12 смелых: Правильно воспитанный министр

От тракториста до министра путь был долгий, но он никогда не ставил себе цели построить карьеру. Просто теперь, когда за плечами такой опыт и дети уже выросли, он ничем не обременён – работает иногда по 12 часов в сутки и без выходных, как в те времена, когда был в совхозе «Рассвет» агрономом и возвращался домой с полей в час ночи.

Министр сельского хозяйства и продовольствия края Виктор Якимов в семь утра выходит из подъезда серой пятиэтажки в темноту, неся в руках две небольших сумки с документами и вещами. Впереди – двухдневная рабочая поездка по районам края. Министр быстро грузит вещи в багажник, снимает куртку, садится в машину и вполне ожидаемо сразу начинает говорить о делах. За два дня мы объедем хозяйства Шилкинского, Нерчинского и Сретенского районов. Солнце только начинает просыпаться, раскидывая по заснеженной дороге редкие лучи, в машине играет тихая музыка, все дремлют, кроме водителя и министра. Иногда автомобиль резко подскакивает или поворачивает, отчего я просыпаюсь и замечаю, что министр изучает документы, что-то обсуждает с водителем или отвечает на звонок губернатора. В этот момент становится особенно неловко – будто ты ребёнок, который с криком ворвался в комнату во время важного разговора двух взрослых.

Виктор Якимов родился в селе Первый Булдуруй Нерчинско-Заводского района. Вырос, выучился на агронома и всю свою жизнь работал на родных землях. «Родители и учителя не только правильно меня воспитали, но и больше меня понимали тогда, а видя моё отношение к биологии и агрономии, укрепили его», – рассказывает Якимов. Он всегда был в передовиках – в школе учился отлично, в институте был физоргом факультета, старостой курса, получал повышенную стипендию. После окончания учёбы ему предложили остаться в университете или работать в управлении в Чите, но он отказался и уехал в район.

«Я все годы работал по специальности, и моя работа мне очень нравилась», – говорит министр. Он по-прежнему не прочь забраться в трактор и пройтись плугом по комковатой земле. «Меня один журналист спросил, умею ли я ездить на коне. Я уж не стал отвечать», – вспоминает Якимов. Конечно, умеет. И о сельской жизни знает не понаслышке. На его министерский срок уже с лихвой хватило катаклизмов, но такой засухи, как в 2015 году, он не видел за всю свою жизнь: «Земля горела, её буквально рвало».

В Шилкинский район мы приезжаем в девять утра, по плану посещение ООО «Арбат» во главе с Николаем Никитиным. В этом году урожай в районе пострадал сначала от засухи, а потом лёг под снег. Никитин говорит, что зерна хватит до зимы. Дефицит семян покроют за счёт федеральных средств, выделенных на возмещение ущерба от засухи и пожаров – «Арбату» положено 3,8 миллиона рублей. Министр осматривает предприятие. Проходя мимо мешков с зерном, он загребает большой ладонью горсть семян и недовольно качает головой – для посева они не пригодны: «По его внешнему виду понятно, не проверяя в лаборатории. На семена нужно тратить средства и обеспечить качественные пары на следующий год». Семена для посевов должны полностью созреть, чтобы дать сильные ростки. Министр подсчитывает и говорит, что Никитину потребуется примерно 200 тонн семян, а это 2,5 миллиона рублей. Плюс расходы на транспорт, 50% которых, может быть, покроют из федерального бюджета.

«Арбат» не только выращивает зерновые, но и производит и реализует хлебопекарную продукцию, правда, не всегда успешно – приходится продавать хлеб населению по заниженной цене, да и с бюджетными организациями не всё гладко – техучилище, например, в этом году продукцию «Арбата» ещё не покупало.

Якимов недоволен тем, что продукция уходит по таким неадекватным качеству низким ценам. «Арбат» должен выполнять свои обязательства, поставляя продукцию бюджетным потребителям, но те прикрываются 44 ФЗ о госзакупках. Был у министра разговор с губернатором Ильковским и вице-премьером регионального правительства Шеметовым, последний заверил, что денег бюджетникам на это выделяют достаточно и в первую очередь. Но на деле мука и хлеб «Арбата» никому не нужны. Такая ситуация во многих районах края вынуждает сельхозпроизводителей везти свой урожай в другие регионы.

