«Рабочая смена»: Лесной инспектор

Когда они попадаются, говорят, что пилят ещё живые и зелёные сосны, лиственницы для себя, хотя все прекрасно понимают - на продажу. В Верхне-Читинском участковом лесничестве особенно рьяно в плане незаконных рубок проявляют себя жители окрестных сёл - Шишкино и Верх-Чита. До реального лишения свободы почти никогда не доходит, но условный срок и крупный штраф - неизбежны.

Выезжаем в неплановый рейд с утра. На небе хмурые тучи, дождь, будто не решаясь разойтись в полную силу, роняет на землю мелкие капли. Кажется, что в такую погоду в лес лучше не соваться — кто будет рубить деревья по сырости? Но, как оказывается, для незаконных лесозаготовителей не имеют значения ни настроения природы, ни время суток.

Серый «УАЗ», который в народе сдобно и по-доброму называется «буханкой», подбирает меня по пути. За рулём опытный водитель по имени Сергей, рядом на переднем сиденье - государственный лесной инспектор Верх-Читинского территориального отдела, инженер по защите и охране леса Роман Протасов, в салоне - пресс-секретарь краевой Гослесслужбы Мария. Тут же получаю в пользование костюм «энцефалитку» - незаменимая вещь для работы в лесу, удобная, чуть великоватая, но надёжная. В принципе, это всё обмундирование — на один день становлюсь инспектором-стажёром, и мы выезжаем из города.

Отъехав несколько десятков километров от Читы, оказываемся на территории Верхне-Читинского лесничества, которое по площади занимает 367,8 тысячи гектаров и делится в свою очередь на участковые лесничества: примерно одинаковые по площади Верхне-Читинское и Бургенское, более крупное Новотроицкое и самое маленькое учебно-опытное. Раньше, рассказывает Роман Протасов, на каждом участке работало по 20-25 инспекторов, сейчас 4-5, поэтому зона ответственности, закреплённая за одним инспектором — крайне велика. Основную работу подкидывают жители расположенных в лесничестве сёл: Ивановки, Смоленки, Шишкино, Новотроицка, Верх-Читы, Карповки. Именно местных зачастую ловят за незаконной вырубкой леса, и именно местное население проводит неконтролируемые палы сухой травы, которые в основном становятся причиной лесных пожаров.

Роман объясняет мою задачу — внимательно вглядываться в лесную чащу, а во время наших остановок слушать округу, опять же внимательно. В обязанности инспектора, конечно же, входит не только поиск мест незаконных рубок, но и выявление пожаров, оценка ущерба, нанесённого огнём, измерение площади возгорания, лесовосстановительные работы, уход за саженцами деревьев и так далее. Всё это невозможно охватить за один день и даже месяц, поэтому решено, что во время моей рабочей смены поиск и поимка нарушающих закон лесорубов будет в приоритете, хотя с трудом верится в успех операции.

Мы петляем по лесным дорогам уже около часа, а может и больше. Они извилистые, словно змеи, головы которых прячутся за деревьями и вновь уносятся к новым поворотам, они в ямах и лужах, в бугристых кочках и совсем безобразных впадинах. Покачиваясь и подпрыгивая «буханка» всё же едет, как будто и не замечая трудностей — идеальная машина для поездок в лес, тут не поспоришь. Пейзажи за окошками «УАЗика» сменяются сначала чудовищной свалкой в районе Смоленки, затем красивейшими полянами, усеянными какими-то розовыми цветами, затем лесной чащей и снова полянами, на которых будто колья возвышаются пострадавшие от пожаров деревья. Таких тут немало, по-началу кажется, что большинство. Огонь не щадит ни молодняк, ни вековые сосны.

В глубине леса картина становится лучше, деревья гуще, и зелёные верхушки подпирают облака. За очередным поворотом открывается неприятное — прямо у дороги останки поваленных деревьев и пеньки.

Мой наставник объясняет, что это место незаконной рубки в районе между сёлами Верх-Чита и Шишкино обнаружили три дня назад. Здесь нет и не было специально отведённой лесосеки, а значит нарушение закона на лицо, вот только задержать никого не удалось, неизвестные уже сделали своё грязное дело и успели вывезти «кругляк». В душе начинает разливаться праведный гнев — вот бы поймать негодяев.

Едем дальше, инспектор всматривается в дорогу и замечает свежие следы, по которым определяет, что недавно здесь проехал похожий на наш «УАЗ», а чуть раньше «ГАЗ-66». С недоумением интересуюсь, как это возможно определить по следам, на что Роман просто улыбается и скромно поясняет, что это тоже часть профессионального умения лесного инспектора, которое приходит с опытом. Через пару минут у него звонит телефон. Голос в трубке сообщает какую-то информацию, в ответ проносится: «Я по «танковому» еду, дождитесь меня, сейчас «дикую» пересеку, а я так и понял, что это вы проезжали... задержали? Кого? Понятно теперь откуда след 66-го, скоро будем». Не веря своим ушам, понимаю, что опытный следопыт не ошибся. Спрашиваю, кто звонил, мне отвечают - лесной отдел, полиция, лесорубов задержали, едем оформлять.

