«Тайны истории»: Нераскрытое убийство выдающегося учёного

8 февраля отмечается День российской науки. Он был учреждён президентским указом 7 июня 1999 года и приурочен к дате основания Российской академии наук, учреждённой по повелению императора Петра I Указом Сената 28 января (по новому стилю 8 февраля) 1724 года.

Это хороший повод вспомнить выдающихся учёных нашего края, в том числе и тех, кто погиб в смутное время Гражданской войны. Одним из первых в этом списке был горный инженер, геолог Сергей Дмитриевич Кузнецов.

В августе 1918 года Советская власть пала практически по всей Сибири. Новые власти пытались восстановить старые порядки, но с учётом возникших в стране особенностей. Вот и сибирские геологи в связи с тем, что была потеряна связь с Геологическим комитетом в Петрограде, решили провести в Томске 23–27 октября 1918 года совещание (съезд) геологов, на котором создали Сибирский геологический комитет (Сибгеолком).

17 октября в рубрике «Хроника» издававшаяся в Чите газета «Русский Восток» сообщила: «Начальник Горного отделения при Вр. Сиб. правит. пригласил инженеров: Кузнецова, Тульчинского, Черквиани и геологов Гребницкого, Стального и Макарова – на совещание в Томск по вопросу об организации Сибирского геологического комитета».

Не все из приведённого списка учёных и инженеров отправились в Томск, а вот Кузнецов поехал, как оказалось, зря.

30 октября в той же рубрике и в той же газете появилась первая печальная новость: «Получена телеграмма из Томска о том, что убит известный геолог Сергей Дмитриевич Кузнецов».

Через несколько дней, 3 ноября, новое короткое сообщение: «Близкие покойного инженера С.Д. Кузнецова предполагали похоронить его в Чите, но вследствие сложности и дороговизны по перевозке тела, пришлось отказаться от этой мысли и предать тело покойного земле – в Томске».

7 ноября новая информация: «Известный в Сибири геолог Макеров вернулся в Читу из поездки по области. Узнав о трагической кончине С.Д. Кузнецова, Макеров выезжает в Томск на съезд, чтобы заменить скончавшегося Кузнецова и продолжить начатые им работы по организации Геологического комитета в Сибири».

Ниже было сообщено, что вместо С.Д. Кузнецова место преподавателя политехнических курсов займёт горный инженер К.Н. Тульчинский.

И, наконец, 10 ноября в «Хронике» появилась ещё одна новость: «От министерства торговли и промышленности, горного инженера Э.Э. Анерт получена телеграмма, в которой он просит назначить особую комиссию разбора и приведения в систему всего научного материала, оставшегося после смерти С.Д. Кузнецова. В состав комиссии вошли: геолог Макеров, горные инженеры Стальнов и Саребан».

Уже членам этой комиссии стало ясно, что научное наследие Сергея Дмитриевича Кузнецова достаточно обширно, так как это был человек хорошо образованный, интеллектуально развитый и многогранный.

О многих сторонах его личности и деятельности речь шла на заседании местного отделения Географического общества, посвящённого памяти С.Д. Кузнецова, проведённого 24 ноября в музее этого общества (ныне Забайкальский краевой краеведческий музей им. А.К. Кузнецова). Кстати, председательством на том заседании основатель и директор музея Алексей Кириллович Кузнецов.

В одной из папок, в которой собраны документы о жизни и деятельности Алексея Кирилловича, хранящиеся сейчас в музее, и обнаружились вырезки из читинских газет «Русский Восток», «Забайкальская новь» и «Наш путь», посвящённые и тому заседанию, и личности погибшего учёного. Они-то и позволили набросать «портрет» этого человека и исследователя нашего края.

«Громадный запас познаний, приобретённых С.Д., — писал о нём в «Забайкальской нови» 8 ноября некто, укрывшийся за тремя буквами «А.В.А.», — за время его многолетней разнообразной деятельности, являлся для всех нас, обращавшихся к нему за указанием, справкой по той или иной отрасли горного дела или чистой науки – тем богатым источником, откуда мы почерпали немало полезных сведений.

Едва ли найдётся человек, из побывавших в Забайкалье с научной целью, который бы обошёл Сергея Дмитриевича и с которым последний не поделился бы какими-нибудь своими ценными сведениями о крае, не дал бы каких-нибудь полезных указаний. И всё это делалось покойным просто, с исключительной охотой и предупредительностью».

В Забайкальскую область горный инженер Кузнецов прибыл в 1902 году. В тот год он отметил свой 50-летний юбилей. За плечами была уже достаточно богатая жизнь.

