«Ты чья?»

В деревне взрослые обычно спрашивают детей: «Ты чья? Ты чей?» Этот вопрос задают, чтобы узнать, кто твои родители. Отвечаешь, и все понимают, из какой ты семьи. Я была дочкой Вовки Попова.

Детство прекрасно во всей его непосредственной настоящести. И я была такой. Живой. Непослушной. Вредной. Отстригла усы кошке. Стащила у сестры красивые сережки-вишенки и спрятала их в песочнице. Обрезала ножницами шторы пополам. Я убегала из дома, чтобы поиграть где-то на улице с друзьями, пока не сядет солнце, за что регулярно бывала наказана.

Меня не любили взрослые, потому что непослушных детей никто не любит. Но меня любил папа. Он злился, что я такая неуправляемая, но любил. Он покупал мне машинки, построил для меня детский домик для игр (на улице ни у кого такого не было). Это был единственный человек на Земле, который любил меня больше, чем весь остальной мир. Наказывал за провинности (не всегда, правда) и любил.

Он был строгим. Ворчал, когда я с подружками пела песни, качаясь на качелях, потому что это было шумно (но эти качели для меня сделал он). Гонял мальчишек, которые лезли на забор и ломали ветки у нашей черемухи (но строгал иногда для них рогатки, и для меня тоже).

Однажды летом я не пришла домой ночевать. Представляете, девочке 7 лет, а она не пришла ночевать! Я была у подружки. Старшая сестра, которую папа по обычаю отправлял меня искать, не нашла меня, потому что я спряталась. В общем, она поймала меня только на следующий день. Привела к отцу. Захожу я в сени, а там он сидит на стуле с ремнем в руках. Думала, всё, мне конец. Стою, опустив голову. Он долго смотрел на меня, а потом говорит: «Жалко же тебя бить-то». И обнял. В этот момент я была самой счастливой.

У него были золотые руки. Он много мастерил, строил и ремонтировал. Всё делал добротно, на совесть. Вбитый им гвоздь можно достать только после того, как со временем сгниет доска.

Потом папы не стало. Мне было 12. Меня воспитывала и оберегала старшая сестра. Но папы больше не было. Никто больше меня не ругал, когда я лезла в гараж и трогала всякие инструменты без спроса, копалась в гвоздях и пассатижах.

Мне его не хватает. Всегда. Кажется, что, если бы он был, я была бы счастливее.

За годы, что его нет, я совершила много поступков, за которые мне стыдно перед ним. Наверняка он бы меня осудил. Но я верю, что он бы всё понял. Это же папа, который любил меня больше всех. Потому что я — его, потому что я дочка Вовки Попова.