В последнее время, мне кажется, стали больше уделять внимания спорту и здоровому образу жизни.

— Не могу сказать точно, но приведу пример, из которого каждый пусть сделает выводы. Одиннадцать лет я был директором школы биатлона, ежегодно в июне приезжал с кипой документов в Министерство образования (власти в 2012 году решили передать спортшколы из ведения Минобразования Минспорту, этому распоряжению несколько лет не подчинялись две школы в России: забайкальская школа биатлона и школа тяжелой атлетики Василия Алексеева. — Прим. ред.) и защищал бюджет на следующий год. У меня там всё было расписано, финансисты проверяли все расходы и не урезали ни рубля. После защиты бюджета к нашим расчетам добавляли еще 4–4,5% на инфляцию. Я уже говорил, что 15 лет назад бюджет школы был 35 миллионов. Сейчас бюджет 25 миллионов, хотя цены выросли абсолютно на всё. Я не знаю, из каких позиций такое финансирование исходит, непонятно.

Насколько я понимаю, бюджет Министерства спорта должен формироваться из бюджетов подведомственных учреждений. Вот пришла школа биатлона, защитила свой бюджет, школа бокса и так далее. Затем Минспорта всё это обрабатывает и защищает в Министерстве финансов. Подозреваю, что Минспорт ничего для защиты не делает. Ну не может же быть такого, чтобы наш бюджет сократился за 10 лет на 10 миллионов. Мы лыжи в последний раз покупали 5 лет назад, и то по федеральной программе нам выделили 9 миллионов. На соревнования почти все спортсмены ездят за свой счет.

Несколько лет назад все спортшколы перешли на федеральный стандарт работы — там всё-всё расписано: сколько положено патронов на одного спортсмена, сколько лыж, всё материальное обеспечение. На основании этого федерального стандарта Минспорт выдает госзадание школе.

Мы с заместителем директора в 2018 году неделю сидели, переводили стандарт в деньги, и тогда у нас получилось около 70 миллионов рублей, которые необходимы для выполнения госзадания. Но на это мы не получаем ни рубля, хотя должны быть дополнительные деньги к бюджету школы.

Мой друг, директор комплекса биатлона в Новосибирске, Александр Никифоров начал получать на госзадание 70 миллионов рублей четыре года назад, хотя у него детей занимается меньше, а на сегодняшний день ему выделяют 110 миллионов. Финансирование ежегодно растет. Так и должно быть, ничего выдумывать не надо — государство всё посчитало. Когда мы отдали свои подсчеты в Минспорт, которым руководил Виталий Ломаев, он просто отказался идти финансирование просить. На этом всё и закончилось.

Я не знаю, какой бюджет у министерства сейчас, но в 2006 году у спорткомитета Читинской области было 420 миллионов. За счет этих средств финансировались сборы, соревнования, выезды, всё прочее, кроме строительства спортплощадок. Когда министерством руководил Ларионов, он на защиту бюджета не пришел и в 2015 году из бюджета Минспорта забрали 120 миллионов. Заксобранием тогда руководил Игорь Лиханов, которому я задал вопрос: «Вы чего творите, деньги у детей забираете?» А он ответил, что министр на защиту не приходит. Ну и вышло, что наказали не министра, а детей. Срезанные деньги в бюджет министерства так и не вернули.

Вообще, есть вопросы к депутатам. Когда деньги у Минспорта забирали для образования и культуры, ни один из депутатов не возмутился. Хотя в заксобрании существует комитет по молодежной политике и спорту. За деятельность подведомственных учреждений отвечают учредители, у краевых спортшколы — это Минспорт и департамент госимущества. Но никакого интереса к тому, что творится в учреждениях, нет.

— Вы сейчас сказали, что деньги на выполнение госзадания не выделяются и следовательно это госзадание не выполняется?

— Ну а как оно может выполняться? Массовые разряды и первые разряды мы можем выполнять на наших краевых турнирах. А чтобы выполнить мастера спорта или КМС, нужно выезжать на всероссийские соревнования. А как мы можем туда попасть, если у нас денег нет? И нормального тренировочного процесса тоже нет.