Министр возмущается и говорит, что деньги должны оставаться здесь. «Я больше чем уверен, что у нелегальных пекарен, которые есть во всех крупных населённых пунктах, совершенно другая цена». Никитин объясняет, что у них муку и хлеб покупают множество мелких пекарен, которые потом перепродают продукцию по завышенным ценам. Контролировать это вряд ли удастся. Ещё директор рассказывает, что денег у населения мало, и поднимать цену на свою продукцию ему просто стыдно. В этом году они могли бы продавать и муку, и спокойно бы пережили зиму, если бы не неурожай. Так и выходит, что качество зерна у всех аграриев примерно одинаковое, а цены разные: «разлёт в десятку».

Никитин предлагает Якимову заставлять бюджетные организации закупать продукцию «силовым путём». Но федеральный закон никто не отменял, и никакая сила пока аукционы не поборет.

Нелегалы забирают основной доход, а сами в бюджет не отдают ни копейки.

В «Арбат» мы приехали не только затем, чтобы поговорить о зерне, но и обсудить создание замкнутого цикла производства. Замыкаться он будет на мясе, для этого Никитину нужно построить свиноферму с убойным цехом. Согласно "Мирсановскому проекту" ООО «Арбат» ещё является управляющей компанией и должен был объединить фермерские хозяйства района. То есть не только хлеб, но и мясо фермеры как раз через эту управляющую компанию должны были реализовывать. Шилкинские сельхозпроизводители участвовали в конкурсах и многие получили гранты на социальное развитие хозяйств. В районе на социальные выплаты построили немало жилья. Но дело продвигается медленно. Проект был рассчитан на 8 лет, 4 года уже прошли. Пока на месте свинофермы возведены лишь фундамент и стены, но проект придётся изменить, и вместо запланированной свинофермы здесь будет свинокомплекс. Взять кредит директор «Арбата» не может – неподъёмные 24% годовых и высокие требования по гарантийным обязательствам. Якимов в ответ на это возражает Никитину, что есть и более низкие проценты. Хотя и не забывает, что в первой половине 2015 года забайкальские фермеры вообще не могли получить займы в банках. Но дело даже не в кредитах: «Я могу вам показать цифры, сколько вы привлекли федеральных средств. Вы получили грант, займы в фонде поддержки АПК. По трём позициям государство вас поддержало», - говорит министр и добавляет, что Шилкинскому району обижаться на государство никак нельзя, сколько денег было выделено, теперь уже не государство должно аграриям и фермерам, а они ему.

Позже, на мой вопрос, помогут ли «Арбату» с кредитом, министр всё же отвечает, что постараются.

У нас две беды: урожай и неурожай. Когда урожай – это ещё хлопотнее, сельхозорганизации потом не могут реализовать свою продукцию и выполнить обязательства.

После «Арбата» мы едем в Мирсаново смотреть на детскую и спортивную площадки, построенные как раз на средства программы устойчивого развития сельских территорий. Нас встречает глава поселения Светлана Абрамова, о которой Якимов говорит: «Ей при жизни памятник надо ставить». В дороге он много рассказывает нам о главах поселений, аграриях и фермерах края, и среди них есть много женщин, которые управляются и с хозяйствами, и с сёлами. «На таких людях всё держится, а не на бизнесе и деньгах. Один человек делает столько, сколько и 20 не могут. У кого-то есть лидерские качества, кто-то умом берёт, кто-то порядочностью. А сёла, которые разрушены, сегодня просто без хорошего руководителя, без головы».

Площадка уже стала центром всех сельских мероприятий. По периметру расположены прожекторы, которые ночью освещают её, чтобы была под присмотром и ничего не утащили. Детская площадка чудесная – и в городах такие днём с огнём не сыщешь, а тут – село.

Женщины в сёлах становятся серьёзными руководителями, в это самое время мужчины работоспособного возраста сидят на пособии. Пора восстановить закон о тунеядстве.

