Жизненно важный орган

Теперь это уже состоявшийся факт — в Чите есть свой полноценный органный зал, а вместе с ним для читинцев впервые открылся огромный, необъятный пласт музыкальной культуры. Городу ещё предстоит много вглядываться и вслушиваться в новый инструмент, предстоит воспитать своих органистов и познакомиться с теми, которым раньше незачем было приезжать в Читу. Но шестерёнки истории первого читинского органа уже крутятся, и первый, исторический органный концерт уже в прошлом, в памяти, на фотографиях и видеокадрах.

Открывая органный зал и концерт, губернатор специально подчеркнул, что ни одной бюджетной копейки на инструмент стоимостью 3,4 миллиона рублей потрачено не было, а в качестве подтверждения вызывал на сцену спонсоров и с пристрастием тряс руки дающих. Константин Ильковский не стал оттягивать ответственный момент и после короткой речи, сбившись на неожиданное обращение «дорогие товарищи», уступил место музыканту. Отыграть первый читинский органный концерт было доверено красноярцу Андрею Бардину. Многие помнят, что в октябре 2010 года в Чите незадолго до концерта скончался дирижёр Красноярского русского оркестра Анатолий Бардин. Органист Андрей Бардин — его сын, а значит можно утверждать — Андрей закончил то, что не успел сделать отец.

На счастье зрителей Андрей Бардин оказался не только отличным органистом, но и весьма общительным человеком. Поэтому все произведения он предварял какой-то историей, делая незнакомую части зала органную музыку ближе и понятнее. Прежде чем начать играть, он быстро рассказал историю органа от гидравлоса Ктезибия до почти современных нам эпох и стремительно доказал, что орган — инструмент настолько же западноевропейский, насколько и русский. Затем прошёл к кафедре, вдохнул, опустил пальцы на мануалы, и зал тотчас наполнился раскатами фанфар Перселла. Торжественность момента достигла максимального предела, обернувшись торжественностью в десятой степени.

За фанфарами сразу, чтобы не отпугнуть малознакомых с органом зрителей, музыкант сыграл знакомую каждому «Ave Maria» Каччини-Вавилова. После этого весь концерт стал экскурсией по самым заповедным местам органного царства. Любимый и почитаемый самим Бахом Дитрих Букстехуде, адажио Альбиниони и, разумеется, токката и фуга ре минор Иоганна Себастьяна Баха — та-ба-даааам... та-да-да-да-дааа-даааам... — ввергающая одних в грешный сон, а других — в божественный восторг. Немного мешал не приглушённый в зале свет, но музыка такая, что при должной впечатлительности может потемнеть в глазах.

Кого-то смутила женщина, сидящая в странной близости к органисту. Однако сам музыкант не смущён нисколько, напротив, без помощницы он не только отвлекался бы на перелистывание нотных тетрадей, но и был бы вынужден самостоятельно переключать во время игры регистры. А это сильно смазало бы эффект от любого органного шедевра. Благодаря музыканту и ассистентке перед слушателями время отступало, и становились почти ощутимыми старинные, уже легендарные века, открывался мир человека эпохи барокко, размышлявшего о жизни и смерти гораздо серьёзнее и чаще, чем все мы сегодня.

Наверняка в мире найдутся ценители, умеющие улавливать тонкие нюансы между духовым и цифровым органом. Ведь даже в коридорах перед концертом привезённый в Читу Johannus Monarke Van Eyck обсуждался именно с конструктивной точки зрения. Цифра-то, мол, не тот звук даёт. Но, по моим личным ощущениям, новый орган звучит превосходно и хорошо подходит своему новому залу. Не так, как белая рубашка подходит к чёрному костюму музыканта, а как хороший инструмент подходит своему, под него выбранному резонатору.

Органный зал открыт, и Чита стала выше и взрослее в культурном смысле. Ближайшие органные концерты, в том числе и один детский, запланированы уже на 8 февраля. И уж точно в городе станет больше людей, для которых Бах будет означать не громкий хлопок или выстрел, а немецкое барокко.

Видео Максима Федосеева