Если абстрагироваться от традиций казачьей песни и городского романса, народной кадрили и свадебных песен с танцами, то получится, что театральное искусство в Чите - одно из старейших. За более чем 100 лет читинская публика многое повидала и многое знает. Культура Читы немыслима без театра, и в череде театральных публикаций «Культурного слоя» появляется первая - о нашем известном актёре и начинающем режиссёре Алексее Тебенькове.
- Как и в каком возрасте ты пришёл к театру?
- Свою сценическую карьеру я начал с 4-го класса. Девять лет танцевал, но никогда не думал, что свяжу свою жизнь со сценой. Но потом мама устроилась в театр, там узнали, что я танцую. И медленно, через массовки и сказки, я втиснулся. В 11 классе всё шло к тому, что поступил бы в железнодорожный институт, но я уже начал работать монтировщиком сцены, а Николай Алексеевич Березин набирал курсы. И я попал на другие рельсы.
- То есть тебя эта атмосфера зацепила уже в школе?
- Театр — это то, от чего нельзя просто так избавиться. Он затягивает и не отпускает. Многие люди приходят в театр по несколько раз — увольняются, возвращаются. И вот уже 20 лет я убеждаюсь, что театр притягивает определённый круг людей, которые любят его и будут любить.
- Что из себя представляло обучение на березинских курсах?
- Актёрское обучение очень сложное, продолжается с утра до ночи. Мы были молодыми, без семей и оставались в театре ночами. Репетировали, делали перестановки, технические репетиции, помогали рисовать декорации, шить костюмы, делать бутафорию — то есть проходили полностью всю школу театра. А что касается спецпредметов — то это большой труд, который продолжается на протяжении всей жизни. Нужно постигать, совершенствовать, нужно будоражить себя, искать в себе новые краски, черпать новое из жизни.
- Жил да был себе Лёша Тебеньков, а потом вдруг стал примерять на себя маски героев пьес. Каково это? Изменило ли это тебя?
- Для студента ничего тяжёлого нет, студент готов на всё. И, как говорят театралы, в студенчестве нужно наиграться. То есть брать и играть всё, что можешь и не можешь. А дальше за человеком идут те амплуа, которые за него зацепились. Конечно, студенчество в этом смысле даёт большую свободу. Но не все этим пользуются, не все понимают, как это важно. А те, кто пробует себя в разных амплуа, добиваются большего.
- Ты относишься к сторонникам традиционной школы театра или открыт для новых веяний?
- Театр — это живой организм, который меняется вместе со временем. Конечно, есть система Станиславского, который оживил актёрское искусство, и от неё никуда не уйдёшь, ей нужно следовать. Если ты владеешь этой системой, ты будешь готов к любым изменениям — и к модернизму, и к постмодернизму, и к авангарду. В своё время Мейерхольд, Таиров, Вахтангов занимались поисками новых течений в театре на основе, опять-таки, системы Станиславского. Я никогда не отрицал что-то новое. Я всегда «за», если это хорошо, вкусно, умно.
- При этом ты являешься учеником березинской школы?
- Да. Он выпустил три поколения артистов. Мы, бесспорно, его питомцы. Он дал нам зелёный билет в жизнь. От нас, к сожалению, всё далеко, и обучение в хорошем вузе того же Иркутска не каждый может себе позволить. И когда я пришёл в театр, в нём были разные школы — свердловская, новосибирская, иркутская. И когда пришёл Березин, а это были 90-е годы, он понял, что не поднимет театр, если не сделает собственную студию. Он пошёл на этот шаг и этим дал будущее нашему театру.
- Читинский театр много гастролирует?
- Можно сказать, что мы являемся одним из самых гастролирующих театров России. Все этому удивляются, тем более, что живём мы очень далеко и билеты обходятся довольно дорого. Но Березин всегда старался вывозить всех. Он открывал для нас мир, и мы не сидели на месте, не варились в своей каше. Мы проехали и Россию и ближнее зарубежье. В Одессе, например, были три раза. Где-то, как в Одессе, уже сложились добрые, дружеские отношения.
- Как ты оцениваешь наш театр на общероссийском уровне?
- Где бы мы ни были, большинству наши спектакли нравятся. По моим личным ощущениям, наш репертуар действительно высокохудожественный, потому что Николая Алексеевича всегда интересовали высокие темы, то, чем живёт человек — честь, любовь, добро, справедливость. И эти общечеловеческие темы затрагивают жителей всех уголков страны. В этом смысле мы ничуть не ниже среднестатистического российского театра.
- Какие спектакли ты ставил?
- Я поставил «Недоросля» будучи ещё актёром. Потом, уже поступив на режиссёрский факультет, я работал над комедией «Американская рулетка». И вот сейчас в спектакле «Леди Макбет Мценского уезда» я был ассистентом режиссёра. То есть постепенно опыт накапливаю.
- Как тебе режиссёрская стезя?
- Нравится, но это безумно ответственно. Вести за собой людей — это обязывает. Нужно быть самоорганизованным, подталкивать себя к самообразованию, идти в ногу со временем и быть активным гражданином. Это ответственно, сложно и очень интересно.
- Твой любимый спектакль из репертуара театра?
- На сегодняшний день это «Портрет Дориана Грея», «Леди Макбет Мценского уезда», «Поминальная молитва», «Ночь перед Рождеством».
- Можешь дать свою рецензию, например, на «Леди Макбет Мценского уезда»?
- Это один из последних спектаклей, которые мы поставили. Зрители его теперь смогут увидеть только осенью, в следующем сезоне. Слава о спектакле уже идёт, он пользуется спросом и проходит с аншлагами. Речь идёт о женщине, которая ради любви убивала своих родственников, в результате попала на каторгу и покончила с собой. В спектакле режиссёром сделан упор на то, что человек теряет не только себя, но и веру. Мне кажется, что в наше время, когда вопросы религии отходят на второй план, конечно, это актуально. Пришло время напомнить людям о ценностях, о вопросах нравственности и морали. Был период, когда это никому не было нужно, но сейчас мы опять выходим на этап, когда пора задуматься, для чего мы живём на этой земле.