Родился Сергей Кузнецов 5 сентября 1852 года. Окончил классическую мужскую гимназию, а затем Императорский горный институт. Образование тогда давали весьма качественное.

Уже упоминавшийся «А.В.А.» писал: «Будучи человеком старой школы, С.Д. тем не менее был и сам всегда в курсе самых последних завоеваний науки и техники и старался широко их распространять между другими. В этом случае покойный твёрдо стоял на той точке зрения, что, только следя за развитием научно-технических знаний и пользуясь последними, можно в свою очередь способствовать дальнейшему развитию науки и техники. Хорошее знание С.Д. новых языков – английского, французского и немецкого – делало для него легкодоступными все труды иностранных учёных, как прежних, так и новейших.

Но любимые покойным науки – геология и минералогия – не ограничивали собою его богатых познаний: С.Д. был человеком многосторонне образованным и давал обращающимся к нему интересные и содержательные ответы и по другим наукам. Прекрасная память С.Д. в pendant ко всему предыдущему делало его ходячей энциклопедией по многим отраслям знаний».

Эти знания были подкреплены и богатым жизненным опытом. Сергей Дмитриевич занимался поиском полезных ископаемых в Самарской, Казанской и Симбирской губерниях, где заработал авторитет среди коллег-геологов. Неслучайно его привлекли к работе по размещению экспонатов в Русском павильоне на Парижской всемирной выставке в 1878 году. Эта была та самая выставка, на которой золотопромышленники из Забайкалья Бутины приобрели знаменитые зеркала для своего дворца в Нерчинске.

По возвращении в Россию его направили на Урал, где вёл геологическую разведку. Затем последовала командировка в Астраханскую область, где он на правах управляющего госимуществом принял участие в соляных разработках на озере Баскунчак. Потом несколько лет работал на уральских металлургических заводах.

В 1900 году Кузнецова отправили в Западную Европу и США, где он изучал работу их горно-металлургических заводов. После такой всесторонней подготовки его направили в Забайкалье, где он стал работать делопроизводителем и инженером в Главном управлении Нерчинского горного округа, где стал также заведующим геологическим кабинетом (музеем) и библиотекой.

И на этом посту Сергей Дмитриевич проработал вплоть до революционных потрясений 1917 года. Стоит отметить, что Кузнецов был награждён орденом святого Станислава 3-й степени и французским орденом Почётного легиона.

О трёх главных открытиях Сергея Дмитриевича рассказал другой выдающийся учёный Яков Антонович Макеров (1860–1940). До революции 1917 года он провёл геологические исследования в бассейнах забайкальских рек Амазара, Белого и Чёрного Урюмов, Ольдокона и Модолона, в верховьях рек Тунгира, Олёкмы Нюкжи, Чичатки, Уркана, Уруши и Ольдоя.

Выступая на заседании 24 ноября 1918 года, Макеров сказал, что работы Кузнецова по Забайкалью можно разделить на три отрасли.

«С.Д. Кузнецов первый из геологов, — подчеркнул Яков Антонович, — указал на существование в Забайкалье радиоактивных минералов, причём им был указан торианит в районе Газимуро-Борзинских промыслов и монацит – в районе Новотроицких промыслов. Далее заслуживают внимания работы С.Д. в области орографии Забайкалья, т.е. в изучении расположения горных хребтов, что имеет значение при изыскании минералов. Третьей научной заслугой С.Д. является пополнение таблицы по минералогии Забайкалья, о чём им был напечатан весьма подробный и ценный доклад в «Известиях Академии наук» в Петрограде».

То есть не зря в советские времена геологи искали уран именно в районе нынешнего Краснокаменска. Направление для их поиска было указано ещё Кузнецовым.

Подчёркивал Макеров и значение исследовательской деятельности Кузнецова в золотопромышленности, а также в поисках такого редкого, но важного минерала, как радий.

А ещё Кузнецов пополнил новыми данными физическую географию края. Степан Дмитриевич, по словам Макерова, «во время своих частых поездок по Забайкалью нашёл, что эти хребты гораздо короче и распадаются на много других хребтов, так что строение Забайкалья сложнее, чем думали раньше».

Выступил на заседании 24 ноября и командированный в Забайкалье и застрявший здесь из-за революционных потрясений и Гражданской войны тогда лаборант Академии наук Константин Автономович Ненадкевич (1880–1963). В советский период он станет членом-корреспондентом Академии наук СССР и лауреатом Сталинской премии.