Я говорил про спартакиаду учащихся на Камчатке. К ней надо не день-два готовиться, а год. Мы за лето четыре раза только постреляли, съездили на федеральный округ и в Красноярск. Да, результат есть, но должны быть регулярные сборы, чтобы стабильно хорошие результаты показывать.

Мы еще умудряемся вторые-третьи места занимать на первенстве Дальневосточного федерального округа. Но в призерах мы всё время не благодаря, а вопреки.

— Как вообще вы из этой ситуации с нехваткой финансирования выходите? Патроны тренеры покупают, а всё остальное за чьи деньги?

— За счет родителей. Они покупают патроны, лыжи. Минимум надо иметь две пары лыж, у некоторых команд по 5–6 пар, а мы ездим на соревнования с одной парой. Один из наших воспитанников в Новосибирске занял призовое место, а перед поездкой у него порвались лыжные ботинки. Чтобы он мог выступить, мама взяла кредит и сын в Новосибирске купил ботинки за 56 тысяч рублей. В Красноярске он стал чемпионом. Винтовка стоит 280 тысяч рублей. Последний раз мы их обновляли пять лет назад, купили пять винтовок, когда Радченко был министром спорта. Остальные винтовки у нас настолько старые, что их списать давно пора: разброс у них большой.

Да, спорт у нас недешевый, но это не значит, что его надо загубить.

— Как скоро эта ситуация приведет к гибели биатлона в Забайкалье?

— Практически через год-два. Когда энтузиазм и у детей, и у тренеров закончится. Сколько можно на свои деньги покупать спортинвентарь и ездить на соревнования?

Я не знаю, с чем это связано: может быть, с климатическими условиями, может быть, из-за того что край у нас такой суровый и люди крепкие, а дети — самые талантливые. За 11 лет со дня открытия школы и до моего увольнения завоевана золотая медаль первенства мира юниоров и две бронзовых. Девять наших спортсменов входили в официальный список кандидатов в сборную команду России. За 20 лет работы школы 22 воспитанника стали мастерами спорта и один — мастером спорта международного класса. Юбилей школы, кстати, в этом году прошел незаметно. Про медали, завоеванные нашими детьми, я даже не говорю — результаты весьма достойные.

Все те, кто прошел через нашу школу, окончили институты. Семеро воспитанников и тренер сейчас на СВО. Биатлон — это же военно-прикладной вид спорта. Биатлонист — это готовый солдат, скажем так.

— Может быть, где-то звучало такое объяснение: край будет вкладываться не в биатлон, а в менее затратные виды спорта и там достигать результатов?

— Я считаю, все виды спорта имеют право на жизнь. Но должны расставляться приоритеты. В первую очередь, конечно, должны выделяться средства на те виды спорта, которые принесли мировую славу Забайкалью. Это стрельба из лука, конькобежный спорт, велоспорт, тяжелая и легкая атлетика, биатлон. Благодаря победам наших забайкальских спортсменов о нашей маленькой Чите знают во всём мире. Нам надо создавать условия, чтобы спортсмены не переезжали в другие регионы.

У нас сейчас развивают паркур, на соревнованиях по рыбной ловле шикарные призы выставляются. Да, всем нужна поддержка, но приоритеты должны быть.

Почему Забайкалье своим детям режет финансирование я не знаю, не могу сказать. Знаю, что наших детей готовы хоть сейчас забрать другие регионы. Была у нас воспитанница Елизавета Каплина, она у нас выиграла семь всероссийских гонок, завоевала бронзу на первенстве России, попала в сборную России и уехала в Ханты-Мансийск. Практически 10 лет она выступает на высочайшем уровне, стала в очередной раз чемпионкой России. Даниил Мальцев из Хилка сейчас в сборной Красноярского края выступает. Талантливая девочка у нас есть, Полина Колокольцева. Она ездила на первенство России, родители оплатили дорогу и питание, жила и тренировалась она с новосибирскими спортсменами, стреляла из их винтовки. Заняла седьмое место из 100 девочек и выполнила норматив КМС. Наше министерство для этого палец о палец не ударило. Я так думаю, что Полина может переехать в другой регион, потому что школа не может дать ей ничего и нет смысла тут губить талант.

