Евгений Касьянов: «Крупным компаниям выгоднее гнать нефть за рубеж, а не строить в Забайкалье заправки»

Главный парадокс, которому удивляются и в России, и за рубежом, заключается в том, что страна, стоящая на первом месте по добыче нефти, не может не только обеспечить себя топливом по приемлемой цене, а даже и побороть его дефицит. Экономист Евгений Касьянов специально для читателей ИА «Чита.Ру» объясняет, что в происходящем виновата вся экономическая система нашей страны.

Добыча и экспорт

По данным на конец 2010 года Россия добывает около 10 миллионов баррелей нефти в день. На втором месте - Саудовская Аравия, которая добывает чуть меньше - около 9,7 миллионов баррелей. На третьем - США с добычей около 7 миллионов баррелей.

По экспорту мы с Саудовской Аравией имеем практически одинаковые показатели. Однако надо иметь в виду, что российские нефтедобывающие мощности работают на пределе возможностей, а Саудовская Аравия имеет резервы, которые позволят ей без особого труда добывать ещё 3 миллиона баррелей.

Ещё одна интересная особенность - в российской нефтяной отрасли уже 20 лет не занимались поисково-разведочными работами и не открыли ни одной нефтяной провинции. За это время мир открыл богатейшие запасы в Бразилии, в Западной Африке, на Вьетнамском шельфе.

Хотя в России и применялись новые методы - гидроразрыв пласта и бурение горизонтальных скважин - для увеличения добычи, но коэффициент извлечения в России, по прежнему довольно низок. А с учётом трудностей при транспортировке можно говорить о сужении базы запасов.

Интересны цифры, которые приводит ВР: по добыче наша страна занимает первое, а по запасам лишь девятое место. Если при нынешних темпах добычи Ливии хватит нефти на 70 лет, Саудовской Аравии - на 75, а Венесуэле на 194 года, то России только на 20. Всё это богатство на самом деле временное и на жизнь даже одного поколения его может не хватить.

Основной экспорт нефти идёт из России по очень сложным и дорогим сооружениям - нефтепроводам. В них входят и насосные станции, и запорная аппаратура, и резервные мощности, и энергохозяйство, и инфраструктура, и сопутствующие дороги. В плане капитальных вложений это очень затратная вещь. Кроме того Россия научилась строить самые дорогие газо- и нефтепроводы в мире. Последний пример этого достижения - газопровод «Газпрома» Грязоверц - Выборг дороже аналогичного в Германии в 2,5 раза.

В строительстве нефтепровода Восточная Сибирь - Тихий океан участвовали две компании - «Роснефть» и «Транснефть», которые взяли у Китая, по оценкам аналитиков, около 25 миллиардов долларов. Нефть по трубопроводу идёт эксклюзивно китайцам, по цене, о которой до сих пор идут переговоры.

Последовательность в этом проекте очень интересная: Россия строит трубопровод, разрабатывает месторождения, чтобы заполнить его нефтью, которую нужно продать в Китай и рассчитаться за кредит, взятый у китайцев на строительство этого нефтепровода.

Но самое любопытное то, что кредит выдавался Китаем для покупки оборудования у китайских производителей. Фактически КНР кредитовала свои компании, но за российский счёт. Такой замечательный бизнес. Нужно иметь в виду, что по оценкам известного блоггера Алексея Навального, на строительстве ВСТО разворовано 4 миллиарда долларов. Если это так, то для участников этого строительства дело вышло очень прибыльным.

В экспорте Россия отдаёт предпочтение сырой нефти, а нефтепродукты, в частности бензины, продаёт не очень охотно. Это зависит от ряда факторов. Во-первых, бензин нельзя транспортировать по магистральным трубопроводам. Его можно вывезти железнодорожным транспортом к месту назначения или до морского порта, где слить в танкер. Или же нефть можно транспортировать до нефтеперерабатывающего завода, стоящего рядом с границей.

Во-вторых, российские НПЗ, в среднем, довольно старые и достались в наследство от Советского Союза. А желания вкладываться в нефтепереработку у компаний нет. Можно приводить только несколько примеров «Башнефти», «ЛУКОЙЛа» и Татнефти».

Средний выход светлых нефтепродуктов с одной тонны нефти, переработанной на наших заводах, составляет 150 литров, на американских - 450. Поэтому у нас выгодно экспортировать тяжёлые фракции - мазуты или битумы. Они, в сравнении с бензином, дёшевы, но Европа приобретает их охотнее.

Налоги и монополии

Дальше начинаются художества, которые учинила великая троица - Ельцин, Чубайс и Путин. Эти господа ударным капиталистическим трудом создали систему, при которой 90% нефти и нефтепродуктов производятся в семи компаниях. Степень монополизации - чудовищная. Кроме того, компании с участием «государства» монополисты в экспорте нефти. «Транснефть» - единственная имеющая трубопроводы, а «Совкомфлот» и «Новошип» - танкеры. Да, в Саудовской Аравии основным производителем является государство, но у нас, заметьте, совсем другая страна.

