«Культурный слой»: Поиск предназначения Дмитрия Куйдина

Как и подавляющее большинство молодых художников, Дмитрий Куйдин не может и не хочет останавливаться на какой-то одной идее, одном методе, одной форме. Нужно как можно больше попробовать, потрогать, попытаться понять. Именно поэтому так разнообразна галерея работ Дмитрия, которую вы найдёте под этим интервью. Одними можно иллюстрировать книги Шукшина, а другими – Стругацких. И в этом молодом азартном поиске безусловно есть своя прелесть.

– Как рано живопись пришла в твою жизнь?

– Я с ранних лет слишком увлекался едва ли не всем, на что падал мой взгляд, прыгал от одного к другому. Заболел музыкой – всё время посвящаю музыке; заболел историей – с утра до ночи читаю книги по истории. Но живопись и рисование оказались сильнее всего. И я понял, что добиться чего-то хорошего можно, только если сконцентрироваться на чём-то одном.

Поначалу это была вовсе и не живопись, а рисунок, как у всех детей. Я учился в Центральной художественной школе, потом в художественном училище. Потом поступил в наш педагогический университет на отделение дизайна, затем перевёлся в Красноярский институт на отделение изобразительного искусства, сейчас учусь там. Как-то незаметно из простого увлечения всё переросло в смысл жизни и профессию. Теперь все силы трачу на то, чтобы добиваться поставленной цели.

– А что это за цель?

– Не быть посредственным, достичь в своём деле высокого уровня, успеха.

– Какие темы тебе наиболее интересны?

– Как молодой художник я пока себя ищу, рисую пейзажи, абстракцию, мифологию, портреты. Несколько лет я прожил в Чаре, и меня поразила её природа, атмосфера. Сейчас я задумываюсь о том, чтобы сделать серию чарских работ в классическом стиле, связанных небольшими сюжетами об эвенках, охотниках, местных жителях. Есть много этюдов, материалов, воспоминаний на эту тему. Теперь нужно всё это привести в порядок.

– Учишься чему-то у забайкальских классиков, которые обращались к северной теме?

– Закрытые для мира люди слишком много теряют. Можно быть упёртым человеком и всю жизнь вариться в собственном соку, но я считаю, что поучиться чему-то можно у всех национальностей, поколений, у самой природы. Я не знаком лично с большинством забайкальских художников старой школы, но, конечно, чему-то у них учусь.

–Ты часто бываешь в Красноярске. Насколько сильнее там развита сфера изобразительного искусства?

– Намного. Больше музеев, выставок, учебных заведений. И дело не только в этом. Когда я поступал в наш педагогический университет, я хотел пойти на изобразительное искусство. Поступил, а потом мне позвонили и извинились. Группа не набралась, и мне пришлось идти на дизайн.

– Нам не хватает талантов?

– Как сказал один мой преподаватель, есть всего один талант – талант трудиться. Но в художественной школе дети с большим потенциалом – не редкость. Однажды, будучи уже студентом, я пришёл в школу к своему преподавателю и увидел там девочку бурятку. Совсем маленькая, класс второй. Она рисовала диснеевские мультики из головы, не срисовывая, один в один. Брала карандаш и в одну линию изображала Короля льва. Это, конечно, незаурядные способности. Но при этом могла нарисовать что-то и сказать преподавателю: «А вы так сможете?». Ещё маленькая, но талант уже живёт рядом с амбициями.

– Я знаю, что ты пробовал ещё и что-то писать.

– Когда я служил в армии, времени свободного не было совсем – только бы немного выспаться. Однажды я заболел, меня положили в больницу и времени появилось чуть больше. Через знакомых сержантов я достал бумагу, карандаши и написал рассказ о похождениях буддийского монаха. Этот рассказ я сразу же и проиллюстрировал. Вообще, всё что я делаю, рисую, рождается стремительно, само собой. Несмотря на то что в училище нас учили всегда делать много набросков, эскизов, много думать, лучше всего у меня получается работать быстро. Наоборот, если размышлять слишком долго, мысль вообще может уйти. Поэтому сейчас я много работаю именно над усидчивостью, приучаю себя трудиться более обстоятельно, погружаться в одну работу более глубоко.

– Этот писательский опыт был единственным?

– Нет. Бывает что-то находит. Однажды я был в Северобайкальске и неожиданно для себя разом написал несколько стихов. То ли сказалась тоска по дому, то ли просто голова была ничем не занята. Но в основном я сконцентрирован на живописи. Тем более что я теперь преподаю и чувствую ответственность за тех, кто у меня учится.

– Когда и где можно будет увидеть твою выставку?

– В Музейно-выставочном центре готовится выставка, посвящённая Сагаалгану. Там будет одна моя работа. А в ближайшее время я сделаю выставку в коридоре техникума искусств на Петровско-Заводской. Осталось немного оформительской работы. Покупать багеты, рамки в Чите дорого, поэтому приходится быть заодно и плотником.

– А перспективы большой персональной выставки есть?

– Когда я учился в училище, у нас была небольшая группа, всего пять человек. У меня прекрасные одногруппницы, все они после училища поехали поступать в Красноярск, мы с ними постоянно общаемся. И на конец лета мы задумали совместную выставку в художественном музее. Будут керамика, скульптура, живопись, графика. Работы уже собираем, осталось только разработать гениальную концепцию, чтобы пришли люди. (смеётся).