— Вопрос со строительством комплекса на Высокогорье как-нибудь сдвинулся?

— Это вообще больной вопрос. Высокогорье — уникальное для России место, высота — 1200 метров, буквально шаговая доступность от города, условия для лыж и коньков и просто чтобы подышать чистым воздухом.

В 2006 году мы впервые в истории России провели летний чемпионат Азии. Нас поддерживал губернатор области Равиль Гениатулин, российский и международный союзы биатлонистов. На Высокогорье не было ничего, люди там в прямом смысле переобувались на снегу. Но для чемпионата за два месяца сделали стрельбище, проложили лыжероллерную трассу на 2,5 километра. Чемпионат Азии провели так, что до сих пор люди вспоминают: вы на такую высокую планку подняли проведение чемпиона, нам никогда этого не достигнуть. Первое золото чемпионата Азии выиграла наша 15-летняя девочка. После этого наша школа еще трижды представляла сборную команду России на летних и зимних чемпионатах Азии, завоевав общей сложности 29 медалей из которых 12 золотых, 8 серебряных и 9 бронзовых.

Я продвигал проект современного комплекса на Высокогорье — с гостиницей, комнатой для подготовки лыж, с раздевалками. Писал письма всем губернаторам, Осипов меня принял и проект поддержал, выделил деньги на ПСД и госэкспертизу. Всё сделали вплоть до разрешения на строительство. Тогда президентом Союза биатлонистов России был Владимир Драчёв, он дважды по моей просьбе прилетал сюда, один раз с олимпийским чемпионом Сергеем Тарасовым. Последний раз был в 2020 году — ему всё понравилось. Мы хотели под Олимпиаду-2022 сделать здесь комплекс, чтобы сборные команды России по лыжным гонкам и по биатлону последний подготовительный этап провели в Чите. Во-первых, высота у нас почти такая же, как в месте проведения игр, структура снега почти одинаковая, разница во времени с Пекином всего час и лететь туда два-три часа. То есть акклиматизации не надо — провели сбор и полетели.

Драчёв со всеми всё согласовал. Есть ответ Министерства экономического развития, которое включило объект в график финансирования — в этом году мы должны были закончить строительство. Но, к сожалению, на этом документе всё у нас прекратилось. Это уровень правительства региона и министра спорта, то есть такие бумаги сами по кабинетам не ходят — к ним надо приделывать ноги, чтобы все резолюции получить.

Место у нас, конечно, уникальное. Есть похожее в Сочи, но оно доступно разве что миллиардерам — сборы для спортсменов там не проведешь. Есть еще Семинский перевал в Республике Алтай, но там земля у частника — сборы проводятся, но не сказать, что массово. У нас в течение двух тренировалась сборная Хабаровского края по лыжным гонкам, спортсмены из города Чаньчунь — готовились к всекитайской спартакиаде и произвели там фурор — впервые в истории из пяти лыжных видов спорта три выиграли, в двух были вторыми.

Сейчас Европа для нас закрыта, нужно обратить взор на восток. Если мы не начнем строительство в ближайшее время, то мы потеряем место. Там со временем или коттеджи построят или еще чего в таком духе. По проекту стоимость относительно небольшая — 268 миллионов рублей. С учетом того что на некоторые объекты выделяются миллиарды и это не очень массовый спорт, а на Высокогорье зимой просто не протолкнуться.

Раньше был эскизный проект развития Высокогорья — в нем было всё-всё: гостиница, крытые и открытые площадки, но после ухода Гениатулина у сменяющихся губернаторов желание этим заниматься не появилось. Как и интерес к биатлону.