Экспорт нефти осуществляется из России не напрямую, а через нефтетрейдерные компании, которые собирают клиентов на западе и распределяют между ними нефтяной поток. Так вот треть этого потока идёт через английскую компанию «Гунвор», совладельцем которой является друг господина Путина Геннадий Тимченко.

Самое страшное в том, что когда проходила приватизация через залоговые аукционы и передел собственности, были созданы вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК). В них находится всё - разведка, добыча, транспортировка до магистрального нефтепровода, переработка, трейдеры - весь процесс, включая сети АЗС. Это довольно парадоксальная вещь, в мире она нигде не встречается. ВИНКи поделили Россию на зоны влияния, не заключая никаких соглашений, «естественным» путём.

Ценообразование в этой ельцинско-путинско-чубайсовской системе происходит так: с Нового года по ряду причин, в том числе спекулятивного раздувания, начала резко расти цена на нефть. В правительстве эту новость встретили, наверняка, аплодисментами - нефтедоллары наконец-то посыпались в карманы. А с другой стороны - как только выросла цена на нефть, то бензин, в стоимости которого, как мы знаем, 65% - это налоги, тоже подорожал. Я бы не сказал, что бензин невыгодно производить, но продавать сырую нефть для компаний всё-таки лучше.

И если вводится ограничение, то ВИНК поступает, со своей точки зрения, правильно - сокращает производство бензина и продаёт максимум сырой нефти, чтобы снять спекулятивную маржу с рынка. И это не случайности, это - система, заложенная в российскую экономику. О том что это система, можно говорить, вспомнив о частоте повторения таких кризисов. Они случаются при быстром росте цен на нефть, как это было в 2008 году, когда в России случился дефицит не только бензина, но и авиационного керосина.

Естественно власти реагируют на происходящее - начинается административное давление через антимонопольную службу, ограничения экспорта и так далее. Хотя повышение пошлины на бензин в этом случае выглядит смешно - нам этого не нужно, мы хотим низких цен. А снизить их можно только снизив налоги.

Недавно в интервью глава ФАС России Игорь Артемьев озвучивал свою точку зрения на снижение налоговой нагрузки на бензин, Дворкович (Аркадий Дворкович – советник президента РФ) - свою. Пусть один говорил об акцизах, второй о налоге на добычу полезных ископаемых, но суть одна и та же - налоговая нагрузка на бензин в нашем государстве запредельна. А налоги у нас проводит единая и неделимая партия через Госдуму.

Что касается Забайкалья - будем открыто говорить, что оно является социально депрессивным регионом с низкой численностью и плотностью населения и самое главное - с нищим населением. Поэтому крупным игрокам не интересно развивать у нас розницу.

У нас остаётся только «Нефтемаркет». А если нет конкуренции, то есть монопольно высокие цены. Неважно какими способами они устанавливаются. Вопрос в том, как руководство края борется с этими способами? Другой вопрос - почему же правительство региона не отслеживает реальное состояние запасов топлива и не имеет представления о графике его поставок?

Другой интересный вопрос — выделение «Роснефтью» нефтепродуктов региону. Мы любим тыкать пальцем в Америку - врага народа. Я тоже приведу её в пример. Когда американцы в конце XIX века поняли, что при высоких темпах развития экономики основным препятствием является монополизация, то пошли на очень жёсткие меры. У них антимонопольное законодательство является одним из самых жёстких - то, что мешает развитию конкуренции, там подавляется административными мерами.

Знаменитая корпорация Джона Рокфеллера «Standard Oil», с которой начиналась нефтяная промышленность Соединённых Штатов, выросла путём объединения, с помощью рейдерских захватов. И в соответствии с законами её заставили продать контрольные пакеты, насильно разделили на шесть компаний и ввели в них других управленцев.

Я считаю, что ничего плохого не будет в том, что нефтепереработку можно отделить от ВИНК. Об этом, кстати, заговорили и в Минэкономразвития. Это правильно и логично - разделить разный бизнес в стороны. А у нас создаются огромные монстры, которые владеют заводами, железнодорожными составами и заправками. При этом такие компании практически государственные, но государство не может влиять ни на них, ни на менеджмент, который получает огромные зарплаты, бонусы и занимается делами, о которых пишет Навальный. Говоря «государство», я имею в виду не премьера, который имеет в арсенале пинки и окрики, а региональную власть, антимонопольную службу и работающие законы. А в реальности после повышения цены на пять рублей в дело вмешивается премьер-министр и криком заставляет снизить её на один рубль, а маржа в четыре рубля остаётся незамеченной.