Затем мы едем в село Митрофаново смотреть оросительную систему, которая существует на балансе, но не реальности. Ветер разносит по пожелтевшим полям ещё не залежавшийся снег, холод стоит неимоверный, но министру это не мешает. Он быстро пробирается через снег, схвативший белой коркой поля. Снежный покров под ногами хрустит как солёные огурцы или квашеная капуста, заглушая голоса собравшихся. Овальные льдины с тихим шелестом медленно двигаются по поверхности ещё невставшей Шилки. Природа только начала засыпать, а Якимов уже строит планы на весну. Мы, как кузнечики, прыгаем по дорогам и берегу туда-сюда. Трубы, по которым вода из реки должна подаваться на поля, в некоторых местах спилены. До весны, скорее всего, ещё найдутся умелые руки – распилить и сдать на металлолом.

С районом нужно будет согласовать, сможет ли земля орошаться за счёт тех каналов, которые были. Глава сельскохозяйственной артели "Митрофаново" говорит, что даже в летнюю засуху вода в устье Шилки почти не убыла, а это значит, что случись ещё один такой год, поля можно будет спасти. Если, конечно, систему восстановят. Министр сообщил, что её реконструкция должна пройти по плану, и уже через два года воды Шилки вновь разойдутся на поля Митрофаново. Он напоминает, что на будущий год нужно будет подготовить идеальные пары. На что руководитель артели возражает – орошаемым землям хватит весновспашки и удобрений, а готовить пары – слишком затратно. Тут Якимов не выдерживает: «Мы что с вами, любую культуру на бурьян садить будем? Вы тут и так непонятно чем занимаетесь». Под гул ветра он поручает новому и.о. главы «Забайкалмелиоводхоза» Карлину и всем остальным подготовить проект и смету, и думать, что делать с землёй, которой нужен собственник. Мужики ещё долго бы спорили, но у нас программа. И мы возвращаемся в Шилку.

У многих на сегодняшний день нет культуры земледелия, уважительного отношения к земле.

Обедать сели в кафе всем скопом за общий стол, где чиновники продолжили говорить о делах. Я хрустела морковкой и слушала в пол уха. Уже за полдня выдохлась, а они всё говорят, говорят. Дальше мы переместились в здание администрации муниципального района на совещание с представителями шилкинского АПК.

Якимов начал сразу с плохого – с засухи и возможных последствий – и поголовье скота можем потерять, и семена в дефиците. Министр рассказывает страшную историю из цикла «как я провёл это лето»: в Дурдульгинском районе при забое скота обнаружили, что желудки животных были забиты камнями – глотали в засуху.

На заседании в большом зале собралось много людей – те, кто уже был с нами в Митрофаново, директор «Арбата», начальник отдела животноводства Альбина Баранова, начальник отдела инспекторского отдела племенного животноводства Александр Тюкавкин, фермеры и аграрии района.

Если зима будет холодная, основные корма израсходуют быстро, и весной будет дефицит. Соответственно резко упадёт упитанность, и произойдёт падёж скота.

Баранова рассказывает о проблемах, связанных с зоотехническими мероприятиями – ветеринарный учёт животных ведётся не во всех хозяйствах, вакцинация и дегельминтизация проводится в неположенные сроки – в зимние месяцы скотина должна отдыхать от прививок, а в Забайкалье медлят, унося все проблемы в зиму. Совещание длилось больше положенного срока, около двух часов. Комиссия отчиталась, присутствующие задавали Якимову вопросы. Если коротко рассказать об итогах, то в Шилкинском районе ситуация сложилась не очень хорошая – тысячи гектар зерновых были списаны из-за того, что ушли под снег или не уродились из-за засухи. В крае в связи с нехваткой урожая ещё летом начался и массовый забой скота, мясо которого в больших объёмах продавали за пределы региона. Якимов сообщил, что Забайкалью полностью покроют ущерб от засухи в 363 миллиона 840 тысяч рублей, деньги распределят между хозяйствами, и они смогут восполнить дефицит урожая. Уже есть договорённость с Красноярским краем и Новосибирской областью.

