Не споём

Лидия Ростиславовна Лыбу умерла 30 августа. Нечестно, когда думаешь, что жить без человека, как прежде, уже невозможно, а живёшь.

Я её номер телефона знала наизусть, знаю. Звонила выпросить вечер на «попеть», а она: «Уже мОю шею под большое декольте».

Мы стучали по подоконнику, она отодвигала шторку, кивала, посылала внука Славку открыть дверь подъезда. Раздевались в узком коридорчике и шагали на кухню. Полагалось сначала чай пить, а может, это мы придумали, встречаясь голодными после работы.

- Ленка! - всегда меня так звала.

- Ленка! - а потом переходила на горячий шёпот. - Ведь ты вертихвостка. Ну вертихвостка же. - И дёргала меня за майку. - Заканчивай хлебать.

А потом она раскладывала «Би-2» по клавиатуре старенького пианино, который ей настраивает самый лучший, конечно, мастер в Чите, телефон, если нужно, она даст. Или рассыплет по чёрно-белым клавишам «Чижа» так, что «Полонез» зазвучит будто в оркестровой обработке. И безупречным свои слухом, пробитым грохотом бомбёжек в Сталинграде, ловит мою фальшь, димкину, морщится. Хватает за руку и поёт сама.

- Ленка! Две одесситки умерли, и оказались у ворот рая. Их туда, конечно, не пускают. Одна и говорит, нехай вырастет дерево, и будет на нём столько ветвей, сколько раз я мужу изменила. И выросло дерево ветвистое с пышной кроной. Она по нему через забор замахнула в рай. А вторая так попробовала — у неё тонкий стебелёк едва до колен из земли появился. Ленка! Нам всем нужно в рай, - и ну хохотать. Потом снова шепчет, как правильно жить.

Не щадила никогда. «Не вытянешь, не берись». Портить песни не давала. И на сцену не выпускала, пока самой не нравилось — «фирма веников не вяжет». На радио записываться не пустила: «Ленка! Ну сырые вы ещё, понимаешь же. Сделаем, как следует, споём и на радио, и где хотите». Не сделаем, не споём.

Принципиальная. Словами хлестала наотмашь, без оглядки на звания и заслуги. Мнение, которое сама составляла, меняла неохотно, ошибки признавать не любила. Не привыкла потому что — ошибалась редко. Обиды переживала тяжело, кипела и клокотала — сгребать её в охапку и целовать в шею. Смотрела по ночам телеканал «Культура», когда стихнет дом.

Планёрки комиссарского отряда «Искры — 47» заканчивали в песенном кругу под синтезатор. Она ждала этого момента, бывало, за полночь, терпела, вставляла «свои пять копеек» в обсуждение, потом подхватывала, что бы мы ни запели, педалью удерживала нас в тональности, и вечер становился горячим.

Собирали юбилейный концерт к 70-летию — треть зала пришла по её звонку. Она каждого своего ученика помнит, находит, если номер сменить, город сменить или страну. Они сами идут на её зов, отчитываются — сколько детей, сколько зарплата. Оторваться от неё — как можно!

Заслуженного деятеля искусств Читинской области Лидии Ростиславовны Лыбу больше нет. Осознать можно позже. Проститься — 3 сентября в 13.30 в ритуальном зале краевой клинической больницы. Помочь с организацией можно деньгами, перечислив на карту Сбербанка 4276740010775328.