«Поводом к командированию его, Ненадкевича, в Забайкалье, — рассказывалось в репортаже о заседании в «Русском Востоке», — было заявление С.Д. о находке им в Забайкалье висмута, причём он найденные образцы прислал Академии Наук. Зная, насколько ценным является для России нахождения висмутовой руды, Академия наук немедленно снарядила целую экспедицию, в которой был и Ненадкевич. Ранее висмут ввозился в Россию из самых отдалённых стран, например, из Боливии.

Нуждаясь в висмуте, Россия во время войны переплатила колоссальные суммы за висмут, т.к. ранее его цена была котирована в 120 р. за пуд, а во время войны цена поднялась до 2000 р. за пуд. Когда экспедиция прибыла в Забайкалье, то С.Д. всячески содействовал успеху предприятия и в результате была начата разработка висмутовых минералов на Каре на Шерловой горе, а в последнее время и на Букукинском руднике. Добытая руда обрабатывалась в Иркутске, частью в золотоплавильной лаборатории, частью в специально оборудованном помещении при военно-санитарном управлении.

Забайкальская висмутовая руда перерабатывается в углекислый висмут, в кселороформ, дерматол и другие лекарственные препараты».

Он же сообщил, что «С.Д. также дал толчок исследованию и добыче вольфрама».

Выступил на совещании ещё один видный геолог Константин Николаевич Тульчинский (1865–1939). Он зачитал тот доклад, с которым Кузнецов предполагал выступить на съезде в Томске. В нём он настаивал на «необходимости самого тщательного геологического исследования Забайкалья, причём, по его мнению, эту работу следовало подчинить непосредственному наблюдателю Института геологической съёмки в Томске».

К слову сказать, именно Тульчинский рассказал, что идея проведения этого памятного заседания возникла в педагогическом коллективе политехнических курсов, преподавателем которого Кузнецов работал.

Сергей Дмитриевич в последние годы работал над справочником по Нерчинскому горному округу. «А.В.А.», написавший тёплые слова о погибшем в «Забайкальской нови», констатировал: «Много упорного труда положил покойный на создание и пополнение минералогической и петрографической коллекций при Главном управлении в Чите. Всё это составляет ценный материал для дальнейшего изучения Забайкалья.

Скромно и незаметно работая в своём геологическом кабинете, терпеливо и внимательно разбираясь в мелких шлихах золотых россыпей, С.Д. обнаружил присутствие в них некоторых редких минералов, о чём раньше не было известно (сюда относятся, между прочим, некоторые радиоактивные, напр. монацит, торианит и др.).

Результатом многолетнего и упорного труда С.Д. по изучению Нерчинского округа явилось несколько рукописей, оставленных покойным. Сейчас пока трудно учесть, какой вклад внесут труды Сергея Дмитриевича в сокровищницу материалов по изучению Сибири. Могу только сказать, что некоторые из рукописей, с которыми познакомил меня покойный, представляют большую научную ценность».

Но педагог – это не только тот, кто передаёт молодым свои знания, но тот, кто может показывать и личный пример. Об этой стороне деятельности учёного рассказал другой выдающийся педагог, один из родоначальников пионерского движения в Советском Союзе Иннокентий Николаевич Жуков (1875–1948). Он рассказал об их совместной работе по организации экскурсий на природу для первых читинских бойскаутов.

При этом Жуков отметил необычную энергию Кузнецова, «энергию не только духа, но и тела, удивительную для его возраста, т.к. экскурсии были чрезвычайно продолжительными и сопровождались трудными восхождениями на сопки».

Именно педагогическая деятельность позволила ему выжить в первый советский период в Забайкалье, ведь Октябрьскую революцию он не принял и в организованный тогда Горный союз не вступил.

***

А потом была поездка в Томск…

Что же там произошло, по сей день остаётся загадкой. У власти от Читы до Поволжья были белые. Так что точно, что его убили не красные. Если бы его убили уголовники, то тогда об этом так бы и написали, но газеты хранили на этот счёт дружное молчание. Так что нельзя исключать, что он пал жертвой ошибки, допущенной белыми или просто их произвола. Точка в той истории так и не поставлена.

Закрывая заседание, посвящённое памяти этого замечательного учёного, Алексей Кириллович Кузнецов сделал предложение: «…чтобы сохранить надолго память о С.Д., желательно приготовить бюст его и поставить в саду Жуковского на лучшем месте».

К сожалению, эта идея не реализована до сих пор. Не удалось мне найти и фотографию Сергея Дмитриевича Кузнецова. Но может это удастся сделать следующему поколению исследователей. Тогда вновь встанет и вопрос о том, как же достойно увековечить память этого выдающегося учёного, много сделавшего для изучения нашего края.