Губернатор края Константин Ильковский и Якимов в этом году добились для региона полной компенсации ущерба. Регионов, получивших 100% от заявленной суммы, в России всего два. Но люди-то всё равно будут бубнить, что чиновники ничего в крае не делают. Сидят и наблюдают, когда всё развалится. Позже, вечером следующего дня Якимов скажет, для него «самое поганое» слышать или читать такое в комментариях. Может, скажи ему это кто-то в глаза, он и ответил бы что думает и знает, но стоят ли они этого? «А за экраном – это пустое, но ведь там информацию искажают до такой степени. Не остаётся даже элементарной порядочности. Чувствуешь себя так, будто тебя грязью облили». Люди сегодня не верят, что сельское хозяйство в Забайкалье по-новому задышало, оклемалось, и, несмотря на засуху, пожары и снегопады, живёт помаленьку, в тайне надеясь на возвращение былой советской мощи.

После совещания мы приехали в Нерчинский район, где нас встречает председатель комитета сельского хозяйства и продовольствия Владимир Шахов, которого Якимов называет близким по духу человеком. В нерчинском филиале ФГУ «Забайкалмелиоводхоз» должно пройти короткое совещание, но из-за задержки в Шилке министр знакомит всех с новым и.о. главы "Забайкалмеловодхоз" Алексеем Карлиным, раздаёт поручения, и мы едем дальше, чтобы успеть в Нижние ключи к руководителю производственного сельскохозяйственного кооператива "Ключи" Александру Казакову.

Юрьич – так зовёт Казакова министр - мужчина колоритный. Усатый, сбитый, в телогрейке и кирзовых сапогах, с уже, кажется, навсегда почерневшими от земли руками. Казаков показывает нам своё хозяйство посреди степи, заводит на ферму, где коровы мирно пожёвывают корм. Благо Казакова в этом году проблемы с засухой обошли стороной. Удои у него хорошие: «Я на своих коров нисколечко не обижаюсь. Даже вот недопоили их, загуляли, но молоко они всегда дают».

Нерчинский район не страдал от жары так, как Шилкинский. Район этот в передовиках сельского хозяйства края, в том числе, благодаря Казакову.

Якимов приехал к Юрьичу не просто так, а с предложением строить новую большую ферму с минимальными затратами и без механизации, увеличить поголовье племенного молочного скота, построить доильный зал и корпус под 100-120 дойных голов. Сейчас у Казакова их 300 вместе с быками и телятами. И без механизации здесь с чисткой справляются, он заводит нас в коровник и говорит: «Чисто же, хоть спать ложись».

Пока мы осматриваем коровник и телятник, Якимов с Шаховым продолжают убеждать Казакова строить ферму. Юрьич сомневается: «Где деньги-то брать? Сейчас я махну, а потом царапай голову – куда, чего». Министр успокаивает: «Мы поможем. Сейчас распоряжение правительства выйдет, и средства на возмещение ущерба направят сюда, 363 миллиона. Их сразу по районам, у тебя не только семенное, у тебя фуражное зерно будут готовы с руками оторвать. Всё до килограмма держи».

Комиссия во главе с министром ещё долго говорила о хозяйствах в Забайкалье, Иркутской и Новосибирской областях, о том, как Казакову поставить дезбарьер с трёх сторон – вода в период ливней доходит до производственных помещений, которые расположены в низине. Много говорят об удоях, в некоторых районах коровы дают от 1,6 литра в день – меньше, чем козы, о предстоящей поездке на завод «Макнер», куда Якимов приглашает всю комиссию и Юрьича. Если от «Макнера» уйдёт Олекан и Илим, то Казаков останется единственной гарантией бесперебойной поставки молока. «Надо определиться с участком и делать проект», – заканчивает Якимов таким тоном, чтобы Казаков уже не сомневался.

Когда мы сели в машину, министр повторил, что уже говорил много раз, стоя в тёплом коровнике под мычание животины: «Юрьич, я думаю, созрел». На лице Якимова лёгкая улыбка – кажется, ему удалось убедить Казакова расширить хозяйство.