Лесные инспекторы зачастую проводят рейды совместно с органами внутренних дел, в нашем случае — сотрудниками краевого управления уголовного розыска, отдела по борьбе с преступлениями в сфере лесопользования. Бывает, что патрулируют лес и по отдельности, но друг без друга оформить все документы о преступлении не могут.

Минут через 15 пути на встречу нам попадается внушительного вида эвакуатор, к которому на жёсткой сцепке буквально привинчен «ГАЗ-66» с кузовом, набитым свежеспиленными деревьями. Невдалеке «УАЗик» - такой же как у нас — в нём трое крепких полицейских, одетых не в форму, а в «энцефалитки», с ними молодой парень, по всей видимости, владелец машины и теперь подозреваемый.

Оперативники рассказывают, что машину, гружёную уже формованными стволами сосен, обнаружили утром в кустах. По номеру легко вычислили владельца, приехали к нему домой в Шишкино и задержали. Теперь эвакуатор доставит задержанный грузовик на штраф-площадку в Смоленку, где он и будет храниться до решения суда. А мы отправляемся на место преступления, предварительно спилив часть комеля - самой толстой части ствола над корнями - с нескольких брёвен. Позже станет известно, зачем это нужно.

На месте преступления — в 14 километрах северо-восточнее села Шишкино — наконец-то приступаю к работе. Полиция занимается своими делами, мы — лесные инспекторы, своими. Перво-наперво нужно измерить диаметр пней и сосчитать их количество. Это необходимо, чтобы посчитать ущерб, нанесённый горе-лесорубами. Пней оказалось 26, их диаметр в среднем 28 сантиметров.

В это время оперативники рыскают по лесу со спиленными ранее комелями и примеряют их к пенькам, чтобы точно определить, здесь ли произошло преступление. В поиски включаюсь и я, через пару минут находят нужные пни и уже с них спиливают верхний слой. Оба спила ровно совмещают, опечатывают, а потом отправляют на экспертизу — это уже вещдок.

Мы с Романом и пресс-секретарём Марией возвращаемся в «УАЗик», где с помощью специальной таблицы-кубаторника считаем, сколько кубометров сосны успел уничтожить подозреваемый — 21-летний местный житель. По таксовой стоимости один кубометр сосны — 84 рубля. Эта стоимость умножается на число спиленных кубометров и ещё на 50 (при условии, что уничтоженные деревья были живыми). В итоге, через 15 минут вычислений, установили, что общий ущерб составил 39 тысяч рублей — было спилено 9,29 кубометра сосен. Виновного ждёт уголовное преследование и выплата ущерба. Если бы ущерб был менее 5 тысяч рублей — обошлись бы административным протоколом и штрафом.

Пока оформляли необходимые бумаги, рассчитывали ущерб, определяли лесной квартал и выдел, где произошло правонарушение, начался так долго собиравшийся в течение дня ливень. Крупные капли, словно обезумев от свободы, били по крышам двух серых «буханок», разлетаясь на тысячи маленьких брызг, совсем рядом сверкнула молния, и тут же грянул гром. И без того калеченые лесные дороги быстро размыло, продолжать патрулирование уже не было смысла. Полицейские, составив протокол, забрав вещдоки и подозреваемого с собой, уехали первыми, следом по дороге запетляли и мы. Возможно, это не единственное место, где незаконно рубил лес молодой шишкинец, но попался он именно здесь, за что и понесёт заслуженное наказание.

По пути домой мы заехали на покос местного лесника. Деревянный стол, лавочки, кострище и таган для чайника. «Сваренный на костре чай — приятная часть нашей работы», - улыбнулся Роман, получив в ответ наши одобрительные взгляды.

Пока закипала вода, набранная из ручья, а ветер невдалеке настойчиво шумел в кронах деревьев, из беседы я узнал, что лесной инспектор Роман Протасов работает на этой должности уже 5 из 30 лет своей жизни. Говорит, что всё ему нравится, и никакая кабинетная профессия не заменит свежего лесного воздуха, пусть и зарплата меньше. За один день работы мне не удалось узнать и сотой части того, что должен знать и уметь настоящий инспектор, но зато понял главное — если не будет таких вот людей, защищающих лес, то и не будет вот этого свежего воздуха, и грибов, и ягод, и животных. Ничего не будет — только болота и гниль, да гнетущий пейзаж.

Чай оказался неповторимым, таким он и бывает от костра. Из-за туч вышло солнце, стало нестерпимо душно, но воздух оставался чистым — лесным, а ветер всё шумел в кронах зелёных и растущих деревьев.