После Казакова мы приехали в Нерчинск на предприятие «Макнер», которое производит молочную продукцию. Сюда везут молоко из нерчинских хозяйств. На заводе тихо, рабочая смена закончилась, на полу небольшие лужи – только обмыли всё. Мы ходим между большими чанами для ряженки, творога, снежка, сметаны и масла – гордости «Макнера», вся комиссия подтверждает, что оно очень вкусное. После обхода предприятия мы поднимаемся в кабинет к директору Василию Кладову и там долго слушаем о проблемах завода, среди которых и конкуренция, и транспорт, и долги. Зато объёмы производимой продукции не снижаются.

С опозданием мы поужинали и разместились в гостинице. Утром нас ждёт ещё одна поездка по припудренным белым снегом полям и сопкам, на которых разбросаны стоги потемневшего от влаги и холода сена – как шоколадные кусочки в овсяном печенье. В восьмом часу утра Якимов бодро выйдет из гостиницы и сядет в машину, мы будем плестись следом. После завтрака продолжится рабочая поездка. Второй день станет днём дел, а не слов. С министром мы объедем четыре хозяйства в Сретенском районе и познакомимся с фермерами Виктором Хлестуновым, Андреем Кожиным, директором ООО "Агрофирма Сретенская" Еленой Корниловой. Якимов ей почти восхищается – она в одиночку справилась с огромными долгами агрофирмы.

Мы увидим разномастных кожинских овец и коней, в этом году его стоянку одолела волчица, которая выкармливала девять волчат. У Кожина с сеном проблем нет, некоторые стоги ещё даже не убрали с полей.

Узнаем, что у Хлестунова раньше была стоянка овец и мясных лошадей, но теперь остались только свиньи. Ещё у него проблемы с водой – она ушла, а скважину глубже 60 метров пока никто не берётся бурить. За последние несколько лет вода ушла на многих стоянках в крае – засуха. Хлестунову приходится гонять скот за шесть километров и ежедневно возить воду.

Посетим Елену Корнилову – героиню, не иначе. Подняла агрофирму «Сретенская», купила новый комбайн – гордость теперь. В этом году с полей собрали хороший урожай.

Не предупредив о своём приезде директора госконюшни, Якимов нагрянет посмотреть на генофондное хозяйство по разведению и сохранению племенных лошадей забайкальской породы. Он прытко перелезет через забор, чем удивит всех. Немного помявшись, я полезу за ним. Мы зайдём в самый центр загона, и вокруг нас пронесётся табун кучерявых лошадей во главе с большим и самым кучерявым «папой» - шикарным диким гнедым жеребцом. Всего здесь содержится около 500 голов, ещё в Нерчинском районе есть небольшая стоянка. Табун другого, серого коня, которого так хотел показать нам министр, угонят на выпас. Директор расскажет, что лошадей с истинно забайкальским вредным характером нужно учить с полугодовалого, максимум с полуторагодовалого возраста – бешеный у них нрав. Забайкальские лошади пользуются спросом не только в России, но и за рубежом – поступали заказы из Америки.

Потом будет ещё одно совещание в Сретенске. В Читу мы приедем около девяти вечера, но перед глазами всё ещё будут стоять поля и реки, в ушах звенеть собачий лай и ржание лошадей, бегущих под свист чабанов. И будет казаться, что мимо тебя сейчас снова пронесётся табун или большая собака подбежит и уткнётся тёплым носом в ладонь, или сделаешь шаг – и вновь окажешься на хрустящих под снегом забайкальских полях.

Фермеру работать надо от зари до зари и без выходных.

Якимов просит не петь ему оду в этой статье. Не буду. Спою лучше оду забайкальским фермерам, не унывающим и не бросающим своё дело. Они потрясающие, добрые люди, которые любят родную землю. Спою и забайкальской земле, пострадавшей, но живой и плодоносящей благодаря стараниям этих людей. Не думайте, что сельского хозяйства в крае нет. Есть и будет десятилетиями кормить вас и ваших детей.